Глава пятнадцатая. Лоррейн тренировалась в зале уже больше часа, но так и не могла прогнать из памяти образ девочки, которую выловили из реки

Лоррейн тренировалась в зале уже больше часа, но так и не могла прогнать из памяти образ девочки, которую выловили из реки. Ребенка надо было еще опознать – это могла быть сестра Лэмсдонов или кто‑нибудь еще. Кто‑нибудь еще. И их становилось все больше. Вскоре после сегодняшнего брифинга поступило сообщение, что пропала еще одна девушка. Ее звали Донна, и да, последний раз ее видели в компании парня, по описанию походившего на Брэда.

Кто бы ни была эта погибшая девочка, на ее долю выпали чудовищные страдания. Скотти звонил пару часов назад, и даже он был в шоке.

Она стиснула зубы, пытаясь не думать об изуродованном теле погибшей. Завтра ей надо будет присутствовать на вскрытии. Лоррейн опять попыталась переключиться на что‑то другое. На пропавшего мужа. Да, думы одна веселее другой. Хорошо, если вечерняя вылазка в клуб поможет ей расслабиться.

Наконец, решив, что она позанималась достаточно, Лоррейн собралась идти в душ, когда внезапно перед ней возник Гарри.

– Гарри, – воскликнула она, – не появляйся как черт из табакерки, а то у меня будет инфаркт! Давно ты уже здесь?

– Достаточно, чтобы понять, что в конце года на чемпионате по карате ты убьешь всех своих противников, если будешь биться как сейчас.

О погибшей девочке сказать ему она не могла, но еще был муж, Лоррейн и на нем вымещала всю свою злобу, нанося удары по груше.

– Все хуже некуда. Не знаю, где этот ублюдок… Боже!

– Дело не в тебе, дорогая. – Гарри положил ей руку на плечо. – Это с ним кое‑что не в порядке. Я всегда знал, что у него тараканы в голове, но… Знаешь, похоже, иначе у вас и не могло кончиться, потому что такие, как он…

Лоррейн взглянула ему в глаза:

– Ты знаешь что‑то, чего я не знаю. Говори!

Гарри пытался смотреть куда угодно, только не в глаза Лоррейн.

– Просто… – Он сделал глубокий вздох. – Послушай, детка, может быть, я не прав.

У Лоррейн кончилось терпение.

– Ради бога, Гарри. Я и так запуталась, а тут еще ты темнишь. Ты знаешь, что он унес все свои вещи. Черт его подери, как будто не было этих двух лет. Ушел и не оставил ни следа. Так что если ты знаешь что‑нибудь… Хоть что‑нибудь… Лучше, если ты мне это расскажешь.

Гарри наконец осмелился взглянуть на нее. Это была дочь его старой подруги, почти собственная дочь. Он просто не способен был сказать ей то, что знал о Джоне. Гарри покачал в раздумье головой.

– Говори же, Гарри, – настаивала она. – Мне плевать, кто она. Я должна это знать. Ради бога, Гарри, я даже думать не могу нормально из‑за этого! У нас несколько пропавших детей, которые в большой опасности, и им нужно все мое внимание. Да черт все подери, я не могу жить, когда со мной так обращаются!

Гарри крутил на пальце ключи от машины. Потом, словно внезапно решившись, он откашлялся и выдавил из себя:

– Я, хм‑м… Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться из‑за другой женщины, Лоррейн.

Лоррейн не сразу осознала, что имеет в виду Гарри, но, когда до нее наконец это дошло, она взорвалась. Подскочив к нему в мгновение ока, Лоррейн схватила его за лацканы пиджака:

– Что ты пытаешься сказать мне, Гарри? Что у него есть мужчина? Поганый любовник? Нет, ты не прав, Гарри, этого не может быть. Я бы почувствовала.

– К сожалению, он таков, Лоррейн. – Гарри густо покраснел.

– Гомик? Ты, черт тебя дери, думаешь, что он гомик? – Лоррейн отошла назад и начала ходить вокруг него, как львица, выслеживающая добычу для своего детеныша. – Гарри, ты вообще отдаешь себе отчет, о чем говоришь?

Гарри кивнул. Он выглядел таким несчастным, что Лоррейн даже стало жаль его, хотя сама была в шоке и отчаянии. Она прекратила ходить и взяла его за руку:

– Прости, Гарри, но то, что ты сказал, шокировало меня до полусмерти.

– Да, я знаю. Не люблю быть плохим вестником.

– Почему?

– Их чаще всего убивают.

Лоррейн вздохнула:

– Гарри, я пойду переоденусь. А потом ты расскажешь мне все. Ты меня понял? Все до последней мелочи.

Гарри был счастлив уйти от этого безжалостного взгляда хотя бы на секунду.

– Конечно, Лоррейн. Я буду в столовой.

– Закажи мне крепкий кофе. Я чувствую, что он мне не повредит. – Все мысли о сне улетучились из головы Лоррейн.

– Ты даже не можешь себе представить, насколько это верно, – пробормотал Гарри себе под нос, направляясь в столовую.

Лоррейн смотрела ему вслед. У нее не было причин не доверять Гарри. Никогда в жизни он не стал бы говорить ей что‑либо подобное, если бы не был на сто процентов уверен.

Она медленно поплелась в душевую. Что Гарри еще хотел сказать ей? Она прикусила губу так сильно, что тут же показалась кровь.

Мужчина!

Да никогда в жизни!

Она стиснула зубы. Возможно, поэтому она удержалась, чтобы не расколошматить белый кафель на стенах.

Да никогда не могло там быть никакого мужчины.

Должно быть, Гарри что‑то перепутал.

Черт его подери! Мужчина!

Через пятнадцать минут она уже сидела рядом с Гарри. Ее влажные волосы рассыпались по плечам, и он вспомнил ту милую девочку в возрасте пятнадцати лет. Это было на пикнике, и Лоррейн прыгнула в реку, чтобы спасти Топси, их десятилетнего терьера. Топси дожила до старости благодаря отваге Лоррейн.

Гарри всегда это знал. Знал, что Лоррейн наделена удивительной отвагой. Это или дано человеку, или нет. И сегодня ей это качество очень сильно пригодится.

– Хорошо, Гарри. – Лоррейн села и придвинулась ближе к столу. – Начинай, только не упусти ничего.

– Ну, я же знаком с Джоном дольше, чем ты. По крайней мере лет семь, не меньше. С ним всегда было связано что‑то такое, что просто не клеилось… Как, хм… Ну, я не всегда был уверен лишь в его мужской дружбе с мальчиками.

Лоррейн ударила кулаком по столу, немного смутив Гарри, хотя он и был готов к ее неожиданному взрыву.

– Нет… Черт тебя подери! Только не говори, что он пристает к детям еще и сейчас… Боже мой!

– Нет‑нет, – быстро спохватился Гарри. – Этого нет. Просто всегда было странно, что он не проявлял никакого интереса к девочкам. Я понимаю, что в этом ничего такого не было, но все равно, он никогда не был, скажем так, мужественным мужчиной. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Есть доказательства?

Лоррейн уже начинала сильно злиться, и Гарри отчетливо это понимал. Он продолжил:

– Сначала меня удивляло только это. Потом однажды, вскоре после вашей свадьбы, я увидел Джона с парнем… – Гарри увидел, как Лоррейн стиснула зубы, и он смущенно продолжил: – Они направлялись в новый гей‑бар в Сандерленде.

– Я знаю это место. Продолжай. – У Лоррейн был холодный безжалостный голос.

– Лоррейн, милая… – Гарри взял ее за руку и легко сжал ее. – Я не твой подозреваемый.

– Прости, Гарри. Просто все…

– Я знаю, дорогая, я знаю… Все это очень сложно переварить сразу. Ну а через пару месяцев я снова увидел их вместе. Тогда я выгуливал собак около мемориала Пеншо. Сначала я узнал именно парня, а потом увидел и Джона. Они держались за руки и выглядели как люди, которые безумно влюблены друг в друга. Лоррейн, милая, я уверен на сто процентов, что это был именно Джон. Мне так жаль…

– Боже! – Лоррейн сделала глубокий вдох, потом выпустила воздух через зубы. – Какого черта ты не сказал мне все сразу?

– Как я мог, милая? Тогда ты была так счастлива, и я продолжал убеждать себя, что не прав или что это было всего один раз. Но с течением времени я лишь больше убеждался, что твой брак идет прахом. И потом, один из парней…

– Один из парней что, Гарри?

– Джон сказал одному из парней, что любит одеваться в разную одежду. – Гарри неожиданно замолчал.

– Так‑так. Вот мы и поймали нашего бельевого монстра. Ладно, хоть с одной проблемой мы разобрались. – Лоррейн засмеялась, а потом сказала, и у Гарри от жалости защемило сердце: – Я не знаю, как с этим справиться, Гарри. Ты должен мне помочь. Все это так странно. И это меня ужасно пугает.

Гарри всей душой стремился помочь ей, но рана уже была нанесена.

– Послушай, дорогая, просто не забывай, что ты ни в чем не виновата. Это все вина эгоистичного мерзкого ублюдка. Если он знал все о себе, тогда ему даже и не стоило пробовать жить с женщиной. Пусть только попадется мне на глаза, клянусь Богом, пристрелю мерзавца. Люди сами не могут изменить себя, но если уж ты гей, не надо пытаться прибегать к такому способу прикрытия. Представь, что если бы ты забеременела?

Он остановился на секунду, постучал пальцами по столу, а потом продолжил:

– Не удивлюсь, если окажется, что именно эта стерва, его мать, убедила Джона так сделать. Она попыталась превратить маменькиного сынка в настоящего мужчину, используя тебя. Я просто уверен в этом, потому что она способна на все. И она явно все знала, поверь мне, нет ничего в этом мире, чего бы она не знала о своем мерзком сынке.

Лоррейн смотрела на рисунок скатерти. За эти дни она передумала о многих вещах, которые могли бы явиться причиной его ухода, но такое просто никак не могло прийти ей в голову. Другую женщину она еще могла бы пережить, просто выбросила бы это из головы, но это! Боже, ну что ей делать? Ею воспользовались, а потом выкинули, как вещь.

– Мать знает? Ты уже сказал ей?

– Ты что, думаешь, что он ходил бы еще по этой земле, если бы я рассказал ей?

– Что мне делать, Гарри? Я не глупа, знаю, что некоторые люди бисексуальны, просто природа так устроена. И всегда надеялась, что я не такая. Но представить, что я выйду за муж за од… Брр!

Гарри кивнул, вложив в этот кивок и сочувствие, и понимание. Он наклонился через стол и взял ее руку:

– Прежде всего, дорогая, тебе надо сделать анализ крови. – Когда ее лицо внезапно переменилось, он быстро добавил: – Просто чтобы у тебя даже не было каких‑нибудь подозрений.

– Анализ крови… Черт его подери! – Она не могла остановить слез. Вырвав у него свою руку, она ударила кулаком по столу. – Ублюдок! – Кофейные чашки подпрыгнули, и Гарри как раз вовремя убрал ноги, чтобы не ошпарить ноги кипятком.

– Знаешь что, милая, может быть, навестить Мевис? Я думаю, тебе надо побыть с кем‑то сегодня ночью.

Лоррейн кивнула. Она достала бумажный носовой платок из сумки и промокнула глаза. Потом сказала таким голосом, словно ей было сто лет:

– Да, Гарри, я думаю, ты прав.

Она встала, собрала все в сумку и направилась к двери. Гарри шел следом.

Когда они подошли к машине, Гарри открыл дверь и помог ей сесть.

– Я позвоню в больницу узнать, не сможет ли наша Дженни придумать что‑нибудь сегодня вечером.

Лоррейн, все еще в плену своих мыслей, выглядела бледной и сильно взволнованной. Но все же ей удалось слабо улыбнуться, прежде чем она надавила на педаль газа и уехала. Гарри страдал от охватившего его чувства беспомощности и просто смотрел, как она удалялась от него.

Гарри должен был позвонить Дженни, но сначала он набрал номер Мевис и ввел ее в курс дел, попросив не выдавать его. Никогда в жизни он еще не слышал, чтобы она так сквернословила.

Спустя час Гарри вошел в дом Мевис. Лоррейн спала на диване, мать сидела рядом.

– Как она? – прошептал он.

Прежде чем Мевис успела ответить, Лоррейн открыла глаза.

– Привет, милая, – сказал Гарри, – чувствуешь себя лучше?

Лоррейн хмуро улыбнулась ему и сказала:

– Немного.

Мевис, однако, выглядела как фурия.

– Дженни говорит, что сможет сделать тебе анализ крови, если мы приедем незамедлительно. Единственная проблема в том, что ответ будет готов в лучшем случае через неделю или десять дней.

– Как долго! – гневно сказала Мевис.

– Мев, на самом деле это очень даже быстро. Обычно на такое обследование уходит три недели.

– М‑да, это заслуживает того. Представляю, каково тем, кому приходится ждать ответа, да еще в сегодняшнем мире.

Гарри лишь пожал плечами:

– Если хочешь, я отвезу тебя в больницу.

– Спасибо. Гарри. Мам, я помоюсь и соберусь.

– Хорошо, милая. Думаю, не стоит беспокоиться. Какбишьего выглядит слишком хорошо, чтобы с ним было что‑то не в порядке.

Они смотрели, как Лоррейн прошла через кухню в ванную. Потом Мевис повернулась к Гарри:

– Клянусь Богом, если с моей девочкой что‑то не так, убью мерзавца.

– Я тоже.

– Зачем он это сделал, Гарри? Зачем женился на ней? Если он знал про себя все… Ты ведь знаешь, – Мевис продолжила быстрее, чем Гарри успел ответить, – я всегда недолюбливала его. С первого взгляда. Я никогда не доверяла мужчинам со сросшимися бровями. Мне еще мать так говорила. И она была на этот раз права.

– С ней все будет в порядке, Мевис. Она сильная девочка. Ты увидишь, она со всем справится.

– Да, но что, если она заражена? Ее жизнь разрушена, ее карьера пойдет псу под хвост из‑за этого.

Лоррейн спустилась вниз. Она накрасилась и причесалась.

– Уже лучше, милая, ты выглядишь просто потрясающе. – Мевис любящим взглядом смотрела на нее. Потом все трое вышли из дома и сели в машину Гарри.

Лоррейн согласилась на анализ крови, потому что это было единственным разумным решением. Но все же ее мысли были в беспорядке. Счастье, что у Гарри получилось организовать все так быстро. Он сказал, что надо будет ждать максимум десять дней.

Она хотела рассказать все сразу у себя в участке, но в конце концов согласилась с Мевис. Дела, которые она вела, слишком важны, чтобы передавать их кому‑либо. Жизни четырех девочек зависели от ее профессионализма. К тому же она не смогла бы все рассказать и выдерживать то отвращение, с которым многие стали бы смотреть на нее. Просто надо быть осторожной.

Не касаться никого. Это перво‑наперво. Хотя так это и не передается, она будет чувствовать свою вину.

Лоррейн всхлипнула, глядя в лобовое стекло прямо перед собой. И молилась, чтобы ее мать была права, когда говорила, что Джон выглядел слишком хорошо для того, чтобы иметь какое‑нибудь заболевание. Ну, сейчас это ведь не только заболевание гомосексуалистов, это то, чего должны бояться все люди в мире.

Ей надо будет жить надеждой, что Джон чист, это было единственным условием продолжения ее существования.

Быть уверенной в том, что с ней все в порядке. Что этот анализ крови лишь для успокоения.

Она вновь и вновь повторяла про себя молитву, когда они ехали к больнице.

Когда они наконец подъехали к центральному входу, Лоррейн почти поверила себе.