Глава четырнадцатая

Клер была объята ужасом, ей казалось, что сердце колотится где‑то в горле. Час назад Хохотун ввалился в каюту и вытащил новенькую. Та вела себя спокойно. Спустя несколько секунд он вернулся за Джейд. С ней все было по‑другому, она отказалась идти сама. Хохотун потащил ее за волосы, Джейд брыкалась и кричала, и он сильно ударил ее. Джейд затихла, но ненадолго. Через секунду она снова разошлась, и на этот раз не на шутку. Клер и Трейси слышали глухие удары, когда тело Джейд билось о палубу. Потом наступила тишина. Девочки смотрели друг на друга. Их лица не выражали ничего, кроме страха. Они были слишком испуганы, чтобы говорить о том, куда могли забрать Донну и Джейд.

Последние три дня их обильно кормили – хлопья на завтрак, на обед и на ужин. Джейд сказала, что никогда в жизни больше не прикоснется к хлопьям. Клер держала свои мысли при себе. Она не позволяла себе даже думать о том, удастся ли им выжить.

Вместо туалета им поставили ведро, и Хохотун входил и выносил его каждый раз, как только кто‑нибудь из них справлял нужду. Джейд была уверена, что этот грязный извращенец следил за ними. В последнюю ночь, сразу после того как Джейд сходила в туалет, вошел Хохотун, и она назвала его поганым педофилом, за что тут же получила сильный шлепок по заду. А потом им устроили перед отправкой душ. Ледяной водой из ведра с девочек были смыты вместе с грязью и потом все остатки гордости. Одну за другой их выводили на палубу, заклеив рот скотчем. Это происходило ночью, а скотч был нужен этим мерзавцам, чтобы никто в округе не услышал их криков о помощи.

А теперь Клер осталась одна. Трейси ушла молча, опустив голову и заливаясь горючими слезами. Никто из них не вернулся.

Внезапно Клер услышала шаги. Это за ней. Она застонала, а потом начала тихонько шептать молитву:

– Пожалуйста, Боженька… Пожалуйста… Не дай им обидеть меня снова… Пожалуйста, пускай мне кто‑нибудь поможет.

Но не было никого, чтобы помочь ей, как не было никого, чтобы помочь остальным ее подругам. Клер осталась одна, и теперь чудовище шло за ней.

Дверь каюты открылась, и он стоял там. Его огромное туловище загораживало весь проход. Его лицо было в тени, и от этого было еще страшнее. От ужаса она описалась.

– Иди сюда, – сказал он.

Клер затрясла головой.

Хохотун засмеялся. Три огромных шага, и он уже схватил ее и поднял рывком. Она сжалась в комок. Он встряхнул Клер и заставил встать на ноги.

– Лучше бы тебе, деточка, побыстрее научиться послушанию, если хочешь жить. Там, куда ты попадешь, тебя могут убить сразу же, если ослушаешься приказа… Или просто потому, – он хмыкнул, – что им так захочется. Там такое место, что никто не придет тебя спасать.

Клер сама не понимала, откуда у нее набралось столько храбрости, чтобы плюнуть в отвратительную хохочущую рожу. Она тут же зажмурилась в ожидании удара. Но он лишь заржал.

– Да, им, иностранцам, нравится, когда сопротивляются. Это сильно заводит. – Он схватил ее за волосы и вытащил через дверь на палубу.

Насколько Клер могла видеть, вокруг было пустынно. Она затряслась при мысли об ужасах, которые выпали на долю ее подруг, а теперь предстоят ей. Она понимала, что у всех у них одна судьба.

Хохотун отпустил волосы Клер.

Когда она, не в силах поверить своим глазам, заметила это, ее ноги подкосились.

На берегу стоял черный как уголь катафалк.

Второй бандит стоял перед гробом.

Ее тело стало как трясущийся кисель. Клер закричала, но это было бесполезно. Побережье оставалось пустынным. Звук ее голоса был похож на крики бесчисленных чаек, проносившихся над ее головой. Потом Хохотун зажал ей рот рукой, и она в ужасе смотрела за тем, как второй медленно приближался к ним. Он держал в руке шприц.

– Еще одна драчунья, а? – сказал он, взяв ее за руку. – Ну почему же ты не такая, как все остальные? Ты, может, и хитрая, но могу спорить, что остальные проживут гораздо дольше, чем ты и твоя черная подруга.

Он оттолкнул руку Хохотуна, лежавшую на ее груди, потом воткнул иголку ей в руку.

– Как не стыдно!.. – услышала она его голос, и все заволокла пелена.