Постановка проблемы. К понятию «компаративное источниковедение» следует относить­ся как к термину, т.е

К понятию «компаративное источниковедение» следует относить­ся как к термину, т.е. как к словосочетанию, обозначающему опреде­ленное понятие, о содержании которого мы только что условились. В противном случае это словосочетание выглядит как тавтология, по­скольку исследование вообще, и в том числе источниковедческое, вне сравнения невозможно.

Сравнение, по сути дела, — это способ не только исследования, но и восприятия действительности. Видя какой-либо предмет, мы срав­ниваем его с теми образцами, которые содержатся в нашем сознании. Неучет этого обстоятельства ведет зачастую к слишком узкому пони­манию возможностей сравнения.

Рассмотрим лишь один пример — статью известной польской иссле­довательницы античности А. Вонсович «Сравнительный метод в изу­чении греческой колонизации», опубликованную в 1995 г. в «Вестнике древней истории» в рамках дискуссии «Великая греческая колониза-

ция: итоги и перспективы изучения»¹. Рассматривая вопрос о грани­цах применимости сравнительного метода при исследовании различ­ных регионов греческой колонизации, Вонсович указывает, что в ряде случаев анализируемые историками явления «не подлежат сравнению». Исследовательница ставит проблему следующим образом: при срав­нительном исследовании необходимо предварительно решить вопрос: «какие районы колонизации следует сравнивать, когда использовать параллели и в какой степени? Можно ли сравнивать механически все районы греческой колонизации или следует учитывать примеры, дей­ствительно сходные?» Иллюстрируя эту мысль, Вонсович предлагает сравнивать милетские колонии в Причерноморье и фокейские в за­падной части греческой ойкумены. «Основой для сравнения этих двух линий колонизации, — пишет она, — можно считать сильно разви­тую торговлю, специфические отношения с местным населением... и т.д.». В то же время Вонсович предостерегает от сравнения «между, с одной стороны, колониями Милета в Колхиде и, с другой, ахейски­ми и дорийскими колониями в Великой Греции и Сицилии: их корни разные, неодинаковы функции, что a priori делает их различными и соответственно неудобными для сравнения»².

Но если посмотреть на проблему чуть пошире, чем это делает Вонсович, мы заметим, что вывод о сопоставимости милетских и фокейских колоний, равно как и о несопоставимости колоний Миле­та в Колхиде с ахейскими и дорийскими в Великой Греции и Сици­лии, есть результат сравнительного исследования, а именно его пер­вого этапа — установления одномасштабности и изоморфности срав­ниваемых объектов.

В связи с рассмотренным примером подчернем, что мы абсолют­но убеждены в том, что принципиально нельзя ставить вопрос: мож­но ли сравнивать два объекта, понятия и т.д.? Если такой вопрос возник, значит сравнение уже началось.

В процессе сравнения необходимо решить ьопрос об одномасш­табности сравниваемых объектов и их изоморфности. Но еще раз за­метим, что этот вывод может быть получен лишь в процессе сравне­ния и должен рассматриваться как его результат.

Затем следует поставить вопрос о критериях сравнения.

В обыденном понимании поставленные два вопроса могут быть интерпретированы следующим образом: с чего начинается сравне­ние -- с поиска сходства или различия? Не углубляясь в поисках отве­та в сферу психологии восприятия, заметим, что в процессе исследо-

¹ Вонсович А. Сравнительный метод в изучении греческой колонизации//Вест-ник древней истории. 1995. № 4. С. 106—110.

² Там же. С. 108-109.

вания эти два аспекта неразрывно связаны, но аналитически следует на первое место поставить поиск сходства, т.е. определения одномас-штабности и изоморфности объектов сравнительного исследования. В рассмотренном выше примере первый этап практически был выве­ден за рамки исследования, что часто происходит в случаях, когда проблема достаточно хорошо изучена и накоплен большой эмпири­ческий материал, позволяющий специалисту на уровне интуиции уло­вить изоморфные объекты.

Именно эти два вопроса — выбор одномасштабных и изоморфных объектов и определение критериев сравнения — мы и попытаемся разрешить на примере проблемы сравнительно-исторического иссле­дования России и Западной Европы в новое время. Каждый из них в свою очередь может быть структурирован.

Итак, предмет нашего исследования — сравнение России и За­падной Европы в новое время. Точнее — обоснование методологии такого сравнительно-исторического исследования.

В новое время, с одной стороны, завершается процесс складыва­ния современных государств на основе национально-территориально­го принципа. Этим обусловливается определенность объектов сравни­тельного анализа. С другой стороны, в этот период начинается активи­зация не только межгосударственных, но и межнациональных связей, в том числе и в форме непосредственного культурного влияния, что способствует выравниванию темпов развития, отчасти нивелировке наиболее резких различий (вспомним петровскую «европеизацию») и в перспективе ведет — при переходе от нового времени к новейше­му—к формированию «всеединого человечества*.

Кстати, подчеркнем, что понятие «новое время» выступает здесь также как объект сравнительно-исторического исследования — толь­ко в эволюционном, а не коэкзпотенциальном понимании, посколь­ку само это понятие может быть выделено при сравнении с предше­ствующим и последующим периодами.

В пределах нового времени объектами сравнительно-историческо­го исследования являются страны. Отметим существенное: здесь мы различаем понятие «страна» от более узкого понятия «государство». Оба эти понятия относятся, как правило (хотя есть и исключения), к единому национально-территориальному объекту, но первое из них включает не только тип государственности, но и определенный тип общества и национальный тип личности. Таким образом, понятие «стра­на» структурируется в единстве и взаимодействии составляющих: «лич­ность — общество — государство».

Более подробно обосновывать выбор объекта исследования мы пока не будем в силу его общепризнанности, хотя отметим, что поле для размышлений здесь остается весьма обширное. Например, взяв в ка-

честве основного объекта сравнительного исследования Россию, не­обходимо уяснить, насколько она сопоставима с Западной Европой в целом или с отдельными странами.

Конечно, возможно попарное сравнение России с отдельными странами Западной Европы. Но, по-видимому, возможно рассмотре­ние Западной Европы как единого объекта сравнительного исследо­вания, что подтверждается наличием устоявшегося понятия для обо­значения этой группы стран.

Именно как единое понятие мы рассматриваем Западную Европу в настоящем исследовании, фактически пренебрегая различиями меж­ду странами. Это не означает, что мы рассматриваем эти различия как несущественные. Мы лишь фиксируем следующую исследователь­скую гипотезу, которая позволит нам объединить эмпирический ма­териал: различия между Россией и Западной Европой в целом более существенны, чем между отдельно взятыми странами Западной Ев­ропы.

Выбрав объект исследования, поставим вопрос о критерии. В ка­честве такого критерия мы предлагаем эволюцию видов исторических источников. Как уже говорилось, обоснованию этого критерия и по­священо основное содержание учебного пособия.

Приняв эволюцию видов исторических источников как критерий компаративистики, мы в качестве следующего по иерархии объекта сравнительного исследования будем рассматривать вид исторических источников и уже применительно к этому объекту должны будем сфор­мировать систему критериев для сравнительного анализа (например, время возникновения, внутривидовая структура, взаимосвязь с дру­гими видами исторических источников: мемуаристика и публицисти­ка, мемуаристика и эссеистика, периодическая печать и публицисти­ка и т.п.).

Обосновав предмет исследования и определиз структуру учебного пособия, сделаем еще одно предварительное замечание, дабы избе­жать часто встречающейся ошибки — сужения рамок сравнительного метода. Часто под сравнительным исследованием понимается обнару­жение аналогий. Но результатом сравнительного исследования долж­на быть констатация как черт сходства, так и различия исследуемых объектов. Если объекты обнаруживают больше различий, чем сход­ства — это вовсе не означает, что их нельзя сравнивать, а это есть нормальный вывод сравнительного исследования.

Прежде чем приступить к описанию результатов сравнительного исследования корпуса источников нового времени, сделаем несколь­ко предварительных замечаний.

Первое. В первой главе этого раздела учебного пособия мы после­довательно проводили мысль о необходимости сравнительно-истори­ческого исследования как в контексте эволюционного целого, так и в контексте коэкзистенциального целого. Поставив задачу сравнитель­ного анализа корпуса исторических источников нового времени Рос­сии и Западной Европы и стремясь к последовательности реализации предлагаемого метода, мы должны выделить несколько этапов дости­жения цели:

• выявить критерии, по которым мы выделяем период нового времени, показать отличия корпуса источников этого периода от предшествующей и последующей систем;

• описать те общие свойства, которые придают единство и каче­ственную определенность выделенному корпусу источников;

• и, наконец, провести сравнительный анализ отдельных видов исторических источников внутри выявленного корпуса исторических источников нового времени.

Второе. Поскольку главная наша задача — демонстрация возмож­ностей метода, работа не претендует на полноту охвата материала. Мы решали скорее иную задачу — оптимизация привлекаемого материала для более четкого выявления структур. Поэтому из всего многообра­зия видов и разновидностей исторических источников нового време­ни мы выбрали три группы: источники личного происхождения — периодическая печать — законодательство, адекватно, на наш взгляд, воспроизводящие структурные связи в системе «личность —- обще­ство — государство».

Третье. За основу сравнения взят корпус источников российской истории по нескольким причинам.

Во-первых, потому, что у любого историка существует представ­ление о его родной истории, и сформировавшаяся на этой основе модель служит основой для сопоставления, в том числе и в случаях, когда это не осознается. По-видимому, приблизительно так, как род­ной язык при восприятии иностранного текста.

Во-вторых, в соответствии с заявленным нами пониманием целей исторического познания сравнительно-историческое исследование в данном случае выступает как способ лучшего понимания собствен­ной истории.

И наконец, в-третьих, в силу особенностей развития российской исторической науки источниковедение в ней выделилось еще в нача­ле XX в. в особую отрасль знания, которая затем в условиях тоталитар­ного государства развивалась более успешно, чем собственно истори­ческое построение, поскольку была менее идеологизирована.