Сенсорная депривация

Термин «депривация» (deprivation, или соотв. privation) обознача­ет потерю чего-либо, лишение из-за недостаточного удовлетворения какой-либо важной потребности (И. Лангмейер, 3. Матейчек, 19X4). В том случае, когда речь идет о недостаточном удовлетворении основных психических потребностей, используются в качестве рав­нозначных термины «психическая депривация», «психическое голо­дание», «психическая недостаточность». И. Лангмейер, 3. Матейчек дают следующее определение психической депривации: «Психиче­ская депривация является психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, где субъекту не предоставля­ется возможности для удовлетворения некоторых его основных (жизненных) психических потребностей в достаточной мере и в те­чение достаточно длительного времени». Под психическим состоя­нием авторы понимают «ту актуальную душевную действительность, которая возникает путем определенного специфического процесса (вызванного стимульным обеднением) и которая является основой или внутренним психическим условием определенного специфиче­ского поведения (депривационных последствий)».

И. Лангмейер, 3. Матейчек вводят в этой связи понятие «депривационной ситуации» - такой жизненной ситуации, где отсутствует возможность удовлетворения важных психических потребностей. Авторы говорят также о «депривационном опыте» - термин, под которым понимается лишь то обстоятельство, что индивид уже ра­нее подвергался депривационной ситуации и что в каждую новую подобную ситуацию он будет вследствие этого вступать с несколько видоизмененной, более чувствительной или, напротив, более «зака­ленной» психической структурой.

Социально-психологические последствия депривации - это страх перед людьми, который сменяется многочисленными непо­стоянными и недифференцированными отношениями, в которых проявляется назойливость и неутолимая потребность внимания и любви. При этом сексуальные проявления бывают либо аутистического характера, либо отличаются неконтролируемым и недиффе­ренцированным характером. Проявления чувств характеризуются бедностью и нередко явной склонностью к острым аффектам и ве­сьма низкой фрустрационной толерантностью. По мнению авторов, основное патогенное значение для нарушений развития и характера

имеет недостаточное удовлетворение аффективных потребностей, т. е. эмоциональная, аффективная депривация.

Сенсорная депривация связана со снижением интенсивности и уменьшением разнообразия притока раздражителей, поступающих из внешней среды, И. М. Сеченов в своей работе «Рефлексы голов­ного мозга» писал о том, что одним из необходимых условий норма­льной психической деятельности человека является известный ми­нимум раздражителей, поступающих в мозг от органов чувств. С влиянием измененной афферентации на психическое состояние людей в массовых масштабах столкнулись авиационные врачи в пе­риод второй мировой войны. У летчиков во время полетов появля­лось сонливое состояние и чувство апатии, сопровождающееся пе­реживанием физического «отрыва» от Земли. Чувство «оторванно­сти», «отрешенности» в некоторых случаях сопровождалось дезори­ентацией в пространстве и развитием галлюцинаций. Исследования по строгой сенсорной депривации показали, что многие здоровые люди ее не выдерживают: приходится прекращать опыт. Исследова­телями описан ряд психических нарушений, охватывающих все сферы психической деятельности (А. А. Леонов, В. И. Лебедев. 1975).

В условиях экспериментальной сенсорной депривации наиболее часто отмечаются различные обманы чувств. Поступающие из внешнего мира сигналы попадают не на «чистую доску» наших вос­приятий, а на готовую программу встречи и реагирования. Процесс отражения, по А. Н. Леонтьеву (1965), является «результатом не воз­действия, а взаимодействия, т. е. результатом процессов, идущих как бы навстречу друг другу. Один из них есть процесс воздействия на живую систему, другой - активность самой системы по отноше­нию к воздействующему объекту».

Сенсорная организация человека приспосабливается в процессе жизненного опыта к ориентации в таких условиях, где раздражители в большинстве случаев обладают достаточно ясной для их распозна­вания информативностью. В тех случаях, где информативная харак­теристика бывает недостаточна для их узнавания (например, в са­мом начале какого-либо патологического процесса, который мани­фестирует недифференцированным ощущением неясного диском­форта), человек имеет возможность интерпретировать неопределен­ный раздражитель проективно приписывая ему то или иное значе­ние в соответствии с актуальной доминирующей мотивацией (подобный механизм, вероятно, лежит в основе феномена ипохонд­рии). Вследствие крайней ограниченности периферического звена восприятия (ощущения) баланс соотношения центрального и пери­ферического компонентов восприятия перемешается в сторону неу­равнове-шенного ощущением центрального звена (представления). Представления, не корригируемые подтверждающими дополнитель­ными сигналами, отождествляются с образом предполагаемого объ­екта и приводят человека к уверенности в том, что он подлинно воспринял, узнал то или иное явление, предмет и т. д. (А. А. Лео-

нов, В. И. Лебедев. 1975). Можно также предположить, что «недо­груженная» ощущениями нервная система в условиях сенсорной депривации может сама продуцировать образы, которые расценивают­ся как продуктивная психопатологическая симптоматика.

Другой формой обманов чувств, также часто встречающихся в условиях изоляции, являются эйдетические представления, когда в сознании всплывают яркие, интенсивные образы, наполненные жи­вым чувственным содержанием, эмоционально окрашенные, с от­четливыми конкретными деталями. Б обычной обстановке, отмеча­ют А. А. Леонов и В. И. Лебедев, яркость образных представлений подавляется многочисленными реальными раздражителями и пред­ставления на этом фоне кажутся бледными и неотчетливыми. В условиях же сенсорного голода поток, ассоциативных представлений вызывает яркие образы, компенсирующие ограниченность и моно­тонность объектов внешней среды. В условиях болезни, по-видимому, снижение интереса к событиям внешним закономерно сопро­вождается повышением интенсивности и яркости ощущений внут­ренних, связанных с функционированием тех или иных органов и функциональных систем.

Еще одну группу необычных психических состояний в условиях сенсорной депривации составляет изменение самосознания. Так, в условиях изоляции люди часто персонифицируют неодушевленные предметы и разговаривают с ними. Наедине с самим собой человек имеет интериоризированную (перенесенную вовнутрь, в план умст­венного действия) аудиторию, к которой он обращает свои мысли и чувства. Если в обычных условиях человек ведет беседу с «интроек-тами», т. е. С интериоризированными друзьями, оппонентами и т. д. про себя, то в условиях изоляции этот разговор с самим собой начи­нает выражаться в форме устной или письменной речи.

В работах американских исследователей отмечается, что сенсор­ная депривапия оказывает разрушительное влияние на работоспо­собность, целеустремленность, вследствие чего испытуемые часто отказываются от дальнейшего пребывания в условиях изоляции. Ряд авторов отмечают развитие таких эмоционально-негативных состоя­ний, как депрессия, апатия, эмоциональная неустойчивость с импу­льсивностью и нарушением эмоционального самоконтроля, а также возникновение чувства эйфории - состояния повышенного настро­ения с оттенком безоблачной радости, блаженства в сочетании со снижением самокритики.

Многочисленные наблюдения за людьми, находящимися в усло­виях сенсорной депривации, показывают, что если все необычные психические состояния первоначально носят функциональный и обратимый характер, то с увеличением длительности воздействия этого фактора они перерастают в реактивные психозы, галлюцино­зы, другие формы психических нарушений. Поэтому большую акту­альность приобретает проблема борьбы с сенсорным голодом.