Тревога и защитные механизмы

Тревога — это настолько болезненное состояние, что мы не способны очень долго его выдерживать. Как мы поступаем с подобным состоянием? Почему мы не тревожимся постоянно? Ответ заключается в том, что индивиды вырабаты­вают механизмы защиты от тревоги. Бессознательно мы вырабатываем способы искажать реальность и не допускать чувства в сознание, с тем чтобы не испы­тывать тревоги. Каким образом это может быть сделано? Один из самых прими­тивных защитных механизмов — проекция. Действие этого механизма заключа-

Психоанализ: теория личности

ется в том, что все сокровенное и неприемлемое для сознания проецируется на других людей и воспринимается как нечто внешнее по отношению к индивиду. Вместо того чтобы признавать свою враждебность, индивид видит враждеб­ность в других. Например, предположим, что вы испытываете тревогу или чув­ство вины из-за того, что вы неприязненно и враждебно настроены по отноше­нию к своему другу, использовавшему вас в своих интересах. Вы можете спро­ецировать свою собственную враждебность на этого человека и усмотреть во многих его вполне невинных действиях враждебные намерения по отношению к себе, при этом вы можете отрицать всякие неприязненные чувства со своей стороны. Мы все иногда ведем себя подобным образом. Но если этот механизм чрезмерно развит и принимает крайние выражения, люди проецируют все не­приемлемые для них чувства на окружающих, в результате чего все окружаю­щие воспринимаются как средоточие пороков, тогда как самих себя они считают образцом добродетели.

Попытки экспериментальным путем вызвать проекцию весьма проблема­тичны (Holmes, 1981). В полуэкспериментальном исследовании Хэлперн (Halpern, 1977) проверял психоаналитическую гипотезу о том, что испытуемые с сильными защитными механизмами будут реагировать на угрозу посредством проецирования характеристик, которые они боятся признать в себе, на неприятного им другого человека. Сначала была измерена защита от сексуальных переживаний — подсчитывалось число случаев, когда испытуемый при заполнении вопросника соглашался с ответами типа: «У меня никогда не бывает сексуальных фантазий» и «У меня никогда не бывает сновидений с сексуальным содержанием». Таким образом испытуемые разделились на две группы — с сильной защитой и со слабой защитой. Затем члены каждой группы подвергались одному из двух испытаний. В одной группе испытуемым предъявили порнографические фотографии. В другой группе испытуемые получили фотографии без сексуального содержания. Вслед за этим всех испытуемых просили оценить наиболее несимпатичного им человека, увиденного на фотографиях, а также самих себя по предложенному списку черт личности.

Как много проекций проявилось и где? Черта «похотливый» была выбрана как ключевая, исходя из предположения, что испытуемые с сильной защитой будут проецировать свою черту на несимпатичную персону, когда их стимули­руют фотографиями с обнаженной натурой. Предположительно подобные сти­мулы должны были бы представлять угрозу для группы испытуемых с сильной защитой и тем самым создавать условия для действия защитных механизмов. Действительно, испытуемые с сильной сексуальной защитой, которые видели фотографии с обнаженными фигурами, оценивали неприятную персону как в высшей степени похотливую, в то время как испытуемые со слабой защитой, которые тоже видели такие фотографии, ставили неприятной персоне низший балл по похотливости. Что касается самооценки, то, независимо оттого, предъяв­лялись сексуальные стимулы или нет, испытуемые с сильной защитой оцени­вали свою «похотливость» ниже, чем испытуемые со слабой защитой. Исследо­вание показывает, что требуются определенные условия, чтобы проявилась проекция. И еще: исследование подтвердило, что в соответствии с психоанали­тической теорией люди проецируют только те черты или мотивы, от которых

122 Глава 3. Психодинамическая теория

они ищут защиты, и связывают эти характеристики с несимпатичной персоной. Иными словами, в качестве защиты проекция используется только в отношении специфических характеристик, только при определенных условиях и только по отношению к особым людям. К сожалению, многие исследователи не так осторожны и корректны в своих определениях и в своих экспериментах с за­щитными механизмами.

Другой защитный механизм — это отрицание (denial). Здесь возможно либо отрицание реальности, как у девочки, которая отрицает, что у нее нет пениса, или как у мальчика, который в фантазиях отрицает нехватку власти, либо отри­цание побуждения, когда раздраженный человек протестует: «Я не чувствую зло­сти». Когда говорят, что кто-то «протестует слишком сильно», то как раз и имеют в виду этот вид защиты. Отрицание реальности часто проявляется, когда люди пытаются избежать признания угрозы. Восклицание «О, нет!», которое следует на сообщение о смерти близкого друга, представляет собой рефлекс отрицания. Дети, как известно, отрицают смерть любимого животного и долго после этого ведут себя так, как если бы оно было живым. Когда Эдвина Миза, бывшего генерального прокурора в администрации Рейгана, спросили, сколько денег он должен за­платить своему адвокату, он ответил: «Я на самом деле не знаю. Я боюсь взглянуть на эти счета, так что я и не смотрю». Первоначально такое избегание может быть осознанным, но позднее оно становится автоматическим и бессознательным, так что человек даже и не отдает себе отчета, что «не смотрит».

Отрицание реальности заметно и в случае, когда люди утверждают или пред­полагают, что «со мною этого не может случиться», несмотря на очевидное свидетельство близкого конца. Эта защита была замечена у евреев, которые оказались жертвами нацистов. Штэйнер (Steiner, 1966) в своей книге о нацист­ском концентрационном лагере Треблинка пишет, что люди вели себя так, как будто смерти не существовало, несмотря на явное свидетельство противопо­ложного. Он отмечает, что истребление целого народа было настолько невооб­разимо, что люди не могли это принять. Они предпочитали скорее верить в ложь, чем выносить травмирующую истину.

Можно привести еще одну иллюстрацию отрицания реальности, близкую к нашему времени, на примере того, как люди реагируют на внезапные стихийные бедствия — такие, как землетрясение. Некоторое время назад было предсказано сильнейшее землетрясение в Южной Калифорнии. В 1983 г. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе создал специальный комитет, чтобы изучить готовность зданий студенческого городка к такому катастрофическому событию. Отчет о результатах обследования был доведен до всех членов университетского сообщества. Опрос тех, кто был в курсе этого сообщения и предполагаемой опасности, обнаружил, что студенты, жившие в самых ненадежных помещениях, были склонны отрицать серьезность ситуации и сомневались в расчетах экспертов в гораздо большей степени, чем это делали студенты, занимавшие более благополучные помещения. Кроме того, обе группы студентов продемонстрировали полное игнорирование элементарной информации о ме­рах безопасности при землетрясении и не сделали ничего, чтобы подготовиться к возможному бедствию. Исследователи пришли к следующему заключению: «Результаты опроса свидетельствуют о том, что индивиды перед лицом опасно-

Психоанализ: теория личности

сти наступления катастрофического события, которое произойдет с высокой долей вероятности, но неизвестно точно, в какое время, могут справляться с угрозой, игнорируя или отрицая серьезность ситуации... Тот факт, что участники опроса, как правило, знали об угрозе, и то, что обитающие в сейсмически неустойчивых помещениях обнаруживали больше скепсиса и отрицания, чем обитатели сейсмоустойчивых зданий, говорит о том, что подобная реакция — это усилие подавить угрозу, а не результат простого незнания или неверного информирования» (Lehman & Taylor, 1987, pp. 551, 553).

Всегда ли отрицание — такая плохая вещь? Всегда ли следует избегать самообмана? Психоанализ, как правило, полагает, что хотя защитные механизмы могут быть полезны для снижения тревожности, в то же время они приводят к неадекватности, поскольку отвращают человека от реальности. Вспомним, как в главе 2 мы говорили об испытуемых с сильно выраженными защитными механизмами и иллюзией психического здоровья, которые на самом деле проявляли признаки более сильного стресса, чем здоровые испытуемые либо нездоровые, но не склонные к психологической защите (Shedler, Mayman & Manis, 1993). Таким образом, психоаналитики считают «ориентацию на реальность» основой эмоционального здоровья и сомневаются, что искажения правды в отношении себя или других могут представлять вообще какую-либо ценность для адаптации (Colvin & Block, 1994; Robins & John, 1996).

Тем не менее некоторые психологи полагают, что положительные иллюзии и самообман, часто базирующиеся на отрицании или искажениях реальности, мо­гут быть конструктивны и адаптивны. Например, предполагается, что позитивные иллюзии в отношении самого себя, в отношении своей способности управлять событиями и в отношении того, что «все будет хорошо», могут быть полезны и, вероятно, даже необходимы для психического здоровья (Taylor & Brown, 1988, 1994). Разрешение этого противоречия, по-видимому, зависит от степени искажения, от того, насколько широко оно охватывает личность, и от обстоятельств, при которых это происходит. Например, может быть, полезно иметь позитивные иллюзии в отношении себя до тех пор, пока они не достигают крайности. Отрицание и самообман могут принести временное облегчение при эмоциональной травме и уберечь человека от угрозы впасть в тревожное или депрессивное состояние. Отрицание может быть полезным в тех случаях, когда человек находится в ситуации, которую нельзя исправить (например, смертельная болезнь). В то же время отрицание вредно, если оно не позволяет предпринять какое-то конструктивное действие, как, например, в тех случаях, когда отрицание не позволяет отнестись серьезно к симптомам болезни и получить соответствующее лечение.

Другой способ избавиться от тревоги и угрозы — это изолировать события в памяти или изолировать эмоции от содержания воспоминания или побуждения. При использовании механизма изоляции побуждение, мысль или действие не лишаются доступа к сознанию, но они лишаются естественного эмоциональ­ного сопровождения. Например, женщина может допустить мысль «удушила бы своими руками» о своем ребенке, но без обычного в таких случаях чувства гнева. В результате действия механизма изоляции происходит интеллектуализация — преобладание мысли над чувством и эмоцией и появление изолированных отсеков в сознании, связанных между собой чисто логически. В подобных случаях сами

Глава 3. Психодинамическая теория

АКТУАЛЬНЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ

ОТРИЦАНИЕ: ЗДОРОВЬЕ ИЛИ БОЛЕЗНЬ? ПОЛЕЗНО ИЛИ ВРЕДНО?

Следует ли нам избегать самооб­мана? Является ли полное знание признаком здоровья? В общем психо­аналитики считают, что хотя меха­низмы защиты полезны тем, что сни­жают тревогу, они в то же время и вредны, поскольку изолируют чело­века от реальности. Обсудим, напри­мер, потенциальный вред механизма отрицания. Человек, который отри­цает угрожающие сигналы, может не суметь отреагировать на опасность должным образом. Так, женщины, которые обнаруживают припухлость у себя в груди и не идут к врачу, по­тому что отрицают серьезность свое­го открытия, могут значительно сни­зить шансы на успех хирургического вмешательства. Или мужчины, кото­рые отрицают симптомы сердечного приступа и продолжают делать физи­ческие упражнения или подниматься по лестнице, могут совершить фаталь­ную ошибку.

Тем не менее есть свидетельства и в пользу того, что отрицание и са­мообман могут быть полезны и кон­структивны. Например, возьмем слу­чай тяжелой неизлечимой болезни, такой, как полиомиелит или рак. От­рицание и самообман могут дать вре­менное облегчение от эмоциональной травмы и помочь человеку избежать подавленности, тревоги или гнева. Защитные механизмы могут способ-

ствовать сохранению оптимизма и тем самым конструктивно участвовать в реабилитационных процессах. В этом случае отрицание как процесс совла-дания с трудностями может быть адаптивным. Это может быть хорошо для вашего здоровья!

Какой вывод можно сделать из этих противоречивых свидетельств? В целом можно заключить, что отри­цание вредно, когда оно мешает дей­ствию, которое в ином случае могло бы улучшить положение человека. Однако отрицание, как правило, по­лезно, когда действие невозможно или неуместно и когда чрезмерные эмоции могут помешать выздоровле­нию. Должен ли врач все сообщать па­циенту? Очевидно, это зависит не только от вышеизложенных факто­ров, но и от личности пациента. Одни люди заинтересованы в информации и действуют лучше, когда полностью информированы. Другие избегают информации и действуют лучше, когда знают только самое существенное. Другими словами, отрицание может быть, а может и не быть полезным механизмом, в зависимости от обсто­ятельств; и полная информирован­ность может быть, а может и не быть полезной в зависимости от личного стиля совладания с трудностями.

Источники: Lazarus, 1983; Miller & Man-gan, 1983; Robins & John, 1996; Taylor, 1989.

Психоанализ: теория личности

чувства могут быть расколоты на части, как в ситуации, когда мужчина делит всех женщин на две категории: с которыми возможна любовь, но не секс, и с которыми возможен секс, но не любовь (комплекс «мадонна—шлюха»).

Люди, у которых встречается защитный механизм изоляции, обычно ис­пользуют и механизм аннулирования (undoing). В этом случае индивид магически уничтожает одно действие или желание другим действием или желанием. «Это разновидность негативной магии, с помощью которой последующее (второе) действие аннулирует или компенсирует результат предыдущего (первого) действия так, как будто ни одно из них не имело места, в то время как в действительности имеют место оба действия» (A. Freud, 1936, р. 33). Этот механизм просматривается в навязчивом ритуальном поведении, когда человек испытывает непреодолимое желание совершить некоторый акт (например, человек аннулирует мысли о самоубийстве или об убийстве навязчивым выключением газовых горелок в кухне), а также проявляется в религиозных ритуалах и в детских поговорках типа «не наступи на трещину, иначе у твоей матери спина треснет» («на трещину наступишь — трещину у матери в спине получишь»).

С помощью механизма формирования противоположной реакции индивид защищается от выражения неприемлемого желания, признавая и утверждая противоположное. О присутствии этого защитного механизма можно судить по ригидности, преувеличенной аффектации и отсутствию целесообразности в выполнении социально-желательных действий. Человек, который использует формирование противоположной реакции, не может признаться себе в противо­положных чувствах, например сверхзаботливые матери, стремящиеся подобным поведением не допустить в сознание ни малейшего намека на свою враждебность к собственным детям. Действие механизма формирования противоположной ре­акции становится особенно очевидным, когда защита рушится, как, например, в случаях, когда «образцовый» сын стреляет в своих родителей или когда человек, который «мухи не обидит», впадает вдруг в неистовое буйство и не останавлива­ется перед убийством. С этой точки зрения представляют интерес и время от вре­мени появляющиеся сообщения о судьях, совершающих преступления.

Следующий защитный механизм, который довольно хорошо знаком сту­дентам, — рационализация. В этом случае действие осознается, а лежащий в его основе мотив — нет. Поведение интерпретируется так, чтобы оно выглядело разумным и приемлемым. Особенно интересно, что с помощью рационализа­ции индивид может реализовать опасные побуждения без какого-либо осужде­ния со стороны Сверх-Я. Множество ужасных зверств и преступлений против человечества было совершено во имя любви. Благодаря механизму рационали­зации мы можем быть агрессивными, горячо заверяя в своей любви, или посту­пать аморально во имя утверждения морали.

В заключение мы переходим к главному, приоритетному защитному меха­низму, а именно: к подавлению, или вытеснению (repression). В случае вытеснения мысль, идея или желание удаляются из сознания, как если бы мы сказали себе: «То, чего мы не знаем или не помним, то и не ранит». Считается, что вытеснение играет определенную роль во всех других способах защиты и так же, как и все другие защиты, требует постоянного расхода энергии, чтобы удерживать вне сознания все, что представляет опасность. Проводилось много

Глава 3. Психодинамическая теория

экспериментальных исследований вытеснения, много больше, чем исследова­ний любых других защитных механизмов, а может быть, и больше, чем иссле­дований любых других понятий в психоанализе. Один из ранних экспериментов в этой области был проведен Розенцвейгом (Rosenzweig, 1941), который обна­ружил, что когда студенты из Гарварда были личностно вовлечены в исследо­вание, они припоминали больше заданий, которые смогли завершить, чем заданий, которые они были не в состоянии выполнить полностью. Когда же студенты не были столь вовлечены и не чувствовали, что их Я что-то угрожает, они припоминали больше незавершенных заданий.

В сравнительно недавних исследованиях женщинам с сильным ощущением того, что секс — это грех, и женщинам, не видящим в сексе греха, предъявлялись эротические видеозаписи, и затем их просили сообщить об уровне сексуального возбуждения, которое они испытывали. Одновременно фиксировался уровень их физиологической реакции. Обнаружилось, что женщины с сильным чувством сексуальной греховности сообщают о меньшем возбуждении, чем женщины со слабым чувством греха, но показывают более высокое физиологическое возбуждение. Предполагается, что чувство вины, связанное с сексуальным возбуждением, ведет к вытеснению, или блокированию, осознания физи­ологического возбуждения (Morokoff, 1985).

В другом остроумном исследовании испытуемых просили вернуться мыс­ленно в свое детство и назвать любое переживание или ситуацию, которая приходит в голову. Их также просили вспомнить какие-нибудь детские пережи­вания, связанные с каждой из пяти эмоций (радость, печаль, гнев, страх и удив­ление), и назвать наиболее раннее воспоминание для каждой эмоции. С помо­щью специальных вопросников испытуемых разделили на репрессоров («вы­теснителей») и нерепрессоров (не склонных к вытеснению), причем последние в свою очередь были разделены на высоко и низко тревожных. Будут ли разли­чаться их воспоминания, как это можно было предположить исходя из психо­аналитической теории вытеснения? Обнаружилось, что репрессоры припоми­нали меньше ситуаций, связанных с негативными эмоциями, и что они ока­зывались значительно старше по возрасту ко времени своего самого раннего негативного воспоминания (рис. 3.1). Авторы делают следующий вывод: «Обна­руженные закономерности согласуются с гипотезой, что вытеснение предпо­лагает недоступность негативных эмоциональных воспоминаний и указывает, кроме того, на то, что вытеснение некоторым образом связано с подавлением или торможением эмоционального опыта в целом. Понимание вытеснения как процесса, налагающего ограничения на принятие негативно окрашенных вос­поминаний, видимо, является обоснованным» (Davis & Schwartz, 1987, p. 155).

Дальнейшие исследования в этом направлении подтверждают предположение о том, что некоторые индивиды могут быть охарактеризованы как люди с репрес­сивным вытесняющим стилем (Weinberger, 1990). Такие индивиды говорят, что у них слабо выражены отрицательные эмоциональные переживания, и дают отно­сительно стереотипные эмоциональные реакции. Они имеют довольно непроти­воречивый образ Я, мало стремятся к изменениям и сопротивляются информации, которая может привести к подобным изменениям. Хотя они относительно спокойны, такое спокойствие, очевидно, достается им дорогой ценой. Так, на-

Психоанализ: теория личности

Date: 2015-05-09; view: 643; Нарушение авторских прав