Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
СоциологияВ прошлом веке Ренан мечтал об академии, в которой управленческие проблемы рассматривались бы как научные. Он писал: «Идеальным правительством было бы правительство ученых, где комлетентные специалисты рассматривали бы управленческие вопросы как научные, ища их решения рациональным путем» 27. Однако Ренан думал скорее об ученых-историках, размышляющих над книгами, чем о социологах, ведущих полевые исследования. Лишь в середине нашего века, в 50-е годы, в Америке поняли, что социологическое исследование может многое подсказать законодателю. Исходной датой могло бы служить появление известного исследования Кинси (сексуальное поведение американцев), но оно было слишком пикантным. Но уже через несколько лет другое исследование, менее броское, но более серьезное, позволило обнаружить законодательные амбиции социологии. Междисциплинарная группа юристов и социологов из Небраски полагала научно определить разрыв между действующим правом и общественным мнением по проблеме родительской власти28. Тезис о том, что исследование может стать исходным пунктом для реформы права, вызвал дискуссию среди юристов29. Реформа так и не была проведена. Была ли Франция первой страной, осуществившей такой практический шаг? Факты свидетельствуют о том, что начиная с 1964 года здесь прошла серия реформ с привлечением социологии в самых различных формах. Так, например, Закон от 13 июля 1965 года о режиме семейного имущества был подготовлен на основе широкого исследования, проведенного Институтом общественного мнения по поручению министра юстиции. По той же инициативе, отвечая потребностям законодательной деятельности, были проведены и другие социологические исследования, охватившие разные области гражданского, и особенно семейного лрава, такие, как наследование, алиментные обязательства, внебрачная семья, недееспособные совершен-322...... нолетние, развод, гражданская ответственность за дорожные происшествия, арест недвижимого имущества. Не все эти исследования повлекли за собой изменения действующего права. Но некоторые из них оказали невидимое действие, ускорив пли, наоборот, затормозив проектировавшиеся реформы. Можно полагать, что исследование развода, предшествовавшее Закону от 11 июля 1975 года, оказало влияние в двух направлениях: способствовало появлению ряда новых положений (например, развода по взаимному согласию) и отказу от некоторых других предполагавшихся решений. Это исследование велось на протяжении трех лет совместно Национальным институтом демографических исследований и Лабораторией юридической социологии Парижского университета. Ее объектом были одновременно мнения французов и практика разводов. По охвату и полноте это социологическое исследование, ложалуй, может служить показательной мо- делью Иьш С учетом всего сказанного тем не менее возникает существенный вопрос, а именно: оправданно ли вообще существование законодательной социологии? Решительно отрицательный ответ дают представители догматической юриспруденции, а еще активнее — философы права. Рассмотрим сначала аргументацию философского плана. Но в дальнейшем мы покажем, что эмпирическая аргументация дает основания не драматизировать этот спор. 12. ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ, " СОЦИОЛОГИИ. ФАКТ И ПРАВО ""? Отрицательный ответ, о котором говорилось выше, был дан философами в ходе дискуссий о соотношении социологии и морали. Это произошло в начале нашего века, когда разгорелся знаменитый спор между Л. Леви-Брюлем31 и философами-идеалистами, группировавшимися вокруг журнала «Revue de metaphysique et de moral». Леви-Брюль был противником теоретической морали, считая ее бесполезной. Он предлагал создать позитивную науку нравов, на основе которой позднее можно было бы сконструировать прикладную пауку, призванную занять место этики. В сущности, это был тот же путь, который привел к успеху физико-химические науки: сперва изучать природу и, овладев управляющими ею каузальными законами, затем воздействовать на нее. Таким же должен быть под- 21" 323. ход и к морали. Прикладные установки должны вытекать из науки, а не предшествовать ей. Вся эта конструкция вызвала резкие возражения. В ней видели подкоп под мораль, умаление ее действительной роли. И как контртезис отрицалась возможность социологического подхода к сфере норм. Здесь отправной пункт и нашей дискуссии. Хотя мы говорим о возможностях прикладной социологии в сфере норм права, а эти последние отличаются от норм морали, тем не менее аргументы, выдвинутые против возможного вторжения социологии в мораль, относятся и к праву. Мы рассмотрим эти аргументы применительно к двум главным вопросам: во-первых, к противопоставлению факта и права и невозможности (или, наоборот, возможности) перехода первого во второй; во-вторых, к биологическим аналогиям (или к отказу от них). Противопоставление факта и права — это противопоставление сущего и должного32. Социология указывает на то, что есть, право говорит о том, что должно быть. Можно собрать воедино сколько угодно конкретных данных, но из них нельзя вывести императив долженствования. Норма не может быть выведена из фактов, ибо она содержит ценностное суждение об этих фактах. Такое суждение может основываться только на внешних по отношению к этим фактам критериях. Между сущим и должным лежит непреодолимая стена, и этот тезис наиболее последовательно выдержан в учении Кельзена, которое оказало значительное влияние на юристов. Тем не менее многие пытались перекинуть мост от одной из этих категорий к другой. И даже те попытки, которые закончились неудачей, заслуживают внимания, ибо они помогали правильно поставить вопрос. 1. Онтологическая гипотеза была намечена еще Дюрк-геймом, когда он говорил о соотношении нравов и морали. Бытие включает в себя свое разумное основание, то есть ценность. Другими словами, идеал заключен уже в природе самой природы. Это привлекательная гипотеза, но она связана с финалистским постулатом, оспоримым с научных позиций. 2. Типологическая гипотеза полагает, что нормативное правило можно вывести, объясняя фактические примеры, содержащиеся в литературных источниках. За многими такими фактами скрыты правовые правила. Архаическое право часто представлено в форме притч, о чем свидетель- ствуют Библия пли Предания (Хадисы) о жизни Магомета. Описанные в них примеры поведения трактовались как нормы возможного поведения. Так, например, из рассказа Книги Бытия о том, как Исав продал право первородства Иакову, выводилась возможность возмездной уступки права первородства. 3. Логическая гипотеза — следствие расцвета в наше время юридической логики. Известна, в частности, деонтическая юридическая логика, или логика долженствования, основателем которой является скандинавский ученый •фон Райт33. Это дедуктивная, математически формализованная система, где высказывания об обязательном, то •есть нормы (которые не могут быть ни истинными, ни.ложными), связаны между собой аналогично (если не идентично) тому, как в классической логике связаны между собой суждения о фактах, констатации. Таким образом, создается параллелизм между миром фактического и должного. Это достигается применением единого мыслительного приема. Но где же мостик между этими параллелями? На этот вопрос попытался ответить Алэн Андерсон 34. Американский логик полагал, что связь между этими двумя логическими системами может быть установлена, если в системе высказываний о фактах добавить к каждому из них то, что Андерсон назвал простейшим единым деонтическим термином. Таким он считал весьма распространенное в праве понятие «применение санкции». Так появляется связка типа «если человек убил себе подобно-то, то применяется санкция». Из соединения этих двух констатации возникает норма: «обязанность человека — не ^убивать». Однако именно последняя часть этой конструкции — возникновение нормы — вызывает сомнение, ибо возможны случаи, когда санкция не применяется. 4. Филологическая гипотеза связана со свойственным -американцам прагматическим предрасположением вовсе •не различать факты и ценности. Такова, во всяком случае, новая, американская попытка осуществить переход от 'факта к праву с помощью лингвистики, ставшей столь популярной в наше время. Философ Джон Ситл разработал теорию, ключевую позицию в которой занимает понятие «спич экт», т. е. акт, создаваемый речью35. Сказанные слова, по его мнению, — это факт, который может порождать обязанность. Правда, автор имеет в виду моральную •обязанность, но тем не менее пользуется юридическим примером: сказав (или написав): «Я обещаю уплатить вам пять долларов», лицо берет на себя обязанность ipso facto. Однако мы сомневаемся, чтобы юристы согласились.увидеть в приведенном примере спонтанное рождение права. Чтобы словесный факт обязал кого-либо, необходимо предварительное наличие правовой нормы, которая придавала бы данным произнесенным или написанным словам обязывающую силу.
|