Интерпретация количественных данных

Это наиболее деликатная часть анализа, где многое зависит от личных качеств аналитика. Именно этим обь-ясняется то, что одни и те же цифры могут быть истолко­ваны и объяснены различным образом.

Обратимся в качестве примера к сводкам исков об отыскании отцовства на основании ст. 340 Гражданского кодекса, публикуемых в уже упоминавшемся «Общем от-

чете». Они позволяют сделать вывод, что число такого рода исков по отношению к общему числу ситуаций фак­тического отцовства весьма незначительно, пожалуй, менее одного процента. Как объяснить это? Одно из объяснений связывает этот низкий процент с узким кругом предусмот­ренных законом оснований для исков такого рода. Этот взгляд подтверждается тем фактом, что значительная часть таких исков (25 процентов) в конечном счете отклоняется. Однако возможно и другое объяснение. Оно состоит в том, что эффективность статьи 340 ГК выражается не в числе исков, заявленных в соответствии с ней, а в ее чисто пси­хологическом воздействии, которое скрыто от статистики. Боязнь оказаться объектом судебного разбирательства, даже если иск обречен на неуспех, заставляет значитель­ное число фактических отцов добровольно признать от­цовство. Поэтому расширение статьи 340 ГК не привело •бы к значительному возрастанию общего числа случаев признания отцовства.

Юристы обычно не требуют от юридической социоло­гии чего-то большего, чем данное объяснение. Социологи могли бы быть более требовательными к себе. Сопоставляя имеющиеся данные с количественными показателями дру­гих видов, они могли бы попытаться поставить свое объяс­нение на строгую каузальную основу.

10. АНАЛИЗ «ЕСТЕСТВЕННЫХ ДАННЫХ»

Можно было предвидеть, что широкая волна опросов общественного мнения рано или поздно вызовет и контр­реакцию и им будет предъявлено обвинение в субъекти­вистских искажениях, порождаемых тем, что опрашивае­мые подвержены внешнему влиянию, а их мнения измен­чивы и неустойчивы. Такого рода обвинения получили подтверждение в результате сопоставления опросов со статистикой. Пример — сравнение данных опросов поку­пателей о ВЛР1ЯНИИ на них рекламы со статистической кри­вой реальных покупок, показавшей явно неоправданную •оптимистичность выводов опросов.

Недоверие к опросам общественного мнения влечет за «обой усиление внимания к статистике, во всяком случае, ъ той ее части, в какой она не основана на налоговых и иных дякларациях. Выдвинуто требование, чтобы кванти-фикация оперировала непосредственно фактами. Они не должны обязательно быть вещественными. Речь идет так-

же и о человеческих действиях. Однако опосредующая роль мнений, чувств, состояния сознания, вызываема;» участием — пусть даже нейтральным — опрашиваемого,, должна быть исключена. Такой подход и получил, за от­сутствием более удачного, название количественного ана­лиза естественных данных³⁸.

В общей социологии имеется прекрасный пример, ил­люстрирующий этот метод. Если вы хотите узнать, какие-из выставленных в музее картин вызывают наибольший интерес, то для этой цели можно, конечно, провести опрос у выхода из музея, обращаясь к каждому двадцатому по­сетителю. Но есть и другой путь, а именно изучить, на­сколько изношен паркет на полу перед каждой картиной.. Приведем и другой пример, относящийся к юридической социологии. Изучая эволюцию крестьянской семьи за пятьдесят лет, мы среди прочих данных должны выяснить,, по-прежнему ли семейные трапезы воспринимаются как правило общежития. Самый банальный, но открытый для психологических искажений путь к этому — распростра­нить анкеты. Но можно прибегнуть и к изучению «естест­венных данных», сравнив за длительный период число ie состав семей, у которых ежегодно случалось общее отрав­ление грибами.

Требование изучать поведение людей, основываясь на «естественных данных», может принять в социологии пра­ва специфическую форму. Исходное положение формули­руется при этом следующим образом: если норма права предписывает определенное поведение, то есть основание' полагать, что в реальной жизни это поведение многократ­но реализуется. Другими словами, констатация наличия! нормы эквивалентна констатации многократно повторен­ного факта. С такой идеей можно встретиться еще у Дюрк-гейма, но мы критически относимся к ней, поскольку, как нам представляется, она не принимает в расчет возможную' неэффективность нормы. А это обстоятельство существен­но. Конечно, имеются случаи, когда механизм действия] нормы таков, что ее возможная неэффективность если не равна нулю, то статистически незначительна. Было бы: абсурдным выяснять у чиновника, ведающего актами гражданского состояния, сколько им зарегистрировано браков несовершеннолетних без согласия родителей. Но в большинстве случаев дело обстоит не так просто, и в этом; нетрудно убедиться. Презумпция эффективности, которой; мы заранее и правильно наделяем норму права, может тем

не менее сразу же вызвать скептическое отношение иссле­дователя. И ее нельзя проверить лишь подсчетом, чего бы­ло больше — исполнений или неисполнений нормы. Прав­да, нередко предварительное изучение внешней стороны правореализации, то есть актов применения нормы, позво­ляет дать эмпирическую диагностику эффективности. Если, например, в судебной практике не встречаются иски младших сыновей по поводу незаконного лишения их ро­дительского наследства в пользу старших сыновей, то это — основание для вывода, что норма, упразднившая право старшинства, может считаться эффективной. И та­кую норму можно считать эквивалентом изучения того, что обычно (за отдельными местными отклонениями) про­исходит во французских семьях: старший не исключает младшего.

В ситуациях такого рода догматическая юриспруден­ция берет реванш. Она вторгается в социологию. Речь идет уже не о самих естественных данных, а о форме, в которой они выражены. Это, однако, хотя и полезная, но не столь надежная процедура. Она требует осторожного обращения.