Определение объекта выборочного опроса

Выборочный опрос по своему определению предполага­ет обращение ко многим лицам, которых принято называть опрашиваемыми (респондентами). Следует позаботиться о том, чтобы ответы, даваемые ими на один и тот же вопрос, оказались сопоставимы. Только при этом условии ответы могут быть разбиты на положительные и отрицательные и квантифицированы.

Конечно, можно предоставить опрашиваемым возмож­ность отвечать так, как они пожелают, сообщив заранее лишь общую тему беседы. Можно предоставить им относи­тельную свободу в рамках определенной схемы. В этом слу­чае получится полунаправленный опрос. Но все это под­ходит больше для качественного анализа. Количественному же измерению полученные таким путем данные могут

оыть подвергнуты только после промежуточных разработок.

Тот же, кто хочет избежать как их, так и риска субъ­ективной деформации, возможной в ходе опосредующего толкования, должен заранее определить четкую структуру опроса, сделать его направленным, что предполагает подго­товку такой анкеты, где большинство вопросов сформули­рованы весьма точно п возможные отпеты можно сразу же классифицировать. Мы подчеркиваем, что речь идет не о всех вопросах, а о большинстве, ибо нередко в анкеты, которые в основе своей являются направленными, бывают включены и отдельные открытые вопросы. Опрашиваемые дают на них вольные ответы, и соответственно их обработ­ка будет подобна той, которая происходит при полунаправ-лепном опросе. Однако мы не будем принимать во внима­ние этот частный случай. Он не имеет отношения к суще­ственным для нас особенностям вопросников в рамках юридической социологии. Эти особенности затрагивают как существо, так и форму воспросиика. Речь идет о его объек­те и о том, какой должна быть его редакция.

В хорошо составленной юридико-социологической анке­те можно различить по объекту три вида вопросов.

Первый — вопросы о знании, а точнее, о знании права.

Пример: «Как вы полагаете, кому должны принадле­жать доходы от личного имущества жены, если супруги не заключали брачного договора? Лично ей или ей и мужу совместно?» Другой пример: «Как вы полагаете, разреша­ет или запрещает действующий закон, чтобы лицо своим завещанием или путем дарения полностью лишило наслед­ства своих детей или кого-либо из них?» На первый вопрос правильные ответы дали почти 80 процентов опрошенных (неправильные — 9 процентов, остальные не дали никако­го ответа). На второй вопрос правильные и неправильные ответы составили соответственно 74 и 21 процент.

Зачем нужны такого рода вопросы? Непосредственный их смысл в том, чтобы оцепить уровень знания закона как в обществе в целом, так и в отдельных его возрастных, социальных и иных группах. Существует юридическая пре­зумпция знания закона — «никто не может ссылаться на незнание закона». Однако презумпция — это одно, а дейст­вительное знание (даже юристами по профессии) — это другое. Когда речь идет о недавно принятом законе, путем таких вопросов можно определить, с какой быстротой рас­пространяется юридическая информация.

Изучение знаний о праве может иметь также и косвен-

255-

ное проявление, а именно служить способом проверки дру­гих видов вопросов — о фактах и мнениях. Когда респон­дент утверждает, что он несколько раз выступал в каче­стве одаряемого, то всегда ли он различает при этом даре­ние и завещание?

Еще более косвенным образом изучение знания права может помочь увидеть некоторые скрытые установки. Так, незнание закона может быть следствием скрытого несогла­сия с ним. Оно может указать на то, что с данным законом конкурирует какая-то норма, относящаяся к нравам. Когда во Франции проводился опрос о разводе, то 55 процентов респондентов назвали согласие супругов в качестве при­знанного законом основания для развода, то есть спутали закон и сложившуюся (но не основанную на законе) су­дебную практику. Значительное число опрошенных (32 процента мужчин и 37 процентов женщин) полагали, что бесплодие одного из супругов может служить закон­ным основанием для развода³⁶.

Второй вид — это вопросы о фактах. Наряду с вопроса­ми, относящимися к личности респондента (возраст, про­фессия, местожительство), которые сопутствуют всякому опросу, поскольку делают возможной последующую клас­сификацию результатов, опрашиваемого можно спросить и о таких фактах в сфере права, свидетелем или даже участ­ником которых он был. Например, «составлено ли уже ваше завещание?» или «участвовали ли вы в заседании суда по гражданским делам?».

Имеются факты интимного свойства или малозначи­тельные факты, не попадающие в поле зрения статистики. Здесь особенно зачимы опросы. Правда, свойство интимно­сти может вызвать у опрашиваемого защитную реакцию, а незначительность фактов ведет к тому, что они быстро забываются. Однако такого рода трудности в юридической социологии менее значимы, чем в других областях социо­логии. Факт, связанный с личной жизнью, но поставлен­ный под защиту права, не ощущается безоговорочно лицом как изъятый из любого социального контроля, а специфи­ка правовой формы способствует тому, что факты запечат­леваются в памяти.

Третий вид — вопросы о мнении. От опрашиваемого здесь ждут ценностных суждений о действующем законе, о проекте закона, о сложившейся судебной практике, о том, как предпочтительнее решать определенную катего­рию дел. _ __,:

Французский институт общественного мнения провел в 1967 году опрос по горячо дебатировавшейся тогда пробле­ме: может ли сожительница потребовать возмещения вре­да, если ее сожитель стал жертвой смертельного случая. Большинство — 68 процентов опрошенных мужчин и 60 процентов женщин (против соответственно 22 и 25 про­центов) высказались за. Такое решение в то время отвер­галось гражданской палатой Кассационного Суда, но вско­ре судебная практика присоединилась к общественному мнению.

Этот вид вопросов является элементарным инструмен­тарием любой социологии законодательства. Однако их ис­пользование наталкивается на некоторые трудности.

Возникает, например, опасение, что респондент вместо того, чтобы попытаться составить свое собственное мнение^ ограничится тем, что, познакомившись с содержанием пра­вовой нормы, о которой идет речь, сразу же одобрит ее. Однако такой юридический конформизм вовсе не обяза­телен, и во многих случаях обнаруживается обратная ус­тановка.

Есть и другая опасность, на которую часто обращают внимание как представители догматической юриспруден­ции, так и социологи, предпочитающие новый метод, осно­ванный на естественных данных (о нем ниже). Она состо­ит в том, что ответы на вопросы выражают лишь внешнее^ поверхностное отношение человека к проблеме. Ответы носят умозрительный характер и не соответствуют реаль­ному поведению респондентов. Мужья, объявляющие себя горячими приверженцами совместного с женой распоряже­ния семейным имуществом, в реальной жизни действуют как монополисты. Опасность таких искажений нельзя от­рицать. Для того чтобы избегнуть их, иногда пытаются заменить открытые вопросы о мнениях вопросами-тестами, скрытно вызывающими па откровенность. Однако следуел учитывать, что неправдивость, которой опасаются и кото­рая действительно способна ввести в заблуждение при вы­борочном опросе, не столь опасна. Специфическое назначе­ние такого опроса в том, что он выступает как субститут референдума, и участвующий в референдуме избиратель He-должен практически реализовать то, за что он голосует. Несовпадение избирательных предпочтений лица и его повседневного поведения — это хорошо известный, хо­тя достаточно еще не изученный психологический фе­номен.

17 Заказ № 1161

Date: 2015-05-08; view: 527; Нарушение авторских прав