То, что нам и в голову не приходило

Немало вопросов вызывает и такая сторона работы с секулярными людьми, как богослужение. Хотя это утверждение может показаться излишне резким, но ти­пичное адвентистское богослужение словно призывает секулярного человека больше не возвращаться. Но раз­ве вы сами приглашали когда-нибудь своего соседа в цер­ковь только лишь для того, чтобы он туда больше не при­шел?

Поясню на примере. Допустим, у вас прекрасный дом в прекрасном районе, но ваши соседи переехали, и рядом поселились другие. Эти люди производят самое благоприятное впечатление. Ваши дети становятся дру­зьями, и в результате вы постепенно сближаетесь. По­этому, узнав однажды, что они — буддисты, вы испыты­ваете легкое потрясение.

Через некоторое время ваш сосед приходит и гово­рит: «Знаете, вы действительно замечательные соседи. У нас таких никогда не было. И мы очень этим дорожим. Мы с женой считаем, что вы обязательно должны узнать о том, что является главным в нашей жизни, — о нашей вере. Вот мы и подумали, не согласитесь ли вы в следую­щий уикенд посетить вместе с нами буддийский храм?»

Будучи добрым христианином, вы, разумеется, от­вечаете: «Ну, конечно... конечно. С большим удоволь­ствием».

Но ваша супруга, узнав об этом, восклицает: «КОМУ ты пообещал? ЗАЧЕМ? ЭТО НЕВОЗМОЖНО!»

Допустим, в конце концов ваша супруга соглашает­ся на это мероприятие. Что происходит у вас в душе по дороге к буддийскому храму? Несомненно, вы будете высказывать друг другу свои опасения. «Интересно, как это будет выглядеть? Не заставят ли они нас петь? Пред­ставляешь: вставай и танцуй, приговаривая какую-то бессмыслицу. Вот ужас, как это будет неловко! Я никог­да в жизни не пел ничего подобного! Не знаю даже, с чего начать».

Ваша супруга отвечает: «Что, если они собирают под­ношения идолу или чему-нибудь там? Следует ли нам принимать в этом участие или лучше вести себя так, как будто ничего не происходит?»

«А вдруг перед входом в храм нам придется где-ни­будь расписаться или получить нечто вроде подписного листа? А в понедельник к нам придет их священник и принесет буддийскую литературу или еще что-ни­будь?» — добавляете вы.

Что бы вы в такую минуту предпочли? Повернуть об­ратно и ехать домой, верно? Но это омрачило бы ваши добрые отношения с соседями; значит, это не выход. На что вам остается надеяться в лучшем случае? Вероятно, на то, что вы скромно войдете в храм, сядете где-нибудь в дальнем уголке, осмотритесь, увидите, что происходит, и после окончания богослужения быстро и незаметно уйдете? Надеясь, что вас никто не заметил, верно? Но представьте, что из этого ничего не получится. В разгар богослужения кто-нибудь скажет: «Просим всех посети­телей встать». Довольно неловкая ситуация, не правда ли? Вы стоите в буддийском храме как люди, вполне со­зревшие для обращения, и не смеете пошевелиться от смущения.

Теперь вы понимаете, почему секулярные люди не чувствуют себя свободно в адвентистской церкви? Что там обычно происходит? Как только посетители входят, им предлагают расписаться в книге для гостей или на специальном бланке. Но в церкви секулярные люди больше всего опасаются принуждения. Они не хотят, чтобы их заставляли подписывать что-то, о чем они впоследствии могут пожалеть. И, разумеется, они не хотят попасть в неловкое положение, когда их вынуждают встать и оказаться в центре внимания множества незна­комых людей.

Пение гимнов тоже может стать существенным пре­пятствием. Представьте, каково человеку, когда вокруг него все поют во весь голос, а он даже никогда не слы­шал этого гимна. Найдется не так уж много более за­труднительных ситуаций, чем оказаться среди людей, объединенных каким-то общим делом, принять участие в котором вы не в состоянии.

Кроме того, секулярные люди проявляют острую ан­типатию к всевозможным манипуляциям. Они, напри­мер, боятся, что их «надуют», поставив перед необходи­мостью внести пожертвование, тогда как они предпоч­ли бы этого не делать. Для них характерно следующее представление относительно церкви: «Единственное, чего от меня хотят, — это мои деньги». Но не успеют они оглянуться, как чаша для пожертвований проплывет мимо, и тогда им кажется, что глаза всех присутствую­щих устремлены на них. Недавно я спросил свою жену — адвентистку с почти 20-летним стажем, — почему она неизменно кладет в чашу для пожертвований один дол­лар из своих карманных денег, несмотря на то, что мы своевременно возвращаем десятину, предусмотренную в качестве отдельной статьи нашего семейного бюджета, и т. д. «Боюсь осрамиться в глазах окружающих, — отве­тила она, — ведь люди заметят, что я ничего не положи­ла в чашу!» Если даже жена пастора с таким стажем чув­ствует себя столь несвободно, то какое же глубокое воз­действие должен произвести ритуал сбора пожертвова­ний на тех, кто не привык к церковной жизни!

Но чего секулярные люди боятся в наш век инфор­мации больше всего, так это скуки. Есть ли основания полагать, что типичное богослужение адвентистов седь­мого дня покажется человеку, далекому от религии, впервые пришедшему в церковь, захватывающе интересным? Затронет ли оно что-то важное в его душе? Если служе­ния в вашей церкви не привлекают даже вашу молодежь, то они покажутся скучными и посетителям.

Реальность такова, что секулярные люди почти пол­ностью изолированы от христианства. Они не открывают Библию и не слушают проповеди. Они не читают религи­озные брошюры, которые суют им в руки на улице. Когда они видят на бампере автомобиля наклейку: «Посигналь, если любишь Иисуса», то не испытывают желания помо­литься или раскаяться. Они просто говорят: «Вот проехал еще один псих с наклейкой на бампере». Они не ждут хри­стианских передач по телевидению, если только Джим­ми Своггерт не устраивает очередную эффектную испо­ведь. Действительность такова, что секулярные люди — а это почти около 70 процентов американцев — почти пол­ностью изолированы от всего того, что для нас является естественным. Познакомившись с ними поближе, начи­наешь понимать, что они просто ничего не знают о хрис­тианстве. Я не пытаюсь внушить мысль, что в попытках убедить таких людей мы должны все изменить. Но необ­ходимо, по крайней мере, отдавать себе отчет в том, что адвентистское богослужение их не привлекает.

Однако не понимайте мои слова слишком букваль­но. Вознамерившись узнать, почему почти во всех церк­вах секулярные люди чувствуют себя неуютно, просто спросите некоторых из них, почему они не ходят в цер­ковь. Если человек достаточно раскован, чтобы сказать вам правду, его ответ обязательно попадет в одну из опи­санных выше четырех категорий.

Однажды мне довелось проповедовать в конгрегационалистской церкви. Я просмотрел в своей тетради бо­лее сотни проповедей на основные темы и обнаружил, что лишь немногие из них приемлемы для этой церкви без значительной переработки. Мы, адвентисты, пользу­емся своим, понятным только нам языком. У нас существует собственный, особый метод построения умозак­лючений. Одна только мысль о присутствии в церкви десяти атеистов может повергнуть рядового адвентистс­кого пастора в смятение. О чем ему следует говорить и каким образом? Адвентисты седьмого дня абсолютно справедливо озабочены тем, смогут ли они завершить работу в этом мире. Но если мы действительно относим­ся к этому вопросу серьезно, нам необходимо учиться говорить с людьми нерелигиозными.

ГЛАВА 3

Date: 2015-06-06; view: 337; Нарушение авторских прав