Лесть и ложное сочувствие

Когда люди находятся во тьме, когда они неправы и заслу­живают порицания, ничто не доставляет им такого удоволь­ствия, как похвала и лесть. Корей завоевывал внимание, а за­тем и сочувствие народа, представляя Моисея деспотичным правителем. Корей говорил, что Моисей чересчур суров, сверх меры требователен, слишком властен и что он обличает на­род, считая его грешным, в то время как “все святы”, освящены Господом и “среди их Господь”. Корей перечислял случаи из опыта странствий евреев по пустыне, когда они попадали в бедственное положение. Когда многие из них гибли в резуль­тате ропота и непослушания, они извращенным своим разу­мом полагали, что весьма ясно видят, как можно было бы из­бежать трудностей, если бы Моисей повел себя иначе. Он был несгибаем, слишком требователен, и бунтовщики решили, что Моисей ответственен за все бедствия иудеев в пустыне. Корей, [346] их предводитель, задумал продемонстрировать великую мудрость, указав на истинную причину всех бедствий и ли­шений иудеев.

В этом общем недовольстве объединились взгляды и чув­ства тех несогласных, о существовании которых было извест­но и прежде. Успех Корея, привлекшего на свою сторону боль­шую часть общества Израиля, дал ему ощущение уверенности в мудрости и праведности собственных суждений, суть кото­рых состояла в том, что Моисей узурпировал власть и этим уг­рожал благополучию и спасению Израиля. Корей возглашал, что Бог открыл ему суть вещей и возложил на него задачу изме­нить управление Израилем, пока еще не поздно. Он утверж­дал, что общество не заблуждается, что оно праведно, что ве­ликий плач о ропоте народа, вызывавшем гнев Бога, — заблуж­дение. Корей также заявлял, что люди хотят личной свободы и народ желает только одного: соблюдения прав человека.

Когда иудеи невольно вспоминали о самоотверженном терпении Моисея и о его бескорыстных усилиях ради осво­бождения народа из жестокого рабства, совесть начинала го­ворить и обличать их. Некоторые иудеи не разделяли отно­шение Корея к Моисею и высказывались в пользу вождя. Корей, Дафан и Авирон должны были объяснить соплемен­никам, почему Моисей с самого начала проявил такое учас­тие к народу Израиля. Их эгоистичные, развращенные умы, ставшие орудием сатаны, подсказали им, в преследовании какой корыстной цели можно было бы обвинить Моисея. Моисей якобы заставил их странствовать по пустыне до тех пор, пока они все, или почти все, не погибнут, чтобы завла­деть их имуществом.

Корей, Дафан, Авирон и двести пятьдесят мужей, примк­нувших к ним, сначала ревновали, затем стали завидовать и наконец — восстали. Они рассуждали о положении Моисея как правителя Израиля и представляли себе, что любой из них мог бы занимать столь завидное положение с таким же успе­хом, как и Моисей. И они предавались недовольству до тех [347] пор, пока на самом деле не стали жертвой самообмана, пола­гая, что Моисей и Аарон узурпировали то положение, кото­рое они занимают в Израиле. Мятежники говорили, что Мои­сей и Аарон вознесли себя над народом Господним, присвоив себе священство и управление, тогда как, по их мнению, все эти должности не должны были принадлежать только их роду. Корей и его сообщники утверждали, что Моисею и Аарону нужно вернуться на один уровень со своими братьями в Изра­иле, ибо они не более святы, чем народ, равно отмеченный особым Божьим присутствием и защитой.