Маленькоеоблачко на горизонте

Шанс выглядел настолько невзрачно, что Марат невольно поморщился: ну как может работать в загсе такая образина? Счастливые люди приходят сюда, окрыленные, ибо хотят вступить в законный брак, а на пороге слышат нечто скрипучее и малограмотное:

– Мне тут не топчите. Мыть вас никого нет, а я уборщицу в отпуск отпустила.

– Могу я вам чем‑нибудь помочь? – усмехнулся он.

– Не женитесь, – кисло сказала особа, пол которой с трудом поддавался определению. – У меня и так кажную весну перебор. Вы когда желаете вступить в законный брак?

– Как можно быстрее!

– Придется обождать. Хотя в мае желающих мало. Вишь ли, маяться они не хотят. Ну что, на май записать?

– И мне не хотелось бы маяться. Лучше бы на начало июня.

– Ну вот! Все вы такие! А мне что делать?

– Взятки брать! – весело сказал он и полез в карман за деньгами.

Особа немного оттаяла. Заявление приняла, записав на начало июня. И, только пролистав свой календарь, вдруг всполошилась:

– Ой! У меня ж на этот день еще один Лебедев записан! Точно! И тоже: высокий, симпатичный брюнет. Вчера приходил. Как бы мне вас не перепутать. И бумаги. А то выдам тебе свидетельство на имя Алексея Иваныча, и жену твою будут звать Еленой. Так в паспорте и тисну.

Что ж, такие ошибки имели место быть. Он сообразил мгновенно. Итак, в ту же субботу женится еще один Лебедев. Правдами и неправдами, а также с помощью дополнительной купюры он вытащил из сотрудницы загса все подробности. Они оказались впечатляющими. Кроме одинаковой фамилии и внешнего сходства с Алексеем, его невеста, Елена, была почти ровесницей Элеоноры и тоже старше своего жениха. И Марат решил нанести однофамильцу визит.

Прежде чем переступить через порог, пригляделся к Алексею. Да, что‑то есть. Они похожи. А начав разговор, понял: парень недалекий, обвести однофамильца вокруг пальца будет легко. Да, собственно, ничего плохого он молодой паре и не желает. Ну, прокатятся на юг, отдохнут недельку у синего моря, да еще и денег получат.

План его был прост: Алексей Лебедев с супругой повезут на юг его алиби. Поженившись, они с Элей отправляются на глазах у всех в свадебное путешествие. На юг. Садятся в новенькие белые «Жигули» и отъезжают. Отец как‑то обещал в качестве свадебного подарка «Мерседес»: мол, если в семье двое, то нужно две машины, но, похоже, о своем обещании забыл. Что, впрочем, выглядит вполне естественно после того жесткого разговора, где речь шла, в частности, о новом завещании. И не стоит больше злить папу, надо показать, что его сын смирился и довольствуется малым, а после возвращения с юга возьмется за ум.

Итак, он отъезжает в свадебное путешествие, за городом вылезает из машины, туда садятся Алексей с Еленой и едут дальше. Чем меньше они знают, тем лучше.

Он так увлекся, что стал вычерчивать схему на бумаге. С маниакальной точностью и маниакальными же подробностями. Он писал сценарий путешествия точно так, как писал бы сценарий своего первого полнометражного фильма. Поставив флажки в тех местах, где молодые должны были остановиться, решил, что предварительно проедется по трассе и все оплатит. Многочисленные свидетели назовут и номер машины, и супружескую пару опишут. Она называла его Лео, он ее Лялькой. Чудесно! Замечательно! Он – симпатичный брюнет, она – хрупкая блондинка. Элька отрастила волосы, теперь их покрасит.

Если покажут свидетелям его фотографию, те моментально опознают парня. Как Лебедева Марата Константиновича. Просто кивнут головой: да, он. Он все заказал, он оплатил, он же ехал в путешествие с молодой женой.

Марат торжествовал. Его алиби поедет на юг. И милиция, и бандиты, и служба безопасности услышат одно и то же, и он будет вне подозрений. Хлопот много? Но зато какие деньги на кону! Миллионы долларов, ведь состояние отца огромно! Да, придется вложить в дело тысяч десять. Но получить в тысячу, в несколько тысяч раз больше!

Доверенность на машину он оформит на Алексея в один миг и даст тому свой паспорт. Супруги заселятся в пансионат, в номер для новобрачных, паспорт администраторша получит его, Марата. Сунет документ в стол, не открывая, и не будет в упор рассматривать молодую пару, чтобы не смущать клиентов. Потом администраторша сменится, супруги Лебедевы отправятся в «Южную ночь», дешевый пансионат, расположенный в двадцати минутах ходьбы, а из номера для новобрачных выйдут утром сияющие Марат и Элеонора. Все, подмена завершена.

Вскоре молодые получат убийственную телеграмму о смерти К.И. Дурнева и в спешке покинут пансионат. Заглянувшая в паспорт администраторша удостоверится, что перед ней Марат Константинович Лебедев. Ни у кого не возникнет никаких сомнений. Дурнева убили в тот момент, когда они с Элей были почти за тысячу километров от Москвы, заночевав в кемпинге.

Продумав все и получив согласие Алексея Лебедева, он приступил к осуществлению своего потрясающего плана. Даже вдохновение почувствовал. Он словно продолжал готовиться к съемкам своего первого полнометражного фильма, уже написав сценарий и найдя актеров на главные роли, и теперь так же тщательно подбирал декорации.

Проехав по тем местам, где должны остановиться молодые, запомнил все в мельчайших подробностях, чтобы не ошибиться в своих показаниях. Кафе, кемпинг, еще одно кафе. Договорился с хозяевами заведений. Те поняли без лишних слов: деньги не пахнут. Он все запомнил, и его тоже запомнили. Элеонору, скорее всего, к следователю не вызовут вообще. А если вдруг до такого дойдет, то с его слов она все точно сможет описать, женщина неглупая. Нет, это блестящая идея, с алиби! Не было его в Москве, и все тут.

Потом он достал фальшивые паспорта для себя и для Эли. Они полетят разными рейсами. После того как в машину сядут Алексей с Еленой, Эля поедет на дачу, где соберет вещи, и будет ждать до вечера. Потом лесной тропинкой выйдет на шоссе, проголосует и отправится в аэропорт. Вылетит ночью, по приезде заселится в «Южную ночь» и вновь будет ждать. А следующей ночью она перейдет в «Большую Медведицу», и у них начнется настоящий медовый месяц. Ибо к тому времени все уже будет кончено. Они станут свободными и богатыми.

Марату не понравилось только, как невеста отнеслась к его плану. Без особого восторга. А ведь план‑то был идеален! Но Элька вдруг испугалась:

– Если узнают, что это ты убил, что со мной будет?

– Ничего не будет, – заверил он.

– Это ты так говоришь! Ты не знаешь Гелю!

– Знаю очень хорошо, – усмехнулся он.

– Нет, не знаешь. Она догадается.

– Каким образом? Веди себя естественно, радуйся предстоящей свадьбе и говори с ней только о покупках. О том, какую сделать прическу к свадьбе, что надеть. Все твои мысли заняты этим. Поняла?

Эля кивнула.

Он теперь не знал только одного: как убьет отца. Застрелит и представит все, как заказное убийство, это понятно. Так же, как Михеева: у дверей собственной квартиры. Или у дома. Чтобы сразу стало понятно: одних рук дело. Надо крутиться рядом, спрашивать о работе, о планах. Авось, что‑нибудь выгорит. Главное, на юг поедет алиби. До свадьбы время еще есть, ко дню бракосочетания о планах отца на воскресенье он будет знать все. Наверняка день этот супруги проведут вне дома. Если вернутся вместе, очень хорошо. Застрелит и рыжую, как свидетеля. О, с каким наслаждением он это сделает!

Узнав от него дату бракосочетания, отец сказал:

– Очень хорошо, что в субботу. А то на воскресенье у нас с Серегой запланирована деловая встреча.

– Деловая встреча? В воскресенье? – Марат удивленно поднял брови. Уж не завел ли отец любовницу на стороне, юную длинноногую пташку?

– Точно: деловая. Надо кое‑что обговорить. Ждем гостей. Боюсь, до вечера засидимся. Баб не будет, разговор серьезный.

– Какие‑нибудь проблемы?

– Я ж тебе сказал: ждем гостей. Есть такое понятие в бизнесе: слияние капитала. Впрочем, тебе это не интересно. Но за твое здоровье и за молодую жену выпьем, не переживай. И за наследника.

– За наследника? – насторожился он.

– Гелька вроде как беременна. Но у врача еще не была, скоро пойдет. Когда все выяснится, такой банкет закачу! А уж когда родит…

«Тогда мне конец», – подумал он. И тут же: «Ничего не будет. Никакого ребенка». Теперь его план был продуман до конца, все встало на свои места. О том, что Гели в тот вечер с отцом не будет, пожалел, конечно, но подумал и решил, что расстраиваться не стоит. Рыжую оставит на закуску. Она тоже должна узнать перед смертью, кто и за что.

Собственную свадьбу отпраздновал скромно. Ужин в ресторане оплатил, разумеется, папа. Он же дал денег на первое время. Пока молодая семья не встанет на ноги. Деньги ему были кстати: надо отдать долг. Десять тысяч долларов, потраченные на предприятие, с неба не свалились. А отцу сказал, что хочет сделать приятное будущей жене: одеть‑обуть ее, купить дорогие украшения, обставить уютное гнездышко.

Обручальное кольцо Элеоноре подарила сестра. Его собственное было скромным. Надевая же на тонкий пальчик невесты то, что достала из коробочки свидетельница, ослепительная Геля, хмыкнул от удивления: платина, бриллианты! Искусная работа! С чего вдруг такая щедрость? Нежная сестринская любовь? Но он давно уже понял, что сестры не живут душа в душу. Всю жизнь Эля и Геля конкурировали друг с другом и были не только близкими родственницами – главным образом, соперницами, и если старшая устроила младшей выгодный брак, то не из любви к ней, а в собственных интересах. И дорогой подарок – не случайность. Что может за ним стоять?

Ох, как ему хотелось оставить рыжую ни с чем! Наверно, думает, что очень хитра и умна, да на всякий ум найдется другой ум. Новое завещание еще не составлено, это он знает точно, и имущество на Гелю не переписано. Отец здоров, полон сил, торопить его рыжая не решается. Правильно: как бы не спугнуть. Она – опытная охотница. Которая не ломится по кустам, а терпеливо высиживает добычу. Только сообщив радостную новость, например о собственной беременности, она лукаво напомнит:

– Теперь это нужно не мне, дорогой, а нашему ребенку.

На его свадьбе Геля блистала. Она была заметно выше сестры, а потому смотрелась эффектнее. И наряд выбрала яркий, не постеснялась затмить невесту. Заметил: Элька кусает губы. У нее была привычка постоянно облизывать их, а теперь вот кусает. Понятно: старшей достался большой куш. А на что будет жить она, Эля, с новым мужем, ей пока все‑таки неясно. Не слишком‑то, видно, верит в его план. Может, больше рассчитывает на Гелины подачки.

Поймал Элькин злой взгляд и впервые подумал: а любит ли она его? Геля как‑то обмолвилась, что младшая сестра долго была влюблена в собственного мужа. Обмолвилась со смехом, мол, простой работяга и внешне не бог весть что. К тому же любить мужа? Фи! Как это неинтересно! Как это неромантично! Но с трудом, мол, удалось оттащить сестрицу от супруга, сердцу не прикажешь. Как будто у Эльки есть сердце…

Он уже тогда до смерти захотел взглянуть на того парня. Чем взял? Но пересилил себя. Ведь может не удержаться, приревновать и записать бывшего Элькиного мужа во врага номер один. Но убийство из ревности ничего не даст, кроме морального удовлетворения. А как же деньги? Нет, надо придерживаться плана.

Как и большинство людей с ненормальной психикой, он был чрезвычайно изобретателен и упорен в достижении цели.

Когда после криков «горько! горько!» Марат нагнулся, чтобы поцеловать молодую жену, увидел отчаяние в ее глазах. И чуть не вскричал: «Она меня не любит! Она! Меня! Не любит!»

И потому еще больше захотелось стать ее собственником. Просто‑таки огромное удовлетворение получил оттого, что заключил законный брак с женщиной, которая его не любит. Он хотел только ее, и никого больше. А вид мучений близкого человека в последнее время доставлял ему несказанную радость. Возможно, это психологически было как‑то связано с тем, что он уже настроился на убийство отца и мачехи. Сначала отца.

Тот на свадьбе пил мало, так же, как и единственный теперь компаньон Сергей Яковлевич Сидоренко. Оба помнили о предстоящей завтра важной встрече. Марату подумалось вдруг: а сработается ли он с Сергеем Яковлевичем после смерти отца? Вряд ли. Надо будет получить свою долю и уйти со сцены. Сидоренко будет только рад, а ему, Марату, нужны деньги, и ничего больше. Мелькнула запоздалая мысль: а ведь можно было договориться.

Но, с другой стороны, кто знает, что в душе у старого друга отца? Они вместе уже не один десяток лет. Вдруг, да и шепнет на ушко Константину Ивановичу: «Сынок‑то у тебя того. Убить хочет родного‑то отца». Чужая душа – потемки. Нет, рисковать не стоит, он все сделал правильно.

– Марат, а ты почему не пьешь? – лукаво спросила Геля.

Он практически не употреблял спиртного. Малые дозы приводили его в угнетенное состояние, и в такие моменты Марат понимал, что чувствовала мать, когда начинался припадок. Смутную тревогу и странную, сосущую под ложечкой тоску. Хотелось что‑нибудь с собой сделать. Большие же дозы организм тут же отторгал, то есть начиналась безудержная рвота. Потому не пил совсем, но Геле сказал по‑другому:

– Берегу себя для первой брачной ночи.

Та рассмеялась лукаво, со значением, но в этом смешке он почувствовал злорадство. Геля что‑то знает, какую‑то тайну. Неужели беременна? Но отец об этом ничего не говорил, а похвастался бы обязательно. Выходит, врач не подтвердил.

С трудом досидел до конца банкета. Поскольку главные гости, то есть оба компаньона, много не пили и все было чинно и пристойно, разошлись быстро. Еще до того, как часы пробили полночь.

А вот молодая жена выпила достаточно. В отличие от него, Эля любила приложиться к рюмочке. Предпочитала красное полусладкое вино. Она вообще очень любила сладкое, но тем не менее не полнела.

Брачная ночь доставила ему несказанное удовольствие потому, что ей – несказанные мучения. Эля кусала губы точно так же, как на свадьбе. Если после всего случившегося она возненавидит мужа – это будет здорово! Ненависть порождает страх. А он хотел, чтобы его боялись. Потому что никуда Эля не денется, зная, что за человек ее муж. Смерти боятся все, а на убийство из ревности он способен. Кто бы сомневался?

– Ты – чудовище! – сказала под конец жена.

– Лучшего комплимента ты мне сделать не могла, – улыбнулся счастливо.

Да, он чувствовал себя счастливым. Начинается съемка его замечательного кинофильма под названием «Исполнение желаний».