Глава четырнадцатая

Превыше всего государя чтят за великие подвиги и свершения.

Макиавелли. Государь

Апрель. Париж

– В чем смысл жизни? А в достижении цели. Вспомним слова Макиавелли: «Пытаясь достичь поставленной цели (обычно это слава и богатство), люди действуют по‑разному. Один проявляет осторожность, другой действует натиском; один применяет силу, другой искусство, один терпелив, другой наоборот. Но, действуя разными методами, каждый может добиться успеха». – Горан задумчиво посмотрел на сидевшего напротив Хэдли: – Ты не согласен?

– Наверное, ты прав, – ответил Хэдли.

Он не мог понять, что Горан пытается ему сказать, однако был рад видеть его таким раскованным и довольным. Их отношения немного странные, типа учитель и ученик. Хэдли весьма неглуп, но до Горана, с его острым как бритва умом и замечательным умением логически мыслить, ему далеко. Однако все это не имело значения. Хэдли вполне удовлетворяла его роль. Быть товарищем и любить без взаимности. Он был совершенно уверен, что Горан никогда не любил никого вообще и его в частности. Он любил идеи.

– Эффективность достижения цели зависит от дороги, которую ты выбрал, – продолжил Горан; его глаза блестели. – Но результат важнее всего. – Он погладил руку Джеймса. – Мне кажется, ты совсем меня не слушаешь. Давай поговорим о тебе.

Джеймс улыбнулся:

– Просто я очень устал.

– Как дела на работе?

– Кошмар! – Хэдли подозвал официанта и заказал еще бутылку «Шато Лафит». – Нас просто загоняли. Кризис в Индии, осложнение ситуации в Конго. Если бы ты знал, как мне там надоело! Давай поменяемся работой?

– Да ты бы взвыл через несколько дней. Думаешь, я постоянно отдыхаю? К тому же за моими действиями постоянно кто‑нибудь следит с враждебной подозрительностью.

– О чем ты? – воскликнул Хэдли, зная, что ответа не получит.

Да, ему известно, что Горан – член Колледжа, но это все. Несмотря на их отношения, бойфренд никогда ему о своей работе не рассказывал. Даже не намекал. Хэдли и сейчас не знал, почему их встреча в Париже обставлена с такой секретностью.

– Кстати, – произнес Горан, словно прочитав его мысли, – ты никому не говорил, что едешь сюда?

– Нет, – устало отозвался Хэдли. – Ты уже спрашивал. Я не сказал ни единой душе. Но объясни мне, пожалуйста, что все это значит?

Горан задумался. Может, рассказать? Конечно, не все. Хотя бы чуть‑чуть, чтобы слегка расширить его горизонт.

Он положил вилку и внимательно посмотрел на Хэдли.

– Предположи на мгновение, что тебе нужно добыть двадцать миллионов долларов. Причем за год. Как бы ты это делал?

Хэдли удивленно молчал. Наверное, шутка. Нет, все вроде серьезно.

Горан тем временем налил им вино в бокалы.

– В том числе и с нарушением закона? – уточнил Хэдли.

– Конечно. Как угодно.

– И убить тоже можно?

– В принципе – да. – Горан усмехнулся. – Если твои принципы это позволяют. В общем, ты волен делать все, что пожелаешь. Но, полагаю, ты предпочел бы поступить так, чтобы потом продолжать спокойно жить.

– Понятия не имею, – произнес Хэдли после непродолжительных раздумий. – Не могу придумать, как это сделать за год, не нарушая законов. Да и если нарушить, тоже не очень ясно, как потом ухитриться оставаться жить на свободе. Но почему ты спросил?

Горан торжествующе улыбнулся:

– Потому что именно это мне и предстоит сделать. И есть люди, которые будут пытаться остановить меня.

Какой ужас! У Хэдли потемнело в глазах. Он встал.

– Извини, мне нужно в туалет.

Хэдли смотрел на себя в зеркало.

Чего он так испугался? А того, что обрабатывать бумаги в офисе британской спецслужбы – одно, а рисковать жизнью вместе с Гораном, чтобы добыть эти чертовы двадцать миллионов, – другое. Эх, надо было прислушаться к совету учителя и заняться изучением истории средних веков. Занятие скучное, но безопасное.

Хэдли вымыл руки, освежил лицо холодной водой. Полотенец не было, пришлось воспользоваться воздушной сушкой. Идиотские французские рестораны! Отличная кухня и поганые туалеты.

Он вернулся к Горану.

– Что ты так долго? – спросил тот.

– В туалете не повесили полотенца.

– Так вот, слушай дальше. Если тебе предстоит сделать что‑либо невозможное, ты должен проанализировать свои возможности. И не паниковать. – Он многозначительно посмотрел на Хэдли. – Мой конек – политика и экономика, особенно Восточной Европы. И, скажем так, очень хорошее знание того, что находится за кулисами. Двадцать миллионов долларов – крупная сумма, и единственное место, где можно найти такие деньги, – это банк. – Он глотнул вина.

Хэдли встревожился. Неужели Горан собирается ограбить банк?

– Но банки имеют обыкновение очень надежно защищать свои деньги, – продолжил Горан. – Так что нужно придумать остроумный способ, как их оттуда извлечь. Это не так трудно, как ты думаешь.

– Неужели? – нервно воскликнул Хэдли.

Горан улыбнулся:

– Давай вспомним историю, Джеймс. Я тебе помогу. Итак, до самого недавнего времени в Английском банке хранилось значительное количество золота одной восточноевропейской страны, оставшееся там со времен Второй мировой войны. Как ты думаешь, что это за страна?

Хэдли пожал плечами:

– Польша?

– Нет. – Горан усмехнулся. – Очевидно, ты силен лишь в истории средних веков. Я сообщу тебе некоторые факты из современной истории. Во время Второй мировой войны нацисты оккупировали Албанию. Среди прочего они взяли много албанского золота, которое было надежно спрятано в Германии, в соляных рудниках. После капитуляции нацистов союзники отыскали золото и положили в Английский банк на хранение. Предполагалось, что оно вернется албанцам, но так не получилось. Потому что после войны власть в Албании захватили коммунисты, с помощью Советов. Союзники решили не передавать золото своим потенциальным противникам. Когда на рубеже девяностых коммунистический режим в Албании рухнул, золото вернули, но не в слитках. Был выплачен денежный эквивалент. В 1996 году в один швейцарский банк на правительственный счет Албании перевели тридцать миллионов американских долларов. Эти деньги по‑прежнему лежат там. Понял?

– Нет…

– А что тут непонятного? Просто на счете в швейцарском банке лежат тридцать миллионов долларов.

Хэдли кивнул, по‑прежнему ничего не понимая. Неужели он собрался ограбить швейцарский банк?

– Теперь учтем еще один важный фактор, – продолжил Горан. – Во время Второй мировой войны в Албании, как и в других оккупированных странах, было много коллаборационистов и предателей, сотрудничающих с нацистами. Союзникам их фамилии не были известны, потому что в конце войны они так и не смогли расшифровать документы гестапо по Албании. А потом не захотели тратить время и помогать коммунистам, спрятавшимся за железный занавес. Но сегодня, – Горан улыбнулся, – с помощью современных компьютеров можно легко это сделать и узнать фамилии албанских предателей. – Он вскинул брови. – Понял?

Хэдли неуверенно, но кивнул.

– Итак, что мы имеем? Тридцать миллионов долларов на счете в швейцарском банке и албанцы, сотрудничавшие когда‑то с нацистскими оккупантами. Ну и что? – Горан посмотрел на друга. – Между этими двумя реальностями есть связь.

– Я ее не вижу, – недоуменно произнес Хэдли.

– Последние пять недель я провел за компьютером. Разбирался с файлами британской спецслужбы по Албании времен Второй мировой войны. Расшифровать мне помогли друзья из ЦРУ. Правда, они не знали, зачем мне это нужно. Так ты догадался, как связаны деньги в швейцарском банке с фамилиями албанских предателей? – Он внимательно посмотрел на Джеймса, ожидая быстрого ответа.

Друг молчал. Горан вздохнул:

– Ладно, Джеймс, предположим, ты очень важная персона в сегодняшней Албании и тебе предложили список этих предателей. Что бы ты сделал?

– Заключил бы сделку, если бы информация оказалась полезной.

– Вот именно! Молодец! И эта информация будет тебе еще полезнее, если поможет осуществить твою давнюю мечту.

– Все равно ничего не понимаю, – вздохнул Хэдли.

Горан поморщился:

– Ну что тут непонятного? Предположим, человек, о котором идет речь, мечтает стать главой правительства, а я мечтаю получить двадцать миллионов долларов. Так как же нам обоим осуществить свои мечты?

– Как?

– Очень просто, – мягко проговорил Горан. – Мы организуем там государственный переворот.

Хэдли снова исчез в туалете.

Когда они выходили из зала, Горан улыбнулся метрдотелю:

– Блюда чудесные. Особенно взбитые сливки с малиной и шампанским. Шедевр!

Плотный француз с массивным носом просиял. Хорошо, когда клиент разбирается. А то некоторые приходят лишь поболтать. Едят и даже не замечают что. Он посмотрел на Хэдли:

– А вам, мсье, понравилось?

– Еда вроде ничего, но вам следовало бы повесить в туалетах полотенца, – произнес Хэдли недовольным тоном. – Для такого ресторана это позор.

Француз застыл с улыбкой на лице. Надо же, какая наглость!

– Можно подумать, у вас в Англии лучше, – пробормотал он им вслед.

Но друзья не слышали. Они уже вышли на бульвар.

– Ты собрался обратно лететь самолетом? – спросил Горан.

– Да.

– Не надо. Поезжай под Ла‑Маншем, поездом «Евростар». И вообще, Джеймс, мы временно прекращаем все контакты. Пожалуйста, забудь все, что я тебе сегодня рассказал. Ты меня понял?

– Так ты не хочешь, чтобы я тебе помогал? – спросил Хэдли, не веря своему счастью.

Горан рассмеялся:

– Конечно, нет, Джеймс. Я буду работать один.

Хэдли облегченно вздохнул.

На перроне они остановились у выхода на посадку.

– Ты надолго исчезаешь? – поинтересовался Хэдли.

– Примерно на шесть месяцев.

– Ого… – Хэдли опустил голову.

Без друга будет так одиноко. В Горане было что‑то успокаивающее. Теперь Джеймс понимал, что ему было приятно ощущать рядом с собой гения, умевшего найти выход из любого затруднительного положения. Для Горана все возможно. А это так скрашивало серое существование Джеймса, вселяло надежду.

– Я буду скучать по тебе, – сказал он.

– А я по тебе, Джеймс.

Они обнялись.

Садясь в вагон, Хэдли искал взглядом Горана, но тот уже растворился в толпе. Устроившись в купе первого класса, Хэдли заказал выпить, большой бокал. Ему было не по себе.

Хэдли только теперь окончательно осознал, что так и не понял, что есть Горан. Настоящий Горан, без защитной оболочки. От этого и тревожно, и грустно. Неужели он действительно собрался организовать государственный переворот в Албании? Но если сказал, то, значит, сделает. Разумеется, он не сообщит об этом ни единой душе. Но что случилось с Колледжем? Там, кажется, решили наконец не только давать советы главам государств, но и активно вмешиваться во внутренние дела этих государств. Для этого нужны деньги? Хэдли покачал головой. Куда катится мир?!

Он нетвердой походкой направился в туалет и вернулся в купе, когда пригороды Парижа остались позади. Открыл дипломат и помрачнел.

Вот идиот. Забыл отдать Горану его почту.

Неделю назад Хэдли съездил на квартиру Горана в Лондоне взять почту. Собирался отдать ему сегодня, но забыл. Мысли были заняты другим. Ладно, Горану на это наплевать. Там, наверное, какие‑нибудь пустяки.

Хэдли откинулся на спинку сиденья, пытаясь расслабиться. Человек напротив улыбнулся. Типичный современный чернокожий, с дредлоксами и наушниками. Слушает рэп. Хэдли тоже едва заметно улыбнулся. Все, надо отдыхать. На сегодня с него достаточно.

Пи‑Джей из детективного агентства Эла Джонсона продолжал широко улыбаться. Этот белый, напоминающий испуганного кролика, все же привел их к Горану Радичу. Они засекли Хэдли, когда он приходил на квартиру к Горану забрать почту. Теперь Эл с Горана глаз не спустит.