Активный вечер, чудесная ночь

Классная руководительница сообщила майору адрес Глеба Урванского. Направляясь на другой конец города, там, где в окружении лесного массива располагался престижный, недавно отстроенный микрорайон, сыщик выстроил маршрут таким образом, чтобы попутно организовать ещё три встречи. Ему это удалось, и в восемь вечера он подъехал к новому дому из светло‑жёлтого кирпича.

Преодолев кордон в виде консьержки, Андрей позвонил в массивную дверь «кармана» на пятом этаже.

На потолке в углу висела видеокамера. Андрея постарался придать лицу беззаботное выражение, хотя обычно хранил на челе печать сосредоточенности. Дверь открылась не сразу, а когда открылась, на пороге «кармана» возникла молодая женщина в велюровом спортивном костюме. За её спиной виднелась вторая распахнутая дверь, сиял свет, бубнил в глубине квартиры телевизор.

– Добрый вечер! Майор Вершинин, – Андрей продемонстрировал «корочку». – Мне нужно поговорить с Глебом Урванским. Он здесь проживает? Кем вы ему приходитесь?

Хозяйка квартиры сразу напряглась.

– Я – мама, – объявила она. – О чём вы хотели с ним поговорить?

– Это касается самоубийства Яны Петерс.

Молодая женщина изменилась в лице. Она попятилась и аккуратно прикрыла дверь квартиры. Потом вернулась обратно, вышла на лестничную площадку и захлопнула ещё и дверь «кармана».

«Круговая оборона», – понял Андрей.

– На каком основании? Зачем опять об этом говорить?! Дело закрыто! – женщина кричала, но шёпотом. Она, конечно же, не хотела устраивать скандал в подъезде, привлекая внимание соседей. Ей понадобилось мгновение, чтобы взвиться от негодования, на шее сразу же выступили красные пятна.

– Мне нужно выяснить некоторые детали, – терпеливо объяснил сыщик.

– Знаете что?! Тогда, в сентябре, ваш коллега всё уже выяснил! Его фамилия Костин. К нему и обращайтесь. А нас оставьте в покое. Он пинцетом вытянул из нас и нервы, и кишки и намотал их на раскалённое колесо. Поэтому не говорите, что вам тоже нужны детали! Не трогайте моего сына, он ни в чём не виноват!

– Успокойтесь, пожалуйста. Я не обвиняю вашего сына. Но мне нужно поговорить с Глебом.

– Я не позволю опять его мучить! Имейте совесть! Моего сына довели до такого состояния, что он был готов отправиться вслед за Яной. Представьте, что он пережил! На него наклеили ярлык предателя, изменника и преступника. Как подростку после этого жить? Нет, я вас к нему не пущу. Вызывайте повесткой, если сможете доказать необходимость.

– Вы же понимаете, мне ничего не стоит вызвать его повесткой, – мягко проговорил сыщик.

– А такие понятия, как порядочность и сочувствие, вам совсем незнакомы? – с горечью воскликнула женщина. – Глеб два раза лежал в неврологии! А потом в течение семи месяцев посещал психотерапевта. Он только недавно начал приходить в себя… А тут вы, как снег на голову… Опять! Что же это такое! Неужели мы никогда не выпутаемся из этой истории? Вся жизнь летит под откос! Вы поймите, для Глеба смерть Яны была страшным ударом, потрясением. Так потом моего сына ещё и обвинили в гибели Яны. Четырнадцатилетнего мальчишку! Он не сделал ничего ужасного. Дружили, потом поссорились… Потом бы опять помирились… В их возрасте это непрерывный процесс… А Яна… Она была чудесной девочкой. Умной, талантливой… Я уверена, если бы она знала, какой ад ждёт Глеба из‑за её поступка, то она вряд ли бы сделала шаг вниз!

Андрей молча слушал откровения женщины. Её голос звучал сдавленно, приглушённо, но звенел отчаяньем. Красные пятна ползли от шеи вверх, пока и лицо тоже не стало багровым.

– Хорошо, вы меня убедили, – кивнул майор.

– Да? – искренне удивилась женщина. Видимо, не рассчитывала на успех.

– Да. Я понял, что было бы бесчеловечно мучить сейчас Глеба вопросами.

– О‑о, – обессиленно выдохнула мать подростка. Она смотрела на майора, как на существо с другой планеты. Сотрудник внутренних органов – и проявил сочувствие? Удивительно! Отзывчивые менты встречаются только в кино.

– Хорошо, не буду вас больше задерживать. До свидания, – сказал Андрей и направился к лестнице.

* * *

Приступ тошноты подкатывал к горлу всякий раз, когда Лиза открывала дверь и заходила в дом – чужой, убогий и отвратительный.

«Ничего, недолго осталось. Я уже на финишной прямой. Последний рывок. А потом найду себе приличную квартиру. И вообще, начну, наконец‑то, жить».

Она едва успела переодеться и умыться, как прибыл ученик. Милый юноша принёс не только плату за урок и тщательно выполненную домашнюю работу, но и коробку конфет.

«Определённо, началась светлая полоса, – порадовалась Лиза. – Все вокруг меня кормят. Вчера урвала роскошный обед у Вершининых. Сегодня Иван накормил ужином. А теперь ещё и конфеты!»

– Ой, что ты, право, не стоило! – воскликнула Лиза, с готовностью забирая коробку. – Как это мило!

Она посмотрела на ученика с благодарностью. По ночам, когда она сидела над трудным переводом, организм настойчиво требовал допинга в виде крепкого кофе или шоколада. Но тратить деньги на кофе и шоколадки – непозволительная роскошь…

В пять утра, отпечатав двенадцать страниц французского перевода, Лиза наконец‑то упала в кровать. Глаза закрывались от усталости, на сон оставалось три часа. Но самое обидное, Лиза знала – мозги, раззадоренные лингвистическими упражнениями, не смогут быстро отключиться. И драгоценные минуты сна пропадут. Она решила подумать о приятном, и перед глазами сразу возникли картины вчерашнего путешествия… Красивый особняк среди засыпанных снегом елей, высокие сугробы, расчищенные дорожки… Семья Андрея: модная и стремительная бабуля, элегантная Ирина Александровна, шумная сестричка, интеллигентный и ироничный дед‑профессор…

Дмитрия Васильевича она едва не разгромила… Профессор волшебным образом выкрутился в последний момент. Но Лиза особо и не упорствовала, так, потрепыхалась немного. Она чувствовала: у неё есть шанс вновь овладеть ситуацией на шахматной доске, надо только сосредоточиться. Но не получалось. Мысли разбегались, а после вкусного обеда клонило в сон…

Напоследок дед взял её ручку в сухие и горячие ладони и поцеловал.

– Милая Лиза, вы доставили мне истинное удовольствие своей игрой, – признался он. – Это захватывающее приключение – сразиться с таким сильным, проницательным и непредсказуемым противником. Надеюсь, мы ещё встретимся?

– Если, конечно, вы меня опять пригласите, – скромно опустила взгляд Лиза. – Хотелось бы отыграться, взять реванш. Не знаю, возможно ли это…

– Не‑воз‑мож‑но! – отрезала толстушка Настя. – У нашего деда никто не выигрывает! Дед – крутой шахматист!

– Однако я не припомню, с кем бы наш профессор играл партию целых три часа, – призвал к справедливости Андрей. У него вертелось на языке замечание, что он и сам частенько выигрывает у деда, но он не стал поправлять сестру.

– Это правда, – согласился дед. – Если честно, я был на грани катастрофического поражения. Лиза играет гениально.

– Ой, что вы! Вы преувеличиваете.

– Мы обязательно должны дать Лизе шанс отыграться, – объявила Ирина Александровна. – Поэтому обязательно приезжайте к нам ещё…

«Кажется, я пришлась ко двору, – подумала Лиза, вспоминая вчерашний день. – Ещё бы чуточку больше внимания со стороны Андрея… Но я, по‑видимому, совсем его не интересую… Только как шахматный партнёр…»

И она провалилась в сон.

* * *

К своему дому Андрей подъехал уже в одиннадцатом часу вечера. Он оставил автомобиль на импровизированной платной парковке в пяти шагах от подъезда. Тускло горели фонари, разбавляя темноту золотисто‑жёлтым светом. Стоянка была забита до отказа, нагромождение машин свидетельствовало о том, что большинство соседей уже вернулись домой и приникли к экранам телевизоров.

Хлопнула дверца автомобиля, и майор вдруг услышал знакомый голос.

– Андрей! – окликнули его.

Удивлённый и взволнованный, сыщик обернулся. Он не подготовился к подобному сюрпризу, и его сердце вдруг сорвалось в бешеный галоп. Майор не смог бы припомнить, когда ещё он так волновался. Наверное, когда сдавал в академии экзамен по государству и праву, не успев выучить половины билетов. Или когда они с Мишей, отправившись на обычное задержание, вдруг попали под пули… Нет, в тот момент он почувствовал злость и азарт, а не волнение. А сейчас сердце колотилось, как у глупого мальчишки, горло сдавило, во рту пересохло.

Ну что за ерунда?!

– Виктория, откуда вы здесь?

Они приблизились друг к другу. И Андрей понял, что при таком освещении Виктория выглядит ещё красивее. В полумраке её глаза блестели, словно у дикой кошки, отправившейся на охоту. Наверное, так оно и было – сегодня вечером Виктория отправилась на охоту. Неизвестно, сколько времени она просидела во дворе, карауля майора.

– Мне позвонили из школы, где училась дочка, – сказала она. – А потом ещё и мама Глеба позвонила. Глеб – это мальчик Яны.

– Я знаю. Как вам удалось выяснить, где я живу?

– У меня есть диск с базой данных. Там адреса и телефоны всех жителей города. Очень удобно для работы.

– Где вы его взяли?

– Андрей, не смешите! Вы же не на Луне живёте! Я купила его через Интернет.

Её голос обладал завораживающим тембром, возможно, для одного лишь майора. Но, несмотря на это, Андрей ощутил мгновенное неудовольствие: во‑первых, он оказался «под колпаком» – информация о его перемещениях по городу очень быстро распространилась. Во‑вторых, почему это его адрес – сотрудника уголовного розыска – находится в свободном доступе? Он‑то полагал, его координаты засекречены.

«Надо будет с этим разобраться», – подумал Андрей.

– Я бы хотела с вами поговорить. Но здесь ужасно холодно…

– Зайдём ко мне? – сразу предложил майор. Он и сам видел, что девушку бьёт крупная дрожь.

– Я хотела предложить вам сесть в мою машину… Но если к вам… Так даже удобнее.

– Идёмте, – кивнул сыщик и решительно развернулся в сторону подъезда. Он поддержал незваную гостью под локоть и крепко схватил за руку, когда Виктория едва не поскользнулась.

– Держитесь.

– Спасибо.

– Надо будет в воспитательных целях хорошенько избить дворника. Халтурит, негодяй.

В прихожей они разговаривать не стали – барышня не успела и рта открыть, как майор с ловкостью опытного грабителя снял с неё шубку.

– Проходите. Сейчас я напою вас горячим чаем. Или предпочитаете кофе? Вино‑коньяк не предлагаю, вы же за рулём.

«Напоить вином и оставить до утра», – размечтался Андрей. Он включил чайник.

– Так о чём вы хотели со мной поговорить?

– Зачем вы встречались с одноклассниками Яны? Зачем вам понадобился Глеб?

Виктория стояла посреди кухни, не садилась. Она напряжённо следила за манипуляциями майора. Тот хлопал дверцами шкафчиков и холодильника, доставал посуду и продукты.

Выставив на стол чашки и сахарницу, Андрей повернулся к гостье.

– Ну, я же не буду перед вами отчитываться, – пояснил он, стараясь мягким тоном сгладить безапелляционность фразы.

Виктория вдруг приблизилась на шаг и схватила майора за руку.

– Я вас умоляю, пожалуйста, – страстно забормотала она, уставившись в глаза Андрею, – не трогайте бедных детей и особенно – Глеба! Не мучайте их, не допрашивайте! Им и так сильно досталось… А Глеб и вовсе несчастный парень! Андрей, пожалуйста, я очень вас прошу, не надо! Не затевайте всё по новому кругу!.. Если вы сейчас начнёте повторное расследование, я не знаю, что будет с Глебом. Он милый, добрый мальчишка… Но после гибели Яны его просто растоптали. Он сам был на грани… Андрей, пожалуйста, не трогайте бедного парня!

Непонятно, как это вышло, наверное, нечаянно, но крепкие руки майора сомкнулись на спине девушки. Свой лихорадочный и прерывистый монолог она заканчивала в объятиях Андрея. Глаза Виктории наполнились слезами. После того, как прозвучала последняя фраза и в воздухе разлилась тишина, они ещё несколько мгновений смотрели друг на друга, потом Андрей прижался щекой к мокрой от слёз щеке Виктории, и вскоре их губы встретились. Майор успел подумать, что они сладкие и солёные одновременно.

Чайник давно уже закипел и отключился, приготовленные чашки стояли на столе. Ужин откладывался на неопределённое время, так как хозяин квартиры и его гостья переместились в спальню. Десяток метров от кухонного стола до кровати они преодолевали так, как это делают герои мелодрам: натыкаясь на предметы обстановки, снося стены, срывая одежду… О нежности тут речи и не шло, их опалил огонь животной страсти.