Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Привычная несостоятельность бывшего мужа
– И кто у нас в результате остался? – почесал затылок Миша, рассматривая списки и схемы, нарисованные на бумаге. – Дина Померанцева? В понедельник утром парни без приглашения оккупировали кабинет следователя Павлова. Геннадий Валерьевич жаловался на инертность сыщиков, и те заявились с докладом. Видимо, их замучила совесть, и они решили доказать, что недаром едят свой хлеб. Последние полчаса группа мужчин усиленно шевелила извилинами. Вернее, Андрей и Михаил шевелили, а Павлов с затаённой ненавистью прислушивался к рассуждениям парней. У следователя болела голова после воскресного барбекю с друзьями. Возраст Геннадия Валерьевича (ему недавно стукнуло пятьдесят) уже не позволял петь гимн Бахусу с прежним азартом, но следователь всё никак не мог этого понять. Сейчас внутри его черепной коробки сопело и хлюпало неповоротливое нечто, возилось, сдавливало мозги, причиняло страдания. Поэтому следователю хотелось убить оперативников дыроколом, лишь бы замолчали и не сотрясали воздух. И зачём вообще припёрлись? Кто звал? – У Дины Померанцевой, конечно, идеальный мотив, – согласился майор. – Если бы Померанцев не отправился на тот свет, она превратилась бы в нищую. А так – миллионерша. – Но ведь она истеричка. Разве она смогла бы всё это провернуть? Смогла бы хладнокровно выжидать в подъезде? – Вот она и рассеяла пули по организму бизнесмена, как семена по пашне. Веером раскидала, – превозмогая боль, промычал следователь. – Почерк истерички. Наверное, вся тряслась от ужаса, когда супруга мочила. – Напомню вам, что каждая из трёх пуль, полученных Померанцевым, была смертельной, – заметил майор. – Возможно, здесь вовсе не игра нервов, а холодный расчёт. Померанцеву не оставили ни одного шанса выжить. – Почему бы тогда прямо в лоб не засветить? – удивился следователь. – Если ты считаешь, что убийца был хладнокровным и умелым, ну и стрелял бы, как приличный киллер, а не психованная дамочка. – А чтобы Померанцев умер не сразу. Чтобы помучился, – объяснил Миша. – Таким образом, мы снова возвращаемся к персоне Дины Померанцевой, – сказал Андрей. – Она возненавидела мужа, когда он решил развестись и оставить её без средств к существованию. Да ещё и завёл красивую любовницу… Викторию… – добавил майор через паузу, посмотрев куда‑то вверх. – Должен заметить, Дина Померанцева вовсе не показалась мне истеричкой. Скорее, она пыталась ею прикинуться. – А если она не сама стреляла? Могла же она кого‑то нанять? Вы в этом направлении почву зондировали? – спросил следователь, прикладывая к виску дырокол. Так как использовать прибор по его прямому назначению (для убийства оперативников) не удалось, Павлов решил хотя бы им охладиться. В голове теперь звенели гитарные струны, в висках пульсировало и жгло. – Безусловно! – воскликнул Миша. – Я же всех её подруг и знакомых опросил! – И? – Ну… Конкретно, пока ничего не могу сказать, – развёл руками старлей. – Миллион сведений о Дине Померанцевой, и всё – мимо кассы. Не в тему. Сплошная глупая болтовня. – Из этой глупой болтовни как раз и удаётся порой выудить что‑то очень важное. Как кусок мяса из кастрюли с борщом, – назидательно заметил следователь и тут же сморщился: при упоминании еды Геннадия одолел приступ тошноты. – А этот Кулемза, помощник? С ним что? – Сергей Кулемза, скорее всего, «кандидат на вылет». Если у Дины Померанцевой хотя бы есть твёрдый мотив, то адъютанту от смерти начальника одни убытки. – Вам виднее, – вздохнул следователь. – Ничего мне не даёте! Ни‑че‑го! Мне не с чем работать! – У нас появилась ещё одна загадочная фигура, – порадовал Андрей. – Господин Карчевский. Областной министр здравоохранения. – Я вас умоляю! Только не надо приплетать сюда ещё и министра! – Но он явно имеет отношение к этому делу. По крайней мере – косвенное. И хочется нам того или нет, придётся разбираться. – А что? Очень даже интересно! – вставил Михаил. Пришлось следователю выслушать историю об итальянских томографах. Словосочетание «магнитно‑резонансный» отточенной секирой раскалывало его череп пополам… – Как дяденьку скрючило, а? Болеет, бедолага, – сказал Миша другу. Они покинули следственный комитет и вышли из здания на улицу, где пахло морозом и бензиновой гарью. – Пить меньше надо, – отрезал Андрей. – Сам своё здоровье гробит. – Ты думаешь, в пятьдесят лет у человека ещё бывает здоровье? – удивился Миша. – Да ну, нереально!
* * *
Лицей располагался в одном из спальных микрорайонов города, плотно застроенных серыми «брежневскими» пятиэтажками и современными высотными «свечками» всех цветов радуги – зелёными, розовыми, оранжевыми и синими. Прежде чем майор Вершинин, серьёзный и сосредоточенный, вторгся в учительскую, ему пришлось преодолеть бушующий океан – только что прозвенел звонок, и коридоры школы были заполнены снующей малышнёй и подростками. Дети в форменных жилетах с золотой эмблемой перекрикивались, вопили, смеялись, бегали, запрыгивали друг на друга, обнимались, дрались портфелями – то есть вели себя совершенно адекватно. Майор увернулся от второклассника, торпедой пролетевшего мимо, придержал дверь перед седовласой дамой, проигнорировал пару десятков заинтересованных взглядов, посланных в его сторону вполне уже взрослыми, грудастыми старшеклассницами… Классная руководительница, узнав, по какому поводу к ней явился сотрудник уголовного розыска, изменилась в лице, сникла. Опустились плечи, потухли глаза. – Да, да, конечно… Яночка Петерс… Но уже столько времени прошло! Почему вы опять про неё спрашиваете? – Я впервые вас о ней спрашиваю, – учтиво заметил майор. Они с преподавательницей сидели в пустом классе, где на партах лежали раскрытые учебники, а на зелёной доске красовались алгебраические формулы. За дверью гомонили, верещали детишки. – Но ваши коллеги! Они тогда из нас всю душу вытрясли… И я, и одноклассники Яны – мы тысячу раз встречались со следователем. Мы ответили на все вопросы. – Кроме самого главного – почему Яна так поступила. Учительница вздохнула и расстроенно махнула рукой. – Вы же понимаете, теперь мы никогда не узнаем правды. Можно только строить предположения, домысливать… А что творилось у девочки в голове на самом деле? Вы этого не выясните. Только сама Яна смогла бы ответить… Но её уже нет… Основательно изнурив женщину вопросами, вызвав мучительные воспоминания о пережитом кошмаре, Андрей отправился беседовать с друзьями погибшей девочки. Одноклассники – весёлые, оживлённые – испуганно шарахались в сторону, едва услышав имя Яны Петерс, и мгновенно утрачивали радостный пыл. Той осенью их потрясла случившаяся трагедия, вся школа содрогнулась и застыла в оцепенении. Но время шло, и подростки постепенно пришли в себя, вернули прежнюю беспечность. И тут появляется незнакомый дяденька и начинает ворошить прошлое. Тем не менее подростки охотно отвечали на вопросы майора. Он смог расположить их к себе, так как имел опыт задушевного общения с младшей сестрёнкой. Увы, ничего нового Янины друзья не рассказали. В деле, поднятом из архива, содержалось даже больше сведений, чем получил Андрей: тогда следователь Костин работал по горячим следам, а сейчас событие уже отодвинулось в прошлое. Подростки, конечно, не забыли о Яне и грустили о ней, однако жизнь брала своё, детей переполняла радостная энергия юности. Сначала у девочек на глаза наворачивались слёзы, но потом они восстанавливали душевное равновесие и начинали бомбардировать симпатичного сыщика кокетливыми взглядами. …– А как мне найти Глеба Урванского? – спросил Андрей у классной руководительницы, после того как проинтервьюировал школьников. – С ним мне тоже необходимо поговорить. – Глеб у нас больше не учится, он перешёл в другую школу. – Почему? – Наверное, из‑за… Яны. Ему так тяжело было. Следователь изводил вопросами, на бедного мальчика смотрели как на преступника, за его спиной шептались. По школе ползли слухи, домыслы. Получалось, что в несчастье виноват именно Глеб. Мы, учителя, безусловно, пытались его защитить, но… – В общем, парня затравили, – подытожил майор. – Да, в целом, так оно и было. Теперь он учится в сто пятнадцатой гимназии. Они даже квартиру поменяли, чтобы уехать из этого района… Тут все только и говорили о самоубийстве из‑за несчастной любви. – Ясно. А сами вы разделяете эту точку зрения? Яна действительно покончила с собой из‑за ссоры с Глебом? Классная руководительница задумалась на минутку. – Да, они, конечно, дружили… Их называли «наши Ромео и Джульетта»… И как теперь разобраться, что там у них случилось? И случилось ли? Господи, не заставляйте нас снова переживать тот кошмар! Пожалуйста, оставьте нас в покое. Всё равно Яну уже не вернёшь. Не терзайте детей, они только‑только успокоились! …Зачем майор приехал в школу? Какую он преследовал цель, когда поднимал из архива дело Яны Петерс? Возможно, ему не давали покоя подозрения следователя Костина, предположившего, что девочку столкнули с крыши. Но следователь, проведя серьёзную работу, был вынужден отказаться от своей версии. Поэтому, если разобраться, не было никакой необходимости повторно обращаться к трагической истории. Да, формально майор вполне мог увязать в один клубок дело Петерс и убийство бизнесмена Померанцева: Яна являлась дочкой главной свидетельницы. Но что двигало Андреем на самом деле? Наверное, он находился под влиянием непонятного и загадочного чувства, охватывающего майора всякий раз, когда он вспоминал о Виктории. Ему хотелось знать всё, что связано с этой женщиной. А служебное положение предоставляло бескрайние возможности для кропотливого и всестороннего исследования.
* * *
Лиза отработала полдня на устном переводе в кардиологическом центре, куда приехала делегация из Австралии, подивилась прелестям колониального произношения. Директор отпустила сотрудницу пораньше – восстанавливать силы. Лиза восстановилась, пока ехала на машине домой. Чем не отдых – знай крути баранку и вовремя уворачивайся от всяких уродов, страдающих дальтонизмом, кретинизмом и отсутствием инстинкта самосохранения. На дороге лежала рыхлая серая каша, автомобиль мотало из стороны в сторону. Коммунальные службы пребывали в глубокой депрессии. Эмпирическим путём они установили, что километраж очищенных сегодня дорог прямо пропорционален интенсивности завтрашнего снегопада. И решили не гневить природу. Заехав в магазин и сделав нелёгкий выбор в пользу некачественной, но зато самой дешёвой туалетной бумаги, Лиза нос к носу столкнулась с бывшим мужем, Иваном. – О, Лиза, привет! – радостно поздоровался экс. – Привет, – без особого энтузиазма отозвалась девушка. Она сразу бросила ревнивый взгляд на корзинку мужа. Там громоздились невиданные деликатесы – например, сырокопчёная колбаса, сёмга в вакуумной упаковке, багет с хрустящей корочкой, творожные сырки. Да, всё это казалось Лизе деликатесом – она ощутила голодный спазм желудка. С утра ограничилась пустым чаем, рассудив, что нечего себя баловать после шикарной воскресной трапезы. В обед перехватила три печеньки у Жанны. А дома её ждала банка паштета. В Лизиной корзинке болтался рулон серой сморщенной туалетной бумаги и пачка самого дешёвого чая. – Как дела? – поинтересовался Иван. – Попробуй догадаться! – язвительно ответила Лиза. Когда они составляли супружескую пару (целую вечность назад!) – на них оборачивались. Это был гармоничный союз двух красивых молодых людей. Вместе Иван и Лиза смотрелись изумительно. По отдельности – тоже. Сейчас Ваня стоял и весело пялился на бывшую жену – высокий, широкоплечий. Пуховик из блестящей красной ткани и яркий, небрежно намотанный шарф очень ему шли, радовали взор сочными красками. На щеках Вани горел здоровый румянец, карие глаза сияли, светлые кудри золотились. Давным‑давно, а если точнее – восемь лет назад – влюблённая, ослеплённая счастьем, Лиза не сомневалась: она выходит замуж за доброго молодца, Ивана‑царевича. Потребовалось время, чтобы понять – это не Иван‑царевич, а Ванечка‑дурак. Или даже придурок. Весёлый и игривый, как пудель, безответственный, ненадёжный… – Давно мы не виделись, – сверкнул обаятельной улыбкой муж. – Ты классно выглядишь, и такая же красивая, как прежде. Только под глазами тени. – Работаю много. Двадцать часов в сутки, – желчно хмыкнула Лиза. – Меня всегда восхищало твоё трудолюбие! Двадцать часов – это перебор. Побереги здоровье. – Выхода нет, милый, – зло ответила девушка. Но её недовольство осталось незамеченным. Ваня излучал радостное возбуждение и смотрел на Лизу едва ли не с восторгом. Ясно, почему даже спустя четыре года после развода дочери Лизина мама продолжала горестно вздыхать, вспоминая Ванечку. Зять был чудесным – милый, обходительный. Дочь не разделяла её позицию. В первый год после развода её колотило от злости при мысли о Ване‑дурачке. Сейчас, конечно, она уже успокоилась. – Тут рядом маленькая кафешка, зайдём, посидим? – предложил Иван. – Нам же есть о чём поговорить, правда? Лиза на мгновение застыла. Перспектива поужинать полноценно, а не закусить дома тошнотворным рыбным паштетом, её окрылила. Желудок продолжал корчиться в муках, словно грешник, истязаемый чертями. Есть хотелось невероятно, как заключённому концлагеря. – Ты меня приглашаешь? – уточнила Лиза. Сама она в кафе‑рестораны не ходила, только если отправят сопровождать иностранную делегацию. Но в компании иностранцев поесть не удавалось, приходилось безостановочно переводить, еда стыла на тарелке. Обычно Лиза торопливо хватала куски, когда компания уже готовилась уходить. – Конечно! Идём? Буквально в том же здании, что и магазин, находилась маленькая и непритязательная забегаловка – пластмассовые столы и кресла, индифферентная официантка. – Местечко явно не экстра‑класса, – извинился Ваня. – Но нам ведь главное – пообщаться, да? «Мне‑то главное – поесть», – про себя ответила Лиза. – Ты что‑то закажешь? – вопросительно взглянула она на Ваню. «Неужели мы ограничимся только чашечкой кофе?!» Вдвоём они посмотрели в сторону соседнего столика – официантка только что принесла туда заказ. И блюда выглядели вполне аппетитно. – А я бы поужинал. Весь день в бегах, – Ваня раскрыл меню. – Я, в принципе, не против, – с равнодушным видом отозвалась Лиза. – Сама с работы иду. Они заказали по эскалопу с картошкой‑фри и салатом и вскоре принялись за еду. Вонзив зубы в сочный кусок мяса, Лиза посмотрела на бывшего мужа едва ли не с благодарностью. А ведь совсем неплохо, что они сегодня встретились! – Где ты работаешь? – уже более миролюбиво спросила она. – Нет‑нет, сначала расскажи о себе! – А что рассказывать? Днём тружусь в перевод‑бюро. Вечером подрабатываю репетиторством. Ночью перевожу всякие тексты. Утром опять еду на работу. – А спишь когда? – Иногда даже сплю, – кивнула Лиза. – Но не часто. А ты? Закрепился в какой‑нибудь фирме? Или всё так же порхаешь? – Порхаешь! Довольно обидные ваши слова! Ой, Лиза, сейчас я затеял одно совершенно безумное дельце! Я всё просчитал, у меня друзья в доле, вот‑вот начнём зарабатывать бешеные бабки. – То есть ты, как обычно, на вольных хлебах, – усмехнулась Лиза. – В офисе или на производстве не надрываешься, но и зарплаты не получаешь. – Ты же знаешь… Вся эта рутина… Работа на чужого дядю… Нет, это не для меня! Да и вообще, у меня свой офис. Ну, не совсем мой, мы с друзьями его арендуем. – Понятно. Ничего не изменилось. Ты, как и раньше, прожектёр. – Я предприниматель, – поправил Ваня. – Бизнесмен. – И сколько ты заработал в прошлом месяце, мой дорогой бизнесмен? – насмешливо поинтересовалась Лиза. Муж замялся. – Наш проект в начальной стадии. Мы пока ещё только запускаемся. О прибыли рано говорить, но она обязательно будет. Я ни капли в этом не сомневаюсь! – Ты всегда ни капли не сомневаешься. А потом – пшик! – Ты никогда в меня не верила! – впервые обиделся Ваня. – Почему – никогда? Сначала очень даже верила. И вместе с тобой витала в розовых облаках. Пока не свалилась на землю. Пока я не… – Ты знаешь, что Померанцева убили? – вдруг спросил Иван. Лиза осеклась, замолчала. – Да, знаю, – спокойно ответила она после паузы. – Кажется… в новостях показывали, нет? – Я в Интернете прочитал, на новостном сайте. Застрелили одиннадцатого января в подъезде дома. – Почти три недели назад, – задумчиво добавила Лиза. – Удивительно, как быстро пролетел январь! Только что справляли Новый год, и вот уже целый месяц от года отвалился. Ваня протянул подошедшей официантке карточку. – Мы не принимаем карточки, у нас терминал не работает, – сообщила девушка. – Вот те на! – возмутился Ваня. – Починить надо, раз не работает! А у меня совсем нет наличных. Лиза, заплатишь? Тут совсем немного, – небрежно бросил Ваня, изучая папку со счётом. – У меня тоже ни копейки наличных, – покачала головой Лиза. – Кто‑то из вас мог бы сходить в магазин. Там банкоматы, – посоветовала официантка. – Это буквально соседняя дверь. Лиза поднялась из‑за стола. – Сгоняешь? – обрадовался бывший муж. – Снимешь денег с карточки? – Нет, Ванечка, я ухожу, – ядовитым тоном объявила Лиза. – Некогда, сейчас ученик приедет, а меня дома нет. – Подожди! Если сама не хочешь, давай я сбегаю! А ты посиди тут в качестве залога. – Разбирайся сам, ладно? Ты мужчина, ты справишься. Оставь в залог паспорт. И спасибо за вкусный ужин. Чао‑о‑о! И Лиза выпорхнула из кафе, оставив Ваню сидеть с открытым от удивления ртом. «И к банкомату сгоняй, и денег с карточки сними… – усмехнулась Лиза. – Ага, размечтался!»
|