Глава 12. Летело время. Как-то незаметно пролетели старшие классы

Летело время. Как-то незаметно пролетели старшие классы. В 9-ом мы с Ленкой сдавали одни и те же экзамены (среди которых, естественно, была физкультура), в 10-ом буквально наслаждались халявой и свободным временем, которое проводили всегда вместе, а в 11-ом вместе готовились к выпускным и вступительным экзаменам. За эти три года, что мы встречались, я не уставал открывать в Ленке что-то новое буквально каждый день. Также в 10-ом классе я сильно вытянулся и наконец-то перерос Лену… А то в 9-ом я уже реально начал комплексовать по поводу того, что мы с ней одного роста (а периодически мне вообще казалось, что она выше). Поэтому в 11-ом классе смотрелись мы с ней просто чудно: красивая, стройная, высокая Ленка и спортивный, на голову выше её я рядом.

Был прекрасный солнечный денёк. Зайдя домой, буквально только чтобы побросать сумки и перекусить, мы с Ленкой снова встретились и пошли гулять в парк. Прекрасная погода, любимая девушка и два выходных дня впереди… что может быть лучше?

Мы шли, держась за руки, не замечая никого вокруг. У обоих на лицах блуждала совершенно счастливая улыбка. Вам, наверное, покажется смешным, но мы с Леной, даже не сговариваясь, поворачивали в одну сторону. Внезапно меня напрягла одна мысль, пришедшая в голову.

– Лен? – тихо позвал свою девушку я.

– Ммм? – улыбаясь, она повернулась ко мне, но, увидев моё серьёзное лицо, тут же перестала улыбаться. – Что-то случилось?

– Да… то есть нет… Ну, ты не волнуйся так… – сбивчиво начал я.

– Вить, как я могу не волноваться, если ты выглядишь так, будто только что случайно проглотил лягушку? Знаешь, у тебя сейчас такое удивлённо-расстроенное лицо…

– Лен, я просто подумал, – я обошёл девушку и встал напротив неё, сложив свои руки в замок на её пояснице. – Ты… будешь ждать меня из армии? – я с надеждой посмотрел ей в глаза. Ленка улыбнулась.

– Тьфу на тебя, дурачок! – Кулёмина слегка ударила меня кулачками в грудь. – Я-то думала, что действительно что-то серьёзное случилось!

– А армия – это несерьёзно? – возмутился я. – Меня же на два, а то и на три года заберут!

– Ну не кипятись! – мягко сказала Лена и сама обняла меня, быстро зашептав на ухо. – Конечно, я буду тебя ждать! Неужели ты мог во мне усомниться, а? Я ведь и обидеться могу!

– Не надо! Обидеться ты всегда успеешь, а сейчас давай гулять! – улыбнулся я.

Мы снова взялись за руки и пошли по парку. На душе у меня вновь стало легко и беззаботно. Ленкины слова вызвали целую бурю эмоций: радость, спокойствие, уверенность, лёгкость и, самое главное, любовь. Любовь к той, что шла рядом, к той, что всегда готова была поддержать, к той, что любила в ответ…

Ближе к вечеру, почувствовав голод, мы решили зайти в магазин. Взяв две булочки и одну упаковку кефира, мы пошли обратно в парк и примостились на отдалённой лавочке. Ленка смешила меня, говоря (с весьма мечтательным видом) о том, как мы будем переписываться, когда я буду в армии, как она будет приезжать ко мне… как всё это будет романтично. И, конечно, каждый из нас понимал, что на самом деле эта разлука будет для нас ужасна, но зачем омрачать себе день мыслями о том, что случится ещё очень нескоро.

Покушав, мы ещё немного погуляли, дождавшись-таки темноты. Ну очень уж не хотелось, чтобы такой прекрасный день заканчивался… Но идти домой всё-таки пришлось. В парке встречалось всё меньше и меньше народу, и, через некоторое время мы заметили, что идём совершенно одни.

– Лен, не страшно? – улыбнувшись, спросил я.

– С чего это мне должно быть страшно? – насмешливо ответила Кулёмина.

– А вдруг я маньяк? – продолжал шутить я. – А мы тут совершенно одни…

– Ой, Степнов, что-то я твоих маньячных наклонностей пока не наблюдала! А ведь мы несколько раз оставались одни дома! – смеялась Ленка, вгоняя меня в краску. – Эй, маньяк, ну чего засмущался-то?

– Да ну тебя… – буркнул я.

– Ну вот… Смущённый, обиженный маньяк… – огорчённо сказала Ленка, потом улыбнулась и чмокнула меня в щёку. От такого я и сам не сдержал улыбку.

Что произошло дальше, я помню с большим трудом. Откуда ни возьмись, на нас с Леной напали какие-то люди (хотя я готов был поклясться, что ещё секунду назад мы с Кулёминой были в парке одни), растолкали нас в разные стороны. Меня держал кто-то сзади, но я упорно вырывался, видя, что Ленку тоже держат два человека. А дальше… дальше всё помнится ещё хуже. Видимо моим держателям надоел тот факт, что я пытался вырваться. Резкая, жгучая боль в затылке, и я начал падать. Уже лёжа на холодном асфальте, я слышал, как Лена отчаянно меня зовёт. Последнее, что я помню, это как Ленке подносят к лицу какую-то тряпку, и девушка обмякает в руках неприятелей. Сознание я терял с хриплым шепотом на губах: «Лена…»

Я очнулся от того, что кто-то бесцеремонно бил меня по щекам. Очухавшись, я подумал, что это Ленка, но сфокусировав взгляд, понял, что ошибся. Передо мной сидела совершенно неизвестная девушка. Оглядевшись, я понял, что до сих пор нахожусь в том злополучном парке.

– Лена? – против воли выговорил язык.

– Нет, я Света, – ответила девушка и чему-то улыбнулась. – Вам лучше?

– Где Лена? – упорно твердил я, вставая и чувствуя боль в затылке от удара.

– Не знаю. Я рядом с вами никакой девушки не видела…

– Лена! Лена! – начал кричать я, зовя свою любимую. Света как-то странно покосилась на меня. Тут только я понял тщетность своих попыток, вспомнив события, предшествующие моему обмороку. В голове тут же появилась куча мыслей, объединённых одним объектом – Леной. Где она? Что с ней? Кто были эти люди? Что им надо от Лены? – Спасибо, Света! – бросил я и побежал в сторону дома Кулёминых, надеясь на то, что Лена будет дома. Но тщетно… Я лишь перепугал Петра Никаноровича. Ленка дома не появлялась. Тогда я пошёл домой и рассказал всё маме. Она посоветовала не волноваться, сказала, что Лена найдётся. Правда, как мне показалось, мама сама не сильно верила в то, что говорила.

Ленка не вернулась домой и на следующий день. Потом было заявление, допросы, на которых я ещё пару раз встречал Свету, расследование… вот только всё это ни к чему не приводило. Кулёмину не могли найти. Создавалось такое ощущение, будто такого человека, как Кулёмина Елена Никитична, просто не существовало на свете. Даже учителя в школе стали пропускать её фамилию, что жутко меня выбешивало.

Вы когда-нибудь теряли любимого человека? Нет, не в том смысле, что он уходил к другому или уезжал… В этом случае вы хотя бы знали, что с ним всё более или менее в порядке. Теряли ли вы кого-нибудь в буквальном смысле? А я потерял… Потерял свою любовь, потерял своё будущее, потерял ту, ради которой жил и дышал.

Одним из самых страшных во всей этой ситуации было чувство вины. А как его могло не быть, если я находился рядом и не смог помочь любимой девушке? Это чувство просто пожирало меня тихими, толкающими на размышления ночами. Помнится, недели через две после Лениного исчезновения, я начал курить. Не знаю зачем, просто казалось, что это вредное занятие как-то успокаивало… Мама знала, хотя тактично молчала, видимо, понимая моё состояние. Ленкин дед от переживаний попал в больницу, но довольно быстро поправился.

Время шло. В память о Лене я решил не сходить с намеченного вместе с ней пути: закончил одиннадцатый класс (как ни странно, закончил довольно неплохо), поступил в физкультурный и получил высшее образование. В 2001-ом году, когда я заканчивал институт, нам неожиданно позвонил Пётр Никанорович, сказав, что он и родители Лены решили устроить похороны. Я возмутился до глубины души и только тут понял: прошло 5 лет… 5 лет с того момента, как она пропала. 5 лет от неё не было ни весточки…

Я не буду описывать вам весь этот неприятный процесс, скажу только одно: мне было не по себе… В душе сложилось впечатление, что я предаю любимого человека. Придя домой в весьма подавленном состоянии, я открыл на кухне окошко и стал курить, восстанавливая душевное равновесие.

– Вить, – тихо позвала меня мама. Я обернулся. – Ты должен отпустить её и жить дальше.

– Я не могу…

– Пойми же ты, наконец: Лены нет! Она – твоё прошлое! И твоё будущее невозможно, пока ты не расстанешься со своим прошлым! – повысила голос мама. – Ты не сможешь жить, постоянно вспоминая её! Вить! Тебе уже 23 года! Она исчезла, когда тебе было 17, ну хорошо, почти 18! И с тех пор, ты как будто перестал жить. Ты просто существуешь по тому плану, который она тебе дала!

– Хорошо, мам, – ответил я, выкидывая окурок и закрывая окно. – Я постараюсь.

Потом была армия. Я отслужил всего год, потому что у меня было высшее образование. За всей этой новой, армейской жизнью, Лена действительно начала забываться. Нет, совсем забыть я её, конечно, не мог, но всё же воспоминания немного притупились. Как ни странно, в армию писала мне не только мама, но и Света, с которой мы немного сдружились в последние годы. Также в армии я нашёл лучшего друга – Рассказова Игоря. Кроме матери и Ленкиных родственников только этот человек знал всю историю наших отношений, включая её конец. Наверное, именно этот рассудительный друг, историк по призванию помог мне вернуться к более или менее нормальной жизни.

Вернувшись домой, я устроился учителем физкультуры в свою же 345-ю школу, в которой и работаю вот уже семь лет… Периодически я вспоминаю Лену, но уже всё реже и реже. Иногда навещаю Петра Никаноровича. Он довольно хорошо держится для своего возраста. Несколько лет назад к нам в школу пришёл и Рассказов, стал преподавать историю.

А я… Я раз в год ходил на кладбище и просиживал там почти целый день. Вначале это место никак не вязалось у меня с Леной, но спустя два года после того, как поставили этот памятник, и спустя десять лет со дня Лениного исчезновения, мой мозг всё же пронзила резкая, причиняющая нереальную душевную боль, мысль: она не вернётся… С тех пор я приходил на кладбище, когда мне было плохо, или когда я нуждался в совете, клал на пустую могилу десять красных гвоздик (с того раза, когда я предложил ей встречаться, это были её любимые цветы) и подолгу разговаривал с её надгробием… Безумец? Возможно. Я и сам довольно часто задумывался о своём психическом здоровье. Зачем я прихожу туда, если заведомо знаю, что её там нет? Зачем разговариваю с бездушным камнем? Но что ещё более странно, мне всегда помогали эти разговоры. Рассказывая «ей» о своих проблемах, смотря на её прекрасную, открытую улыбку на памятнике, я чувствовал, что проблемы отпускают меня, я слышал её советы! А может это всего лишь была игра моего воображения… Не знаю…

И, как насмешка судьбы, дорога от дома до школы пролегала через тот парк и прямиком через то место, где когда-то у меня отняли мою любовь. Поэтому поначалу поход на работу всегда напоминал о Лене (ведь даже школа была наша, в которой учились мы с Ленкой), но постепенно я стал всё меньше заострять на этом внимание…

Ну, думаю, воспоминаний с вас хватит…