Глава 9. – Мам, можно мне с тобой поговорить?

– Мам, можно мне с тобой поговорить? – немного несмело начал я, заходя на кухню.

– Ну, конечно, можно! Какой-то ты странный, Вить, – сказала мама и продолжила ужинать.

– Я тебе не помешаю? – спросил я. Мама помотала головой, молча говоря «нет». – Только разговор будет долгий и… он будет о Лене. – В этот момент мать перестала жевать и как-то странно посмотрела на меня.

– Ну, чего же ты ждёшь? Начинай! Мне очень даже интересно, что там о Лене…

– По-моему мы поссорились…

– Господи, Вить! Нашёл из-за чего волноваться! – усмехнулась родительница. – Как поссорились, так и помиритесь!

– Боюсь, что нет… По-моему, я её обидел, – сказал я, опустив голову.

– Так-так-так, – мама отодвинула в сторону пюре, и я буквально почувствовал её взгляд, приказывающий мне смотреть на неё, – а вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! Как это… точнее чем это ты её обидел? И прекрати говорить «по-моему», говори прямо!

Моя мама знала буквально все детали нашей дружбы с Леной (за исключением последних событий) от и до: она знала как мы познакомились, при каких обстоятельствах, знала про то, что Лена живёт с дедушкой, знала про наше общее увлечение спортом, знала, что если я где-то пропадаю, то либо я у Лены, либо мы с Леной гуляем… В общем она знала практически всё! Поэтому долго рассказывать мне ей не пришлось.

Я говорил прямо, честно, без прикрас и сочинительства. Почему? Потому что мне нужен был реальный совет по этой ситуации, и я действительно хотел в ней разобраться, а начни я выдумывать какую-нибудь чушь, что-то приукрашивать, я бы не добился никаких результатов. Я рассказывал всё, начиная с моего разговора с друзьями и заканчивая Лениной истерикой и буквально подслушанным разговором в учительской. Мама сидела молча, не перебивая меня и не задавая вопросов. Во время моего рассказа у неё несколько раз изменялось лицо, но я так и не смог определить эмоции.

– Знаешь, Вить, – сказала мама и замолчала, видимо подбирая слова, – я никогда не думала, что ты будешь совершать такие поступки…

– Да какие поступки? – чуть прикрикнул я, так как уже был на нервах, потом успокоился, и тут у меня включился защитный механизм. – Что я такого сделал-то?

– А ты не понимаешь, – со злой насмешкой спросила мать. – Хорошо, если тебе так будет проще, я сама ткну тебя носом в твои проступки. Итак, во-первых, ты просто напросто предал Лену. Это даже в объяснениях не нуждается. Во-вторых, ты явно дал ей понять, что общественное мнение для тебя важнее вашей дружбы, – мама с укором посмотрела на меня. – А ведь, я помню, ты говорил, что Лене тоже бойкот объявили, только она почему-то над этим просто посмеялась и, как ни в чём не бывало, продолжила с тобой общаться. В-третьих, я даже не знаю, как это выразить словами… Слышал выражение «мы в ответе за тех, кого приручили»? – вопрос прозвучал как-то неожиданно.

– Ну да, только я не понимаю, к чему ты клонишь? – спросил в свою очередь я. – Я никого не приручал! Да и Ленка вроде бы не животное, чтобы её приручать…

– Проблема в том, Вить, что ты изначально стал для неё хорошим другом. – Я непонимающе смотрел на мать. – Ну я не знаю, как тебе объяснить! Понимаешь, когда у Лены ещё была возможность завести друзей и подруг, она посчитала это ненужным, так как это угрожало её уже сложившимся дружеским отношениям с тобой.

Мама замолчала, я тоже не произносил ни слова. А ведь она права: я всегда был доволен тем, что мне хватало Лениного внимания с головой. Сам же периодически замечал, что раздражаюсь, когда она, забывая про меня, начинает с кем-то активно беседовать, как в тот раз, с моей мамой. А мы сейчас с ней так и сидели за кухонным столом и смотрели друг на друга. Под молчаливо-укоризненным взглядом матери мне становилось не по себе.

– Мам, что мне делать? – мой вопрос прозвучал как-то по-детски наивно. – Она ведь уйдёт!

– И правильно сделает! – безжалостно заметила моя мама. – Не будет друга, так будет хоть любимое дело. Вить, ну естественно тебе надо перед ней извиниться! Только вот, боюсь, она тебя не простит…

– Вот и я тоже так думаю, – сник я.

– Знаешь, что я тебе скажу? Если Лена тебе действительно дорога, ты сможешь подобрать нужные слова и сделать что-то такое, что заставит её простить тебя. Она ведь и сама… нуждается в тебе, как бы не не хотела сейчас этого. Друг – это же не вещь! Хотя иногда и вещь выкидываешь чуть ли не со слезами на глазах, а человека выбросить из своей жизни ещё сложнее.

– С чего ты взяла, что ей ещё нужна моя дружба? – спросил я, воодушевлённый словами матери.

– А почему, ты думаешь, у неё случилась истерика? – мама внимательно посмотрела на меня, будто ждала ответ. – Да потому что она старается отстраниться от тебя, забыть, а ты ей не даёшь этого сделать! – С этими словами мама встала из-за стола.

– Мам, спасибо тебе большое! – я смущённо улыбнулся. – Ты у меня самая лучшая! Что бы я без тебя делал?

– Не за что, – мама впервые улыбнулась за этот вечер. Она уже начала выходить с кухни, но неожиданно вернулась и встала в проёме. – И кстати, Вить, – я, уже было задумавшийся о том, как мне помирится с Леной, поднял на неё голову, – разберись уже в своих чувствах к Лене.

– Че-го? – я аж заикаться стал от удивления.

– А что ты на меня так смотришь? Я серьёзно говорю. Ты, по-моему, сам уже запутался. Пойми сначала, насколько Лена тебе дорога… А от этого уже отталкивайся, что тебе делать.

«Скоро из-за Кулёминой я совсем перестану спать по ночам, – думал я, валяясь на кровати и делая жалкие попытки уснуть. Вот только сознание отказывалось выключаться, так как в голове шёл активный мыслительный процесс. А ведь мама права. Я же и сам давно уже понял, что отношусь к Лене не совсем как к подруге. Когда её нет рядом – мне скучно, когда она болеет – мне плохо… А за каждую пророненную ею слезинку я готов убить того, кто заставил её плакать. М-да, Степнов, неужели влюбился? Влюбился… и не хотел себе в этом признаваться. А стоит ли признаваться в этом Лене? Может не надо? Зачем? С другой стороны, может любовь поможет мне перед ней извиниться и уговорить остаться в нашем классе? Чёрт, Кулёмина! Вот угораздило же меня, а? Все пацаны как пацаны, а я влюбился… Хотя, мне повезло больше, чем им всем вместе взятым! У них нет Леночки. Стоп, Степнов! У тебя её пока тоже нет! Итак, для начала скажи мне, Виктор, тебе точно теперь параллельно общественное мнение (при условии, что рядом с тобой будет Лена)? Да! Отлично! А теперь второе и самое сложное: как мне вернуть расположение Кулёминой?»