Истоки социального познания в традиционной социально-психологической проблематике

Социально-психологический «разрез» проблемы социального познания означает как минимум два фокуса в ее исследовании. Во-первых, равномерное внимание как анализу социальной обуслов­ленности процесса познания (что, как мы видели, было характер­но для многих предшествующих теорий и концепций), так и ана­лизу самого процесса познания социальных объектов (т.е. тому, как человек «работает» с социальной информацией).

Во-вторых, и это другая сторона социально-психологического подхода, — внимание тому, как познает социальный мир обыден­ный человек. Для последнего особенно актуальным становится, по мысли П. Бергера и Т. Лукмана, познание им повседневной жизни. Термин, употребляемый этими социологами, означает, что обыденное знание есть знание особого рода: авторы называют его дотеоретическим знанием. Оно включает в себя «совокупность пра-нил поведения, моральных принципов и предписаний, послови­цы и поговорки, ценности и верования и тому подобное, для тео­ретической интеграции которых нужны значительные интеллекту­альные усилия...» Знания о повседневной жизни обладают двумя важны­ми особенностями.

Во-первых, человек неизбежно оказывается как бы перед дву­мя реальностями: «Рядовые члены общества в их субъективном осмыслении поведения не только считают мир повседневной жиз­ни само собой разумеющейся реальностью. Это мир, создающийся и их мыслях и действиях, который переживается ими в качестве реального.

Во-вторых, если речь идет о том, что и так «все знают», оче­видно, что такое знание должно быть обязательно разделенным: не только каждый субъект обладает им, но и другие способны при­нять некоторый общий строй размышлений, представлений, со­ображений о предметах и процессах реальности повседневной жизни. Люди живут в общем мире, и поэтому реальность повседневной жизни неизбежно носит интерсубъективный характер. Отсюда вы­вод об огромной роли языка в познании повседневной реальнос­ти: ее элементы должны быть обозначены, притом так, чтобы, не­смотря на субъективное происхождение знаков, значения их были бы доступны пониманию и других участников реальной жизни. Процесс, который может обеспечить такую ситуацию, это про­цесс коммуникации, изучение которого и выступает одной из важ­нейших задач социальной психологии.

Таким образом, в отличие от анализа научного познания со­циального мира, что есть задача практически всех наук об обще­стве, здесь вопрос стоит не о том, как надо познавать окружаю­щий человека социальный мир, а о том, как обыденный человек практически это делает в повседневной жизни.

Можно выделить три предметные области социальной психологии, кото­рые непосредственно предшествуют созданию особого предмета «психологии социального познания»: социальная перцепция (в частности, межличностное восприятие), теории когнитивного соответствия и исследования атрибутивных процессов.

Термин «социальная перцепция» («социальное восприятие») был предложен Дж. Брунером в рамках разработанного им «Ново­го взгляда» (New Look), и в этом случае так обозначалась соци­альная детерминация перцептивного процесса [см. 11, с. 117]. В ско­ром времени в социальной психологии этот термин получил дру­гое значение: (позже) им стали обозначать восприятие социальных объектов, причем круг их был строго ограничен. Социальными объектами были названы: другой человек, социальная группа, более широ­кая социальная общность.

Поэтому достаточно давно именно в области изучения со­циального восприятия был предложен термин «социальное позна­ние». За этим «познаванием» (в русском языке получил распрост­ранение термин «познание») [см. 24] кроется очень многое: не толь­ко размышление по поводу визуально воспринятого, не только оценивание его (что включает и эмоции), но и мотивация необхо­димости дальнейшего взаимодействия с воспринимаемым челове­ком или отказ от такого взаимодействия. Как увидим в дальней­шем, к этому добавилась и потребность понять причины поведе­ния воспринимаемого.

Таким образом, в русле исследований социального восприя­тия была поставлена проблема понимания социальных объектов. Как видно, схема включает в себя различные варианты не только объекта, но и субъекта восприятия. Когда субъектом восприятия выступает индивид, то он может воспринимать другого индивида, принадлежащего к своей группе (1); другого индивида, принадле­жащего к «чужой» группе (2); свою собственную группу (3); «чу­жую» группу (4). Если даже не включать в перечень большие соци­альные общности, которые также могут в принципе восприни­маться, то и в этом случае получаются четыре различных процесса, каждый из которых обладает своими специфическими особеннос­тями.

Еще сложнее обстоит дело в том случае, когда в качестве субъек­та восприятия интерпретируется не только отдельный индивид, но и группа. Тогда к составленному перечню процессов социальной перцепции следует добавить: восприятие группой своего собствен­ного члена (5); восприятие группой представителя другой группы (6); восприятие группой самой себя (7); наконец, восприятие груп­пой в целом другой группы (8). Хотя этот второй ряд не является традиционным в исследованиях, назвать его принципиально важно, особенно в перспективе будущего анализа процессов социального познания: во всех восьми обозначенных позициях речь идет не столько о простом восприятии, сколько о познании объекта.

Различия в употреблении самого термина «перцепция» в об­щей и социальной психологии можно проследить по трем направ­лениям (6).

1. На уровне описания предмета исследования. В социальной психологии изучение социального восприятия во многом начиналось в рамках когнитивной традиции, поэтому с самого начала акцент в большей степени делался на когнитивные процессы в совокупности: они рассматривались как единое, не­дифференцированное целое, социальная перцепция среди них не была ясно вычленена, сам термин зачастую употреблялся для обо­значения всей сферы когнитивных процессов. Кроме этого (воз­можно, поэтому) область социальной перцепции включала в себя не только все когнитивные процессы, но и сферы, имеющие в системе общепсихологического знания свой особый статус: моти­вацию, эмоции, личность. В общей психологии, даже при условии признания взаимообусловленности всех этих сфер, их качествен­ная специфика достаточно очевидна. В процессах же социальной перцепции когнитивные, мотивационные и эмоциональные ас­пекты гораздо менее обособлены: они выступают как неотъемле­мая содержательная характеристика любого социально-перцептив­ного процесса.

2. Второе отличие обнаруживает себя при характеристике струк­туры перцептивного процесса. В ней можно выделить четыре со­ставляющих: субъект восприятия, объект восприятия, собственно процесс восприятия и результат этого процесса — образ. В общей психологии превалирует изучение собственно процессуальных ха­рактеристик, а анализ субъекта и объекта восприятия представлен лишь в той мере, в какой это необходимо для изучения процесса. Субъект и даже объект здесь достаточно «безличны» к смысловой стороне образа. Процесс изучения восприятия заканчивается ана­лизом построения образа, его дальнейшая «судьба» — не предмет исследования.

В социальной психологии, напротив, ранее всего интерес был сосредоточен на выявлении характеристик субъекта и объекта вос­приятия. Сам же процесс длительное время вообще оставался мало исследованным и оказывался во внимании лишь как условие по­рождения образа. Наоборот, в постоянном фокусе исследователей социальной перцепции — сам образ как элемент структуры пер­цептивного процесса. При восприятии сложных социальных объектов перцеп­тивная задача поэтому особенно сложна: она состоит в том, чтобы дать одновременную оценку и объективно, и субъективно значи­мых характеристик этих объектов.

Характеристики же самого процесса социальной перцепции до недавнего времени оставались достаточно скудными, и своеобраз­ный «бум» начался лишь со времени открытия явления каузальной атрибуции, что будет специально рассмотрено ниже.

Но даже учитывая и эту поправку, многие характеристики соб­ственно социально-перцептивного процесса остаются недостаточно изученными. Это касается прежде всего таких качественных ха­рактеристик перцептивного процесса, которые в общей психоло­гии описываются при помощи понятий «константность», «целос­тность», «предметность» и др. Речь не идет о полной кальке с этих понятий и переносе их в социальную психологию, но хотя бы о поиске некоторых аналогов с поправками на специфику самого процесса.

3. Третье различие подходов общей и социальной психологии к проблемам восприятия касается детерминант перцептивного про­цесса. В общей психологии, по крайней мере в рамках отечествен­ной традиции, культурно-историческая (а следовательно, и соци­альная) обусловленность перцептивных и других психологических процессов выступает как методологический принцип. При этом конкретная социальная обусловленность восприятия (например, группой, к которой принадлежит субъект или объект) не анали­зируется. В социальной психологии процесс детерминации описан более подробно: сама деятельность как важнейший детерминант перцептивного процесса определена в ее конкретной форме — «со­вместная, групповая деятельность». Выявлены также те параметры деятельности, которые детерминируют процесс восприятия (на­пример, уровень ее развития, иначе: теснота кооперативных свя­зей; ее успешность или неуспешность и пр.). Также более подробно выявлены и конкретные параметры восприятия, на которые ока­зывает влияние совместная деятельность, т.е. их детерминирует. Это и точность восприятия, и его полнота, и его динамика по мере развития совместной деятельности, и, наконец, содержательные характеристики («набор» тех качеств другого человека, которые воспринимаются субъектом восприятия).

Доказательством того, что исследования социальной перцеп­ции вплотную приближаются к исследованиям социального по­знания, является огромный массив экспериментальных и эмпири­ческих работ, посвященных отдельным сторонам этого феномена. Сюда прежде всего следует отнести многочисленные исследова­ния таких механизмов межличностного восприятия, как роль со­циальных установок при формировании первого впечатления [24], роль стереотипов в перцептивном процессе [88], в том числе при межгрупповом восприятии [4], а также тех условий, при которых достигается понимание человека человеком. Из последних особое значение имеют механизмы идентификации и рефлексии.

Идентификация буквально означает отождествление себя с дру­гим, уподобление ему; иногда ее определяют как умение «встать на точку зрения» другого человека. Однако в действительности механизм не так прост. Полезно различить два значения термина «понимание». В отдельных случаях понять другого человека — дей­ствительно означает сочувственно отнестись к нему (что обознача­ется термином «эмпатия») и принять его полностью таким, каков он есть. В данном случае уместно говорить об идентификации: си­туация другого человека при этом не столько «продумывается», сколько «прочувствуется». И хотя такой способ восприятия друго­го человека существует, вряд ли его можно считать универсаль­ным. В ряде реальных жизненных ситуаций «понять человека» не означает обязательно полностью принять его позицию и даже пе­рейти на нее. Вряд ли это возможно в ситуации следователя, доп­рашивающего преступника, или педагога, выслушивающего объяс­нения ученика по поводу его прогула. «Понять» в данном случае— всего лишь принять в расчет объяснения, учесть их, но вовсе не согласиться безоговорочно с ними. «Понимание» в данном слу­чае — гораздо более «когнитивный» процесс, чем сочувственная идентификация: в него в большей степени включены соображе­ния, доводы, поиски аргументов и т.п.

Еще более очевидно близость процесса социального восприя­тия к социальному познанию проявляется при анализе рефлек­сии — осознания индивидом того, как он воспринимается партне­ром по общению. Это уже не просто знание или понимание друго­го, но знание того, как другой понимает меня, своеобразный удвоенный процесс зеркальных отражений друг друга, воспроизве­дение внутреннего мира другого человека, в котором присутствует «образ» партнера. В литературе неоднократно приводится изящный пример Дж. Холмса, поясняющий механизм рефлексии (рис. 3). При общении неких Джона и Генри фактически присутствует шесть по­зиций: Джон, каким его сотворил Господь Бог; Джон, каким он видит себя сам; Джон, каким его видит Генри. Соответственно, три такие же позиции для Генри. Понятно, что рефлексивные отноше­ния можно было бы проследить и далее: Джон, каким ему представ­ляется его образ в сознании Генри, и Генри, каким ему представля­ется его образ в сознании Джона [см. 11, с. 122—123].

Понятно, что рассогласование всех этих построенных и отра­женных «образов» имеет огромное значение для взаимопонимания участников общения. Но продумывание всей этой довольно слож­ной цепочки есть дополнительная работа к простому построению образа: процесс социального восприятия требует здесь включения целого ряда операций, свойственных мышлению, и таким обра­зом «обрастает» дополнительными сложностями и тем самым обо­гащает себя.

Аналогичные рассуждения можно провести относительно так называемых эффектов межличностного восприятия. «Гало-эффект», или «эффект ореола», означает, что при восприятии незнакомого человека образ строится не на основе непосредственно восприня­того, а встраивается в некоторую предшествующую информацию о человеке, окружающую его определенным ореолом (положитель­ным, как правило, но, возможно, и отрицательным). Это уже очень близко к тому, что, как мы видели, в когнитивной психологии именовалось «схемой».

Эффект ореола проявляется при формировании первого впе­чатления в том случае, когда имеется минимальная предваритель­ная информация о воспринимаемом человеке: лишь некоторый набор либо позитивных, либо негативных качеств, якобы ему при­сущих, как правило, касающихся моральных свойств личности. Ореол выступает фильтром, через который пропускается лишь ограниченное число качеств, либо положительных, либо отрица­тельных, и это тоже — определенная когнитивная «работа».

С этим эффектом связаны два других — «первичности» и «но­визны», обусловливающие построение образа воспринимаемого человека в зависимости от порядка предъявления информации о нем (какие качества называются вначале и какие — впоследствии).

Самым же значительным эффектом, а по существу, сердцеви­ной межличностного восприятия является стереотипизация, то есть построение образа на основе уже существующего, устойчивого представления, например, о членах определенной социальной или этнической группы. Так, ярко выраженные профессиональные чер­ты у носителя какой-либо профессии («все бухгалтеры — педан­ты») рассматриваются как черты, присущие всем представителям данной профессии, и т.п. Стереотипизация в процессе восприятия человеком человека может иметь два различных следствия. С одной стороны, она упрощает процесс построения образа другого чело­века, сокращает необходимое на это время. С другой — при вклю­чении этого механизма может произойти сдвиг в сторону какой-либо оценки воспринимаемого человека и тогда это порождает предубеждение или, напротив, переоценку реальных свойств объек­та восприятия.