Глава 6. А Леночка не нашла в «Подарунке» ничего особенного

ДРУЗЬЯ

А Леночка не нашла в «Подарунке» ничего особенного. Васька, вообще, замечал на ёлке только конфеты.

Мне же было пока не затолкать ноги в коньки, и ребята сами проведывали меня. Сегодня заглянул с новостями наш названный «братан»:

- А Петька из 3 «Б» - ногу сломал!

- Ужас!

- А Сашке коньком руку порезали. Представляешь?

- Не представляю. Как это?

- Девчонка шлёпнулась на спину, а ноги вверх. Ха-ха-ха!

- Ха-ха-ха!.. Ужас.

- А-га! Прямо, невезуха пацану. Он мимо неё летел – держал руки в стороны. Вот, по руке лезвием и попало. Кровищи-то на льду было!.. А когда ваш балет?

- Теперь не скоро, когда Толик новые пуанты пришлёт из Ленинграда... Там и розовые продаются, и белые, и какого хочешь цвета. Даже красные!

На Ваську, однако, мои фантазии не произвели никакого впечатления. Он безразлично пожал плечами и вскоре ушёл. А заботливый брат никогда больше не присылал для меня пуанты. Написал на открытке с памятником Ленину, что моего размера в магазинах нет, и не скоро будет. Вот когда страна построит коммунизм – тогда будет всё, а сейчас пока – нет.

На улице намело высоченные сугробы. Чтобы выйти из дома, мама выдала мне валенки, потому что ноги с забинтованными пальцами никак не помещались в сапожки. Идут школьные каникулы, но во дворе пусто и тихо - вся ребятня на новом катке и слышен только упрямый рокот техники за строительным забором. А мне не скучно - я начинаю свой концерт, поскрипывая по снегу большеватыми валенками.

- «Сен-Санс. Умирающий лебедь». То есть - неумирающий лебедь!

Ля-а-а! Тра-ля-ля-ля-ля-а-а!.. Мой «лебедь» падал в сугробы, а потом поднимался, вытягивая тяжёлые валенки из снега, и оглядывал отпечаток: красиво или очень красиво?

- Исполняет народная артистка СССР - Майя Плисецкая!

У-у-ух! Я вытянула руки наверх, взмахнула «батманом» и повалилась на спину в голубые снега - красота!..

Совсем рядом захрустели шаги и чей-то звонкий голос произнёс: «Девочка, а во что ты играешь?» Повернув голову, я увидела большую рыжую лису. Вернее, шапку из рыжей лисы. Оттуда весело выглядывали зоркие глазки новенькой. В нашем городе дети так не одевались: заячья шубка и меховые сапожки, расшитые бисером. Девочка в красивой зимней одёжке шлёпнулась в снег рядом со мной, и тогда я ответила:

- Играю в балет!

- И я хочу.

- Это можно. Только надо музыку уметь слушать, чувство ритма иметь,- повторила я слова Ирины Васильевны.

- А я на скрипке играю,- удивила ответом новенькая, - и мама у меня - учительница музыки. Слух у меня точно есть.

- Здорово! А в концерте моём будешь участвовать?

- Буду!

- Ура! Ля-ля-ля! Ля-ля-ля-а-а-а! – Завопили мы на два голоса, покружились, взявшись за руки, и забросали друг друга вопросами:

- Откуда у тебя такие сапожки? Из Москвы?

- Нет, с дальнего Севера. Мы летели - через Москву. А как тебя зовут? Меня Светлана. Можно – Светик.

- Меня – Лариса. Можно - Лара… А сапожки бусинками тебе мама расшивала, да?

- Нет. Они так и продаются. Это унты из оленьего меха. Очень тёплые.

- Ты видела оленей?! Ух ты!.. А Северное сияние?

- Мильон раз! - И новая подружка стала рассказывать про свою жизнь в большом северном посёлке, вокруг которого бродили олени, росли малюсенькие карликовые берёзки, а на тёмном небе переливалось разноцветное полярное сияние.

- А цветы на Севере растут? Розы, например?

- Вырастают летом. Только цветут совсем недолго…

- А вот у меня роза цветёт - настоящая! Знаешь, Светик, есть такой сорт – неувядающий! «Подарунок» называется. Покажу, если хочешь.

- Хочу!

Светику роза понравилась. Она сказала, что это произведение искусства, и не обиделась на розыгрыш. Мы с ней стали настоящими друзьями на много-много лет!

К старшим классам во дворе собиралась уже целая стайка наших ровесниц, и вездесущий Васька развлекал всю компанию, самозабвенно распевая: «Вот! Уап-па-па… Но-овый по-во-рот! Уап-па-па…» Он играл на бас-гитаре в школьном вокально-инструментальном ансамбле «Лира» и отвоевал у педагогов для себя право носить длинные волосы. Леночка развивала свой опыт модельера. Как настоящий художник по костюмам, она сшила школьным музыкантам простые рубахи из дешёвого чёрного сатина, набрызгала гуашью на них яркие кляксы в духе импрессионизма, и парни смотрелись со сцены - сногсшибательно! А моё свободное время занимала, в основном, муза танца - Терпсихора…