Глава 8. Все школьные годы мы со Светиком вдохновенно танцевали в ансамбле «Юность Курской Магнитки» у Ирины Васильевны Шелеховой

«ЖЕМЧУЖИНА КМА»

Все школьные годы мы со Светиком вдохновенно танцевали в ансамбле «Юность Курской Магнитки» у Ирины Васильевны Шелеховой. Подруга даже забросила свою скрипку. И вот, нам – скоро шестнадцать. Впереди – просмотр в основной состав народного ансамбля танца «Жемчужина КМА». КМА – это наша земля: Курская Магнитная Аномалия. Здесь, на севере Курской области, с 50-х годов ХХ века засияла «жемчужина» - огромный круглый карьер с самыми богатыми в мире запасами железной руды! Так и назвали ансамбль танца крупного горнодобывающего предприятия: «Жемчужина КМА». Под руководством Вячеслава Погудина самодеятельный коллектив быстро стал гордостью областной культуры - Лауреатами СССР и РСФСР! Танцоры гастролировали по всей стране, и за рубежом - в Болгарии, Румынии, Венгрии. Даже, в капиталистической Норвегии выступали!

Руководители «Жемчужины КМА» в прошлом солисты танцевальной группы знаменитого хора «Кубанские казаки». Главный балетмейстер – Вячеслав Николаевич Погудин, а репетитор Ирина Васильевна. Она для нас пример: ветром крутит «бегунок», «батманом» стреляет в потолок, а улыбкой сверкает так, что видно с последнего ряда!Знаменитый ансамбль танца принял всех первых выпускниц Шелеховой. Про себя мы знали, что до взрослых танцовщиц недотягиваем, хотя нам со Светиком рекомендовали занятия для солистов. Вот это да!..

Однако солисты удивляют чем-то особенным, а наш дуэт выделялся разве что одинаковым высоким ростом, да ещё натуральными косами. У меня – льняная, у подруги – пшеничная.

Светик недоумённо пошутила:

- «Хлеб-соль» будем выносить?

- Посмотрим!

После просмотра худрук попросил нас со Светиком распустить волосы, схваченные узлами на затылке. Он оглядел нас и сказал: «Хорошо. Только не отрезайте волосы…» Ничего себе - волосы ему понравились! А мы думали, у нас – шея, руки, шаг…

На общих репетициях рядом с нами болтались другие новички - неумелые долговязые партнёры, набранные из горного техникума по принципу «обязаловки». Но они уже были своими - с творческим азартом и блеском в глазах! Проблема нехватки мужского состава у Вячеслава Николаевича решалась мобилизацией с помощью городского отдела образования. Новичков обучали на ходу: в того, кто «попрёт поперёк такта» Погудин просто-напросто кидал разбитым танцевальным сапожком. Постановка на двадцать пар: поди-ка, поговори с каждым, особенно, на сводной репетиции с оркестром! Бывало, он так и ходил по хореографическому залу с сапожком в руке или же с гладкой палкой, поправляя танцовщиков у балетного станка лёгкими, но твёрдыми касаниями.

Однажды, во время экзерсиса лицом к станку, такая указка коснулась и моей спины. Погудин жестом показал: «На выход!» Значит, идти в женскую раздевалку и думать. Это хуже «двойки». Опустилась на деревянную скамейку в непонимании за что ссылка? Голова – гладкая, прибранная, форма в порядке. С подружками не перемигивалась, «реливе» делала правильно. Проходит минута, другая, все занимаются, а я… Чуть не плачу! Но вот, зашёл руководитель, и слёзы остановились на подступе.

- Ну, что, Лара? Поняла, за что ссылка?

- Поняла...

Он строго и внимательно смотрел в глаза, словно читая мои мысли, а в уголках губ тщательно пряталась смешинка.

- Хорошо. Иди заниматься.

Я бегом вернулась на своё место, сосредоточенно контролируя теперь каждое движение, каждую мышцу. Работаю головой, лицом, кончиками пальцев - стараюсь! Но технически правильное исполнение не всегда радовало нашего руководителя. Требовались эмоции и верные акценты. Надо уметь тянуть руки «по всему пространству», допрыгивать «до потолка», и при этом ещё звонко «давать подголоски», короче, распространять радость на весь мир: «Й-и-ха!»

Парни куражились в танце по-своему, изредка восклицая: «Главное - вовремя кончить и крикнуть: «ха-а!» Правда, девчонки?» Пожалуй, это была самая солёная мужская шуточка, долетавшая до нашего уха, смысл которой мы понимали до поры до времени однозначно: замысловатые групповые «хлопушки» ребята частенько завершали вразнобой, хотя Погудин требовал чёткого финала. Но в целом, на репетициях царила серьёзная рабочая атмосфера: «Кто не умеет улыбаться – ещё раз: то же самое и с самого начала!»

Удовольствие от хорошо сделанной коллективной работы в хореографическом зале не заменяла мне ни одна пятёрка в школе! Но жёсткий режим занятий и взрослые физические нагрузки в ансамбле плохо сочетались с учебной программой старших классов, и мама стала возражать против «танцулек». В семье поставили такое условие: у балерины не должно быть ни одной тройки в школе! Свою обидную дразнилку - «соплистка» папа давно отменил и чёткое расписание для меня считал единственным выходом. Справлюсь!

Однажды вечером, когда я честно пыталась разобраться в теории Менделя по биологии, позвонила Светик с важным сообщением. Оказывается, наши с ней сольные партии намечены в лезгинке! В грузинском мужском танце! Какой тут Мендель! Погодин собирает на внеплановую репетицию, и вообще, вместо биологии надо прочитать повесть Льва Толстого «Казаки», чтобы понять сценический образ горца. «Учиться, учиться и учиться!..» Ас-сса! Тын-ды-рын- тын-ды-рын-тын!..

А школьная успеваемость? Любимые предметы идут на «отлично». Правда, добрейшая Мария Ивановна снилась в кошмарных снах с задачками по тригонометрии, но в реальности могла «натянуть» четвёрку. От сурового физика поблажек не предвидится, к тому же в школе появилась бойкая географичка с любовью к предмету. Аналитические задания по экономике, картографии и топографии задавались индивидуально, и списать их было невозможно, только выучить. Ещё и Васька вносил сумятицу в мою жизнь - собирал своих поклонниц прямо под окнами, всячески мешая сосредоточиться над учебниками, и - горланил под гитару: «Гё-о-орл… та-ра-да-та-ра! Гё-о-орл!..»

Но моя «Жемчужина КМА» готовилась к ответственному московскому концерту, посвящённому дружбе народов, и мне было совершенно некогда присоединиться к их весёлой компании.

- Пахать надо! Потеть надо! – Восклицал на репетициях Вячеслав Николаевич, расхаживая своей размашистой походкой по всему залу и дотрагиваясь ладонью до наших лбов. Так проверялось, что ещё можно выжать из нас.

- Девочки, ну где акценты? Я сказал - стрелять носком! Я сказал – «стрелять в сердце», а все мажут мимо… Ножкой надо ему, ножкой!

- Как вроде под дых. – Тихим смешком советовали за спиной партнёры.

Погудин мельком взглянул на молодое пополнение, и мы со Светиком услышали в свой адрес:

- Двойка вам на двоих!

Отходим с репетитором к зеркалу разбираться в «ковырялочках», «верёвочках», «моталочках». И снова показываем руководителю свой отрывок из русской пляски! Э-эх-ма! И-их-а! У-ха!.. Справились. У-фф… Аж, колет под ложечкой.

- М-да… Двойка – каждой. – Чуть лучше оценил наши старания Вячеслав Николаевич и продолжил другим, мягким голосом. – Вам нравится танцевать, девочки? - Мы удивились вопросу. - А выглядит так, как будто я вас плёткой заставляю плясать.

Женский состав он называл «девочки» - обращался с нами деликатно, сапожком не запускал, но умело применял тактику внушения, давления или ободрения, смотря по необходимости. «Звёздные болезни» тоже лечил при первых признаках, и в ансамбле заразной болезни тщеславия не было ни у кого, а вот, настоящие таланты, всегда готовые поддержать, трудились рядом! И мы тянулись за ними. Конечно, обидно, за «двойки», но плакать нельзя: «это не детский сад».

– Детский сад, честное слово. Ученический вариант. На сцену это всё не годится... - сказал Погудин, отпустив основной состав ансамбля. - Впереди ответственные выступления - Москва, Венгрия…- Руководитель значительным жестом указал на двух концертмейстеров с баянами. - Не знаю, Ирина Васильевна. У нас, всё-таки, взрослый коллектив.

Репетитор несогласно молчала, оглядывая нас стерегущими глазами. В большом зале повисла долгая пауза, в которой слышалось шумное дыхание запыхавшихся танцовщиц. Неужели нас не возьмут в номер?.. Изящная Ирина Васильевна с невозмутимым лицом индейца выслушивала разнос.

- Мне нужно выразительное лицо, а не только ноги. Ну, где ваши глаза? - Уже другим тоном продолжал Вячеслав Николаевич. – Почему в пол всё время смотрим, девочки?! А где улыбки? Где подголоски? – И тут, наш востроносенький худрук сменил озабоченное выражение лица на лучезарно-концертное. При этом он держал в руке палку, словно роскошный букет.

- Сделаем! - Подмигнула нам Ирина Васильевна и расцвела улыбкой.

- Ещё раз! – Скомандовал худрук.

У-ух! Переключив всё внимание на лицо, мы зачастили «дробушками». Держим улыбки так, что щёки тянет. Й-иха! У-уха! Всё! Уф…

Ирина Васильевна победно взглянула на Вячеслава. Хорошо?!

- Плохо!.. Но зубы - ровные, и это прекрасно. - Веселился глазами Вячеслав Николаевич. Я, было, подумал, что они у вас кривые. - А смотреть надо с любовью. Войти в образ, представить Принца на белом коне… Или меня. – Мы представили его и захохотали все вместе. – Вот такие глазки и нужны для зрителя! Запомните свою мимику на этот момент.

Понимая, что с нами всё будет в порядке, Ирина Васильевна взглянула на часы и попрощалась. Мы со Светиком внутренне готовы были следовать за ней, ведь было уже поздновато, однако, нас не отпускали. После короткой передышки энергичный голос худрука воскликнул: «А теперь повторим медленную часть. Готовы?..»

Аккомпаниаторы тоскливо покосились в нашу сторону. Широко, с душой, снова развернули баяны. И лирические звуки музыки поплыли по залу, закружив нас в водовороте чувств, знакомых только по книжкам… Но худрук улыбается. Мы молодцы? Показалось, что руководитель доволен репетицией. У-ф-ф. Сейчас отпустит! Всё-таки, завтра ещё и - контрольная по физике.

- М-да… А сколько вам лет?

- Шестнадцать скоро.

- А мне шестнадцать уже исполнилось. – Осмелела Светик.

- Ну и где ваша юность? У солистов должна брызгами излучаться энергия, молодость! А вы - работу работаете… Танцевать надо от избытка чувств!.. Устали, что ли? – Участливо спросил он, и мы наивно закивали головами.

- Ещё раз! И с самого начала!

Баянисты как грянули: Э-эх-ма!..

Глава 9