Волшебное яйцо

В одной из русских сказок речь шла о золотом яйце. Какую мысль нес русский дух, передавая это волшебство? Посмотрим сказку в нашей сложной жизни. Ведь разговор идет о старом — проблема вечною была.

Что разбивали дед и баба? Яйцо? Нет, били мир — мир чувств, сердечности, любви. Но не могли в него попасть лишь только потому, что б и л и! Хотели строить счастье на законном, мертвом. И не было согласья: то бил один, то бил затем другой... Пытались разрешить неразрешимую задачу и уповали лишь на то, что застит и блестит. Не зная простоты и естества, не видя храм, надеялись они построить дом.

Но жизнь, ко счастью стариков, была богаче, преподнеся им новое, простое. Бежала мышь. Махнувши хвостиком, одним движением разбила ветхое яйцо — живая мысль решила сложную задачу. А это говорит о том, что много сил для этого не надо — была бы лишь идея.

Так что же за идея поможет бедным людям? Быть может, простота и есть волшебной яйцо? В нем вся природа, счастье, естество.

Родился человек! И вот ему венец: отец и мать ведут дитя к престолу, не ведая того, что испокон веков здоровья это в жизни не давало. Росло дитя в скорлупке золотой и, смерив бренный путь, покорно угасало. Пожил, пожил и умер человек. И грош тому цена.

Но появился жизни гимн! В нем есть и Слава, и бессмертье.

Идея жизни победит, в дальнейшем человек не будет умирать. Он этого добьется, уйдет от мертвого, приблизится к живому. Вот о каком яйце подумать тем, кто правит.

И первым сбросил старую рубашку Учитель Иванов. За подвиги воздав, Его природа наградила вселенским разумом, светящимся любовью, вернула первородность и простоту единого яйца. Куда же тем в пасхальных ритуальных красках, что в вышивках блестят земных богов! Кому целуют руки дед и баба, и бьют, и бьют земной поклон...

“Начнется все с детей”, — сказал однажды мудрый старец.

На встречу с воздухом, землей, водою уже бегут босые ножки. Природа–мать даст силы устоять на ветрах будущих дорог. В простом, естественном откроет душу, подарит райский мир. Сознание определит их бытие.

Достаточно взглянуть в глаза таких детей, соприкоснуться с радостью духовного рождения, чтобы понять: они уже в другом, неведомом. Для них другой грядет творец.

И Бог нас упаси прервать живую нить сотворчества в природе и ограничить их открытость, иль заградить им жизнь камнями преткновений!

Да, только лишь природа и Учитель могут дать духовное начало. А Дух Святой зажжет сердца и души, соединит с той силой, что вдохнула жизнь со всей Вселенной.

Все течения жизни на Земле — это Сварог сварил, огнем разжег, закалил морозом и огнем. Сварог — это Сивый, Сивка–Бурка, гуляющий по Руси, очищающий ее бел–снегом. Источник любому историческому событию — Сварог. Он начал, всегда приходит на помощь тому, кто его очень просит: то в образе Сивого коня, то Жар–птицы, то добра молодца, то кузнеца. Кузнец — это Мороз, это Жар, накал страсти. Он кует все самые великие милости, самого Перуна Сварожича выковал, а потом его сына Даждьбога. “Взял Сварог тогда тяжкий молот свой — тяжкий молот свой, да во двести пудов. Стал Перуна баюкать молотом:

— Баю–бай, Перун могучий! Вырастешь большой — женишься на Диве–Додоле! Победишь зверя Скипетра!”

Кузнец — светлый Род, его любили, он герой очень многих сказок, кующий героям то палицу, то другое чудесное оружие. Змея он схватил горячими клещами за язык и заставил пахать. Самые знаменитые герои идут к Кузнецу меч сковать, палицу, коня подковать. И, пожалуй, самый лучший дар Кузнеца и его молодых учеников — это дар Дуне (дуновению чувств) — сарафан из лопухов:

Носи, Дуня, не марай, не марай,

По праздничкам надевай, надевай!

Открыться Природе и быть в радении предлагает давняя древняя песня. А чтоб не гадать опять, взять и прочитать древнее слово по–русски, т.е. взять азбуку и прочитать... Мара — “хмуриться, сгущать тучи”, сарафан — Заря. Лоп — это только что родившийся младенец, еще не принятый через обряд в род. Лопанка — олененок в возрасте от 3 мес. до 1 года. Лепетать — нежно говорить о своем. Пух — это перо, пырь, огонь Перуна. А если по буквам, то здесь и “любовь” и “путь постоянства” и “Хоро, хоровод, хорошо!..” Об этой песне впереди будет еще разговор.

Предки наши слов не подставляли, они просто жили в образах Вселенских явлений, ковали свое счастье. Это и есть образование. Железо кузнеца — это железа Земли, милость Природы. Умалив ее в себе, люди стали просить кузнецов усилить их: мотыги, кочережки, вилы, замки и задвижки прочно запирали силу хозяев. Об этом сказка Учителя Иванова “Заколдованное кольцо”. А вот сказка “Волк и семеро козлят” не русская сказка. Волк — это мудрость и сила, и кузнец не мог делать плохое, да и волк не из трусливых притворщиков. А из козлят семеро козлов вырастают. Семик же — это взаимоотношения человека с высшим миром, т.е. с людьми. Не мог русский народ настраивать своих детей на то, что Сварог враг беззащитных.

Перун

Слово Перун восходит к древней эпохе ариев. В древних рукописях россов говорится, что Перун есть мног. Именем Перун обозначалось Небо, отношение к которому было, как к живому сущему. В рукописи XV века вопрос: Колико (сколько лик, сколько от “Коло”) есть небес? Ответ: “Перун есть мног!” Или загадка: “Едет Божок с перищем, стучит колесом”. Народ предметы своего окружения называл по подобию сил небесных. Сверкающий огонь — пал, палити, а уж потом палица, палец, от которых тоже идет огонь движения, зажженный мыслью. Перун — летящий, пырь — огонь костра, папорть — папоротник, от Перунько — пареня, парень, первый, Кур — огонь, жар–птица. На многих языках Перун означает “светлое небесное жилище”, восходящее Солнце, Огонь. Бог грозный и милостливый, производящий гром и молнию — Громовержец. Весной гром творит обновление — это Перун, Парун, а ветер — его дух, исходящий из его уст. Бури, весенние ветры, несущие перемены, очищающие воздух — это эфир, благодатные спутники Перуна — это его дыхание, его дети, его думы, молнии — это цветы, вырастающие на дереве — туче, гром — глас, слово, глагол Бога.

Бог силы и мира, света, светоносного начала, православия — это древнее исконное понимание глубины Природы, которая есть мы — народ. Космогония арийских народов свидетельствует об отождествлении грома со словом, ветра — с дыханием от гром — это глас Бога, громогласный, агромадный, громада — общество, громадянин (укр.) — гражданин. В древних рукописях есть аналог восприятия Вселенной как человека: “В горной части его (в верхней), яко на небеси светила: солнце и гром, ветер и в человеке во главе очи, и глас, и дыхание, и мгновение ока — яко молния”. Плодотворная сила Бога — в проливающихся на Землю в теплых грозовых дождях. Это Перун Сварожич — сын пробога Неба. Его Творчество — могучее явление грозы, обновляющей все, разряжающей напряжение, несущейся в воздушных и водных пространствах — это дар! В руках владыки дождевых облаков меч и стрелы, радуга — его лук, тучи, облака — его кудри, борода, одежды, нежные кучевые облака — его девы и ласковые жены, кормящие Землю небесным молоком из своих грудей.

Молния — сила великая, может и усыпить непробудным сном. Как открывает Перун золотыми ключами–молниями Небо Весной, так и замыкает Небо Осенью Перун, погружая в непробудный сон все, к чему прикасается своей палицей. С этим связана сон–трава, белена, дурман, дрема, гори–цвет, об этом сказка о засыпающей царевне. Золотые молнии — это живые, пробуждающие Землю, а лилово–синие — это “мертвые”, разящие насмерть. Молния — Перунов цвет отверзает небесные скалы. Это ключ к затаенным местам, где хранятся сокровища солнечного света, небесного эфира. Перунов цветок, низводящий с Небес воды дождями, называется плакун–трава. Добывается он на рассвете Иванова дня.

О молнии наши предки тоже поэтично говорили, что она сосет дождевые тучи, т.е. у них берет силу, это смок или умок, огненный змей, сосущий молоко небесных коров. Но более красиво понимание весенней грозы как свадебного торжества Бога–громовика, который припадает пламенными устами к своей невесте, лобзает ее молниями, испивает любовный напиток — дожди, а громовые удары — это звуки его поцелуев. Об этом говорят сказки о богатыре–громовике, который избавляет царевну и просит награду — поцелуя. “Царевна не устыдилася, прижала его к ретиву–сердцу и громко–громко поцеловала, так, что все войско услышало.” Народ говорит о весеннем Солнце, нежно целующем Землю, которая, как невеста, убирается в цветы.

Сказка о царице, родившей от прилетавшего змея царевича — это сказ о Земле–Ладе, рождающей прекрасное дитя от Громовика — проливающего свое семя Бога с молниями, дождями. Славяне видели дождь, как родительское семя и Молния, разящая тучи и низводящая родительское семя дождя, узнавалась и в мужском родительском органе человека.

Связаны с Перуном и змеи. Считалось, что они помогают вымаливать дождь — небесное молоко, грудие, падающее с неба. Поэтому в сказках змеи сосут молоко у коров, т.е. у облаков. Изображениями змейки украшались сосуды для молока и воды. Змеи быстро оборачивались в юношу или девушку — это омолаживание природы после дождя.

Сварожич — огонь, он и Морской царь, и Стрибог — Бог ветров. Его родня Гром, Молния (Молонья), Град, Дождь, Ветры. Ему служат богатыри: Горыня, Верни–гора, Вали–гора, Верти–гор, Дубыня, Дубер, Верни–вода, Запри–вода, Поток–бегал, Усыня, Медведко, Соловей–разбойник (ураганный ветер), Сила–царевич, Пепел, Святогор, Вода. Дары Перуна — моря, реки, ключи, дожди и колодцы, Огонь домашнего очага — он Бог семьи.

Перун — владыка морей, управитель бурь. Знак Перуна — это знак верчения светоносной могучей созидающей силы, которая особенно наглядно видна в снежинке, в ее форме. Солнце — это всевидящее око, видящее истину души людей. Древний символ Солнца — крест, если прищуриться, то можно его увидеть. Стоит наклонить голову и смотреть на Солнце, и крест перемещается согласно расположению глаз, т.е. отношение вертикали и горизонтали — состояние отношения самого человека. Мало кто теперь ведает, что крест — это катящееся колесо — коло. Знак посолонь, т.е. движение по Солнцу — это знак Перуна. Этот знак жил в ритуальных сосудах. Знак противосолунь, т.е. знак хода Луны, знак верчения ночи, знак мертвого царства взяли фашисты.

Народ просит Перуна укрыть его от нехороших замыслов других людей своим облачным покрывалом, оградить и замкнуть своим золотым ключом, т.е. чтобы в человеке мелькали свои мысли, но справедливые, как у бога. Это растворит плохие начала в Природе, даже не даст им зародиться. Все, что мы есть из себя — есть в нашей крови, а она из небесных покровов, которые источают свою ткань дождями, поэтому их и называют кровью, а небо — покровом. По этому же подобию и кров — жилище, покров — крыша над головой, и заговоры, обращенные к громовику, с просьбой остановить кровь, запереть кровавые раны. Они появляются на человеческом теле действительно тогда, когда человек теряет связь с Богом, рвутся небесные покрова.

Перун — богатырь, он плечист, высок, очень красив, волосы у него то темные, то седые, борода то золотая, то серебряная. В памяти народа живет един в десятках лиц: он и посылатель дождей, и пробудитель деревьев громами, его дожди называют кормилицами:

Поливай дождь!

На бабину рожь,

На дедову пшеницу,

На девкин лен,

Поливай ведром

Дождь! дождь!

Припусти

Посильней, поскорей,

Нас, ребят, обогрей!

Девицы умываются Водою из серебра и золота и утираются красной тканью. Вода молодит, готова украсить все на Земле цветом! Серебро и Золото — это вьющийся Свет, молнии, красное полотно — само Солнышко! Когда раздается первый удар грома — поспешите умыться. Это молодит, красит лицо, дает здоровье и счастье. Из царской грамоты 1648 года: “И в громное гломленье на реках и в озерах купаются, чают себе от того здравия, из серебра умываются”. У царей своя грамота, а у народа — божья!

Постепенно образ силы единого Бога–Творца под нажимом христианства, трансформировался в богатыря Илью Муромца (Илья — тот, кто льет), охраняющего святорусскую Землю. Слишком старые были те, кто родил Илью, и сидел он до тех пор, пока не испил водицы, предложенной каликами — теми, кто нес каленый огонь. Испил водицы Перунько — Илья Громовой и одюжил.

Перун — и творец земных урожаев, установитель и покровитель земледелия. Земля по поверью росичей не растворяется до первого весеннего грома, т.е. до тех пор, пока Перун не выедет на своей громовой колеснице. Народ говорит, что он по Небу “на двести конях ездит”. Илья Громовой, Перун — чудо из чудес:

У нас было на сырой Земле

Превратилися такие чудеса:

Растворилися седьмые небеса,

Сокатилися злотые колеса.

Золотые, еще огненные.

Уж на той на колеснице огненной

Над пророками пророк сударь гремит –

Наш батюшка покатывает,

Утверждает он святой закон.

Под ним белый храбрый конь.

Хорошо его конь убран,

Золотыми подковами подкован

Уж и этот конь не прост,

У добра коня жемчужный хвост,

А гривушка позолоченная,

Крупным жемчугом унизанная,

В очах его камень–маргарит,

Из уст его огонь–пламень горит!

Именно весенние ветры бога Перуна раскрывают первую почку на дереве. Первый дождь — это кормилец.

Первая гроза вспахивает весенние облака, точно так же крестьяне плугом вспахивают землю. О битвах, которые шли за Землю, народ тоже говорил, что она — Земля вспахана, но не плугом. В “Слово о полку Игореве”: “Черна земля под копыты костьми была посеяна, а кровию польяна; тугою взыдоша по Русской земли”. Понятие грозы в Небе идентично битве на Земле, а раны на теле таковы ж, как и раны, наносимые оралом земли: орать — пахать, ратай — пахарь, и ратник — воин, рать.

Славяне посвящали Перуну дуб — отражение могущества. В священных дубовых рощах перед древним дубом, видевшим многое, было огорожено большое пространство, где устраивались Вече. Перун — это Дуб на острове Буяне, что в море–Окияне, к которому в мольбе и заговорах обращался народ.

Велесица: “Трижды славу вознесем Перуну, Богу нашему! Он нас хранит, он дает здоровье и земные блага. И ему мы палим огонь в Новгороде. На волхвованиях на горе у лесов и дубрав и божьих берез. Боги наши в тех дубах, и они нам дают то, что мы просили. И мы восхваляем Богов.”

Когда Весна приводила с собой грозовые тучи, наши предки приветствовали появление их воинскими играми, представляющими борьбу Перуна с Грозными силами и вызывали Бога–громовика на творческий подвиг. В первую грозу парни “дюжились”, “ярились”, т.е. боролись, и такая борьба, в которой обменивались “дюжанием” — силой дуг, сохраняла силу–мочь на год и далее на жизнь! Во время засухи этот же обряд побуждал Перуна начать борьбу со стихиями и пролить дождь.

Святилища Перуна, устраиваемые под открытым Небом в дубовых рощах у берегов рек, были в виде восьмилепесткового цветка, в каждом из которых горели священные костры. Лысая гора под Киевом — это следы величественного культового места. Каменный вал окружал вершину горы на протяжении 1130 м. Сюда несколько раз в году стекались тысячи людей. Археологи подтверждают существование культового места. Но т.к. христианские церкви строились на этих светлейших местах, где поток между Небом и Землей нарабатывался века, то искать копище, следы костров бесполезно. Землю к святым местам несла молодежь со всех краев в большие праздники и через эту Земельку шла связь в племенах с центральным местом молений. Близ Новгорода Великого в урочище Перынь, где знаменитый Волхов вытекает из озера Ильмень, у которого Садко играл на гуслях, тоже обнаружено обрядовое место. Приподнятая круглая площадка диаметром 21 м окружена кольцевым рвом шириной 7 м и глубиной более 1 м. Ров представлял собою ободок восьмилепесткового цветка. В каждом из них горел во время святилищ костер. Судя по количеству углей и раскаленности материала, в стороне, обращенной к Волхву, горел Живой неугасимый огонь. В центре круга при раскопках обнаружена яма от столба 0.6 м. Здесь стояла деревянная статуя Рода. Перед ней был круг — жертвенник из камней. Рода, как сообщает летопись, в 988 году сбросили в Волхв “хрестеане”.

Летопись XI в. “Слово некоего христолюбца” о Перуне: “И огневи молять же ся, зовуще его сварожичьмь. Густинская летопись о том, что огонь у кумира Перуна горел постоянно: “ему же яко богу жертву приношаху и огонь неугасающ из дубового древия непрестанно паляху”. Проповедники, прославляя христианство, радовались сами себе: “ужо бо не нарекутся богом стихии, ни солнце, ни огонь”, увещевали росичей: “не нарицайте себе бога ни в солнце, ни в луне; лице же поклонятися лучю мрькнущему, неж лучю безсмертному?” Ипатьевская летопись свидетельствует, что у славян Бог — “солнце царь, сын Сварогов, еже есть Даждьбог”.

Попробуем проследить хоть малое количество понятий, рожденных Перуном. Кто же и что это в Природе? Можно увидеть, что это понятие и Вселенское и всеземное. Перун, др.рус. Перунъ, в зап.слав. языках (чеш., польск., сербохорв.) это “тот, кто бъет”, “разящий гром”, укр. перун “гром”, в полабском языке — это “четверг”, что является отражением “чистого четверга”, родившегося как след почитания “четверика” — дня чистоты от воды в “семике” (т.е. семиднях) перед весенним праздником Красная горка, посвященном земледелию. Родство с греч. “молния”, “кто бъет, разрушает”, в др.инд. “раздробляет”, др.прус. “гром” и “дубовый Бог”, что др.исланд. богом Тором (Тором, Туром, быком), лат. название “дуб” quercus, в гот. “горы”, в хетт. “скала”. Мы наблюдаем расширение основы в различные топонимы, что говорит о единстве рождения языка на Земле. Мы будем видеть эти процессы во многих явлениях в ходе знакомства с культурой наших предков.

Переть, пру, старосл. пер..., др.рус. перу — “лечу, двигаюсь легко, быстро, благодаря силе”. Связано чередованием с “парень”, “парить”, “перо”, “парение”, “пар”. В языках, указанных выше — переть, перть — это тропа, переход, перешеек, дверь дома, гавань, брод, а далее — это и “устремление”, “пришпоривать”, др.рус., старосл. — “борьба”, в лтш. — “ссориться”, “громко говорить”, др.инд. “спор, борьба, войско”, это похоже на Бога грозы Гора, Зевса (зев), авест. — “стоять в пути”; перепер, др.рус. переперъ — название золотой монеты.

Древнерусский город Переяславль из “перенявший славу”. Пермь — и лес, и окрай чего–то расширяющегося. Периферия — движение от центра по окружности, перка — сверло (т.е. то, что вертится по спирали), перло — жемчужина, перян — ожерелье из жемчуга — богатства вод морей, перлинь — морской канат, перник — пряник; перо, как и в рус. яз. связано во многих языках с парением, переть — двигаться, сень — (осеяние), движения мысли, перо крыла, Пер (пендикуляр) — это отвес, то, что точно отмеряет, отвешивает.

Если рассматривать глубину словообразования, то за понятием движения можно увидеть и перст — твоя мысль рождает движение творящего перста. В слав. языках это и палец, и хребет, вершина, и хватка, прикосновение. Персть — это уже — Земля как “прах” (в др.рус., укр., болг., слав., польск., черкес. — сыпаться (градом) идти дождем, древнеисл. — водопад). Перси — это облака на Небе, это грудие, груди, то, что дает крепость росту, др.рус. пьрси — укрепление города, в лит. — грудь у кобылицы, перть в др.рус. баня, во многих языках это теплая изба, баня, мыльня, “прать” — бить веником, мыть, стирать. В укр. языке прачечная — пральня. В подобных словообразованиях мы видим рачительность (речь), оценку силы, видим и то, что каждое понятие — это процесс развивающийся, перетекающий, буяющий как цветок Жива. Каждое из вышеназванных явлений отражает великое многообразие той силы, которую древние летописи называют “Перун есть мног!”

Продолжим ряд словообразований: перхать, порскать — сопение коня, укр. пирхати “фыркать”, порох тоже из этого ряда слов. Перхляк — рыхлый падающий снег, порота — свежевыпавший снег, новина, портки из белого полотна — мужская одежда (теперь штаны). В этом ряду порох, пороша — снег.

Пороть в др.рус. значении рассекать, распарывать, портной. Порсать — пороть, порскать — гулким криком побуждать коня к движению, поднимать зверя. Порох — “пыль порох, “прах”, в слав. языках это ледяная игла, моросить, о дожде и граде, о хлопьях пепла, шерсти, пороша — метель. Прскати — брызгать водопадом. Перхоть — взрыхленная почва, зола, prhek “рыхлый” — о степени вокализма, др.–исл. “водопад”. Укр. перший — первый, болгр. перен — “сперва”, польск. первый. А далее: пеша — идти пешком, двигаться в определенном направлении ногами, быть впереди, всегда впервой и первым во всем! Наперн — “проткнуть”, в греч. воспринято, как “пронзить взглядом, мечом”, “проход”. Порт, портки в значении Порт употребляется др.рус. врата, а также Порогъ, портал — главный вход, двери, ст.слав. “портел, партия”. Затем портить, порчу, др.рус. испъртили, прорастать во влаге и тепле, запорток — высиживаемое яйцо, в лат. “производить на свет”. Портрет, лик, образ, достойный того, чтобы его запечатлели как образ, передающий совершенство Природы, Рода, его парения — Перуна, то, что во всем и всему начало! Чей портрет в нашем дому в Красном углу — тот и есть нашему миру начало.

Маленького Порфира, по деревенскому ореховскому обычаю метко давать имя по заслугам, звали Паршек, т.е. снежная пороша. Он любил снежные игры и увлекал к ним ореховскую ребятню. Сам народ назвал Порфирия Корнеевича по его природным началам. Порфир — это огонь, самоцвет, корни древние в роду Корнея. Люди сами увидели, что маленький Паршек — это и Огонь, и движение, и снежная чистота. легкость, борьба. Он уже десятки лети гром, и тучи, и спор, и праведное слово. Это и живое, и мертвое, встающее в ныне живущих из праха и забвения. Он и Петушок, возвещающий народу где же его Утро, он и Дуб, и скала, на которую трудно взойти, — а это Чивилкин Бугор. Он Поток, Ветер, Ураган — все природные явления, о которых мы поведем нить рассказа, и читатель сможет увидеть, что это не вымысел, преувеличение или, тем паче, преувеличенное поклонение. Учитель сам низко кланялся нам людям и просил обратиться к Природе–Матери, выпросить у нее здоровье. Перун — это же красивый, здоровый парень!