Глава десятая. Царствование Императора Николая II. 2 page

ПОДГОТОВКА к МИРОВОЙ ВОЙНЕ и РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА После неудачи первой русской революции 1905года международное масонство решило поддержать деятельность русских революционных деятелей и организовать на территории России масонские ложи.

После Великой войны в Вене вышла книга Фридриха Хеггерта под заглавием <Из мастерской масонства и еврейства в Австрии после войны>, в которой приведены интересные сведения о русском до- и послереволюционном масонстве. <По этому поводу Хеггерт, ссылаясь на масонские печатные издания, утверждает, что первыми застрельщиками в этом деле, получившими в 1907 году задание "Великого Востока Франции ввести в России снова масонские ложи. были небезызвестные кадеты профессор Н. Баженов и гласный Петербургской Городской Думы М. Кедрин. Они должны были создать условия для сотрудничества людей хотя бы и различных политических взглядов, но "объединенных ненавистью против насилий царского строя". В Петербурге была основана ложа "Полярная звезда", затем были основаны и другие ложи. Ввиду серьезной опасности этого начинания дело приходилось расширять с большой осторожностью. Однако членами масонских лож были зато лица, принадлежащие к избранному кругу русской интеллигенции: чечены Государственной Думы, ученые, адвокаты, писатели. Одна ложа состояла из либерально настроенного офицерства. Никаких списков членов лож или протоколов заседаний, для большей осторожности, нс велось. В заседаниях сначала принимало участие не более пяти человек одновременно, и, когда масоны заседали, в соседней комнате всегда наготове стоял накрытый стол, на случай неожиданного прихода полиции. Когда число братьев-каменщиков в двух петербургских и одной московской ложах достигло ста, был образован "Высший совет" из шести лиц, который давал директивы подчиненным ложам. Затем по соглашению с западноевропейскими масонскими кругами были основаны масонские ложи в Одессе и Киеве. В 1910 году, когда П. А. Столыпин обратил на развитие масонства самое серьезное внимание, деятельность масонских лож была несколько сокращена. Но затем она снова возродилась - уже во время мировой войны - в связи с ростом оппозиционных настроений. По другим данным (доклад русского масона Б. Телепнева от 6 октября 1922 года в английской масонской ложе "Кватуор Коранати", а также донесения русского генерального консула Кандаурова), в начале 1906 года в состав французских масонских лож было принято 15 членов русской конституционно-демократической партии (кадетов). По их возвращении в Россию они основали две временные ложи: одну в Петербурге - "Феникс", другую в Москве. В 1908 году обе ложи были законно утверждены двумя специально уполномоченными членами "Великого Востока Франции", причем обеим ложам было даже дано право основывать ложи в других городах. Таким образом возникли масонские ложи в Нижнем Новгороде ("Железный перстень") и в Киеве. В 1909 году правительство напало на след масонских лож, и деятельность таковых была добровольно приостановлена. В 1911 году некоторые члены попробовали снова возродить деятельность масонских лож. Русское масонство преследовало исключительно политическую цель: свержение самодержавия в России и замену его демократическим строем. Чисто политическая организация охватывала уже в 1913 и 1914 годах до 40 масонских лож в России. В 1915 году в некоторых ложах возникли разногласия политического характера между кадетами и прогрессистами (читатели, вероятно, помнят откол от кадетской партии "прогрессистов"), причем около 10 лож закрылось. Остающиеся 30 приняли ближайшее участие в подготовке к мартовской революции. К началу октябрьского переворота существовало только 28 лож. Большинство членов лож оставили вслед за тем советскую Россию>*. В 1908 году в Россию приезжают два высокопоставленных брата и возводят в соответствующие степени и градусы находившегося в то время в тюрьме по делу газеты <Радикал> присяжного поверенного Маргулиеса. Видное участие среди масонства в это время принимают: М. М. Ковалевский, де Роберти, Гамбаров, Вырубов, Амфитеатров и Аничков.

* Двуглавый орел. 15-28 августа 1927 года. № II.

В Москве на масонском поприще в качестве организатора и руководителя подвизается психиатр Баженов. В число членов международного масонства вступают Милюков и Маклаков, что было подтверждено в свое время секретарем антимасонской ложи во Франции Ж. Турмантеном. В 1909 году несколько никем не уполномоченных членов Государственной Думы и Государственного Совета совершают поездку за границу. Председателем оказался масон Ефремов, который разъяснит. что <русская группа между парламентского союза> существует уже год, что состоит из 30 членов Государственного Совета и 135 членов Думы, что русская группа этого международного сообщества вошла уже в сношения с центральным бюро в Брюсселе и группами сообщества других стран и выработала свой статут и что она надеется, что будет допущена на будущую сессию совета сообщества. Из отчета о заседании 6 февраля 1910 года оказывается, что сообщество <стремится дать силы новому интернационализму>, стремится уничтожить мысль <вооруженной борьбы между народами и дать разумную организацию суверенным народам>. Потом совершенно неожиданно появляется на сиену международный третейский суд, арбитраж.

Один из видных деятелей центрального бюро этого сообщества бельгийский масон Эрнест Нис в своей книге, написанной в защиту масонства, говорит, что идея международного арбитража непосредственно исходит из масонских лож и что <междупарламентская лига мира> организована масонством. Таким образом, междупарламентская группа принадлежала к международному масонству. В состав ее входили: председателем И. И. Ефремов, товарищами его П. Н. Милюков и Ю. И. Глебов, секретарем князь В. В. Тенишев, товарищами секретаря А. А. Булат, Н. Н. Львов и С. И. Максутов, казначеем С. И. Свентицкий, членами совета состояли Глезнер. М. Ковалевский, М. А. Стахович, Родичев, Шингарев и Звегинцев. В феврале 1910 года в Петербург прибывает французская делегация этого сообщества во главе с бароном д'Этурнель де Констант, старым масоном и врагом национального государства. <Да, друзья, - говорил он своим избирателям 3 января 1910 года, - одной "реформы" было недостаточно в 1789 году, чтобы спасти несчастный французский народ, разоренный монархическим режимом и порочностью королей. - нужна была революция! В истории народов нет события более славного, более возвышенного, чем наша революция, которая всегда будет служить великим примером для других наций, подготовляющихся свергнуть с себя позорные оковы монархии. Бесспорно, республика наша далеко еще не совершенна. Мы сознаем, что далеки еще от идеала, но будем радоваться, что мы еще дальше от гнусных монархических режимов>. Приезд великого масона был обставлен большой помпой. <Передовая общественность> со страхом и трепетом встретила великого учителя. Масон В. А. Маклаков обратился к нему в Москве с подобающей речью: <Как французская молодежь в XVIII веке воспитывалась на Плутархе, так русская молодежь настоящего поколения изучает и поклоняется гигантам эпопеи, известной под названием Великой французской революции. Всякая революция всегда сопровождается реакцией, но у французов мы научились, что не нужно никогда отчаиваться и не нужно считать себя побежденным, так как всякая победа есть поражение и всякое поражение есть победа>. <Не отчаивайтесь>, - было последнее слово д'Этурнеля Маклакову, то есть ведите подрывную работу, и победа масонству над Россией будет обеспечена*. Исподволь и осторожно масоны начинают вести свою пропаганду. Они проникают в различные существующие организации и там укрепляют свое влияние. Масоны открывают клубы, народные университеты, просветительные общества и школы, где путем лекций, собраний, экскурсий подготавливается послушная армия скрытого масонского ордена. С целью захвата в свои руки школьного образования русские масоны по французскому образцу создают лигу образования. <Великий Восток Франции> дает указания русским масонам, как вести работу, и оказывает им поддержку. Французские масоны предполагали издавать в России масонские газеты. Издателем, по сведениям А. Селянинова, намечался депутат-масон Поль Думер. Для этой цели издательское товарищество масонов собрало капитал в размере 25 миллионов франков. На эти деньги должны были издаваться в Петербурге, Москве, Киеве и Одессе масонские газеты на русском языке. Несмотря на сугубую конспиративность, оживление масонства обращает на себя внимание. Во многих изданиях - варшавской, столичной русской и балтийской немецкой - повременной печати появляются передовые статьи, написанные стилем масонским и с употреблением лозунгов масонства, незаметных для рядового читателя, но легко узнаваемых не только для каждого масона, но и для историка-дилетанта. В <Русском знамени> в 1909 году появляются заметки весьма странного характера. Под заглавием: <Скандал в масонстве> <Русское знамя> сообщает о происшедшем расколе среди петербургских масонов. По словом <Русского знамени>, раскол проявился в отделении редакции газеты <Последние новости> и редакции газеты <Вечер> с бывшим членом Государственной Думы Кедриным во главе.

* Александр Селянипов. Тайная ста масонства.

Корреспондент <Р. 3.> посетил господина Кедрина, который заявил, что во всем сообщении <Русского знамени> верно только одно:

что он действительно принадлежит к числу масонов. Остальное он назвал ложным доносом. По словам господина Кедрина, в Петербурге нет ложи масонов, хотя он допускает существование отдельных масонов. Господин Кедрин утверждает, что на Западе, в особенности во Франции, масоны никогда не были так могущественны, как в наше время. Господин Кедрин с большим одушевлением рассказывает о тех овациях, с которыми его встретили на всемирном конгрессе масонов в Париже после избрания в члены Государственной Думы. Отдельные масоны тщательно скрывают свою принадлежность к числу каменщиков. <Черносотенцы, - закончил Кедрин, - стараются всех уверить, что освободительное движение в России вызвано масонами. Это совершенно неверно>. В 1910 году в петербургском Малом театре ставится в начале года пьеса <Вольные каменщики>, имеющая огромный успех несмотря на то, что ни с идейной, ни с исторической стороны она этого успеха нс заслуживает. Князь Мещерский в своем <Гражданине> помещает весной 1909, 1910 и 1911 годов ряд статей <о масонской опасности>. Миссионер о. Аивазов своей докладной запиской в феврале 1909 года обращает особое внимание Священного Синода на масонство в России. Органы администрации нашей также начинают интересоваться: за краткую заметку о масонах газета <Вечер> была оштрафована петербургским градоначальником на 500 рублей, а <Русское слово> - московским на 1000 рублей; с другой стороны, несколько лекций мадам Соколовской, специалистки по истории русского масонства, читанные ею в С.-Петербургском Археологическом институте в 1910 году, лекция господина Максимова в Русском Собрании в С.-Петербурге в 1911 году и ряд докладов других - в зале Тенишевской гимназии и других публичных местах возбудили среди столичного общества интерес весьма большой. <Новое время> поместило в 1910 и 1911 годах ряд статей, трактующих о фактическом возрождении у нас масонства под видом разных <лиг> и <обществ> - философских, теософических, оккультических и других*. Лихорадочная деятельность русских масонов и их связь с <Великим Востоком Франции> обратили в 1910 году серьезное внимание П. А. Столыпина.

* Масонство, или Великое Царственное искусство Братства Вольных Каменщиков как культуроисповедание. Пг.. 1911. С. 21. 22, 23.

<В начале октября 1910 года чиновник департамента полиции, - пишет в своей книге "Охранники и авантюристы" П. Щеглов, - коллежский асессор Алексеев уехал за границу для "изучения масонства". Почему понадобилась столь необычайная служебная командировка? Со времени манифеста 17 октября правые газеты и "Союз русского народа" не переставая кричали о засилье "жидо-масонов". Витте, Гучков, оппозиционные депутаты Думы объявлялись чеченами этого таинственного и неуловимого общества, цель которого разрушать религию и монархическую власть. Заинтересовались масонством и в Царском Селе. Хотя и имелись некоторые данные, что в России действительно существуют масонские ложи, но выяснить их не удавалось. Тогда товарищ министра Курлов, ведавший департаментом полиции, решил отправить надежного человека в самые гнезда "интриги", откуда ее нити тянулись в Россию. Прежде всего коллежский асессор Алексеев направился в Берлин, этот, как определяет его докладная записка по "делу", "центр всемирного израильского союза", деятельность которого находится в тесной связи с деятельностью масонства. Через несколько дней Курлов получил новый доклад. В нем заключались сведения о русском масонстве, почерпнутые из печатных публикаций Турмантена. В отчете "Великого Востока Франции" за 1903 год говорилось: "Те несколько лож, которые существуют в России, изолированы и скрыты от взоров". Около 1905 года начинается посвящение "Великим Востоком" русских, причисленных к французским ложам. Были приняты врач Лорис-Меликов, профессора Гамбаров, Тимашев, Трачевский, Е. А. Аничков, писатель А. В. Амфитеатров, член Первой Думы Кедрин, причем ложа "Космос" возвела их в 1906 году в 3-ю степень "мастера". Выпущенный "Антимасонской ассоциацией" список 30 000 масонов заключал и другие русские имена. Алексеев приложил к своему докладу номер антимасонского журнала с отчетом о приеме Кедрина "Великим Востоком". Оратор ложи говорил о необходимости доставлять страдающим русским средства "победить деспотизм" и, заканчивает Алексеев эту часть своего доклада, "по многим признакам можно заключить, что "Великий Восток" уже пошел по пути самого широкого содействия противоправительственным планам русских революционеров". Чтобы окончательно убедить Курлова в серьезности своих сведений, Алексеев описывает, что ему пришлось слышать на заседании ложи "Ренессанс", куда он пробрался с помощью знакомых масонов как "брат"-посетитель. В ложе праздновалось установление португальской республики, и один из ораторов возвещал, что скоро "даже грозное недавно государство Севера в ужасе заметит, как глубоко вонзился в него масонский нож и как в рассеченное нами отверстие дружно ринутся все революционные силы". "Я слышал это собственными ушами, - свидетельствует Алексеев, - и не могу ярче этих фраз передать ту опасность, которая грозит России". Коллежский асессор Алексеев тоже не бросал своих наблюдений за масонством. В мае 1911 года он сообщает Курлову данные о петербургских масонах, которые "удалось установить совершенно частным образом". Они группируются вокруг Н. Н. Беклемишева, Т. О. Соколовской, В. В.Архангельской, Авчинниковой (недавно приезжавшей как "разведчик масонства" из Франции) и собираются почти ежедневно в Музее изобретений на Мойке, но нс в стиле лож, а лишь как "подготовительная инстанция вербования адептов масонства, выражающаяся в чтении тенденциозных докладов и лекций">*.

МАСОНСТВО и МИРОВАЯ ВОЙНА В 1911 году в Киеве, в городском театре, в присутствии Государя Императора Николая Александровича еврейским националистом Мордкой Богровым был убит П. А. Столыпин.

После убийства П. А. Столыпина заговор против России принимает мировой характер. Масоны с новыми средствами и силами создают мировую политическую обстановку, чтобы изолировать Германию, втянуть монархическую Россию в войну против Германской и Австро-Венгерской монархий, ослабить монархические государства во взаимной борьбе и привести их к революции. При осуществлении между этими государствами соглашения между Россией и Германией война делалась невозможной. Германия отвлекалась бы в область развития своей колониальной политики и не стремилась бы через Австрию и Балканы к Константинополю Багдаду. Мировой масонский заговор принимает все меры к тому, чтобы не дометить соглашения России с Германией.

<С течением времени, - пишет барон Рауль де Ренне, - она (Германия) понимает ошибочность своей политики, старается се изолировать и ищет союза с Россией. Однако влияние интернациональных лож, членами которых были все более или менее видные русские дипломатические чины, мешает ей этого достигнуть. Даже когда при личном свидании Императоров Вильгельма II и Николая II в Бьерке (в Финляндском заливе) обоими монархами был уже подписан договор, временно обеспечивавший обе державы на случай войны с третьей силой, то даже тогда, благодаря вмешательству и давлению враждебной Германии англо-русской дипломатии, договор был уничтожен. Договор этот был подписан обоими монархами; с русской стороны присутствовал генерал-адъютант Бирилев. Когда он попал в руки министра иностранных дел Извольского, то он сообщил его содержание английскому послу. Благодаря последующему давлению английской дипломатии договор этот был уничтожен>**. Аннулирование соглашения в Бьерке предрешило отказ Германии от колониальной морской политики, устремление Германии к Ближнему Востоку и неизбежное столкновение ее с Россией. Ведомая Англией и Францией с большим искусством пропаганда против Германии настраивала мировое общественное мнение против <воинствующего германизма> и в конце концов склонила всех к мысли, что Германия стремится к завоеваниям, захватам и мировому владычеству.

* Двуглавый орел. 14-27 ноября 1930. № 41.

** Барон Рауль де Ренне. Тайный смысл нынешних и грядущих событий.

Русское передовое общество поддерживало решимость борьбы <с реакцией в Европе в лице Германии>, а разрыв с нею и союз с Англией, <страной парламентаризма и свободы>, считало величайшим достижением, которое должно обеспечить России демократическое устройство. Бездарный и ничего не понимающий в вопросах внешней политики русский Генеральный штаб проводил славянофильскую линию и плыл по течению вместе с русской общественностью, не отдавая отчета, выгодна или вредна национальным интересам России ориентация на Англию. Ходы и подвохи коварного Альбиона понимали немногое вдумчивые русские люди, но их голоса оставались гласом вопиющего в пустыне.

А. Вандам, единственный из русских офицеров Генерального штаба знакомый с масонством и международной политикой Англии, в своих классических трудах <Наше положение> и <Англия и ее политика> с поразительной глубиной и правдой предостерегал русское общество от ориентации на Англию и указывал на роковые последствия от этого шага, но все его мудрые советы и разъяснения не были приняты во внимание. А. Вандам в своей книге <Англия и ее политика (Величайшее из искусств)> в 1913 году писал: <Произведя посредством своих знаменитых мореплавателей широкую разведку океанов и лежащих за ними стран и наметив лучшие места для образования многочисленной семьи Новых Англии, англичане вместе с тем выработали гениальную систему борьбы с континентальной Европой. Рядом упорных войн они по очереди вытеснили с моря всех своих соперников, а с помощью составлявшихся ими из континентальных же народов коалиций до такой степени подорвали организм сначала Испании, а затем Франции, что обе они, заболевшие тяжким недугом бесплодия, перестали быть опасными для раскинувшей по миру могучие побеги английской расы. Направив затем свои главные усилия против распространявшейся к югу России, англичане, вместе с крушением нашего флота в Черном и Желтом морях и вытеснением нас с Тихого океана, почти наглухо забаррикадировали весь наш государственный фронт от устья Дуная до устья Амура>.

Недавний крутой поворот их от открытой вражды к внешнему дружелюбию совершился под давлением весьма серьезных перемен в стратегических условиях на континенте Европа, происшедших в последние годы. Перемены эти перечислены были фельдмаршалом графом Робертсоном в одной из его речей в Палате лордов в следующем порядке: <Быстрое возрастание в числе и боевых качествах иностранных флотов, что представляет не существовавшую раньше угрозу совместных действия их против Англии. Огромный рост коммерческого тоннажа германских кораблей, в особенности тоннажа и перевозной способности новейших типов пассажирских пароходов, дающих возможность совершать большие заморские экспедиции с меньшим количеством транспортов и большей легкостью. Здоровый рост сил Германии и ее союзников на суше и на море. Неподвижное состояние населения и военных сил Франции. Искусная работа германской дипломатии по привлечению на свою сторону мелких государств Западной Европы и, наконец, самое главное - успешное стремление Германии к преобладанию на Европейском континенте>. <Рассмотрим теперь эти же перемены не с английской, а с совершенно объективной точки зрения. Одним из основных и неизменных принципов государственной политики (высшей стратегии) англичан является следующий: уничтожив морские силы своих соперников и заперев последних на материке, удерживать их на нем подвижными стенами своего могущественного флота. Вполне надежные против слабых попыток каждого европейского народа в отдельности, стены эти могли бы оказаться недостаточными в том случае, когда задыхающиеся в тесноте и пожелавшие вырваться на мировой простор континентальные народы объединились бы вокруг одной из сильных и богатых инициативой держав и совокупными усилиями бросились бы на прорыв английской блокады. Ввиду этого вторым основным принципом государственной стратегии англичан является наложение на континентальных народов особого рода оков - "balans of power". - под которым, по словам лорда Керзона, подразумевается освященное веками решение Англии не допускать на континенте Европа сколько-нибудь опасного преобладания какой бы то ни было державы. Да, но что же именно представляет собой германский вопрос для нас самих, нужно ли нам решать его совместно с англичанами, так же как решали мы с ними в начале прошлого века французский вопрос, и к какому результату придем мы, решив его по английскому способу? Короче говоря, какие дальнейшие перспективы откроются перед нами после этой обще европейской войны? Мне кажется, что над этим надо подумать, и много серьезнее, чем это делают наши любители стратегического искусства, решающие на политических банкетах за одним бокалом шампанского десять мировых вопросов. Между двумя этими Империями на небольшом пространстве Западной Европы зажаты:

1) окончательно разбитые Англией на театре борьбы за жизнь, морально подчинившиеся ей и служащие полезным орудием в руках английской стратегии Испания и Франция;

1) ни по своему племенному составу, ни по качествам населения, ни по дарованиям и трудоспособности правящих классов не могущие рассчитывать на особенно великое будущее Австрия и Италия и

2) поздно начавшая свою жизнь великой державы и сразу же очутившаяся в трагическом положении Германия.

"При первом же ощущении тесноты по всей, еще стоявшей у сохи, Германии покатайся глухой стихийный гул: "Drang nach Osteii", то есть "пойдем искать земли на восток". Но этот долженствовавший служить нам большим предостережением гул оказался непродолжительным. Лучшие германские умы скоро поняли всю невозможность распространения за счет почти столь же густо населенной России и нашли иной выход из положения. Поощряемый свыше, германский народ, вместе с возведением фабрик и заводов, переустройством путей, оборудованием морских побережий и созданием торгового и военного флотов, начал мобилизовываться для жизненного похода в совершенно противоположную от нас сторону - против Океанской империи. С этого времени, то есть еще до знаменитых слов Императора Вильгельма: "Наше будущее на морях!", являющихся с точки зрения высшей стратегии приказом для начала походного движения, Германия перестала быть нашим соперником на театре борьбы за существование и превращалась в естественного союзника>, - пишет Вандам.

<Ослабив вслед за этим значение франко-русского союза заключением равносильного ему англо-японского, иными словами, отделив Россию и от Франции, Англия руками своего желтого союзника разрушила сначала одну половину нашего флота, затем с торжествующим хохотом и зловещим мерцанием догтербанкских факелов проводила на заранее выведенную ее опытным глазом участь вторую половину наших морских сил и отошла в сторону, предоставив другой англо-саксонской державе, Северо-Американским Соединенным Штатам, снова и еще плотней забаррикадировать Японией ту брешь, которую мы пробили к Тихому океану, считающемуся англосаксами территорией их Океанской империи. Едва только закончена была таким образом наша тихоокеанская трагедия, как, с быстротою фокусника надев на себя маску приветливости и дружелюбия, Англия сейчас же подхватила нас под руку и повлекла из Портсмута в Алжезирас, чтобы, начав с этого пункта, общими усилиями теснить Германию из Атлантического океана и постепенно отбрасывать се к востоку, в сферу интересов России. Первые же шаги, сделанные нами на этом новом пути с нашим новым другом, привели к следующим результатам. Вытолкнутая из далеких от нас Танжера и Агадира, Германия заняла представляющую собой естественный выход Кавказского пути в Средиземное море Александретту. Лишенная возможности проникнуть в безразличное для нас Марокко, она усилила свою деятельность в Азиатской Турции. Потерпевшая неудачу в попытке зацепиться за юго-западный берег Африки, она глубже начала проникать в Персию, даже к берегам Каспийского моря... Принимая во внимание превосходные качества наших войск, свежий боевой опыт и усиленную работу их в настоящее время, можно не сомневаться в том, что, пролив реки чужой и собственной крови, мы одержим в конце концов такую же решительную победу на суше, как Англия на море. Но при этом нельзя упускать из виду, что как в стратегии самая блестящая, но не вовремя и не на месте одержанная тактическая победа спутывает иногда всю обстановку и ведет к проигрышу кампании, так и в высшей стратегии самая победоносная, но несвоевременная и ненужная по обстоятельствам война может поставить государство в крайне невыгодное положение для дальнейшей, никогда не прекращающейся борьбы за жизнь. К числу таких именно войн должна быть отнесена и усердно навязываемая нам англичанами и совместная с ними война против Германии. Чтобы убедиться в этом, обратим внимание на главную цель английской стратегии. Она состоит в том, чтобы уничтожить торговый и военный флот Германии, отнять у последней ее хотя и бедные сами по себе, но являющиеся своего рода передовыми постами колонии и нанести ей на суше такой удар, после которого, ослабленная духовно и материально она не могла бы возобновить своих морских предприятий в течение долгого времени в размерах сколько-нибудь значительных и никогда - в нынешних. После потопления нашего флота в водах Желтого моря, в один день повернув от крайней вражды к крайнему дружелюбию, английская печать с улыбкой сочувствия начала указывать нам на ту несчастливую звезду, родясь будто бы под которою, мы, хочешь не хочешь, после "желтой опасности" сейчас же должны были перейти к германской.

И вот этих, по-видимому, совсем неумных, но исходивших из уст самого "Таймса" и насыщенных одуряющим ароматом бензоя и мирры слов оказалось вполне достаточно, чтобы мы в самом непродолжительном времени пришли к непреложному убеждению в том, что в надвигающейся на нас беде истинным другом и защитником России явится не случайный, а естественный и вечный соперник ее - Англия. Между тем если бы мы. не доверяя диктуемым известными "тактическими" соображениями статьям английских газет, прислушивались к тому. что говорят в Палате лордов такие даровитые стратеги Англии, как граф Роберте, и пораздумали бы над тем, как быстро растут в центре Европы огромные массы людей, нуждающихся в ежедневном питании, и в какую сторону выгоднее идти им для добывания дополнительных средств жизни, тогда бы нам стало ясно:

1) что лихорадочно строящая боевые суда и побуждающая к тому же своих союзников Германия грозит нашествием гораздо больше Океанской империи, чем Сухопутной;

2) что общеевропейская война для отражения этого нашествия и поворота его затем в сторону России полезна Англии, а не нам;

3) что вести эту войну ни одними собственными силами, ни в союзе с Францией и Испанией Англия не имеет возможности – как вследствие не допускаемого стратегией в таких размерах риска, так и потому, что ей нельзя оставить Россию со свободными руками и не втянутой в то время, как сама она занята будет войной, так как иначе все руководство событиями перейдет тогда от нее к России;

4) что, правильно оценив наше психологическое состояние, созданное внешними неудачами и внутренними беспорядками, и умело использовав наши отношения к Франции, Англия сейчас же после дальневосточной войны привлекла нас к сотрудничеству, полезному лишь одной ей, и

5) что ввиду подготовляющихся таким образом в Европе событий нам никоим образом не следует класть голову на подушку соглашений с такими народами, искусство борьбы за жизнь которых много выше нашего, а нужно рассчитывать лишь на самих себя>*.

Германское императорское правительство, так же как и русское императорское, не желало войны, а все время, хотя и неудачно, искало сближения и установления добрососедских отношений между двумя империями. Германия, которую лютой ненавистью ненавидело русское передовое общество, никогда не прибегала к таким приемам, как Англия, и не причиняла того страшного зла, которое было причинено России свободной и демократической Англией. В 1905 году, когда мировой масонский заговор стремился повалить Россию, Германия оказала нашему правительству существенную поддержку, без которой Россия уже тогда бы захлебнулась в крови революции. Свое миролюбие германское правительство доказывало не на словах, а на деле. В 1912 году также нависала война, которая была предотвращена настойчивым вмешательством Императора Вильгельма. Вопрос о мировой войне был решен в недрах мирового масонства, и война сделалась неизбежной. В возникновении мировой войны большую роль играло мировое еврейство, которое в стремлении иметь для себя <национальный дом в еврейской Палестине> решило оказать всяческую поддержку Англии в ее намерении сокрушить Германию. Вождь сионистов доктор Теодор Герцль о мировой войне и ее результатах знал еще в 1903 году.