Глава девятая. Царствование Императоров Александра II и Александра III. 2 page

В этом же духе бросает мысли и Герцен. Он разочаровался в западной цивилизации и нашел, что она глубоко проникнута духом мещанства, построена на <уважении священного права собственности> и <не имеет иных идеалов, кроме жажды личной обеспеченности>. <Европа, - говорит Герцен, - приближается к страшному катаклизму. Средневековый мир рушится. Политические и религиозные революции изнемогают под бременем своего бессилия, они совершили великие дела, но не исполнили своей задачи... Они разрушили веру в престол и алтарь, но нс осуществили свободы, они зажгли в сердцах желания, которых они не в силах исполнить. Парламентаризм, протестантизм - все это были лишь отсрочки, временное спасение, бессильные оплоты против смерти и вырождения: их время минуло. С 1849 года стали понимать, что ни окостенелое римское право, ни хитрая казуистика, ни тощая деистическая философия, ни беспощадный религиозный рационализм не в силах отодвинуть совершение судеб общества>. Герцен не верил в творческое назначение современной ему демократии, он считал, что она обладает лишь страшной мощью разрушения, но не способностью созидания. <В демократии, - говорит Герцен, - страшная мощь разрушения, но, когда примется она создавать, она теряется в ученических опытах, в политических этюдах. Действительного творчества в демократии нет>. Отсюда Герцен делает беспощадный вывод, что гибнущий строй должен быть разрушен до основания. Это разрушение должно быть всеобщим, оно придет в грозе и крови.

<Что выйдет из этой крови - кто знает? Но что бы то ни вышло, довольно, что в этом разгаре бешенства, мести, раздора, возмездия погибнет мир, теснящий нового человека, мешающий ему жить, мешающий водвориться будущему, - и это прекрасно, а потому да здравствует хаос и разрушение и да водрузится будущее>. <Это будущее, - не без гордости заявляет Герцен, - принадлежит русскому народу, который призван покончить с дряхлым и бессильным миром и расчистить место новому и прекрасному>. В 1851 году в письме к Мишле Герцен писал:

<Среди этого хаоса, среди этого предсмертного томления и мучительного возрождения, среди этого мира, распадающегося в прах вокруг колыбели, взоры невольно обращаются к Востоку>. Практическую программу разрушения выдвинул Нечаев. Нечаев был тактиком революции. Его интересовали тактические задачи, а не теоретические споры о революции. <Мы разрушители, - заявлял он, - создавать будут другие>. Правила, которыми должен руководствоваться революционер-разрушитель, указаны в <Революционном катехизисе> Нечаева - Бакунина.

1. Революционер - человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни даже имени. Все в нем поглощено единым исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью - революцией.

2. Он в глубине своего существа не на словах только, а на деле разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, со всеми законами, приличиями, общественными условиями и нравственностью этого мира. Он для него - враг беспощадный, и если бы он продолжал жить в нем, то для того только, чтобы вернее разрушить его.

3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирской науки, предоставляя все будущим поколениям. Он знает только одну науку - науку разрушения. Для этого и только для этого он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину.

4. Он презирает и ненавидит во всех побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все то, что способствует торжеству революции. Безнравственно и пре- ступно все то, что мешает ему.

<Постройка вновь, - пишет Корнилов, - задача будущих поколений. Дело Каракозова в глазах Нечаева только пролог. Полное разрушение последует за всеобщим восстанием; пока же Нечаев предлагал начать "устранять препятствия" в лице;

1) тех, кто занимает высшие должности и особенно усердно выполняет свои обязанности;

2) тех, кто владеет капиталами и не хочет отдать своих средств добровольно на общее дело и

3) тех, кто рассуждает и пишет по найму и ожидает разных подачек от правительства. В эту последнюю категорию были зачислены не только такие публицисты, как Катков и Скарятин, но и Ламанский, и Погодин, и Краевский, и даже А. Д. Градовский. Только самого Александра II, по плану Нечаева, нс следовало убивать, потому что ему он хотел приготовить казнь помучительней - всенародную. "Мы убережем его, - писал Нечаев в зверской своей прокламации, - для казни мучительной, торжественной, перед лицом всего освобожденного черного люда, на развалинах государства">*.

<ХОЖДЕНИЕ в НАРОД> В 1870 году происходит революция и восстание парижской коммуны, устроенное масонами.

Под влиянием анархо-социалистической пропаганды Бакунина и французской революции с 1872 года начинается хождение интеллигенции в народ в целях социалистической пропаганды. Идет рассылка книг Чернышевского, Добролюбова, Писарева, <Исторических писем> Миртова, <Капитала> Карла Маркса. Ранней весной 1874 года лавристы и бакунисты двинулись массой в народ. Пропаганда не имела успеха, народ оставался верен Царю. Крупное восстание, поднятое Яковом Стефановичем в Киевской губернии, удалось лишь потому, что Стефанович действовал от царского имени при помощи подложного манифеста. Революционная пропаганда в народе повела к судебным процессам: <процесс 50> (кружок московских пропагандистов) и <193-х>.

В революционные организации проникают евреи и быстро в них занимают руководящее положение. В процессах пропагандистов - <50-тн> и <193-х>, - относящихся к 1873-1874 годам, мы видим евреев: Гельфмана, Аронзона, Эйделя, Пумпянскую, Рабиновича, Лейзера Тетсльмана, Чудновского, Эдельштейна и других. В своей книге <Роль евреев в русском революционном движении> революционер-еврей Л. Дейч указывает на большое количество революционеров-евреев, принимавших участие в освободительном движении. Он называет следующие имена: Зунделевич, Гольденберг, Гобст, Витенберг, Христина Гринберг, братья Златопольские, Арончик и т. д.

Имена революционеров царствования Александра II: Натансона, Аксельрода, Дейча, Аптекмана, Гольденберга, Розенцвсйга, Хотимского, Бух, Колоткевича, Фридензена, Цукермана, Лубкина, Гайдарова, Бети Каминской, супругов Новаковских, Фелиции Шефтель, Бибергаль, Лурье, братьев Левенталей и т.д. составляют гордость русской революционной истории**.

* А. А. Корнилов. Общественное движение при Александре II. С. 154.

** Л. Г. Дейч. Роль евреев в русском революционном движении. Берлин, 1923.

ТЕРРОР В 1878 году Вера Засулич тяжело ранила петербургского градоначальника Трепова.

Суд присяжных вынес ей оправдательный приговор, а публика Засулич и ее защитнику Александрову устроила восторженные овации.

С 1878-1879 годов начинается организованный террор - политические убийства. Революционеры рассчитывали напугать ими правительство и принудить его к уступкам.

23 февраля 1878 года совершается вооруженное нападение в Киеве на товарища прокурора Ковалевского.

24 мая в Киеве совершается убийство жандармского капитана барона Гейкинга.

4 августа в Петербурге убит шеф жандармов Мезенцев.

9 февраля 1879 года убит харьковский губернатор князь Кропоткин.

26 февраля убит в Москве полицейский агент Рейнштейн. В борьбе с крамолой правительство оставалось одиноким: легкомысленное общество сочувствовало революционерам, оказывало им поддержку и стояло в открытой оппозиции к правительству.

В 1879-1880 годах террористы, нс довольствуясь прежними убийствами и покушениями, подняли руку на самого Царя.

2 апреля 1879 года сельский учитель Александр Соловьев во время утренней прогулки Императора Александра близ Зимнего дворца стрелял в него.

28 мая 1879 года Соловьев был повешен, а три недели спустя тайный съезд революционеров в Липецке принял решение убить Царя.

Пропаганда социализма, рассуждали они, невозможна в России при существующем образе правления, а потому следует стремиться к его ниспровержению, к ограничению самодержавной власти, к дарованию политических вольностей и к созыву народного представительства. Средством к достижению этой цели должен служить террор, под которым заговорщики разумели убийства должностных лиц, прежде всего цареубийство.

19 ноября 1879 года террористы пытались взорвать императорский поезд. В 1880 году под царской столовой в Зимнем дворце была заложена и взорвалась мина.

12 февраля 1880 года по настоянию наследника-цесаревича была учреждена <Верховная следственная комиссия> и Лорис-Меликов был снабжен диктаторскими полномочиями.

<ДИКТАТУРА СЕРДЦА> ГРАФА ЛОРИС-МЕЛИКОВА С 12 февраля по 6 августа 1880 года устанавливается так называемая <диктатура сердца> графа Лорис-Меликова.

Либералы земцы и профессура требуют конституции, ибо это единственное средство борьбы с крамолой. Террористы атакуют правительство бомбами, кинжалами и револьверами, а правительство отвечает свободами и конституциями. Граф Лорис-Меликов был, как и полагается, гуманистом и либералом и находился под непосредственным влиянием масона Кошелева. Диктатура начинается открытием новых газет, пропагандой и общественным возбуждением. Университеты получают свободу для революционной деятельности. Граф Лорис-Меликов вступает в тесное единение с земцами и либеральными органами печати. В министерство финансов назначается либерал Абаза; Толстой уходит в отставку. Граф Лорис-Меликов ведет тонкую интригу и предлагает проект государственного устройства, получивший в обществе название <конституции Лорис-Меликова>. Он предложил остановиться на учреждении в Петербурге <временно-подготовительных комиссий>, с тем чтобы работы этих комиссий были подвергаемы рассмотрению с участием лиц, взятых из среды земства и <некоторых значительных городов>, взятых, как выражается Татищев, <из числа выборных людей>. Лев Тихомиров, раскаявшийся революционер, бывший террорист и прекрасно осведомленный о событиях и людях царствования Александра II Николаевича, уверяют, что граф Лорнс-Меликов обманывал Государя и своей <диктатурой сердца> создавал в стране революционное брожение. Император Александр II утвердил доклад своего министра о конституции 17 февраля 1881 года, а утром 1 марта утвердил и текст оповещения об этой принятой мере. с тем чтобы до его опубликования он был выслушан 4 марта на заседании совета министров.

Но в тот самый день, когда доклад граф Лорис-Меликова был подписан, бомба, брошенная террористами, прекратила дни Государя.

УБИЙСТВО ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II Охота за Императором Александром II велась несколько лет.

Смерть его была предрешена в 1876 году революционным комитетом в Лондоне, состоявшем из масонов и революционеров-евреев. Либерман, Гольденберг и Цукерман фактически выработали план цареубийства. Еврей Гольденберг первый предложил свои услуги убить Императора Александра II, но предложение его не было принято, так как находили, что ему, как еврею, не следует брать на себя это дело, ибо тогда для общества, а главное, для народа оно не будет иметь должного значения*.

* Н. Тальберг. Лицемерам.

Покушение в 1879 году Гартмана взорвать царский поезд под Москвой - дело рук масонов. <В сентябре 1879 года некий Гартман, - пишет Селянинов, - пытается взорвать царский поезд близ Москвы. Участие масонов в этом деле несомненно. Обнаружилось это, когда русское правительство обратилось к французскому с требованием выдачи Гартмана, скрывавшегося в Париже под именем Мейера. Едва Гартман, по просьбе русского посла, был арестован, все французские радикалы подняли невообразимый шум. Депутат-масон Энгельгардт взял на себя его защиту, доказывая, что Мейер и Гартман суть разные лица. Русский посол князь Орлов стал получать угрожающие письма. Наконец, левые депутаты готовились внести запрос и устроить падение министерства. Последнее испугалось и, не дожидаясь обещанных Орловым документов, могущих установить личность Гартмана-Мейера, поспешно согласилось с заключениями брата Энгельгардта и помогло Гартману бежать в Англию... В Лондоне Гартман торжественно был принят в масонскую ложу "Филадельфов". Причастность масонства к делу покушения 1879 года доказывается также письмами двух известных масонов того времени Феликса Пиа и Гарибальди".

Письмо Пиа к Гарибальди: Лондон, 1 марта 1880 года. Мой старый друг) Последнее покушение на всероссийского деспота подтверждает вашу легендарную фразу: "Интернационал есть солнце будущего". Все, от первого монарха до последнего президента республики, должны исчезнуть волей или не волей. Теперь вам нужно присоединить ваш голос к голосу французских социалистов для протеста против выдачи нашего храброго друга Гартмана. Французская территория должна быть не- прикосновенна для изгнанников, которые, подобно вам, стремятся силою оружия установить мировую демократическую и социальную республику. Жму вашу руку, Ваш искренний друг Феликс Пиа.

Письмо Гарибальди к Пиа: Капрера, 6 марта 1880 года. Дорогой Пиа, благодарю вас, популярного героя парижских баррикад, за ласковое письмо... Гартман - храбрый молодой человек, и все честные люди должны относиться к нему с уважением и благодарностью. Я твердо убежден, что министр Фрейсине и президент Греви не замарают своего имени честных республиканцев выдачей политического беглеца; такой поступок был бы достоин только версальских гиен. Политическое убийство есть секрет благополучного осуществления революции. Монархи называют друзей народа убийцами. Все истинные республиканцы - Агезилас, Милане, Пиетри, Орсини, Монти и Тоньетти, - все были в свое время "убийцами", ныне же это - мученики, коим поклоняются народы. Гедель, Нобилинг, Монкази, Пассанте, Соловьев, Отеро и Гартман суть провозвестники правительства будущего - социальной республики. Истинные убийцы - это прелаты, которые с помощью костра убили сначала прогресс, а теперь с помощью лжи убивают совесть людей. Не товарищам Гартмана место в Сибири, а христианскому духовенству. Жму вашу руку. Преданный вам Г. Гарибальди. На сборище анархистов всего света в Нью-Йорке в августе 1881 года Гартману были сделаны овации. Под внушением масонов в Нью-Йорке и Чикаго происходят митинги для выражения сочувствия его преступлению и для протеста против казни Геси Гельфман. Гартман объявляет американским "пролетариям", что он приехал в Соединенные Штаты с гуманитарной целью: "помочь русскому народу завоевать свободу">*.

Участие мирового масонского заговора в важных событиях царствования Александра Николаевича является бесспорным. Поддержка революционеров, революционная и социалистическая пропаганда, польское восстание, террор, русско-турецкая война и давление масонов на русское правительство, наконец, убийство Царя-Освободителя - все это явления одного и того же порядка и исходили из одного источника. Руководители европейской политики ставили своею задачею разгром России. Между дипломатами, масонами существовало полное единение. Бисмарк вырабатывал план захвата Курляндии, Лифляндии и Эстляндии. Австрия носилась с планом захвата Польши и Украины. Англия подталкивала Турцию вернуться на Кавказ и в Крым, а все вместе шли к одной цели - расчленению и уничтожению Великой России. Русские же <освободители> помогали этому величайшему преступлению, и темная масонская сила принесла в жертву Русского Царя. 1 марта 1881 года Царь-Освободитель, даровавший свободу миллионам своих подданных, совершивший в короткое время величайшие преобразования, о каких повествует всемирная история, пал, злодейски растерзанный убийцами, которыми руководила мировая таинственная воля.

* Александр Селянннов. Тайная сила масонства. С. 119-120.

ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III. Александр Александрович в тяжёлый для России час вступил на прародительский престол Государей Российских.

В своей знаменитой записке, поданной Императору Александру III II марта 1881 года, глубокий русский политический мыслитель Б. П. Чичерин такими словами характеризовал создавшееся положение:

<Страшной катастрофой завершилось одно из величайших царствований в русской истории. Монарх, который осуществил заветные мечты лучших русских людей, который дал свободу двадцати миллионам русских крестьян, установил независимый и гласный суд, даровал земству самоуправление, снял цензуру с печатного слова, этот монарх, благодетель своего народа, пал от руки злодеев, преследовавших его в течение нескольких лет и наконец достигших своей цели. Такая трагическая судьба не может не произвести потрясающего действия на всякого, в ком еще не помутилась мысль и в ком не иссякло человеческое чувство. Но еще более политический мыслитель смущается при виде того наследия, которое этот благодушный государь, сеятель свободы на русской земле, оставляет своему преемнику. Казалось бы, что совершенные преобразования должны были поднять русскую жизнь на новую высоту, дать крылья слишком долго скованному народному духу. А между тем в действительности произошло нс то. Вместо подъема мы видим упадок и умственный, и нравственный, и отчасти материальный. Вместо нового благотворного порядка везде ощущается разлад. Повсюду неудовольствие, повсюду недоумение. Правительство не доверяет обществу, общество не доверяет правительству. Нигде нет ни ясной мысли, ни руководящей воли. Россия представляет какой-то хаос, среди которого решимость проявляют одни разрушительные элементы, которые с неслыханной дерзостью проводят свои замыслы, угрожая гибелью не только правительству, но и всему общественному строю. Последнее злодеяние переполнило меру; оно показало, что мы должны ежеминутно трепетать за самые священные основы народной жизни>*.

Государственные и общественные основы жизни быта потрясены. Рухнул весь старый, завещанный историей, органический сословный строй русской жизни, и взамен его явилось нестроение и распад. Государственная власть стушевалась перед разными <самоуправлениями>. Городские и земские управления и университеты стали государствами в государстве, которые предъявляли разные требования к правительству, но не допускали никакого вмешательства в свои дела.

* К. П. Победоносцев и его корреспонденты. - Письма и записки с предисловием М. Н. Покровского. Т. 1. С. 104-105.

В результате вместо единовластия оказалось в стране многовластие. Русские финансовые и экономические интересы попали в подчинение интересам европейской промышленности и европейских бирж.

Россия в экономическом и финансовом отношениях оказалась предоставленной эксплуатации и своих проходимцев, и всяческих иностранцев и иноплеменников. В этом отношении достаточно припомнить известную европейскую компанию <Грегер, Горвиц и Коган>, которая во время войны 1877-1878 годов открыто грабила русскую армию, поставляя недоброкачественные продукты по невероятно высоким ценам, прибегая в своих операциях к мошенничеству, надувательству и подлогам, и своими бесчестными действиями причинила неисчислимые бедствия русскому государству. Крамола и измена пустили глубокие корни. Преклонение пред всем идущим с Запада содействовало отходу интеллигенции от исконных русских идеалов. Православие представлялось силой, тормозящей прогресс, оно выдавалось за обскурантизм ультрамонтанства и клерикализм, требующий обуздания и всяческого ограничения влияния на народную жизнь. Десятилетиями господства чужих и чуждых русскому духу веяний все на Руси было потрясено и расшатано. Извратились понятия о гражданском долге, о семейной добродетели и житейской нравственности. В извращенных понятиях воспитывалось юношество. Передовое общество предполагало обратить Россию в федерацию автономных областей, которым бы государственная власть передала все свои функции. Нигилисты и социалисты ратовали за обращение России в социалистическую республику. Русское государство и народ, как улей без матки, брели розно. Нужно было принять решение: или идти на путь дальнейших уступок революции, или действовать. Принято было последнее решение.

ТОРЖЕСТВО САМОДЕРЖАВИЯ В заседании Государственного Совета 8 марта 1881 года был поставлен вопрос: как действовать, чтобы спасти государство от распада?

Либералы - граф Лорис-Меликов, Абаза и другие – предлагали стать на конституционный путь, К. П. Победоносцев отстаивал принцип твердой власти. Он обрушился на крайности реформы и извращения мыслей покойного Государя. По мнению Победоносцева, земские, городские и судебные учреждения и печать не что иное, как говорильни, в которых <разносят хулу и порицание на власть, досеивают между людьми мирными и честными семена раздора и неудовольствия, разжигают страсти, побуждают народ к самым вопиющим беззакониям>. <Государь, - закончил свою речь Победоносцев. - в такое ужасное время надобно думать не об учреждении новой говорильни, в которой произносили бы новые растлевающие речи, а о деле. Нужно действовать!>

В своем письме на имя нового Государя Победоносцев писал: <Бог велел нам переживать нынешний страшный день. Точно кара Божия обрушилась на несчастную Россию. Хотелось бы скрыть лицо свое, уйти под землю, чтобы не видеть, не чувствовать, не испытывать. Боже, помилуй нас! Но для Вас этот день еще страшнее, и, думая о Вас в эти минуты, что кровавый порог, через который Богу угодно провести Вас в новую судьбу Вашу. вся душа моя трепещет за Вас страхом неизвестного грядущего по Вас, страхом великого несказанного бремени, которое на Вас положено. Любя Вас как человека, хотелось бы как человека спасти Вас от тяготы в привольную жизнь; но нет на то силы человеческой, ибо так благоволил Бог. Его была святая воля, чтобы Вы для этой цели родились на свет и чтобы брат Ваш возлюбленный, отходя к Нему, указал Вам на земле свое место. Народ верит в эту волю Божию и по Его велению возносит надежду свою на Вас и на крепкую власть, Богом врученную Вам. Да благословит Вас Бог! Да ободрит Вас молитва народная, а вера народная да даст Вам силу и разум править крепкою рукою и твердой волею. Вам достается Россия смятенная, расшатанная, сбитая с толку, жаждущая, чтобы ее повели твердою рукою, чтобы правящая власть видела ясно и знала твердо, чего она хочет и чего не допустит никак. Все будут ждать в волнении, в чем Ваша воля обозначится. Многие захотят владеть ею II направлять ее. Ваше Величество, позвольте мне сказать Вам в нынешний день. Первые дни Вашего царствования будут особенно знаменательны и требуют особой обдуманности и осмотрительности. Я не могу успокоиться от страшного потрясения. Нс могу отогнать от себя гнетущей меня заботы об Вас и о Вашей безопасности. Простите, что в эти скорбные часы прихожу к Вам со своим словом: ради Бога, в эти первые дни своего царствования, которые будут иметь для Вас решительное значение, не упускайте ни одного случая заявлять свою личную решительную волю, прямо от Вас исходящую, чтобы все слышали и знали: "Я так хочу" или "Я нс хочу этого"*.

Восторжествовала священная для России идея Царского Самодержавия.

* К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки с предисловием М. Н. Покровского. М.-Пг.. 1923. Т. 1. С. 45-46.

В высочайшем манифесте от 29 апреля 1881 года говорилось:

<Но посреди великой нашей скорби глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений>.

В заключение указаны те государственные задачи, которые возлагаются на русских граждан:

<Мы призываем всех верных подданных Наших служить Нам и государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, - к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России Благодетелем ее - возлюбленным Нашим Родителем>. На место былого разновольного и своевольного многовластия всюду стала единая власть, вдохновляемая единою самодержавною волей.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ и КУЛЬТУРНЫЙ РОСТ РОССИИ. Наступила тишина, закипела большая государственная работа.

Печальное положение финансов было улучшено. Торговый баланс дал плюс вывоза над ввозом. Увеличилось железнодорожное строительство и производство фабрик и заводов. Возросло количество рабочих. Улучшены условия их быта и труда. В области добывающей промышленности достигнуты громадные успехи. Крестьянство пользовалось особым попечением правительства - как в отношении его материального благосостояния, так и по предмету удовлетворения его духовных потребностей. Значительны понижение выкупных платежей, отмена подушной подати, признание крестьянских наделов неотчуждаемыми, меры по организации переселений, устройство Крестьянского банка, преобразование волостных судов. Крестьянский вопрос особенно занимал внимание правительства и лучших русских людей того времени. В своей записке от 11 марта 1881 года Б. П. Чичерин начертал план будущей аграрной реформы, который потом с таким блеском осуществил великий русский патриот П. А. Столыпин.

Вот что по поводу злободневного аграрного вопроса писал тогда Б. П. Чичерин:

<Газеты провозглашают, что ныне, как и 20 лет тому назад, перед нами стоит грозный крестьянский вопрос, который нам предстоит разрешить. В действительности же этот грозный крестьянский вопрос не что иное, как миф, созданный воображением петербургских либералов не без значительного влияния социалистов. Вся эта агитация может привести только лишь к смущению крестьян возбуждением в них несбыточных надежд. Бесспорно, есть частные бедствия и нужды, которым следует помочь, есть даже обеднение значительной части крестьянского населения, но это происходит оттого, что предоставленные себе крестьяне еще менее, нежели помещики, в состоянии стоять на своих ногах>. <Причины бедности, - пишет Б. П. Чичерин, - кроются в плохой обработке земли, в хищническом хозяйстве, преобладающем у крестьян, в непривычке их к сбережениям и в излишней привычке к пьянству, в безрассудных семейных разделах, главное же – в закрепощении крестьянина общине и круговой поруке. Через это имеющие возможность богатеть насильственно низводятся на степень нищих. Не поможет этому злу увеличение наделов, ибо через некоторое время наделы опять окажутся малы. Не помогут и переселения, которые в отдельных случаях могут быть полезны, но которые как широкая мера не имеют смысла при том скудном населении, которое существует в России. Настоящая задача состоит не в том, чтобы колонизировать новые земли, а в том, чтобы улучшить хо- зяйство на местах, а для этого единственной разумной мерой было бы довершение освобождения русского крестьянина освобождением его от общины и круговой поруки, присвоением ему в собственность той земли, на которую он имеет неотъемлемое право, ибо он покупает ее на свои трудовые деньги. Только через это у крестьян могла бы развиться та самодеятельность, без которой невозможны никакие хозяйственные успехи; это было бы настоящим завершением положения 19 февраля. Но именно этот единственный исход крестьянского дела возбудит вопль не только всей лже либеральной печати, всегда готовой стоять горой за все подходящее к социализму, но и значительной части консерваторов, увлекающихся славянофильскими идеями или пугающихся призраков пролетариата. В настоящую минуту этого вопроса разрешить нельзя, он должен быть предварительно подготовлен тщательными исследованиями на местах. Разложение общины совершится неизбежно; она не устоит против свободы, но желательно, чтобы оно совершилось так, чтобы у крестьянина упрочилось понятие о собственности, без которого нет свободного гражданского быта и всегда открыта почва для социалистических волнений>*.

Государственное хозяйство в царствование Александра III достигло небывалой степени преуспеяния, о чем свидетельствует состояние бюджета (см. 1 главу).

Народ богател, сумма вкладов в сберегательные кассы увеличилась в 33 раза.

* К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1. С. 110-II 1.

Правительство обращает сугубое внимание на просвещение. Гимназии и прогимназии превращаются в промышленные училища, происходит общий пересмотр положения о реальных училищах, сельскохозяйственные, железнодорожные, ремесленные школы всякого рода создаются с большой поспешностью, открывается Исторический музей в Москве, Сибирский университет в Томске, новый Технологический институт в Харькове, обращается большое внимание на профессиональное образование женщин создастся особый тип женских училищ - с 4-летним курсом, учреждаются промышленные училища во многих провинциальных городах и т. д.

Император Александр III был тонким ценителем искусства, которое благодаря его высокому покровительству достигло больших успехов в России. Профессор ЖИВОПИСНА. П. Боголюбов в своих воспоминаниях об Александре III говорит о его горячей и просвещенной любви ко всему изящному и в постоянном внимании к искусству во всех его видах. <В Копенгагене, - пишет профессор Боголюбов, - Их Высочества постоянно посещали замечательные и музейные коллекции> всех родов искусства, а также фабрики, столь знаменитые до сих пор своим производством фаянса, фарфора и стекла, вследствие чего Великий Князь стал приобретать прежде всего старинное серебро, а потом мебель, стекло и всякие редкости, увеличивая свою коллекцию всяким случаем.