Глава девятая. Царствование Императоров Александра II и Александра III. 3 page

Царскосельский дворец, где проживали Их Высочества, изменил свой вид. Старинные картины времен Императора Николая Павловича были лично пересмотрены Его Высочеством, сдвинуты, раздвинуты и перемещены с вновь приобретенною московскою коллекцией коммерции советника Кокорева, состоявшего преимущественно из работ Брюллова, Басина, Бруни, Боровиковского, барона Клодта, Сверчкова, а также моих картин и этюдов и прочих русских художников 30-х годов.

Все, что было свободного на художественном рынке и замечательного, Великий Князь приобрел для себя. Его Высочество осмотрел наши мастерские, куда я имел счастье ему сопутствовать, причем И. Е. Репину была заказана, по выбору художника, картина из былины "Садко, богатый гость". У художника Поленова Великий Князь купил жанр из века Генриха П; К. А. Савицкому заказал картину "Туристы в Бурбуле"; А. К. Беггрову - изображения императорских яхт; у художника Н. Д. Дмитриева приобрел "Крещенское водосвятие". Великий Князь посетил также мастерские Ю. Я. Ломана, Харламова, Васнецова, Боголюбова и прочих, приобрел работы акварелиста Лавеццари, а художнику Шиндлеру заказал перспективы музея Клюни. Посещая мастерскую М. М. Антокольского, Его Высочество приобрел бронзовые статуи "Христа" и "Петра Великого", последняя украшает ныне Петергофский сад у Монплезира. Впоследствии этот же художник исполнил для Его высочества заказы из мрамора: "Летописец Нестор" и "Ермак", "Умирающий Сократ" был тоже приобретен им позднее, как и "Ярослав Мудрый", поднесенный в дар художником. Все эти статуи украшают Императорский Эрмитаж.

Но самое благодатное влияние на Великого Князя произвело посещение коллекции первоклассных древностей нашего соотечественника Базилевского. Он осматривал се два раза. Все, что лично собирал до сих пор Цесаревич, было только подготовлением к великому шагу, которым он себя ознаменовал, сделавшись Императором, - приобретению для Эрмитажа этого поистине замечательного собрания Базилевского. К нему присоединены были потом царскосельские дорогие экземпляры оружия и древностей, и, таким образом, Россия получила первоклассный музей древностей, могущий смело стать наравне с известными музеями Европы. Впоследствии, имея счастье беседовать с почившим Государем, я увидел ясно, как он верно понимал необходимость подобных редких образцов для развития русского художественно-промышленного дела и как постоянною целью Его Величества было: щедро поощряя свободное искусство, по возможности учреждать в России художественно-промышленные музеи и ремесленные школы, равно как и вводить обязательное обучение ремеслу во всех народных школах, чтоб истинные таланты могли проявиться в них для окончательного образования в высшей академической школе. Коснувшись церковной живописи, следует заметить, что у почившего Императора было свое, несомненно правильное, воззрение, а именно: что церковная живопись не должна быть итальянской или вообще западной, но чисто старогреческой, византийской, древней, рублевской, строгановской или старомосковской. Художник. ныне профессор, А. М. Васнецов понял мысль Государя и, расписывая киевский храм святого Владимира, осуществил и указал путь, по которому следует идти современной церковной живописи, исполнив между другими замечательными произведениями и образ Богоматери с Предвечным Младенцем. Переходя к широкому покровительству Государя искусствам вообще, надо прежде всего сказать о 20 000 рублей, ежегодно отпускаемых Кабинетом Его Величества Академии художеств с целью наполнять художественными произведениями вновь открывающиеся музеи - как в провинции, так и в С.-Петербурге. Помимо щедрой помощи искусству указанной суммой, Их Величества, посещая выставки, постоянно приобретали на них картины, лично поощряя родное художество. Художники Репин, Поленов, Савицкий, Васнецов и многие другие щедро были оплачиваемы за свои произведения. Независимо от щедрого покровительства целым художественным ассоциациям многие и отдельные лица, заявившие себя полезными трудами на поприще искусства, были также взысканы высочайшим покровительством. Многие как художники, и литераторы, и музыканты получали пенсии, награды; семьи после их смерти не оставались без помощи>*.

* Профессор живописи А. П. Боголюбов. Воспоминания.

ЦАРЬ АЛЕКСАНДР lll - НОСИТЕЛЬ РУССКОГО ИДЕАЛА государства, стремясь к внутреннему преуспеянию Александр III всегда и неизменно был русским православным самодержцем.

Он был русским духом и телом. Его монархия - это не абсолютизм, поглощение Государем государства, а подвиг, крест, служение. Александр III показал, что чистое самодержавие является вечным принципом. Он показал всему миру, что и теперь без всякого возвращения назад, без всякой <реакции>, без какого бы то ни было нарушения современных потребностей так же, как и в старину, возможен Самодержец, что и ныне, как и всегда, представляет Он высшую форму власти, наиболее мудрой, наиболее благодетельной и наиболее понятной христианским народам. Император Александр III показал, что монархия, в этом истинном существе своем, не есть что-либо переходное, пережитое, совместимое только с одним фазисом развития культуры, но есть принцип вечный, всегда возможный, всегда необходимый, высший из всех политических принципов. Бывший французский министр иностранных дел Флуранс, потрясенный известием о кончине Императора Александра III, написал для <Золотой книги> нижеследующие строки:

<Император Александр III был истинно Русским Царем, какого до него Россия не вида-па. Конечно, все Романовы были преданны интересам и величию своего народа, но, понуждаемые желанием дать своему народу западноевропейскую культуру, они искали идеалов вне России, вне мира чисто московского; они искали эти идеалы то во Франции, то в Берлине, а также отчасти в Швеции и Англии. Император Александр III пожелал, чтобы Россия была Россией, чтобы она прежде всего была русскою, и сам он подавал тому лучший пример. Он явил собою идеальный тип истинно русского человека. В этом смысле память о нем навеки сохранится среди русского народа, видевшего в своем Царе чуть не легендарного великого героя>.

ИДЕЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ и МИРА. Носитель русского национального идеал Александр III создал мощь и возвеличил Россию.

В рескрипте своем, данном на имя военного министра в 1890 году, Государь писал:

<Отечеству нашему, несомненно, нужна армия, и благоустроенная, стоящая на высоте современного развития военного дела, но не для агрессивных целей, а единственно для ограждения целости и государственной чести России. Охраняя неоценимые блага мира, кои я уповаю с Божьей помощью еще надолго продлить для России, вооруженные силы ее должны развиваться и совершенствоваться наравне с другими отраслями государственной жизни, не выходя из пределов тех средств, кои доставляются им увеличивающимся народонаселением и улучшающимися экономическими условиями>.

Боевая готовность армии стала первой заботой Государя. Прежде всего по его указаниям был сокращен нестроевой состав армии, умалявший боевую годность ее мирных кадров; затем последовало преобразование всей регулярной кавалерии в драгунскую, развитие и устройство резервов, образование крепостных войск, усиление войск полевых - как в отношении численности их частей, так и сформированием новых единиц, значительное увеличение офицерского состава армии, переустройство государственного ополчения и снабжение войск усовершенствованным оружием.

В видах подъема боевой готовности армии усилен запас нижних чинов, устроено систематическое обучение запасных и ратников ополчения, обеспечено материальное снабжение армии по военному се составу, увеличены и улучшены пути сообщения, имеющие столь важное значение в деле мобилизации и сосредоточения войск, а самый мобилизационный механизм тщательно разработан и усовершенствован. Вместе с тем наиболее важная западная граница государства обеспечена рядом крепостей современного устройства. В неустанном попечении о нуждах армии покойный Государь не оставил без внимания материальное и служебное положение се чинов и в этих видах усилил денежное содержание офицеров, увеличил число казенных вакансий для детей офицеров в кадетских корпусах, облегчил службу солдат, сократив срок пребывания их под знаменами, и улучшил положение служащих сверхсрочно. Рядом с этим, руководясь своими высокими понятиями о доблести и чести офицерского звания, он указал меры к возвышению нравственного уровня корпуса офицеров. Он первый гордо и честно заявил, что Россия - для русских, что русский народ должен стать хозяином своей зелий. Не проявляя никаких тенденций к захватаем и завоеваниям, Александр III проводил твердую внешнюю национальную политику. Мы обязаны панскому правительству тем, что Александр III очень скоро по своем вступлении на престол выказал всю твердость своей внешней политики. Не прошло и года по восшествии на престол молодого Императора, как произошел серьезный инцидент на русско-афганской границе.

<Под влиянием Англии, - пишет в своих воспоминаниях великий князь Александр Михайлович, - которая со страхом взирала на рост русского влияния в Туркестане, афганцы заняли русскую территорию по соседству с крепостью Кушка. Командир военного округа телеграфировал Государю, спрашивая инструкций. "Выгнать и проучить как следует", - был лаконический ответ из Гатчины. Афганцы постыдно бежали, и их преследовали несколько десятков верст наши казаки, которые хотели взять в плен английских инструкторов, бывших при афганском отряде. Но они успели скрыться. Британский ее королевского величества посол получил предписание выразить в С.-Петербурге протест и потребовать извинений. "Мы этого не сделаем", - сказал Император Александр III и наградил генерала Комарова, начальника пограничного отряда, действовавшего против афганцев, орденом Св. Георгия 3-й степени. ''Я не допущу ничьего посягательства на нашу территорию", - заявил Государь. Гирс задрожал. "Ваше Величество, это может вызвать вооруженное столкновение с Англией!" "Хотя бы и так", - ответил Император. Новая угрожающая нота пришла из Англии. В ответ на нее Царь отдал приказ о мобилизации Балтийского флота. Это распоряжение было актом высшей решимости, ибо британский военный флот превышал наши морские вооруженные силы по крайней мере в пять раз. Прошло две недели. Лондон примолк, а затем предложил образовать особую комиссию для рассмотрения русскоафганского инцидента. Европа начала смотреть другими глазами в сторону Гатчины. Молодой русский монарх оказался лицом, с которым приходилось серьезно считаться Европе. Виновницей второго инцидента оказалась Австрия. Венское правительство противилось нашему непрерывному вмешательству в сферу влияния Австро-Венгрии на Балканах, и австро-венгерский посол в С.-Петербурге угрожал нам войной. На большом обеде в Зимнем дворце, сидя за столом напротив Царя, посол начал обсуждать докучливый балканский вопрос. Царь делал вид, что нс замечает его раздраженного тона. Посол разгорячился и даже намекнул на возможность, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Нс изменяя своего полунасмешливого выражения лица, Император Александр III взял серебряную вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата. "Вот что я сделаю с вашими двумя или тремя мобилизованными корпусами", - спокойно сказал Царь. "Во всем свете у нас только два верных союзника, - любил он говорить своим министрам, - наша армия и флот. Все остальные при первой же возможности сами ополчатся против нас". Это мнение Александр III выразил однажды в очень откровенной форме на обеде, данном в честь прибывавшего в Россию князя Николая Черногорского, в присутствии всего дипломатического корпуса. Подняв бокал за здоровье своего гостя, Александр III провозгласил следующий тост: "Я пью за здоровье моего друга, князя Николая Черногорского", единого искреннего и верного союзника России вне ее территории". Присутствовавший Гире открыл рот от изумления; дипломаты побледнели. Лондонский "Тайме" писал на другое утро "об удивительной речи, произнесенной Русским Императором, идущей вразрез со всеми традициями в сношениях между дружественными державами">*.

* Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. Париж. 1933.

Благодаря своей твердой, честной, прямодушной и открытой политике он без всякой рисовки и позы даровал мир миру и сдержал грозный поток войны. <Царь Александр III был столь же велик в мире, как другие владыки были велики на войне. Миротворец подчинил Европу своей воле. Во время его слишком кратковременного царствования он приостановил прогресс железного века. Он победоносно противопоставил право - силе, начало жизни - началу смерти. Благодаря ему московский меч сделался мечом правосудия. Его славная память будет благословенна между всеми, ибо он оставил Россию более сильною и могущественною, чем она когда-либо была, и он достиг этого, нс пролив ни одной капли крови своих подданных. Александр III был апостолом мира, человечество обязано помнить его. Над нашим веком, веком науки и ненависти - увы! - высокая фигура Русского Венценосца возносится как олицетворение мира и согласия. Европа плакала, когда Россия была поражена в сердце. Но люди умирают - душа остается. Душа Александра III жива: она чувствует. Она царит над нами, она вдохновляет всех тех, которые здесь, на земле, являются врагами войны, этого врага матерей. Он был отцом, этот Государь> (<Золотая книга>).

<ВЕЛИКИЙ восток ФРАНЦИИ> ФРАНКО-РУССКИЙ союз

В 1870 году международное масонство приводит к небывалому военному разгрому Францию. Наполеон III, который был вознесен на трон масонскими ложами, вскоре не только от них отвернулся, но стал даже их преследовать. Измена <брата Наполеона> требовала примерного наказания. В роли экзекутора по директивам масонского центра выступила Германия. <Теперь, - пишет барон Рауль де Ренне, - вполне доказано, что и самое объявление войны, и успехи немецкого командования и торжество его при Мстце и Седане произошли при решающем содействии верховного центра лож в Англии. Все геройство, все самопожертвование французских войск, все напряжение нации должны были уступить место пораженческому внушению, которое ложи оказывали на французских военачальников. Эти последние были выдвинуты на свои места стараниями лож, в которых они занимали высокие звания. В течение войны они не столько следовали указаниям военного центрального аппарата, сколько директивам, исходившим из верхов французских лож. Им внушалось, что во имя высоких задач всеобщего мира и человеческого братства они должны содействовать падению империи Наполеона, который-де снова ввел в стране режим реакции и нетерпимости. Их убеждали, что, помогая противнику, они не только не наносят ущерба своей родине, но содействуют се свободе и торжеству тех великих светлых начал, служить которым они присягали при своем вступлении в ложи. Наконец, им, в порядке интернациональной дисциплины, был дан прямой приказ капитулировать перед германским командованием, во главе которого находились еще более высокие должностные лица интернациональных лож - Вильгельм 1", Мольтке" и Бисмарк, которым они по уставу этих лож обязаны были слепым повиновением и подчинением>*.

Масоны-французы содействовали поражению французской армии. <Я в то время (1870 год), - заявил в 1872 году бывший русский министр иностранных дел Николай Карлович Гире, - был посланником в Берне (в Швейцарии); в этом городе находилось превосходно организованное агентство, собиравшее сведения относительно французских войск: их расположении, передвижениях, боевых запасах, провианте и прочем. Эти сведения исходили из французских масонских лож, которые в свою очередь получали их от французских офицеров-масонов и передавались с необычайной быстротой шифрованными депешами прусско-масонскому агентству в Берне. Я тогда основательно изучил эту колоссальную организацию и представил отчет о ней своему правительству. Как оказывается, Франция была осуждена заранее верховным международным масонством, и никакая военная стратегия, никакая храбрость войск не могли спасти ее от поражения. Это была война слепых против зрячих>**. 2 сентября 1870 года эта работа закончилась капитуляцией французской армии при Седане, пленением Наполеона III, его свержением и провозглашением III Республики с национальным собранием, в состав которого вошли самые видные масоны: Тьер. Гамбетта, Марсер, Жюль Фавр, Литтре и другие. Масон Жюль Фавр вел с Бисмарком переговоры о перемирии, а масон Тьер подписал в Версале 26 февраля 1871 года предварительные условия мира. Франция была удостоена последней степени. Германия достигла высшей точки своего могущества. Английские масоны просчитались. <Но тут, - пишет барон Рауль де Ренне, - случилось то, чего менее всего ожидали в главном центре лож в Англии. Пруссия благодарит Англию за ее постоянную усердную помощь и заявляет, что она теперь в этой помощи больше не нуждается и потому порывает всякую связь с ее ложами>. Англия резко меняет свое отношение к Германии, начинает поддерживать Францию, ведет пропаганду в России против Германии и благодаря искусству своей дипломатии толкает Россию на союз с Францией.

* Барон Рауль де Ренне. Тайный смысл нынешних и грядущих событий.

** Борис Бразоль. Мир на перепутье.

Ошибка германского императора Вильгельма II и Бисмарка ускорила наступление этого рокового для России и Германии события. <Во время их визита в С.-Петербург, - пишет великий князь Александр Михайлович, - они оба вели себя совершенно невозможно. Вильгельм II держал громкие речи, а Бисмарк позволил себе прочесть Александру III целую лекцию об искусстве управления Империей. Все это окончилось плохо. Бисмарку объявили выговор. а Вильгельма высмеяли>*. На сцену выступает <Великий Восток Франции>, который ведет подготовку русско-французского союза.

* Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний.

<В январе 1887 года в Париж приехала болгарская депутация, которую народное собрание послало просить помощи у европейских кабинетов против России. Болгары желали, в сущности, немногого: освобожденные русскими, они хотели на практике воспользоваться этой свободой, выбрав себе такого государя, который был им по нраву. Бойкот, объявленный болгарскому трону русским правительством, лишал их всякой возможности к этому. Но в силу Берлинского трактата, охрана болгарской независимости не составляла привилегии одной России - эту независимость обязаны были наравне с нею защищать все прочие державы, подписавшие трактат 1878 года. Апеллировать к ним против перешедшей меру дозволенного "освободительницы" юридически было вполне правильно. Степень сочувствия, которое надеялись найти болгарские делегаты в европейских столицах, могла быть очень различна, в зависимости от тех или иных международных комбинаций; но что против "претензий" болгарского народа нечего возразить по существу, в этом были одинаково уверены как те, кто ехал бить челом Европе на Россию, так и те, к кому челобитье было обращено. Прием, оказанный депутации в Лондоне, мог только ободрить; от Парижа не ждали иного - не ждали, между прочим, и сами французские дипломаты. Но их глава думал иначе.

В ответ на заявление болгар об их непререкаемом праве французский министр иностранных дел Флуранс напомнил депутации о чувствах, которые болгары должны питать к их освободительнице России. Он дал понять при этом своим гостям, что, собственно, он вовсе не обязан с ними разговаривать: так как Болгария вассал Турции, то она и не имеет никакого права самостоятельно сноситься с европейскими державами. А, так сказать, по дружбе он, Флуранс, советует болгарскому народу нс ссориться с русскими и делать то, что они прикажут. Таков был, по крайней мере. "краткий смысл" его "длинной речи". Такое поведение руководителя французской иностранной политики "глубоко тронуло русское правительство", - пишет историк русско-французского союза. Получив известие о совершенно неожиданном выступлении Флуранса, петербургский кабинет, по словам этого историка, простил республике то, что она некогда отказалась выдать революционера, покушавшегося на жизнь Императора Александра II. и даже то, что тот же французский кабинет осмелился отозвать из Петербурга генерала Аппсра, пользовавшегося всеми симпатиями русского двора, отозвать под тем - совершенно недостаточным - предлогом, что Аппер был орлеанист, а не республиканец. Все было забыто. ''Флуранс поставил первую веху на пути русско-французской дружбы" - так резюмировал значение этого достопамятного события другой историк этой дружбы>*.

Три года прошло, пока французский союз стал совершившимся фактом. Поводом для установления дружеских отношений между самодержавной Россией и республиканской Францией послужила услуга, которую французское правительство оказало русскому в борьбе с революционерами.

* М. Н. Покровский. Внешняя политика России в конце XIX века. - История России в XIX веке. Т. 9. С. 164-165.

<Весной 1890 года русский министр внутренних дел довел до сведения французского правительства, что в Париже, по его сведениям, готовится заговор. Сведения были безусловно точны, и русские агенты во Франции скоро указали местной полиции тех лиц, которые принадлежали к организации. Им тем легче было это сделать, что во главе всего предприятия стоял тоже русский агент, некто Ландезен, под другим именем игравший впоследствии видную политическую роль. Была ли эта подробность неизвестна барону Моренгейму. Или он очень торопился закрепить русско-французское "доброе согласие" еще прочнее, чем это могли сделать займы, но только он требовал от французского министра внутренних: дел, известного своей энергией Констана, немедленного ареста нигилистов.

Но французской полиции, вероятнее всего через Ландезена, известно было, по-видному, что заговор еще весьма далек от полной зрелости, а декорум, который в этом деле хотело сохранить республиканское правительство, требовал, чтобы виновные были захвачены непременно с поличным, с их "адскими машинами". Пока Ландезен не доставил куда следует этих "машин", все дело могло быть манкировано из-за чрезмерной торопливости. Констан даже явно бравировал положением, собравшись уехать из Парижа вместе с президентом Карно и запретив своим агентам приступать к аресту до его возвращения. Моренгейм, крайне встревоженный этой непонятной для него небрежностью, обратился с новыми настояниями уже к премьеру Рувье и к министру иностранных дел и, заручившись их согласием, поспешил повидать Констана уже на Лионском вокзале, где тот дожидался Карно. Главный начальник французской полиция еще раз успокоил русского дипломата и весьма ловко использовал его необычайный визит для новой франко-русской демонстрации: как раз в эту минуту президент республики прибыл на вокзал, и Моренгейм, конечно, должен был вместе с Констаном его приветствовать. Карно был очень польщен, а газеты на другой день отметили этот факт, обставив его соответствующими комментариями. Невольный виновник торжества в эту минуту был у крайнего предела отчаяния: ему только что донесли, что главный из русских нигилистов нс сегодня завтра уезжает в Россию. За Констаном послали чиновника в провинцию, чтобы добыть от него необходимый приказ. Но министр внутренних дел выдержал характер до конца и арестовал нигилистов только после своего возвращения в Париж. Нет сомнения, что он руководился правильным представлением о деле, отказываясь торопиться; хотя заговорщиков судили и без присяжных, обвинив их нс в заговоре, а только в хранении взрывчатых веществ с преступными целями, все же нс обошлось без оправдательных приговоров, улики были еще не все налицо. Но русское правительство было довольно и этим: как-никак, а это была первая услуга на том поприще, где услуги всего более ценились. Моренгейм официально благодарил французское правительство, и один очень хорошо осведомленный в закулисной стороне дела свидетель не обинуясь уверяет, что только с этой минуты окончательно была признана возможной прочная дружба с Францией. День 29 мая 1890 года, день ареста русских нигилистов, сделался одной из самых. знаменательных дат в истории русско-французского союза. Так исполнила наконец республика то обещание, которое давал некогда графу Шодорди Гамбетта, настаивая, чтобы тот принял пост русского посла в Петербурге: сделать все, что потребует русское правительство в интересах его борьбы с революционерами>*. Союз России с республиканской Францией, заключенный в 1891 году, Русский Самодержец принял без борьбы и колебаний. Дружба двуглавого орла с фригийским колпаком - эмблемой республиканской и революционной Франции - была серьезным испытанием для Императора Александра III. Государь верил своему народу и надеялся, что русское общество образумится и честно станет на путь национального служения, но он обманулся и был обманут русским передовым обществом, которое по-прежнему служило идолу революции и готово было принести ему в жертву и величие своей родины, и счастье своего народа. Франко-русский союз передовое общество встретило с воодушевлением. Этот союз давал надежду разрушительным силам видеть в лице России передовое демократическое государство. <Марсельеза>, которая призывала народы <во имя свободы> <к оружию и к борьбе с тиранией>, стала молитвой наших революционеров.

РАБОТА ПОДРЫВНЫХ сил С 1890 года <Великий Восток Франции> берет всех русских масонов и эмигрантов-революционеров под свое покровительство и оказывает всемерную поддержку в целях разрушения национальной России.

* М. Н. Покровский. Внешняя политика России в конце XIX века. - История России в XIX веке. Т. 9. С. 177-17S.

Рядом с масонством и в неразрывной связи с ним ведут тайную работу и другие подрывные силы. Русские революционеры и инородцы вступают в соглашение по борьбе за свержение царского самодержавия. Работают революционные поляки. Организуются финляндцы. Поднимают голову армяне. Развивает колоссальную организацию еврейский <Бунд>, который кладет начало российской социал-демократической партии.

<Между тем в разных городах России начиная с 80-х годов стали возникать кружки интеллигентов, к которым были привлечены рабочие, ремесленники и всякий трудящийся люд. В эту стадию развития народного движения на долю евреев выпадает культуртрегерская роль: так, например, в Петербурге в 1885 году возникла первая социал-демократическая группа и вышел первый номер "газеты русских социал-демократов" "Рабочий". В обилии такие группы появляются в Северо-Западном крае, а в центре этого края, в Вильне, с 1885 года еврейские интеллигенты, бывшие народовольцы, пополняемые учениками средних учебных заведений и иешкве-бохурами, мало-помалу склонились к марксистскому толку и на этой почве создали и массовое движение, и массовую организацию. Отсюда в 1897 году получил начало "Всеобщий Еврейский Рабочий Союз в России, Польше и Литве" - так называемый "Бунд". "Бунду" суждено было сыграть роль инициатора в деле создания российской социал-демократической организации. Весной 1898 года состоялся первый съезд российской социал-демократической рабочей партии, в которой уже принимала участие в качестве готовой организации партия "Бунд". С другой стороны, после разгрома в 1881 году народовольческой партии возникла в период времени 1891-1897 годов "группа народовольцев", а вслед за нею появились в отдельных городах социал-революционные группы, объединившиеся в 1901 году в единую партию социалистов-революционеров. Несмотря на существование отдельной еврейской рабочей организации "Бунд", несмотря на возникновение уже позже, около 1905 года, трех самостоятельных еврейских социалистических партий - партии сионистов-социалистов, социалистической еврейской рабочей партии ("Серп") и "Палей-Цион", еврейская рабочая и ремесленная масса и еврейские интеллигенты принимают участие и в российской социал-демократической рабочей партии, и в партии социалистов-революционеров. В числе евреев - деятелей этих партий назовем старых участников первой Аксельрода и Дейча и видных участников второй Гоца и Гершуни. Евреи вступают также в ряды польских социалистических партий. Немало евреев имеется и в украинской социал-демократической организации "Сшлка". Наконец, необходимо констатировать присутствие евреев даже в белорусской социалистической партии, так называемой "Громаде">*.

* Еврейская энциклопедия. Т. XIII. С, 544-545.

Идет лихорадочная подготовительная репетиция к трагедии <Гибель Императорской России>. На Государя делается несколько неудачных покушений. Крушение императорского поезда при станции Борки, где подвергалась опасности вся Царская семья, несомненно, имеет связь с темной работой революционеров. Ведет интригу Англия и помогает разрушительным элементам в их работе против России.

СМЕРТЬ ЦАРЯ-МИРОТВОРЦА

В обстановке международного недоброжелательства и внутренней измены и предательства в Ливадии умирает Александр III, умирает от инфлюэнцы, болезни, которая до этого унесла в могилу двух русских императоров - Александра 1 и Николая 1. Народ волнуется и беспокоится за судьбу своего любимого Царя. <Министр внутренних дел г. Дурново, - рассказывает Ламздорф, - посетил г. Гирса. Он сообщил, что, по его сведениям, дни Императора сочтены. Министр говорит, что приняты энергичные меры для предупреждения беспорядков, которых, по некоторым признакам, можно опасаться. Например, на юге пытались пустить слух, что Императора лечат почти исключительно евреи (Леиден, Захарьин, Гирш), с тем чтобы в случае катастрофы вызвать один из тех еврейских погромов, которые послужат отправным пунктом для внутренних беспорядков>. <...> Кстати, по поводу евреев. Среди ходатайств и писем, полученных из-за границы и присланных в министерство иностранных дел, в пакете, полученном из Ливадии, я нахожу в числе прочих оригинальный документ. Вот его содержание: