Распознавание цвета путем осязания

М-ва обладала крайне интересной способностью различения путем осязания, без помощи глазного зрения, цветовых оттенков предметов. Такая ее способность, на первый взгляд, противоре­чит прочно установившемуся в науке утверждению, что дея­тельность одного чувства не может быть заменена деятельно­стью другого. Доктор А.Н. Ховрин своими опытами пытался до­казать, что чувство осязания сохраняет у М-вой восприимчи­вость к известным свойствам света и цветовых лучей, но это не означает способность видеть так же, как и глазами.

Первый опыт по различению с помощью осязания цветовых оттенков врач произвел 17 октября 1892 г. Заранее были приго­товлены моточки из шелковых ниток разного цвета. М-ва сади­лась на стул, а руки ее помещали под толстый плед, закрывав­ший ее тело от шеи до ниже колен. Экспериментатор становился за спиной испытуемой и давал ей под покрывало один из мот­ков. Все присутствовавшие имели возможность следить за дви­жениями М-вой, так что уловка или какой-либо фокус при таком контроле был немыслим. Для определения цвета она могла пользоваться только одним чувством осязания. Ощупывая дан­ный ей предмет, М-ва видимо старалась сосредоточить свое внимание на своих осязательных ощущениях и в то же время пристально всматривалась в какую-либо белую поверхность, например, белую стену, на которой и начинал вырисовываться

определенный цветовой оттенок сначала неясно, а потом все яс нее и яснее. Когда оттенок принимал на экране ясный опреде ленный цвет, тогда она заявляла о цвете нитки.

Из этого опыта Ховрин делает вывод о том, что как будто осязательные нервы воспринимали цветовые лучи и передавал их каким-то путем сетчатке глаза, откуда они уже и проецирова лись наружу. Для успеха опыта требовалось одно важное об-стоятельство: цвет пробы желательно брать близким к спек­тральному цвету.

Для выяснения причины явления Ховрин формулирует кон­цептуальный вопрос. Чем руководствуется отгадчица при опре­делении осязанием цвета предмета, исключительно ли только грубыми, осязательными ощущениями, например, плотности, мягкости и др., возникающими от краски предмета, или М-ва способна была улавливать отражаемые предметами цветовые лучи благодаря присущим предметам термическим и химиче­ским свойствам?

Казалось, что этот вопрос можно положительно решить, если доказать, что она способна различать цветовой спектр непосред-ственно без соприкосновения к предмету. В одном опыте на| пальцы руки направлялись лучи света, проходившие через цвет­ные стекла. Держа руки за спиной, потирая пальцы друг о друга, М-ва всматривалась в какую-либо белую поверхность, при уси­ленном сосредоточении внимания получала в поле зрения, на экране, соответствующий цветовому лучу цветовой оттенок. В другом опыте цветные предметы заключались в стеклянную оболочку (пробирку). При такой постановке опыта для ощуще­ния могли быть доступны только отраженные лучи цветного предмета. Этот опыт также дал положительный результат: М-ва путем осязания действительно способна была воспринимать

цветовые лучи. Оставалось определить, пользовалась ли М-ва при выявлении осязанием цветовых лучей какими-либо терми­ческими и химическими их свойствами, или такое определение цвета происходило каким-либо другим путем?

Для решения этого вопроса был придуман следующий опыт. В деревянном ящике с двух противоположных сторон были сде­ланы отверстия, одно из них было заделано белым прозрачным стеклом, а другое предназначено для помещения руки в полость ящика. Чтобы отгадчица не могла увидеть глазами цвет опреде­ляемых предметов, ящик покрывался светонепроницаемой тка­нью. Цветные пробные пластинки вставлялись под пологом в желобок к боковому стеклу снаружи ящика. Доступ света в ящик обеспечивался простым отгибанием края покрывала. В этих экспериментах М-ва чувствовала разные ощущения от дей­ствия разных цветовых лучей. Менялась температура, а трение пальцев друг о друга вызывало у нее ощущения жесткости, вяз­кости, стягивания. Одновременно с этими кожными ощущения­ми возникали и зрительные цветовые, соответствующие проб­ным цветным пластинкам. Более определенные осязательные ощущения она получала от желтого, красного и синего лучей. При действии желтого цвета она чувствовала теплоту, трение пальцами между собой давало ощущение мягкости. Синий цвет производил в руке неприятное связывающее ощущение, в паль­цах чувствовалась вяжущая жесткость, чувство теплоты пропа­дало. Красный цвет давал ощущение между синим и желтым. Фиолетовый и оранжевый давали менее определенные ощуще­ния. Ощущение от зеленого цвета было сходно с синим. Эти опыты дали повод Ховрину задать следующий вопрос. Не поль­зуется ли М-ва при определении цвета путем осязания, без по­мощи зрения, бессознательным улавливанием каких-либо

свойств цветовых лучей, способных действовать раздражающим образом на ее осязательные аппараты пальцев?

Однако, несмотря на реальность обнаруженных способностей у М-вой, факт превращения осязательных ощущений в зрительные оставался для врача крайне загадочным. Он изобретает сле-дующий опыт. Из пачки, состоящей из 7 листов белой чистой бумаги, один лист был помечен на оборотной стороне едва за метной точкой. Пригласив М-ву, врач положил перед ней кон трольный лист и сделал ей внушение видеть на нем пятикопееч-ную монету, причем она не должна была никоим образом ка-саться контрольного листа руками. Она должна была получить понятие об этом листе только через зрение, а осязательны ощущения от этого листа, таким образом, не могли быть ей из вестны. Когда М-ва заявила, что ясно видит на бумаге внушенную монету, контрольный лист был перемешан среди шести После этого ей предложено было узнать лист между другими При отгадывании не разрешалось ей касаться руками до листов, они все были разложены перед ней на столе. Испытуемая пра­вильно определила контрольный лист, вторичный опыт также дал положительный результат.

Затем отгадчица положила руки на стол, их покрыли толстым пледом, под который поместили всю пачку с контрольным лис­том. Теперь она должна была руководствоваться при определе­нии исключительно только одним осязанием. При прощупыва­нии третьего листа она заявила, что на нем она ясно ощущает выпуклый кружок с неровностями на поверхности и получает ощущение, что как будто на него положена монета. Прощупав остальные листы, она не получила от них никакого осязательно­го ощущения. После этого листы снова были перемешаны и по­даны под плед. Она снова получила ощущение монеты на кон-

трольном листе. Данный опыт указывал, что внушенная М-вой зрительная галлюцинация осязательного характера вызвала по­следовательный осязательный галлюцинаторный образ, вполне соответствующий первоначально внушенному зрительному об­разу.

Для выявления превращения осязательной галлюцинации в зрительную, Ховрин делает обратный опыт. Убрав из пачки ста­рый контрольный лист, помещает новый из пачки в шесть лис­тов. Затем размещает ее руки и лист под плед, ей внушается ося­зательная галлюцинация так, чтобы она прощупала на этом лис­те ту же монету. Когда осязательная галлюцинация развилась довольно ясно, М-ва заявила, что осязает монету. Перемешав контрольный лист между другими пятью, врач стал поочередно показывать отгадчице один лист за другим, не позволяя прика­саться к бумаге, чтобы она определила зрением, на каком из них находится прощупанная ею монета. На первых четырех листах она ничего не видела, на пятом она ясно увидела изображение пятикопеечной монеты, на шестом листе тоже ничего не видела. Чтобы удостовериться в своих зрительных ощущениях, она про­сила снова перемешать все листы. При вторичном просмотре она увидела свою галлюцинацию опять на том же контрольном листе. Данный опыт указывал, что внушенная М-вой осязатель­ная галлюцинация зрительного характера вызвала последова­тельный зрительный галлюцинаторный образ, вполне соответст­вующий первоначально внушенной осязательной галлюцина­ции.

Эти опыты указывают, каким образом у М-вой в гипнотиче­ском состоянии чувство одного органа может вызывать адекват­ное чувство другого органа.

Способность М-вой различать вкус вещества путем осязания не пользуясь органом вкуса (языком) была проверена следующими опытами. Были приготовлены внешне не различимые растворы (прозрачные, бесцветные, без запаха), но различимые по вкусу: сладкий, кислый, соленый, горький, вяжущий, металлический и т.д. Растворы брались средней концентрации, но дававшие определенные, ясные, интенсивные вкусовые ощущения. Смоченный в одном из этих растворов кусочек ваты или бумаги прикладывался к какой-либо части отгадчицы, например, на ла­донь, предплечье, пальцы правой руки. При приложении вкусового вещества к коже испытуемая начинала сильно сосредоточивать внимание на вкусовых ощущениях, у нее во рту начинало постепенно развиваться вкусовое ощущение сначала неопреде­ленного характера, а затем постепенно получался определенный вкус. Интересно отметить и такой факт, когда развившееся та­ким образом вкусовое ощущение иногда не исчезало продолжи­тельное время. Иными словами, не срабатывала способность за­бывания вкуса. Например, ощущение горького у нее оставалось дольше всех других вкусовых ощущений и даже заглушало спо­собность языка различать вкус.

Важно отметить способность М-вой очень тонко дегустиро­вать простую воду, что наглядно было продемонстрировано в экспериментах д-ра Яковлева. Он брал два одинаковых стакана, наливал в них до половины из графина воду, потом держал один в правой ладони, а другой в левой в течение 4-5 минут, затем просил М-ву попробовать вкус воды из каждого стакана. После пробы воды на вкус, она заявляла, что вода в стакане, к которо­му прикасалась правая рука, неприятна, а вкус воды в другом стакане гораздо приятнее. Тогда экспериментатор удалялся со стаканами в другую комнату и выносил оба стакана на подносе.

Отгадчице нужно было определить, какой стакан держала пра­вая рука и какой левая. Попробовав на вкус воду из каждого стакана, она определенно нашла в одном из них неприятный вкус, указала на этот стакан.

Повышенная различительная вкусовая способность М-вой видна еще из другого опыта. В одинаковые стаканы заливали из одного графина воду до определенного уровня. В отсутствии М-вой в один из стаканов помещали хорошо промытую золотую монету на несколько минут, затем вынимали из стакана с водой монету серебряной ложкой. Пригласив М-ву, ей предлагали оп­ределить по вкусу воды тот стакан, в котором побывала монета. Попробовав сосредоточенно воду из всех стаканов, она безоши­бочно определила контрольный стакан. Для нее не представляло затруднений и такая ситуация, когда из контрольного стакана вода переливалась в другой стакан и заменялась чистой водой, она свободно отыскивала воду, в которой лежала монета.

Менее всего изучена способность М-вой ощущения вибрации камертона кончиками пальцев правой руки. Кроме того, она ут­верждала, что слышит через руку его звук, словно слышит звон в ухе не от внешнего источника, а исходящий изнутри уха. Ощущение звука получалось только в правом ухе, левым она ничего не ощущала. Можно только предполагать, что у М-вой при действии на ее осязательный орган даже слабых звуковых вибраций, возникали последовательные слуховые образы.

Ховрин отметил и такую особенность М-вой, что у нее слу­ховые восприятия сопровождались последовательными галлю­цинаторными зрительными образами или наоборот. Часто у нее Развивались слуховые иллюзии, сопровождавшиеся зрительны­ми галлюцинациями. Например, просыпаясь ночью в темной комнате, она начинала слышать ясное топанье и шаги и в то же

время в просвете окна видела ясно движущуюся фигуру, что служило причиной сильного испуга, она поднимала крик или крайне взволнованная выбегала из своей комнаты и будила при­слугу. Врач полагал, что какой-либо незначительный шорох, может быть от одеяла, создавал слуховую иллюзию, которая вы­зывала, в свою очередь, ясный соответствующий этой иллюзии* зрительный галлюцинаторный образ.