Первая комиссия по изучению способности М-вой

Для М-вой решение задач в присутствии других лиц пред­ставлялось сначала крайне затруднительным. Эту трудность она всегда мотивировала тем, что присутствие посторонних лиц раз­влекает ее, мешает ей. Мысль, что за ней наблюдают во время опыта, смотрят на нее с предубеждением, не дает ей всецело со­средоточиться. Сосредоточение ее как будто при этом обрыва­ется. Только через некоторое время, как она уже успешно реши­ла строго контролированные задачи без свидетелей, удалось убедить ее читать закрытые задания в присутствии других и та­ким образом получить доказательные, наглядные признаки ее способности. Это произошло как-то само собою после того, как

она освоилась с некоторыми из товарищей-врачей, интересую­щихся ее способностью, и стала относиться к ним доверчивее.

В июне 1893 г. была составлена частная комиссия с целью констатирования способности М-вой читать закрытые письма. Опыты начались с 24-го июня, но из-за неблагоприятных усло­вий отгадывание затянулось до середины августа. Постоянный стук отворяющихся дверей коридора, громкий звук шагов, громкий разговор проходивших мимо комнаты людей мешали сосредоточиться М-вой. Но письмо-задание в ее руках было под неотступным взором наблюдателей, которые видели малейшие манипуляции с ним. Во время каждого сеанса у нее появлялись галлюцинаторные картины. Вот их протокольные описания.

24-го июня. Все темно, ничего не видит кроме темного про­странства, как темная ночь.

25-го июня. Также темно. В темноте неясные очертания те­ней и неопределенная светящаяся точка. Тени затем вырисовы­ваются в какие-то неясные, смешные, большие и маленькие фи­гуры; женская фигура в белом покрывале пляшет с мужской.

Светлую точку сравнивает с фонарем в темную осеннюю ночь. Форму этой точки определить не может.

29-го. Та же темнота, та же светлая точка и какие-то быстро мелькающие фигуры.

3-го июля. Та же темнота, что-то быстро мелькает: то свет­лое, то темное. Показалось что-то вроде леса, как будто деревья, но не ясно, как в тумане. Темнота немного расходится, вырисо­вываются деревья, похожие на березу, белый ствол с черными крапинками.

5-го. Темнота все еще не исчезает, видит предметы, но ясно очертаний определить не может. В темноте что-то белое, как об-

лако, что-то вроде кольев, 3-4 кола, все сливается и получается как бы облако молочного цвета.

7-го. Опять видит все в тумане, но яснее: деревья, сучки. Те­перь видит белое пространство, как будто все покрыто снегом и среди этого деревья, голые сучья, зелени листьев не видит, все это видит, как при лунном освещении.

В связи с отъездом М-вой, опыты были перенесены на август.

11-го августа. После кратковременного волнения она стала усиленно прощупывать пальцами содержимое письма. Потом вдруг впала в состояние оцепенения: сделалась неподвижной, глаза открыты, тоже неподвижны, устремлены куда-то вдаль в одну точку, переполнены слезами, моргания нет. Зрачки то рас­ширяются, то суживаются. Вся позировка представляла харак­терную картину сосредоточенного внимания. Видно, что М-ва находилась под влиянием зрительных галлюцинаций (или, как определили бы мы сегодня, она была в состоянии визуализа­ции). Врач видел такое состояние впервые. В таком неподвиж­ном положении она пробыла около 5-ти минут, а затем произо­шел следующий диалог.

Вопрос. Скажите, вы видите что-нибудь?

Ответ. (Отвечает шепотом) вижу.

В. Что вы видите?

О. Бело... как...

В. Что вы такое видите?

О. Все белое... снег... песок...

В. Смотрите лучше, что же такое?

О. Молчание.

В. Скажите, видите еще что-нибудь?

О. С правой стороны...

В. Что с правой стороны?

О. Деревья... немного... листья.

В. Какие деревья?

О. Не знаю.

В. Еще что-нибудь видите?

О. Прямо... тут... вот...

В. Что тут видите?

О. Вода... свет...

В. Какой свет?

О. Молчание.

В. Видите еще что-нибудь?

О. Молчание.

13-го августа. После усиленного сосредоточения она стала сообщать о своих галлюцинациях: большое пространство... опять белое... но это не снег... посмотрите это так... да... пе­сок белый, белый как снег. После 2-х минутного перерыва опять сосредоточивается: высокие деревья... вот тут три дерева, большие какие листья... Вот тут вода... ручей бежит... вода как будто журчит... Теперь все пропало, ничего не вижу.

Затем М-ва стала потягиваться и скоро пришла в себя. «Вот теперь я ясно видела все, как будто там была, теперь я уверена, что решила задачу. Но какие это деревья? Я никогда не видела таких, как будто на картинах, это меня смущает». Затем на ад­ресной стороне конверта с задачей написала: «мне ясно пред­ставляется следующая картина: большое пространство песчаной степи, песок необыкновенно белый. На правой стороне я ясно видела 3 высоких дерева с широкой листвой, таких деревьев я никогда не видела, как только на картинах. Под деревьями ру­чей, я ясно слышала журчание воды. Все это освещено ярким

светом, небо ясное, но солнце не видела. Подлинный текст письма не прочла и воспроизвести его не могу. Софья М-ва».

В записке эксперта была написана фраза: «в песчаных степях Аравийский земли, три гордые пальмы высоко росли, родник между ними журча пробивался».

Так положительные результаты первого опыта комиссии уси­лили уверенность Ховрина в том, что наблюдаемое явление но­сит реальный характер и не подчиняется ловкому обману и фальсификации. Это способствовало еще большему творческо­му осмыслению врачом своих наблюдений.

Было замечено, что М-ва одни задачи решала отгадыванием подлинного текста, другие галлюцинаторным путем, т.е. вместо подлинного текста она видела соответствующие изображения, картины. С самого начала опытов, именно с марта 1892 г. и по май 1893 г., отгадывание писем происходило исключительно путем чтения подлинного текста. В начале мая 1893 г. Ховрин случайно прочел коротенькую статью «психометрия» в прило­жении к газете «Новое время». Из нее он узнал, что подобные опыты проводятся и в Америке. Два американских доктора Бу-чанан и Дантон на основании своих опытов положили начало новой науке, названной ими «психометрией», под этим поняти­ем они разумеют тонкую душевную чувствительность посредст­вом соприкосновения. Они считают, что путем упражнения ка­ждый может сделаться хорошим психометром. Среди опытов американских исследователей были сделаны и опыты с закры­тыми письмами. Только в их опытах испытуемые не читали подлинный текст, а видели галлюцинаторные картины, соответ­ствующие словесным картинам. Это обстоятельство дополни­тельно окрылило российского врача.

Сначала им было сделано несколько проб. Написав на клочке бумаги разные названия (предмета, животного, дерева и т.д.) и свернув записку несколько раз, давал ей в руки, просил ее при­сматриваться к какому-либо белому экрану или при закрытых глазах внимательно наблюдать, не появится ли у нее в поле зре­ния какая-либо картина. Пробные опыты дали весьма удовле­творительные результаты: на экране или в поле зрения при за­крытых глазах у нее появлялись галлюцинаторные картины, со­ответствующие текстовому описанию записки. Было сделано несколько строгих опытов. Ховрин описывает самый сложный из них. Для исключения телепатического внушения он подгото­вил опыт следующим образом. Сначала написал 5 задач на оди­наковых листах плотной почтовой бумаги своим почерком. Ка­ждый из них вложил еще в один чистый лист и, свернув попо­лам, заклеил в совершенно одинаковые конверты из плотной бумаги. Затем из все пяти выбрал на удачу один конверт, а ос­тальные уничтожил. Пакет был не прозрачен на свет, по крайней мере для простого глаза, невозможно было заметить какого-либо просвечивания. Экспериментатор сам не знал, какой имен­но текст содержится в оставшемся конверте. Пакет с заданием М-ва держала в руках только во время сеансов отгадывания, на­блюдения тщательно записывались доктором, который перед началом опытов объяснил М-вой об их цели.

22-го мая в 1 ч. 20 мин. дня. В начале сеанса развилось воз­бужденное состояние, взяв письмо и приложив его ко лбу, она осталась неподвижной в течение 2-х минут. «Вижу яркую поло­су, необыкновенно яркую, как будто это луч света... Какое-то большое пространство... Опять такая же светлая полоса... Что-то чудное, светлое, приятное... Ясное пятно какое-то покажется и спрячется, что начинает испытывать усталость и головокру-

жение, просила сделать перерыв. Через несколько минут опять принялась за отгадывание. При новом сосредоточении видела опять светлое пространство и блестящие точки, как бы мелкие звезды.

28-го мая в 1.30 дня. С утра М-ва имела тоскливое состояние, перед опытом успокоилась. Опять сосредоточилась: «вижу ма­ленькие светлые круги, они делаются больше и больше, но очень быстро проходят... Вот быстро мелькают яркие звездоч­ки...». Чувствует утомление и просит отложить опыт до вечера. Сеанс продолжался 15 минут.

28-го мая в 20.30. Приложив конверт ко лбу и сосредоточив­шись, скоро стала галлюцинировать: «Вижу очень светлые точ­ки... Они не похожи на звезды, это какие-то мелькающие огоньки... Столбики белые... белые, как свечи... Да это боль­шая комната, вижу окна... Откуда этот свет? А, это свечи... очень, очень много огня и все залито светом. Какая-то черная точка... какие-то люди». Заявила, что устала и не может про­должать опыт. Сеанс продолжался 25 минут.

30-го мая в 13.25. Быстро сосредоточилась: «опять яркое ос­вещение, вижу свечи, лампы, канделябры, звездочек не вижу... Люди ходят, светло, очень светло... Толпа, толпа... какие-то темные мушки... комната ярко освещена... много народу. Те­атр что ли? Нет не театр. Бал что ли?»

Чувствует усталость, просит отложить опыт до вечера. Сеанс длился 20 минут.

30-го мая в 20.40. Быстро сосредоточилась, но в течение 5-ти минут ничего не видела, затем показались галлюцинаторные картины: «вижу женскую фигуру... даму... стол какой-то... нет, для стола высоко, подмостки. Какая-то белая фигура с

длинным шлейфом». Просит прекратить сеанс. Занимались 30 минут.

31 мая в 13.40. Перед сеансом сильно волновалась, плакала, через 5 минут успокоилась. Взяв письмо, в течение 10 минут си­дела неподвижно с приложенным ко лбу письмом: «толпа, ка­кие-то мощеные доски... вот ходят мимо меня люди... прохо­дят парами... Одна фигура отделилась, яснее обрисовывается... Дама что-то держит в руках». Просит прекратить сеанс, кото­рый длился 25 минут.

31 мая в 20.40. Жалуется на необыкновенную чувствитель­ность слуха, говорит, что она могла бы слышать через всю больницу. Сосредоточивается: «вот опять фигура, держит что-то в руках». Опять жалуется на чувствительность слуха. «Вот по­смотрите, эта фигура, куда-то идет... на эстраду... Слышите, где-то пение... Вот эта барыня на подмостках жестикулирует». Чувствует усталость. Занимались 15 минут.

1-го июня в 21.00. Вечером перед сеансом М-ва передала, что видела сон: была в Москве в большом театре, пел артист Усатов арию «В бурю, во грозу ли». Сильно сосредоточивается: «вот я будто в театре... эта барыня как будто поет. У меня одно на уме: «в бурю, во грозу ли», я не разберу, поет ли эта барыня или это у меня в ушах? Я слышу сейчас пение, как будто кто поет у левого уха. Слышу какой-то шум. Что они там делают? Они ап­лодируют? Да, аплодируют, это верно. Теперь вот, что же это такое? Я ничего не вижу кроме темноты». Минуты через три М-ва оправилась и своей рукой на конверте написала следующее: «Я видела большую, ярко освещенную комнату свечами и люст­рами. Много народу и все одеты по бальному, ходят парами. В зале подмостки. Одна дама в белом платье отделилась, у нее что-то в руках, взошла на подмостки, стала жестикулировать,

как будто поет. Пела ли это дама, или это у меня в ушах я не знаю. Толпа остановилась, как будто аплодировала. Софья М-ва 1 июня 1892 г.».

Задача была решена совершенно верно, вот что было написа­но в контрольном письме: «большой зал, ярко освещенный люс­трами и лампами, в нем расхаживаются группами кавалеры и дамы в бальных костюмах. Одна из дам в бальном костюме с веером в руках взошла на эстраду, все остановились; она начи­нает петь весьма симпатичным голосом арию «В бурю, во гро­зу». Публика аплодирует».

Из данного опыта Ховрин выяснил, что под влиянием текста писем у М-вой могут возникать не только зрительные галлюци­нации, но и другого рода, как например, слуховые.

Важно отметить, что М-ва обнаруживала свою способность не без труда, отгадывание каждого письма сопровождалось уси­ленным напряжением внимания с возбуждением всей нервной системы. Однако, не всегда так бывало. Впоследствии, когда ее способность, путем упражнения развилась в достаточной степе­ни, она сплошь и рядом стала проявлять ее сравнительно легко и свободно, решала задачи при свидетелях за один сеанс. Особен­но легко она стала отгадывать короткие задания, состоящие из 2-3 слов. Такие опыты удавались гораздо лучше тогда, когда М-ва совершенно к ним не готовилась. Так она путем прощупыва­ния легко прочла число 32 через 5 слоев бумаги, причем точно указала место записи.

Еще один убедительный опыт был произведен докторами Сперанским и Троицким 27-го апреля 1894 г. в 21.00. При их посещении М-ва жаловалась на зубную боль и лежала с перевя­занной щекой. Пока Троицкий беседовал с М-вой, Сперанский успел написать карандашом на листочке бумаги фразу и быстро

свернул записку в маленький сверток, который свободно уме­щался в кулак. Было предложено ей отгадать, что написано там. М-ва взяла записку в правую руку, оставаясь лежать навзничь, заложила обе руки на голову так, что была видна кисть руки с запиской. Хотя освещенность была слабой, но видно было как ее пальцы перебирали бумажный сверток. Сосредоточенно всмат­риваясь в белую стену, она говорила об увиденном: «ну вот я вижу что-то похожее на стол или скамью, нет скорее на кровать. Да, это кровать... лежит белая большая фигура... вижу подуш­ки... теперь вижу лежит на кровати длинная женская фигура с подвязанной щекой... навзничь. Да ведь это я сама!» В записке была следующая фраза: «Софья Александровна лежит на крова­ти и смотрит на потолок».

Обратим внимание на то, что М-вой приходилось читать текст не с плоского развернутого листа, как мы все приучены, а пространственно свернутого. Экспериментаторы плоский текст превращали в объемный, поэтому М-ва интуитивно-логически домысливала, соединяя разрозненные слова и их части в пред­ложения разумного содержания.

Множество опытов усилили уверенность Ховрина в том, что способность М-вой заслуживает научного исследования. Ему не раз приходилось слышать возражения о реальности изучаемых фактов, ему отказывали в доверии, обвиняя в мистицизме. К 1894 г. он созрел как твердый ученый, способный отстаивать достоверные научные результаты. Странность способности М-вой заключается не в том, что ее умение проявляется без види­мых органов чувств, а в том, что она может своими органами чувств улавливать тончайшие впечатления, которые недоступны для восприятия нашими грубыми органами чувств. Весь вопрос о способности М-вой сводится к вопросу о повышенной разли-

чительной способности ее высших органов чувств. Ховрин от­мечает, что такая способность давно известна в науке, как ред­кая форма того нервного состояния, которая называется «гипе­рестезией».

Открытие интересного и поучительного явления - читать за­крытые письма путем прощупывания без помощи глаз - побуж­дало к рождению новых опытов по изучению способностей че­ловека. Исследования были проведены над различительной спо­собностью зрения, осязания и вкуса.. Исследование чувства слу­ха и обоняния было проведено поверхностно. О широте и упо­рядоченности исследовательской программы А.Н.Ховрина гово­рят следующие темы:

1. Исследование различительной способности каждого из высших органов чувств М-вой.

2. Чувство зрения: опыты с внушенными галлюцина­циями на бумаге и с цифровыми знаками, различение цветовых оттенков при постепенном их затемнении, различение цвета в непрозрачных конвертах и цвето­вых оттенков предметов, заключенных в белые аптеч­ные коробки.

3. Различительная способность чувства осязания: опыты с повышенной осязательной способностью пальцев руки.

Date: 2015-10-18; view: 320; Нарушение авторских прав