Глава 25. — Мара, — произнес голос, согревая мою кожу

— Мара, — произнес голос, согревая мою кожу.

Мои глаза открылись, но деревьев уже не было. Солнечный свет исчез. Была только темнота.

И Ной, рядом со мной, его пальцы были на моей щеке.

Кошмар. Всего лишь кошмар. Я медленно выдохнула и улыбнулась с облегчением, пока не поняла, что мы были не в постели.

Мы стояли у двери гостевой комнаты. Я открыла ее — моя рука лежала на ручке.

— Куда ты идешь? — тихо спросил Ной.

Последнее, что я помнила, это как я заснула рядом с ним, хотя и не должна была. Мой дом был испорчен, но в руках Ноя я чувствовала себя в безопасности.

Но я оставила их ночью. Я оставила его.

Я страдала лунатизмом.

Подробности сна были смутными, густыми, как дым. Но они не исчезли с пробуждением. Я не знала, куда я шла во сне и зачем, но теперь, когда я проснулась, мне нужно было кое—что увидеть, прежде чем я бы забыла.

— В свою спальню, — недвусмысленно ответила я ему.

Мне нужно было увидеть эту куклу.

Я потащила Ноя за собой и мы молча прокрались в мою комнату. Ной помог мне распаковать коробку, в которую я упрятала куклу, не задавая вопросов. Я ничего не говорила, осматривая ее, моя кожа напряглась, прикасаясь к ней.

Её чёрная улыбка была немного тусклой — от изнашивания или стирки, я не знала — а её платье было более новым, но всё же грубым. Определённо ручная работа. А в остальном? Во всём остальном она была очень похожа на куклу из моего сна.

Может даже больше чем похожа.

Затем я кое—что вспомнила.

На руке куклы было красное пятно в том месте, где держала ее.

Я подняла куклу за рукав.

— Что это за красное пятно? — спросила я девушку.

— О, — сказала она и отдала мне куклу. Она осмотрела палец. — Я укололась.

Сейчас глядя на куклу, я увидела темное коричнево—красное пятно внизу на руке. В том месте, где было бы запястье.

Моя плоть онемела там, где прикасалась к кукле. Я не знала, что означал сон, если он вообще что—либо значил, но мне было все равно. Я начинала ненавидеть эту вещь и хотела избавиться от нее.

— Я ее выброшу, — прошептала я Ною. Он был сбит с толку. Я утром все ему объясню. Нас не должны поймать, а чем больше мы разговаривали, тем больше рисковали.

Он наблюдал, как я обулась, вышла на улицу и забросила куклу на вздутые мусорные мешки в мусорном контейнере, который отец уже вытащил на тротуар. Скоро его заберут и тогда я не буду думать об этом или видеть сны, и Джуд больше не будет меня этим мучить.

Мы вернулись в кровать Ноя; из—за куклы и кошмара мне было не по себе и я не хотела спать одна. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза, убаюканная его молчанием, ровным дыхание под моими руками. Когда я снова проснулась, было еще темно. Но Ной был по—прежнему рядом со мной, и мы все еще лежали в постели.

Я устала, но чувствовала облегчение.

— Который час?

— Не знаю, — ответил Ной, но его голос не был сонным.

Я отодвинулась, чтобы взглянуть на него.

— Ты не спал?

Он притворно потянулся.

— Что? Спал.

Я перевернулась на бок и улыбнулась.

— Точно, ты не спал. Ты наблюдал, как я сплю.

— Нет. Это было бы жутко. И скучно. Вот наблюдать за тем, как ты принимаешь душ, возможно...

Я толкнула его в руку, затем залезла глубже под одеяло.

— Я бы насладился этим, — сказал Ной, поворачиваясь ко мне и опираясь на руки, — поверь мне, — добавил он, глядя мне в глаза, пока озорная улыбка формировалась на его губах, — я боюсь, что тебе следует уйти.

Я покачала головой. Он кивнул.

— Еще темно. — я надулась.

— Рыбалка. С Джозефом. Ты должна вернуться в комнату до того, как он проснётся.

Я демонстративно вздохнула.

— Я знаю, — сказал он, его улыбка всё увеличивалась. — Я бы тоже не хотел спать без тебя.

Я закатила глаза и отодвинулась от него.

— Теперь ты всё разрушил.

— Как я и предполагал, — сказал он, откинувшись на подушки. Его глаза последовали за мной к двери.

Пытка. Я распахнула её.

— Мара?

— Ной?

— Ты же оденешь эту пижаму снова.

— Осёл, — сказала я, усмехнувшись. Потом оставила его. Я добралась до своей комнаты, пройдя мимо французских дверей, с темнотой за ними. Я ускорила шаг, ненавидя вспоминать о том, что я не могла видеть.

О том, кого я не могла видеть.

Однако был уже почти рассвет. Джуд не появится так близко к дневному свету. Эта мысль успокоила меня, и я проскользнул в мою постель, пока мои родители не проснулись. Я закрыл глаза. У меня не было проблем с засыпанием.

Проблемы начались, когда я встала.

Примерно в восемь, мой отец постучал в дверь, чтобы убедиться, что я проснулся. Я вытащила себе из постели и пошла к комоду, чтобы выбрать одежду для «Горизонтов».

Но когда я открыл свой ящик с нижним бельем, кукла моей бабушки была внутри.

Все, что я могла сделать, это не закричать. Я попятилась от комода и заперлась в ванной, сползая вниз по кафельной стене на холодный плиточный пол. И прижала кулак ко рту.

Джуд следил за мной прошлой ночью? Он видел, как я выбросила ее? А потом вернул ее в мою комнату, пока я спала в комнате Ноя?

Мурашки побежали по мне, а моя кожа стола скользкой от пота. Но я не могла позволить, чтобы мой отец узнал, что что—то не так. Я должна была одеться, и выглядеть и вести себя так, будто всё было нормально. Как будто я была здорова, а Джуд мёртв, и ничего этого не происходило.

— Вставай, — прошептала я про себя. Я осталась ещё на секунду, на полу, а затем встала. Я включила кран, подхватила струю воды и поднесла её к моим губам, глядя на своё отражение в зеркале, пока я выпрямлялась.

Я замерла. Контуры моего лица казались странными. Незнакомо тонкими. Мои скулы были острее, мои губы распухли так, как будто я целовалась, мои щёки пылали, а мои волосы прилипли к затылку, как макароны.

Я была поражена. Вода проскользнула сквозь пальцы.

Звук её столкновения с фарфоровой раковиной вернул меня. Моё горло болело, я повернула кран обратно, и зачерпнув ещё горсть воды, жадно выпила её с ладони. Она охладила меня изнутри. Я посмотрела в зеркало ещё раз.

Я до сих пор выглядела иначе, но я почувствовала себя немного лучше. Я устала, и испугалась, и рассердилась, и была расстроена и, очевидно, у меня был стресс. Может быть, я даже заболела. Может быть, поэтому я выглядела так странно. Я закатила шею, вытянула руки над головой, а затем снова выпила воды. Моя кожа встала дыбом, словно за мной следили.

Я взглянула на комод. Кукла всё ещё была внутри.

— Почти готова? — Позвал папа из прихожей.

— Да, — крикнула я в ответ. Я отвернулась от зеркала и стала одеваться. Я бросила последний взгляд на комод, прежде чем покинуть комнату.

Кукла должна исчезнуть.