Глава 3. Моя мать все еще ждала ответа на свой вопрос, так что я дала ей его

Моя мать все еще ждала ответа на свой вопрос, так что я дала ей его. Я отчаянно затрясла головой.

— Нет.

Джуд был жив. Он не был галлюцинацией. Я была уверена.

Она сидела там неподвижно, слишком долго. Потом наконец улыбнулась, но улыбка не дошла до ее уголков ее глаз.

— Здесь Даниэль. Он хочет тебя увидеть, — сказала она и встала. Она нагнулась, чтобы поцеловать меня в лоб, дверь открылась, и показался мной старший брат. Они переглянулись, но как только Даниэль вошёл в комнату, он умело скрыл свое беспокойство.

Его густые тёмные волосы были в нетипичном беспорядке, а темные круги образовались вокруг темных глаз. Он улыбнулся мне — слишком легко, слишком быстро — и наклонился чтобы обнять меня.

— Я так рад, что с тобой всё в порядке, — сказал он, как только обнял меня. Я не смогла обнять его в ответ.

Затем он отпустил и добавил слишком легко, — Я не могу поверить, что ты взяла мои ключи.И вообще, где мои ключи от дома?

Мой лоб наморщился.

— Что?

— Мои ключи от дома. Их нет на моем брелке для ключей. Который ты забрала, перед тем как пригнать мою машину к полицейскому участку.

— О, — у меня не было ни единого воспоминания о том, как я его забрала и что я с ним сделала. — Прости.

— Всё в порядке. Не беспокойся об этом, — сказал он, глядя на меня коса.

— Что ты делаешь?

— Понимающе смотрю на тебя.

— Ну, выглядишь, как—будто у тебя паралич, — сказала я, не в силах улыбнуться. Даниэль сверкнул одной из своих улыбок — на это раз искренней.

— У меня чуть не случился сердечный приступ, когда у мамы чуть не случился сердечный приступ, — сказал он тихим голосом. — Я... я счастлив, что с тобой всё хорошо.

Я оглядела комнату.

— Я думаю, что хорошо — это относительное понятие.

— Туше.

— Я удивлена, что они позволили нам увидеться, — сказала я. — Судя по тому, как вела себя психиатр, я начала думать, что меня закрыли на строжайшую изоляцию или что—то вроде этого.

Даниэль пожал плечами и перенёс свой вес, очевидно, ему было неудобно.

Это заставило меня насторожиться.

— Что?

Он втянул губы.

—Выкладывай, Даниэль.

— Предполагается, что я должен убедить тебя остаться.

Я сузила глаза.

—Насколько?

Он не ответил.

— Как долго?

— Неопределённый срок.

Моё лицо стало горячим

. — Маме не хватило смелости самой мне это сказать?

— Это не так, — ответил он, садясь в кресло рядом с кроватью. — Она думает, что ты ей не доверяешь.

— Это она мне не доверяет. Не доверяет с тех пор как... –Обрушилось здание, почти сказала я. Я не закончила предложение, но судя по выражению Даниэля, в этом не было необходимости. — Она не верит ничему из того, что я говорю, — закончила я. Я не хотела походить на ребенка, но ничего не могла с собой поделать. Я наполовину ожидала, что Даниэль кого—нибудь позовёт, но он просто посмотрел на меня так же как и всегда. Он был моим братом. Моим лучшим другом. Я для него не изменилась.

И это заставило меня захотеть рассказать ему все. О лечебнице, Рэчел, Мэйбл, моём учителе. Обо всем.

Если бы я рассказала ему спокойно — без паники, в полицейском участке, но разумно, после долгого сна — если бы я объяснила все, может он бы понял.

Мне было необходимо, чтобы меня поняли.

Так что я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, как если бы я собиралась спрыгнуть со скалы. В некотором смысле, я думаю, так и было. — Джуд здесь.

Даниэль сглотнул, а затем осторожно спросил.

— В этой комнате?

Я бросила на него взгляд.

— Нет, засранец. Во Флориде. В Майами.

Его выражение не изменилось.

— Даниэль, он был в полицейском участке. Я видела его. Он был там.

Мой брат просто сидел, копируя нейтральное выражение лица матери, несколько минут назад. Потом он потянулся за своим рюкзаком и что—то из него вытащил. — Это запись камеры наблюдения из участка, — объяснил он, прежде чем я просила. — Доктор Вэст подумала, что было бы хорошо, чтобы мама показала ее тебе.

— Так почему же ты показываешь ее мне?

— Потому что ты, очевидно не доверяешь маме, но она знает что ты веришь мне.

Я тщательно на него посмотрела.

— Что на ней?

Он поднялся и вставил диск в DVD—плеер под закрепленным под потолком телевизором, и включил его.

— Скажи мне, когда увидишь его, хорошо?

Я кивнула, а затем мы оба повернулись к экрану. Даниэль быстро поправил его, и крошечные люди сновали, то в полицейский участок, то из него. Счётчик ускорился вперёд, и я увидела себя на экране, входящую в здание.

— Стоп, — сказала я Даниэлю. Он нажал кнопку, и кадры замедлились до нормальной скорости. Там не было звука, но я смотрела на себя, говорившую с офицером за стойкой регистрации — я должно быть спрашивала, где я могу найти детектива Гадсена.

И затем я увидела Джуда, появившегося на экране. Моё сердце забилось, а мой взгляд задержался на его изображении, не его бейсболке, на его длинных руках. Что—то на запястье отразило свет. Часы.

В моём сознании пробежала дрожь. Я указала на фигуру Джуда на экране.

— Вот, — сказала я. Моя рука раздражающе дрожала. — Это он.

Мы наблюдали, как Джуд разговаривает с офицером. Подходит ко мне. Прикасается ко мне. Я начала чувствовать себя плохо.

Даниэль остановил изображение перед тем, как Джуд покинул экран. Он долгое время ничего не говорил.

— Что, — тихо сказала я.

— Это может быть кто угодно, Мара.

Моё горло сжалось.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

— Мара, это просто парень в кепке "Патриотов".

Я снова изучила экран. Угол камеры поймал только верхушку головы Джуда. На ней была кепка Патриотов", которую он всегда носил. Она была низко натянута, прикрывая глаза.

— Ты вообще не могла видеть его лицо.

— Но я слышала его голос, — сказала я. Призналась я, на самом деле. Мой брат открыл рот, чтобы сказать что—то, но я перебила его. — Нет, послушай.

Я сделала глубокий вдох. Я попыталась успокоиться, чтобы быть менее резкой.

— Я слышала его — он спросил о чём—то офицера, и офицер ответил ему. Это был его голос. И я видела его лицо. — Я смотрела на экран, щурясь, когда продолжила говорить. — Ты не можешь хорошо видеть его на записи, но это он. Это он.

Даниэль смотрел на меня несколько секунд и наконец заговорил. Когда он это сделал, его голос был мучительно мягок.

— Мара, это не может быть он.

Мой разум боролся с фактами, с теми, которые я знала, с теми, в которых была уверена.

— Почему нет? Они не смогли найти его тело, чтобы похоронить, так? — Здание было слишком хрупким, вспомнила я, и было слишком опасно.

— Они не смогли найти его, — сказала я снова.

Даниэль указал на экран, на руки Джуда. Мои глаза проследили за его пальцем.

— Видишь его руки?

Я кивнула.

— У Джуда бы их не было. Его руки — это все, что они нашли.