Вятская губерния на начальном этапе гражданской войны

Вятская губерния становится одним из театров гражданской войны с августа 1918 г. Однако уже в июне-июле обстановка в регионе обострялась с каждым днем. Сопротивление части деревенского населения хлебозаготовкам, нередко переходившее в вооруженные конфликт (в одном лишь Глазовском уезде - около 80 подобных выступлений), вынудили местные власти объявить Малмыж и Малмыжский уезд, затем Яранск. В тот же день 21 июня П. Капустин от имени президиума Вятского городского совета направил ЦК РКП(б) отчаянное послание: "Немедленно требуем посылки партийных работников и руководителей. Положение неважное, партийную организацию придется распустить. На заводах - кадеты, правые эсеры, меньшевики. Нет сил бороться с мелкобуржуазной массой болотом". В менее ультимативной и не столь панической форме, но все же с явной озабоченностью в конце июня Алексакес, Урановский и Попов от имени вятского комитета ВКП(б) также потребовали от Москвы: "Срочно пришлите до пяти агитаторов-организаторов. Необходимо послать в уезды. Положение серьезное". Москва, как правило, также не располагала излишними кадрами. В конечном счете выходить из положения пришлось при опоре на собственные силы и ранее присланных специалистов. Поэтому 2 августа вятский военно-революционный штаб объявил на военном положении всю территорию губернии. В Котельниче и Слободском в июле-августе была проведена чистка советских органов от подозреваемых в заговоре левых эсеров. Там же образованы военно-революционные штабы. Появились такого рода штабы в Уржумском и в некоторых других уездах. В Глазове, где в начале августа вслед за Вяткой постановлением комиссара города Н.Я. Шубина, было введено военное положение, запрещались хождение по улицам с 22 до 6 часов, работа увеселительных учреждений после 21 часа, собрания и митинги без особого на то разрешения военного комиссариата. Расстрелу на месте без суда и следствия подлежали виновники погромов и контрреволюционных выступлений, а также все лица, выделывающие спиртные напитки, продающие их, а также замеченные на улице в нетрезвом виде. В Вятке, возглавляемым Поповым военно-революционный штаб закрыл небольшевистские газеты левых эсеров, анархистов, эсеров-максималистов, вооружил большевистские партийные ячейки на предприятиях, объявил призыв в армию мужчин 1892-1898 гг. рождения, а также офицеров, медицинских и ветеринарных работников. Сплочению относительно немногочисленных партийных сил способствовало создание во время работы II конференции большевиков дееспособного комитета РКП(б), вобравшего в себя городской комитет партии. К началу осени в состав губкома входили 16 человек (И. и М. Попов, Н. Елкин, Л. Сталь и др.). В результате предпринятых шагов местные большевики почувствовали себя несколько увереннее. Однако в самом губернском центре было несколько неспокойно. Поэтому в августе Уральским областным комитетом РКП(б) в Вятку был направлен отряд вооруженных коммунистов численностью до 150 человек для подавления ожидавшегося здесь выступления белогвардейцев. Уральцы арестовали некоторых членов губисполкома, один из которых оказался бывшим жандармским ротмистром.

В числе факторов, дополнительно обострявших ситуацию в деревне, следует упомянуть отношения между светской властью и РПЦ (Поляков А.Г.). Антиправительственное заявление патриарха Тихона, его анафема от 20 января 1918 г., работавшего в Москве поместного собора воззвание 25 января и некоторые другие документы, получили хождение в регионах России, в т.ч. в Вятской губернии. Так, 20 июня Орловский уездный ревтрибунал приговорил к 4-месячному заключению с заменой такового штрафом в 2 тыс. руб. священника приходского совета села Коршик Орловского уезда Князева за распространение воззваний патриарха Тихона контрреволюционного характера, а также за ведение устной и печатной агитации о непризнании декретов народных комиссаров. Князев первоначально отрицал инкриминируемые ему и всему приходскому совету деяния. Но он был уличен с помощью свидетелей и протокола ранее состоявшегося собрания этого совета. Один из пунктов протокола этого собрания гласил: "По вопросу о прочтении воззвания патриарха Тихона с верховного амвона постановили прочитать, а имеющиеся экземпляры воззвания раздать по деревням". В конечном счете священник вину признал, подтвердив, что в этом деле им была допущена большая ошибка, но добавил в свое оправдание, что по долгу службы не мог не выполнить предписаний вышестоящего церковного начальства. В октябре Вятский губернский трибунал приговорил священника Николая Березвского из с. Кстинского к 4 месяцам лишения свободы за то, что в марте 1918 г. он публично назвал большевистскую партию шайкой грабителей.

В начале августа 1918 г. реальные очертания обрели внешние для Вятской губернии угрозы. Она оказалась в непосредственной близости к эпицентру чехословацкого мятежа. В какой-то степени ее коснулись и прямая иностранная интервенция. 2 августа интервенты, захватив Архангельск, двинулись на Котлас, где находились огромные склады боеприпасов. 6 августа белочехи, поддержанные народной армией самарского комуча, взяли Казань. Незадолго до этого на заседании губернского военно-революционного штаба 27 июля было принято решение большевика-латыша Азина о создании вятского революционного батальона для борьбы с белочехами. В июле - августе был сформирован 19-й полк, который в ближайшем будущем сыграет решающую роль в подавлении степановского мятежа на юге губернии и ижевско-воткинского восстания. Командиром 1-го батальона полка был назначен Азин, его помощником - Северихин. Наступавший на Котлас с севера войска англичан и белых также были остановлены не без участия вятчан. На этот фронт из губернского центра было направлено воинское формирование, ядро которого составили формирования балтийских матросов. Наиболее опасными из них оказались степановский и ижевско-воткинский. Первый из мятежей получил направление от командира первого московского продовольственного полка капитана бывшей царской армии Степанова. В роли комиссара подразделения общей численности 605 человек выступал некто Хомак. Явившись к пункту назначения члены отряда сразу отличились пьянством, грабежами и насилием в отношении местного населения. И.В. Попов уже 31 июля в докладе на губернской партийной конференции сообщал делегатам, что "продовольственные отряды, посланные из Москвы, в деревнях Уржумского уезда чинят насилие. Начальник отряда Хомак и Карпов не считаются с губернской властью". Находящиеся под командой Хомака отряд разоружил комбед в Уржумском уезде, было кровопролитие. Из отчета: "В уезд выехал Шлихтер, на месте ведет следствие Капустин, очевидно оно будет скоро окончено". Однако скоро закрыть это дело не получилось, события приняли весьма серьезный оборот. Хомак фактически установил свою диктатуру в Уржуме. Местные большевики были слишком слабы, чтобы ему противостоять. Правда, по утверждению выходца из этих мест большевика Максимовых, необходимое количество штыков (до 500 чел.) могла выставить соседняя Теребиловская волость. Но местные коммунисты были дезориентированы, а во время мятежа Степанова многие смотрели на него как на хомановщину и не опрокинули его сразу. Большую роль играло то обстоятельство, что Хомак и Степанов прикрывались лозунгами советской власти, и пока Степнов не выдвинул лозунг с требованием созыва Учредительного собрания, никто не думал, что он пойдет против масс. 8 августа степановцы, явившись в Малмыж, захватили денежные средства местного казначейства и уездного парткома, затем на пароходах по Вятке двинулись к Уржуму, теперь уже открыто противопоставив себя советской власти. Урмужмкая большевистская организация, возглавляемая Н. Елкиным, насчитывала всего лишь около десятка членов, зато эсеров, вставших на сторону Степанова, выявилось здесь до 400 чел. Естественно, поддержали степановцев местные кулаки, купечество, хлебные спекулянты и мародеры, часть средних слоев городского населения. В тот же день мятежники овладели Уржумом, где создали временное правительство южного округа. Наряду со Степановым и Хомаком в роли руководителей и идеологов выступали правые эсеры: бывший член учредительного собрания Кропотов, бывший уездный комиссар Временного правительства Березинский, член губернского комитета партии эсеров Чирков. В Уржуме из тюрьмы были выпущены заключенные, велись расправы над коммунистами и советскими работниками. В первые же дни были расстреляны 12 человек. В эти дни в Уржумском уезде в руки степановцев попали находившиеся здесь в командировке комиссар юстиции Ю.А. Дрелевский и сотрудник нолинского военкомата Карелов. В течение 4 дней они подвергались зверским пыткам в уржумской тюрьме, после чего были расстреляны. В ходе последующего наступления 16 августа мятежники при поддержке местного антисоветского подполья, возглавляемого бывшим царским офицером Прокашевым, взяли Нолинск, затем Лебяжье, и готовились к походу на Котельнич и Вятку. Нолинские местные большевики и советские работники оказали им яростное сопротивление, забаррикадировавшись с здании комитета партии. Но силы были неравные, поэтому часть оборонявшихся погибла в бою, а другие в огне подожженного дома. Военком Вихарев был захвачен в плен и зверски замучен. Кроме Урмужа и Нолинска советская власть была смещена в Яранске и Санчурске. Вятский революционый штаб, в короткий срок проведя мобилизационные мероприятия, сумела обеспечить перелом сил и победу в ходе военных действий. Уже в середине августа из мобилизованных коммунистов, членов продотрядов, рабочих и крестьян были сформированы отряды дружины. Батальон 19-го полка возглавили Попов и Урановский. В помощь выступившему батальону выступил полтавский стрелковый полк. Во второй половине августа в боях под Лебяжьем и Уржумом мятежники были разбиты, а остатки степановцев отошли в Казань, где влились в армию самарского комуча в виде отдельного уржумского полка.

Еще более грозным для новой власти событием стало ижевско-воткинское восстание. Рабочие, находившиеся на территории Сарапульского уезда казенных ижевского оружейного и воткинского машиностроительного заводов, будучи стабильно обеспеченными гос. заказами, традиционно имели неплохой заработок и относительно высокий жизненный уровень. Жизненный уровень также обеспечивался приработком от земли, большинство местных рабочих имели хозяйство и вели полукрестьянский образ жизни. Оба завода были нерентабельными. Убытки покрывали за счет государственного бюджета. С началом ПМВ материальное положение местных жителей несколько ухудшилось. После февральской революции этот процесс ускорился и приобрел обвальный характер в 1918 г. Существовали некоторые специфические причины. Ижевский оружейный завод входил в число гигантов старой капиталистической России. До мировой войны на нем работало до 18 тыс. рабочих, составлявших вместе с нерабочим населением завода около 50 тыс. чел. Во время войны число заводских работников росло и достигло 27 тыс. чел., причем немалую их часть составили люди, прибывшие из различных мест и заместивших местных коренных ижевцев. После февральской революции, когда рухнул фронт и армия развалилась, они стали возвращаться домой и выяснять, что их рабочие места уже заняты. К тому же работы из-за начавшейся разрухи стало меньше. Поэтому в рабочей среде постепенно нарастало глухое недовольство царским, затем временным правительством. Но его апогей пришелся на первый год советской власти. Рабочих больно задело проводимая с мая-июня 1917 г. политика продовольственной диктатуры с ее продотрядами, обысками, принудительными реквизициями хлеба. Кроме того, к моменту восстания была крайне ослаблена мобилизациями на фронт коммунистов и сочувствовавших им рабочих некогда самая сильная в губернии партийная организация. К тому же заводы захватила общегубернская тенденция временного снижения авторитета большевиков и соответствующие позиции меньшевиков и эсеров. Причем в земледельческих уездах эта тенденция оказалась наиболее устойчивой. В ижевском восстании приняли участие не более 20% рабочих. Одним из симптомов нарастающего кризиса стало нежелание заводчан вступать в красную армию, запись в которую первоначально носила добровольный характер. В течение июня-июля 1918 г. на территориях, принадлежавших к 1-му фронту гражданской войны (восточному) произошел переход от добровольсечского принципа строительства красной армии к принудительной мобилизации. Местные большевики попытались провести ее и на ижевском заводе. В середине лета на заводе выдвинулся прожсеровский Союз фронтовиков, насчитывавший на ижевском и воткинском заводах до 5 тыс. чел. Он готовил вооруженное выступление. Поводом к нему послужила попытка властей 7 августа провести на заводах мобилизацию в красную армию. На следующий день они перешли в наступление на нагорную часть заводского поселения, затем на здание исполкома совета. В результате в руки повстанцев попали большинство местных большевистских руководителей. В результате последовавших массовых арестов в тюрьмы было брошено более 4 тыс. чел. Начались расправы над политическими противниками. Руководителя местной организации РКП(б) после пыток и истязаний полуживого зарыли в землю. Восставшие приступили к организации собственной армии, один из ее отрядов был отправлен в Воткинск. Местное большевистское руководство позволило захватить себя врасплох. В результате после непродолжительного боя 17 августа пал и этот завод. Здесь также последовали кровавые расправы, унесшие около 700 человеческих жизней. 31 августа восставшие овладели Сарапулом, а затем распространили свое влияние на территории Сарапульского, Яранского, части Малмыжского и некоторых других уездов не только Вятской, но и соседней Пермской губернии с общей численностью населения более 1 млн. чел. Среди эсеров, руководивших ижевско-воткинским восстанием, преобладали и 4 бывших члены учредительного собрания: Евсеев, Гузанов, Корякин и Пшулаков. Подражая самарскому комучу, они объявили себя верховной властью под именем Прикамского комитета учредительного собрания. Гузанов стал его председателем. Осуществляя политическую власть, осуществляя пропаганду, члены прикамуча были вынуждены передать военное руководство бывшим офицерам, отношения с которыми не были идеальными. Воинскими формированиями при комуче командовал штабс-капитан Юдиев. На ижевском заводе было значительно увеличено производство оружие, для чего вводились обязательные сверхурочные работы. Но в целом порядки в этом полугосударственном образовании и его вооруженных силах были относительно демократическими. Бойцы носили военную форму, нарукавные повязки с нарисованными на них винтовками у ижевцев и револьверами у воткинцев. Погон и царских наград не признавали, красногвардейцами себя не считали. Все воины от солдата до главнокомандующего получали одинаковое жалование - 420 руб. в месяц. Приказы штаба обсуждались коллективно и утверждались советом рабочих депутатов. Совет рабочих депутатов после разгрома не был распущен и сохранил влияние на ход событий. Апогеем восстания можно считать сентябрь 1918 г. В это время восставшие, численность которых достигала 25-26 тыс. бойцов, на севере Ижевска подошли Глазову и станции Чепца, угрожая перерезать жд линию Вятка-Пермь. На юге, помимо Сарапула, они взяли узловую станцию Агрыз на линии Казань-Екатеринбург. На востоке продвигались по левому берегу Камы вглубь Пермской губернии. Ограниченность социальной базы, не достаток дисциплины и внутренняя противоречивость движения, а также растущее сопротивление красных, поставили предел их дальнейшему продвижению. В конце августа - начале сентября отряд красноармейцев под общим командованием членов Вятского военно-революционного штаба Степана Малыгина остановили наступление войск прикамуча на Чепцу. К тому же те получили известия о взятии Казани. Не получили они ожидаемую помощь и от самарского комуча. Окончательный перелом произошел в конце сентября. Комбинированным ударом частей красной армии и прибывшей сюда же Волжской речной флотилии 28 сентября была взята Елабуга, 5 октября - Сарапул. Вооруженные силы прикамуча стали отступать к Ижевску и Воткинску. 7 ноября они потеряли свою столицу Ижевск, 23 ноября красная армия вступила в Воткинск. Восстание потерпело полное поражение. Пр этом около нескольких десятков тысяч человек бойцов и местных жителей переправились на левый берег Камы, чтобы затем примкнуть к колчаковцам. В последующем сформированные из их числа ижевско-воткинская дивизия считалась одной из лучших в армии Колчака. Но год спустя в декабре 1919 г. в боях под Новониколаевском (Новосибирском) она была разгромлена возглавляемой Блюхером дивизией.

Date: 2015-09-25; view: 3337; Нарушение авторских прав