Социально-экономические проблемы новой власти

Приняв власть своих предшественников, вятские большевики оказались у разбитого корыта. В кассе городского совета на момент передачи оказалось 200 рублей. Между тем уже в летние, осенние месяцы отмечены факты невыплаты зарплаты учителям и другим бюджетникам. Лишь после национализации банков и закрепления в них комиссров госсоветов не ранее марта 1918 г. началось формирование чего-то напоминающего городской бюджет. До этого времени ситуацию отчасти спасали дотации из центра, причем первоначально через уральский совет. Другим вариантом пополнения казны стала практика наложения разовых чрезвычайных налогов (контрибуций) на владельцев капиталов. До второй половины апреля подобным же образом самофинансировался и летучий отряд. Затем его взял на содержание созданный военный комиссариат. Однако чрезвычайное обложение местных богатеев фактически продолжилось до конца весны, а то и начала лета. Так, в середине апреля военному отделу горисполкома было поручено взыскать с местных купцов Поскребышева, Косолапова, Долгушина, Ситникова и др. контрибуцию в сумме 500 тус. руб. Крупные собственники были обложены налогом на сумму 600 тыс. руб., в Яранском уезде - на 350 тыс., в Глазовском - на 300. Кроме того, объединению вятских купцов и предпринимателей торгово-промышленному комитету поручалось содержать за свой счет помещения. Система нормального налогообложения горожан выстраивалась медленно. Еще во второй половине апреля президиуму горсовета было поручено разобраться с комиссаром по сбору налогов Шульциным, который пока не внес ни одной копейки в бюджет. В соответствии с декретом ВЦИК от 21 января 1918 г. государством аннулировались внешние займы и долги царского и временного правительств, а также внутренние их вклады в размере свыше 10 тыс. руб. Устанавливался потолок пенсий - не более 300 руб. в месяц. На другом социальном полюсе вводились пособия по безработице. Параллельно в стране проводилась выборочная национализация промышленных, а затем и торговых предприятий, муниципализация жилых помещений. Жилой фонд объявлялся собственностью местных властей, а также конфискация и реквизиция продовольствия и прочих предметов первой необходимости. Конфискованное в Вятке летучим отрядом и другими специальными отрядами, патрулировавшими ж/д станции и речные станции, вещи частично реализовывались через торговую сеть, а частично бесплатно раздавались беднейшим слоям населения города. Естественно, эта мера могла быть только временной, поскольку она с одной стороны возмущала немалую часть местных жителей, а с другой, развращающе действовала на самих ее исполнителей.

К началу 1918 г. в промышленных центрах России нехватка продовольствия приобрела катастрофический характер. В конце января в телеграмме за подписью Ленина и Горбунова губернским властям запрещалось направлять беженцев и военнопленных в Петроград и северную область, ибо там они хлеба не получат и будут обречены на голодную смерть. 28 февраля в связи с продвижение немецких войск вглубь России правительство обратилось к местным советам с отчаянным призывом об экстренной продовольственной помощи ("Не дайте умереть с голоду революционному Петрограду"). На местное руководство ложилось выполнение указаний центра, что не отменяло необходимости заботиться и о местных жителей. С конца декабря 1917 г. в структуре городского совета уже функционировал продовольственный отдел. Но первоначально эффективность его работы была близка к нулю, в т.ч. по причине саботажа прежних служащих. К началу весны 1918 г. саботаж был преодолен, однако и тогда отдел продолжал преимущественно заниматься не заготовкой продовольствия в деревнях, а конфискациями его у крупных городских собственников и спекулянтов. Поведение новых властей и их вооруженных формирований нравилось далеко не всем вятчанам, чем воспользовались местные меньшевики, попытавшись явочным путем провести перевыборы депутатов вятского городского совета. Для этого, помимо индивидуальной пропагандистской работы, они организовали общее собрание рабочих-железнодорожников. Получился митинг с числом участников до 2000 чел. с острой дискуссией сторон. Спас положение московский посланец Урановский. По признанию Кувалдина, если бы не ораторские способности и умение владеть массами этого студента, дело дошло бы до кровопролития, вооруженного столкновения между отряда красной гвардией и рабочими, сознательно подготовленными меньшевиками. В конечном счете участникам митинга под угрозой применения вооруженной силы было предложено разойтись, а инициируемые меньшевиками перевыборы депутатов были объявлены незаконными.

Таким образом, на этом этапе вятским большевикам удалось сохранить за собой власть за счет запретов и опоры на вооруженную силу. Но было ясно, что долго таким способом продержаться не удастся и надо вносит коррективы в политику. Таковые последовали. В определенные правовые рамки стала вводиться вакханалия самочинных насилий, арестов, покушений на собственность, которая имела место в первые недели революционного переворота. В конце марта исполком горсовета потребовал пресекать самым решительным образом самочинные и ночные обыски. К тому же в городе объявились банды грабителей, действовавших под видом представителей власти, а также случаи насилия при обысках и арестах. 9 апреля исполкомовцы тоже были вынуждены разрешить ночные обыски и аресты, но только сотрудникам уголовного отдела милиции о предъявлении заверенных властями и снабженных фотографиями мандатов. По крайней мере с конца мая горожане получили возможность бесплатно пользоваться услугами юридической консультации при отделе юстиции горисполкома. 28 июня в докладе на заседании этого органа комиссар юстиции Дрелевский заявил, что обыски и аресты должны производиться лишь с его ведома, обвинения арестованному гражданину следует предъявлять в течение 4 часов, в противном случае он подлежит освобождению. Конечно, идеализировать ситуацию и после этого не следует, тем более что на правоохранительную деятельность влияла текущая политика. Так, в конце весны два вятчанина Костылев и Порошин убили бывшего начальника тюрьмы Неандера, за что были арестованы. Вскоре президиум горсовета освободил Костылева, а исполком совета, одобрив это решение, выпустил на волю и Порошина. Были приняты во внимание как жажда мести преступников, так и монархические взгляды их жертвы. Тем не менее тенденция к укреплению порядка и законности все же пробивала себе дорогу.

Определенные результаты принесла и деятельность партийного суда, созданного 7 апреля. В плане борьбы с коррупцией проводилась чистка борьбы руководящих кадров, хотя во внимание могли приниматься и иные факторы. Например, был отстранен от службы за бездеятельность комиссар по увеселительным заведениям Малышев. На заведующего хозяйственной частью горсовета Наумов было заведено дело и передано в следственную комиссию дело о святотатстве, о чем сообщила местная пресса. Кроме того, своими методами борьбу за правопорядок вел местный губернский революционный трибунал и созданное 30 мая губЧК, в функции которой входила борьба не только с контрреволюцией, но и с наблюдение за должностными лицами.

Что касается мероприятий в области национализации, то в течение января-марта 1917 г. была подтверждена государственная собственность на наиболее крупные промышленные объекты губернии, которые и до революции не являлись частной собственностью отдельных хозяев. В первую очередь речь идет о Ржевском оружейном и Воткинском металлообрабатывающим заводами. В те же месяцы в собственность государства начали переходить и отдельные частные мероприятия. В их числе мелкие оружейные фабрики в Ижевске, текстильная фабрика Булычева в Вятке, пароходство Небогатикова в Нолинске и т.д. Установление в средине марта государственной монополии на спички, свечки, рис, кофе, перец, иные привозные из-за границы пряности обусловило национализацию в Вятке спичечных фабрик, а также предприятий по оптовой торговле. Для управления государственным сектором хозяйства при губисполкоме был образован губсовнархоз. Кроме того, в самой Вятке, а в уездах – уездные, совнархозы. Однако до начала века национализация носила выборочный, ограниченный характер, и лишь развертывание иностранной военной интервенции и гражданской войны заставит власть перейти к более радикальной политике в этой области.