Международные последствия франко-прусской войны

Франкфуртский мирный договор 1871 г., подведший итог
франко-прусской войне (в исторической литературе ее назы-
вают также франко-германской, поскольку на стороне Прус-
сии воевали и другие государства Северогерманского союза и
Южной Германии), открыл новую страницу в истории между-
народных отношений. Политическая карта и соотношение сил
в Европе коренным образом изменились. Важнейшим резуль-
татом войны стало образование Германской империи. Вместо
Пруссии, слабейшей в концерте великих держав, возникло на-
иболее мощное экономически и сильнейшее в военном отноше-
нии континентальное государство. Война косвенно способство-
вала завершению процесса объединения Италии. Итальянское
королевство стало шестой великой державой Европы, хотя в
силу более чем скромных экономических ресурсов и слабости
военного потенциала не могла претендовать на равный статус
среди других держав.

Приобретение Эльзаса и Восточной Лотарингии принесло
Германии немалые материальные выгоды, но еще более серьез-
ным и были военно-стратегические преимущества. Не случай-
но, что на захвате этих областей настаивал не столько прусский
министр-президент О. Бисмарк, сколько начальник Генераль-
ного штаба фельдмаршал Г. Мольтке-старший. Дело в том, что
Эльзас в составе Франции мог стать важным плацдармом для
вторжения французской армии в наиболее уязвимый и нена-
дежный регион Германской империи — Южную Германию,
где преобладало католическое население, во многом тяготев-
шее к Франции и враждебное Пруссии. После перехода Эль-
заса к Германии между двумя государствами, помимо реки

Рейн, пролегала еще цепь Вогезских гор, труднопроходимых
для крупных военных соединений. С другой стороны, за счет
Лотарингии теперь уже Германия имела удобный плацдарм
для наступления на Париж через так называемую «вогезскую
дыру» — равнинную местность между Арденнами на севере и
Вогезами на юге. Аннексия Эльзаса и Лотарингии объектив-
но усиливала во Франции стремление к реваншу, причем при-
давала реваншистским идеям оборонительную окраску в силу
грабительского характера Франкфуртского договора. Движе-
ние за реванш, используемое в своих целях правительствен-
ными кругами Франции, находило поддержку и в обществен-
ном мнении, что объяснялось как уязвленным национальным
самолюбием французов, так и широкой националистической
пропагандой. Таким образом, война 1870-1871 гг. не только не
разрешила противоречий, существовавших между Францией
п Германией, но и сделала их главными в Европе на десятиле-
тия вперед, а опасность новой франко-германской войны стала
постоянным фактором, определявшим международную обста-
новку на континенте.

Объединенная Германия несла угрозу и ее восточному со-
седу — России. В Петербурге со времен Тешенского договора
(1779) привыкли выступать верховным арбитром в спорах меж-
ду многочисленными немецкими княжествами. Теперь место
Пруссии, поглощенной непрерывным соперничеством с Авс-
трией, заняла Германская империя, которая, приобретая гос-
подствующее политическое влияние в Европе, сделалась по-
тенциальным противником России.

Изменения на Апеннинском полуострове также отразились
на межгосударственных отношениях. У Итальянского коро-
левства сразу же возникли серьезные трудности со своими со-
седями — Францией и Австро-Венгрией. Итальянцы мечта-
ли о возвращении Савойи и Ниццы, перешедших к Франции в
1860, и даже о присоединении о. Корсика. В свою очередь, из
Франции еще продолжала исходить инспирируемая клерика-
лами угроза военной интервенции для восстановления светс-
кой власти папы. На Апеннинах во второй половине 70-х гг.
XIX в. возникло политическое течение ирредентистов. Ирре-
дентисты считали национальное объединение незавершенным,
пока не будут присоединены к Италии альпийская область Юж-
ный Тироль (Трентино) и земли Истрии на Адриатике — авс-
трийские владения, где был значительный процент итальян-

ского населения. В Вене были обеспокоены устремлениями к
Адриатическому побережью Балканского полуострова римско-
го кабинета, а в Париже — колониальными планами последне-
го в Восточном Средиземноморье.

Еще одним важным последствием франко-прусской войны
стало известное укрепление международных позиций Вели-
кобритании и России. В Лондоне стремились использовать ре-
зультаты войны и последовавшее за ним нарастание напряжен-
ности во франко-германских отношениях в интересах своей
политики, которую сами британские дипломаты называли по-
литикой «блестящей изоляции». Ее сущность состояла в отка-
зе Англии от постоянных союзов с другими государствами, в
поддержании выгодного ей баланса сил на европейском конти-
ненте и в сохранении полной свободы действий в решении сво-
их внешнеполитических задач. Великобритания, крупнейшая
промышленная, торговая и колониальная держава того вре-
мени, умело использовала свое неуязвимое островное положе-
ние и предпочитала воевать чужими руками, вынуждая дру-
гие стороны вступать в борьбу за ее государственные интересы.
Наиболее верным средством политики «блестящей изоляции»
считалось дипломатическое поощрение конфликтности в отно-
шениях между великими державами, что открывало для «ко-
варного Альбиона» возможность укреплять и расширять коло-
ниальную империю. Залогом успеха этой политики являлось
господство на морях английского военного флота.

«Блестящая изоляция» вовсе не означала, что Англия игра-
ла роль пассивного наблюдателя в европейских международных
делах. Скорее наоборот, стремясь сохранить торгово-промыш-
ленное и колониальное лидерство, она активно провоцирова-
ла столкновения континентальных держав с целью их мак-
симального ослабления, маневрировала до начала открытого
конфликта, а затем присоединялась к той из сторон, времен-
ное сближение с которой в наибольшей степени отвечало ее
интересам. Суть этого внешнеполитического курса была сфор-
мулирована в 60-е гг. лидером вигов (либералов) Г. Пальмер-
стоном: «У нас нет вечных союзников и вечных врагов. У нас
есть постоянные, вечные интересы, и им мы должны следо-
вать». В этом контексте итоги франко-прусской войны были
чрезвычайно выгодны Великобритании. Политика «блестя-
щей изоляции» наполнилась новым конкретным содержани-
ем. Главный соперник Англии в колониальных захватах и в
претензиях на гегемонию в Европе — Франция — была раз-
громлена. Германская империя стала рассматриваться как
противовес Франции, а вместе с Австро-Венгрией — как про-
тивовес России, с которой у Англии все более обострялось со-
перничество в Средней Азии, а затем и на Балканах. В Петер-
бурге воспользовались франко-прусской войной для решения
иопроса о пересмотре отдельных статей Парижского договора
(1856). Лондонская конвенция (1871) отменила нейтрализацию
Черного моря — Россия восстановила свое право держать там
поенный флот и строить укрепления.

Итак, с 70-х гг. в Европе возникают долговременные очаги
противоречий — франко-германские, итало-французские, ита-
ло-австрийские. Конфликты и кризисы в отношениях между
великими державами прежде всего из-за гегемонии на евро-
пейском континенте, а также колониальных владений и сфер
илияний, заметно участились и обострились. Основной винов-
ницей возрастания напряженности была пропитанная мили-
таристским духом Германская империя. Еще до того как Бис-
марк стал у руля объединенной Германии, он проявил себя как
политик, делавший ставку на военную силу чаще и решитель-
нее, чем его современники, стоявшие у руководства других ев-
ропейских государств. Эти обстоятельства не могли не вызвать
по меньшей мере настороженности соседних стран, не без осно-
ваний опасавшихся за свою безопасность. Угроза войны стиму-
лировала гонку вооружений и усиливала роль реакционно-ми-
литаристских сил как в экономике, так и в политике. С 1871 г.
международное положение в Европе приняло характер «воо-
руженного мира».