Европейская реакция в борьбе с революционными и национально-освободительными движениями

«Сто дней» Наполеона I и военная кампания 1815 г. показа-
ли творцам Венского конгресса (сентябрь 1814 — июнь 1815 г.),
что подписанным на нем договорам грозила серьезная опас-
ность со стороны Франции, не говоря уже о национально-осво-
бодительном и революционном движении. Поддержка армией
и значительной частью населения нового захвата власти Напо-
леоном, молниеносный крах первой реставрации Бурбонов по-
родили в реакционных кругах Европы тезис о существовании
во французской столице некоего всеевропейского тайного «ре-
волюционного комитета», дали новый импульс их стремлению
задушить повсюду революционные проявления.

26 сентября 1815 г. российский император Александр I, авс-
трийский император Франц I и прусский король Фридрих Виль-
гельм III подписали в Париже акт Священного союза, по кото-
рому его участники обязывались «во всяком случае и во всяком
месте подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь».
Религиозно-мистические и благочестивые формулы содержав-
шиеся в этом документе противопоставлялись идеям Великой
Французской революции, Декларации прав человека и граж-
данина и прикрывали весьма прозаические цели Священного
союза: защищать незыблемость государственных границ и су-
ществующих порядков, утвержденных на Венском конгрессе,
и вести непримиримую борьбу против всех проявлений «рево-
люционного духа».

Созданный по инициативе Александра I Союз являлся идео-
логической и вместе с тем военно-политической надстройкой
над Венской системой, хотя и не был в точном смысле слова
оформленным соглашением держав, которое возлагало бы на
них определенные обязательства. С подписанием второго Па-
рижского мира (20 ноября 1815 г.) между участниками седьмой
антифранцузской коалиции и Францией к Союзу присоеди-
нился Людовик XVIII Бурбон. В дальнейшем к нему примкну-
ли все монархи европейского континента, кроме папы рим-
ского; мусульманская Турция исключалась из европейского
концерта. Парламентская Англия формально не вошла в со-
став Союза, даже выступала против некоторых его положений,
однако на практике она часто координировала свою внешнюю
политику с задачами Союза и участвовала в его деятельности
как член Четверного союза (Англия, Россия, Австрия и Прус-
сия), воссозданного в ходе переговоров о втором Парижском
мире. Руководители британской правящей олигархии, сам
принц-регент Уэльский (с 1820 король Георг IV) всецело раз-
деляли непримиримую позицию Союза в отношении «револю-
ционной гидры».

С сентября по ноябрь 1818 г. в западногерманском городе
Аахене проходил первый дипломатический конгресс после об-
разования Священного союза с участием представителей Рос-
сии, Австрии, Пруссии, Англии и Франции. Конгресс снял с
Франции опеку Четверного союза, поскольку та уже выплати-
ла большую часть наложенной на нее контрибуции и восста-
новила рекрутский набор. Это позволяло ей держать в мирное
время армию в 40 тыс. человек, что по заключению участников
Четверного союза, было вполне достаточно для обеспечения
правительству Бурбонов безопасности без помощи союзников.
150 тысячную оккупационную армию держав-победительниц
досрочно вывели из Франции, которая была допущена в кон-
церт великих держав и присоединилась к Священному союзу
в качестве равноправного члена. Так «четырехвластие» (тет-
рархия), вершившее судьбами Европы, превратилось в «пяти-
властие» (пентархия). В предназначенном для опубликования
протоколе Аахенского конгресса предусматривалось вмеша-
тельство пентархии, под флагом защиты «спокойствия и благо-
денствия народов и сохранения мира всей Европы», во внутрен-
ние дела других государств, но только по желанию последних
и с предоставлением им права участвовать в соответствующих
переговорах. Этот ограничительный пункт был внесен по на-
стоянию британского статс-секретаря Р. Каслри, опасавшего-
ся чрезмерного усиления русского и австрийского влияния на
малые страны.

6—14359 Родригес, ч. 2

На Аахенском и последующих конгрессах Священного сою-
за ведущую роль играли обычно Александр I и занявший ру-
ководящее положение при австрийском императоре Франце I
К. Меттерних (в 1821 г. ему было присвоено звание канцлера).
Российский император хотел придать Союзу характер общеев-
ропейского монархического ареопага с регулярными съездами
для рассмотрения текущих международных вопросов. С помо-
щью Союза он рассчитывал добиться значительного усиления
России в Центральной Европе и на Ближнем Востоке. Царь
был твердо убежден, что Австрия является потенциальным
противником России.

Во внешней политике Александра I реакционные тенден-
ции взяли верх в 1820 г. До этого времени он использовал для
своих целей конституционные принципы: под его сильнейшим
нажимом король Франции Людовик XVIII подписал в 1814 г.
«конституционную хартию»; из его рук Царство Польское по-
лучило в 1815 г. конституцию; при его поддержке и вопреки со-
противлению австрийского правительства были введены кон-
ституции в южнонемецких государствах. Противоречивость и
непоследовательность политической линии Александра I от-
ражала организация российской дипломатической службы.
Во главе министерства иносьранных дел в 1815-1822 гг. стоя-
ли два человека с одинаковыми во всех отношениях правами
и полномочиями — К.В. Нессельроде, носитель консерватив-
ных взглядов и настроений, для которого единственно возмож-
ной формой дипломатии была дипломатия Священного союза
(в 1845 г. он станет канцлером), и И. Каподистрия, придержи-
вающийся либеральных воззрений, считающий, что Союз не
представляет для России существенных выгод и лишь отвле-
кает ее от жизненно важных задач на Балканах и Ближнем
Востоке.

Сотрудничая с венским двором, Александр I никогда не за-
бывал, как Меттерних в 1814-1815 гг. у него за спиной создал
враждебную России коалицию держав (Австрии, Англии и
Франции). Царь ненавидел артистически лгавшего австрийс-
кого министра, хорошо понимая его интриги. Меттерних про-
водил в жизнь свою «систему», выражавшуюся в борьбе с ли-
беральным, революционным и национально-освободительным
движениями. Борьба с ними была для Меттерниха одним из
средств оградить от потрясений феодально-абсолютистский
строй австрийского государства и обеспечить господство авс-
трийского меньшинства над остальными народами многона-
циональной империи Габсбургов.

Ближайшим сподвижником Меттерниха по превращению
Священного союза в международную полицейскую организа-
цию для борьбы с «революционной заразой» являлся глава Фо-
рин офис Каслри. В Вене знали и умело использовали страх ко-
роля Пруссии Фридриха Вильгельма III перед возможностью
союза Людовика XVIII, а позже его брата Карла X, с Россией.
11а конгрессах Союза прусский канцлер К. Гарденберг попал в
явную зависимость от дипломатии Меттерниха. Участники Со-
юза непреодолимо боялись России; многие соглашались с мыс-
лью Наполеона, высказанной им в изгнании на о. Св. Елены,
что Россия при известной предприимчивости может повторить
и завершить то дело, которое проводил он сам — покорение Ев-
ропы. Другие, более трезвые, хотя и не верили этому, но все же
беспокоились. Меттерних даже приходил к убеждению, что
Австрийской империи грозит распад скорее от соседства русс-
кого колосса, чем от внутреннего революционного взрыва. Сло-
вом, участники Союза, как и до Венского конгресса, испыты-
вали взаимную подозрительность и враждебность.

Начавшиеся с 1819 г. выступления в Германии, на Апеннин-
ском и Пиренейском полуостровах против феодально-абсолю-
тистских порядков заставили сплотиться членов Священного
союза. 1 августа 1819 г. Австрия и Пруссия заключили кон-
венцию о совместных репрессивных акциях против германс-
ких радикалов. Надежды на ранее обещанные в германских
государствах конституционные реформы «сверху» рухнули.
Революционные волнения гораздо более серьезного масштаба
вспыхнули в Испании, Португалии, Королевстве Обеих Сици-
лий (Неаполитанском королевстве) и Сардинском королевстве
(Пьемонте). В октябре — декабре 1820 г. по инициативе Мет-
терниха в Троппау (Опава, Чехия) был созван второй конгресс
Союза. Центральное место на нем заняло обсуждение собы-
тий в Неаполитанском королевстве, угрожавших австрийско-
му владычеству в Ломбардии и Венеции.

19 ноября Россия, Австрия и Пруссия подписали протокол,
в котором провозглашалось право вооруженного вмешатель-
ства во внутренние дела других государств без приглашения
со стороны их правительств в случае революций; Австрии по-
ручалось осуществить военную оккупацию Неаполитанско-
го королевства, на чем настаивал Меттерних. Этот документ

наделал в Европе много шума. Даже французский МИД дол-
жен был объявить, что мог бы присоединиться к нему не ина-
че, как с оговоркой о своих конституционных обязательствах.
Каслри отказался признать «принцип вмешательства» в та-
кой неограниченной форме: внутриполитическая обстановка
в Англии (мощное народное движение и кампания радикалов
в пользу избирательной реформы) не допускала никакой вне-
шней солидарности сент-джеймского кабинета с планируемой
Священным союзом акцией. Больше всего же и в Лондоне и в
Париже опасались превращения оккупации Австрией Южной
Италии в аннексию, что сразу нарушило бы европейское рав-
новесие. Учитывая эти разногласия, по требованию Алексан-
дра I в протокол было внесено положение о сохранении непри-
косновенности Неаполитанского королевства. Английское и
французское правительства, желая снять с себя ответствен-
ность перед лицом общественного мнения и продолжая на сло-
вах выражать недовольство «безраздельным хозяйничаньем»
Австрии в Италии, не собирались мешать Габсбургам распра-
виться с революционным движением на Апеннинах и дали по-
нять, что не станут препятствовать интервенции.

Для переговоров с итальянскими монархами участники кон-
гресса переехали в январе 1821 г. в Лайбах (Любляна, Слове-
ния). Сюда же прибыл и Неаполитанский король Фердинанд I,
только что присягнувший конституции и получивший согласие
своего парламента на эту поездку. Но покинув границы своего
королевства, Фердинанд немедленно отрекся от конституции и,
стал умолять Австрию и Англию о вооруженной помощи. Все
представители итальянских государств на Лайбахском конг-
рессе, за исключением папского легата, одобрили планы Мет-
терниха. Когда в марте того же года конгресс был закрыт, а его
участники решили остаться в Лайбахе до окончания подавле-
ния неаполитанской революции, пришло известие о восстании
в Пьемонте. Александр I предложил Австрии 100 тыс. солдат
для его подавления. Но помощь не потребовалась. В марте и
апреле австрийские войска восстановили соответственно в Не-
аполе и Турине абсолютистские режимы. После подавлений ре-
волюций на юге и севере Италии пентархию больше всего бес-
покоили революционные события на Пиренеях.

В октябре-декабре 1822 г. в североитальянском городе Ве-
рона проходил четвертый, последний и самый представитель-
ный, конгресс Священного союза. Главным предметом обсуж-
дения на нем стала выработка условий выступления против
революции в Испании и возможности распространения интер-
венции на владения испанской короны в Латинской Америке,
где вовсю полыхала национально-освободительная война. Рос-
сия, Австрия и Пруссия действовали единодушно. Так, ими
оыло принято решение задушить испанскую революцию во-
енными силами Франции. Весной 1823 г. французы пересекли
11 иренеи, и осенью того же года испанский король Фердинанд
VII Бурбон был восстановлен во всей полноте самодержавной
власти.

Французская интервенция в Испанию оказалась послед-
ним успехом координированных усилий Священного союза,
концом его семилетнего фактического всемогущества на кон-
тиненте Европы. Появившиеся в начале 20-х гг. внутри Союза
различия в подходах к решению международных проблем по-
ложили начало кризису его принципов. Тогда же выявились
основные противоречия между континентальными державами
и Великобританией в связи с различным отношением к нацио-
нально-освободительной борьбе в Латинской Америке и восста-
нию греков против османского ига. Англо-русские разногласия
проявились с особой остротой на Ближнем Востоке. Возобно-
вилось давнее англо-французское соперничество на Пиренейс-
ком полуострове и в Латинской Америке, где Англия и Фран-
ция стремились политическими и торгово-экономическими
методами заменить Испанию и Португалию, терявшие конт-
роль над своими американскими колониями.

Незадолго до открытия Веронского конгресса в Англии про-
изошло событие имевшее серьезные международные последс-
твия. В припадке душевной болезни Каслри покончил с собой,
и новым статс-секретарем по иностранным делам в сентябре
1822 г. стал Д. Каннинг. Его всегда отличали сильная воля и яс-
ный, быстрый ум. Предпочтя вернуться к традиционной полити-
ке «свободы рук» и имея особую программу действий, Каннинг
произвел поворот во внешней политике Англии. Выполнение
этой программы, по убеждению Каннинга, могло открыть перед
промышленными, торговыми и банковскими кругами широкие
перспективы экономического подъема и развития, и в то же вре-
мя ликвидировать революционную опасность в стране, ослабить
остроту борьбы за избирательную реформу. В связи с такой уста-
новкой следовало не бороться с национально-освободительными
движениями в Европе и в Латинской Америке, а, напротив, вся-

чески их использовать. Складывающиеся новые национальные
государства неизбежно будут нуждаться в промышленных това-
рах, в торговом флоте, в финансах, и за всем этим они будут об-
ращаться прежде всего к Англии. Каннинг занял резко отрица-
тельную позицию по отношению к военно-морской экспедиции в
Латинскую Америку для восстановления там власти испанской
короны. Он заявил, что сент-джеймский кабинет участия в ней
не примет и считает ей совершенно бесполезной.

Решительным сторонником военного вмешательства в Ла-
тинской Америке выступил Меттерних. Он всячески подтал-
кивал к этому решению Людовика XVIII, а испанский король
Фердинанд VII предлагал французскому собрату часть своих
южноамериканских владений. Однако экспедиция в Новый
Свет без согласия Англии, сильнейшей на море и контролиро-
вавшей коммуникации между Португалией, Испанией и их
колониями, была абсолютно немыслима. Столкнувшись с жес-
ткой позицией Каннинга, австрийский канцлер затеял за спи-
ной главы Форин офис интригу в самой Англии, сговорившись
с королем. Георгу IV Каннинг, предавший забвению «великие
принципы» Венского конгресса и Священного союза, также
был ненавистен. Но британский министр не отступил. Он рас-
строил планируемую поездку Меттерниха в Лондон по при-
глашению английского короля и дал понять, что готов апел-
лировать к общественному мнению по поводу недопустимых
попыток монарха вести непосредственные сношения с иност-
ранными министрами, минуя свой Форин офис.

Георгу IV так и не удалось создать серьезную внутреннюю
оппозицию Каннингу. Политику правительства в латиноаме-
риканском вопросе целиком и полностью поддерживали бур-
жуазные круги, парламент и пресса. Для противодействия пла-
нам Священного союза британское правительство обратилось в
Вашингтон с предложением занять совместную позицию в от-
ношении испанских колоний и координировать действия. Ре-
зультатом явилось выступление США с известной доктриной
Монро (2 декабря 1823 г.). Лондон оказывал военную и матери-
альную поддержку испано-американским сепаратистам. «Ес-
ли мы достаточно ловко поведем дело, — писал Каннинг, — то
освобожденная Испанская Америка станет английской». В на-
чале 1825 г. Англия признала независимость Аргентины, Ко-
лумбии и Мексики. Успех Каннинга заставил Священный союз
отказаться от планов интервенции в Латинскую Америку.

В декабре 1825 г. российский престол занял Николай I, ко-
торому предстояло сыграть важную роль в европейских делах.
Николай был реакционером от природы, а не в силу убежде-
ний; в отличие от своего старшего брата Александра ему не
приходилось каяться в грехах либеральной юности. Привер-
женец принципов Священного союза, Николай считал своим
долгом твердо отстаивать установленный в 1814-1815 гг. поря-
док и ведущее положение России в Европе.

Июльская революция 1830 г. во Франции всколыхнула ре-
волюционное движение во многих странах Европы. 25 августа
началась революция в Бельгии (Южные Нидерланды). В сен-
тябре вспыхнули волнения в некоторых государствах Германс-
кого союза. 29 ноября началось восстание в Царстве Польском.
В феврале 1831 г. последовали вспышки революционизма кар-
бонарского типа в Центральной Италии. Под влиянием фран-
цузской революции усилились движение за парламентскую
реформу в Англии, за демократизацию Швейцарской респуб-
лики, борьба против абсолютистской реакции в Испании и в
Австрийской империи. Почти вся Европа оказалась в состо-
янии революционного брожения. Венская система и Священ-
ный союз подверглись новому серьезному испытанию на про-
чность.

Трехдневные бои в Париже (27-29 июля), которые приве-
ли к отречению Карла X и восшествию на престол Франции
герцога Орлеанского, принявшего имя Луи Филиппа, вызва-
ли первоначально растерянность и большую тревогу европей-
ских дворов. «Уничтожено дело всей моей жизни», — конста-
тировал австрийский канцлер Меттерних, первой реакцией
которого была идея организации вооруженной интервенции
против Франции. При австрийском и прусском дворах не толь-
ко страшились установления во Франции республиканского
строя, но и желания реванша нового режима за решения Вен-
ского конгресса. Разговоры о вступлении французов в его рейн-
ские владения и необходимости для Пруссии воевать с Франци-
ей, приводили Фридриха Вильгельма III в шоковое состояние.
Убедившись, что Луи Филипп и его правительство, всячески
подчеркивая свое уважение к трактатам 1815 г. и установлен-
ным им территориальным границам, ведут консервативную и
осторожную политику, в Вене и Берлине успокоились и сми-
рились с произошедшим во Франции. Для создания гипоте-
тического антифранцузского союза принципиальное значение

имела позиция Англии. Ее общественность с восторгом при-
няла известие о победе буржуазии во Франции. Сторонники
парламентской реформы сочли июльскую революцию счаст-
ливым для себя предзнаменованием. Сент-джеймский каби-
нет первым официально признал легитимность Луи Филиппа.
Укреплению шаткого международного положения Орлеанской
династии способствовал многоопытный и хитрейший Ш. Та-
лейран, назначенный французским послом в Лондоне и быс-
тро установивший тесный контакт между двумя правительс-
твами.

Российский император был неплохо осведомлен о револю-
ционных изменениях во Франции и о событиях им предшест-
вующих. Еще в апреле 1830 г., узнав от своего посла в Париже
К.О. Поццо ди Борго о намерении Карла X отменить «конститу-
ционную хартию» 1814 г., Николай I предупредил его, что «не
будет считать себя обязанным оказывать ему помощь», если
действия короля вызовут возмущение. Не питая никаких сим-
патий к конституции, он тем не менее считал, что никакой мо-
нарх не вправе отрекаться от однажды принятых на себя обя-
зательств, тем более если они, как французская хартия, были
гарантированы международными договорами.

Нессельроде, которого парижское восстание застало на во-
дах в Карлсбаде (Карловы Вары, Чехия), в переговорах с Мет-
тернихом выработали формулу невмешательства во внутренние
дела Франции, если она при новом правительстве не займется
«экспортом революции» и не будет проявлять агрессивные по-
ползновения. Карлсбадские собеседники сошлись на том, что
дальнейшие шаги союзных дворов в отношении их «заблуд-
шего» собрата должны быть согласованы. Однако идею свое-
го коллеги насчет созыва в Берлине дипломатической конфе-
ренции по французскому вопросу Нессельроде не принял. Ему,
как и Поццо ди Борго, провозглашение герцога Орлеанско-
го королем казалось вполне приемлемым вариантом решения
вопроса о власти во Франции. В глазах же Николая I Луи Фи-
липп был прежде всего «фальшивым» монархом, узурпиро-
вавшим законные права на французский престол малолетне-
го внука Карла X герцога Бордосского. На эту узурпацию царь
импульсивно откликнулся серией распоряжений, в частности,
запретом (вскоре отмененным) на допуск в российские порты
французских судов под трехцветным флагом революции. На
следующий день после того, как свергнутый король, покинув
с грану, отплыл в Англию, царь порвал дипломатические отно-
шения с Францией; французскому послу в России был послан
его паспорт. Но сотрудникам российского посольства было доз-
нолено остаться в Париже. Николай I не желал осложнений,
которыми были бы чреваты принятые им самим «санкции»
11 ротив режима Луи Филиппа, но и поддержать его каким-либо
образом царю очень не хотелось. Следовало что-либо предпри-
нять. В Вену и Берлин были направлены генерал А.Ф. Орлов
и фельдмаршал И.И. Дибич с предложениями военного похо-
да во Францию и реставрации власти Бурбонов. Меморандум
аналогичного содержания был отправлен и в Лондон. Сделал
ото Николай, скорее, из соображений монаршей солидарности,
иежели желания получить положительный ответ. Царь вряд
л и удивился и расстроился неудачей миссий Орлова и Дибича.
Австрия и Пруссия уже фактически признали законной Июль-
скую монархию во Франции. В начале октября 1830 г. это сде-
лала и Россия.

Вызовом принципам династической политики и легитимиз-
ма, стала и Бельгийская революция, первая нанесшая удар по
системе венских границ 1815 г. Начавшееся в Брюсселе восста-
ние быстро охватило почти все крупные города Бельгии и вы-
двинуло требование полной политической независимости от
Королевства Нидерландского. В ноябре 1830 г. Национальный
конгресс провозгласил независимость Бельгии и высказался
за конституционную наследственную монархию. Нидерланд-
ский король Биллем I Оранско-Нассауский попытался силой
вернуть себе взбунтовавшиеся провинции. Убедившись в не-
способности справиться с революцией собственными силами,
он обратился к обеспечившим ему в 1814 г. обладание бельгий-
скими провинциями великим державам, настаивая на их воен-
ной интервенции в Бельгию. Николай I сразу же откликнулся
на эту мольбу о помощи, пообещав Виллему усмирить непокор-
ных бельгийцев. Помимо политических причин, позиция царя
объяснялась и тем, что его сестра Анна Павловна была заму-
жем за наследником нидерландского трона.

Николай был убежден в поддержке союзными Австрией и
Пруссией плана интервенции в Бельгию. Венский и берлинс-
кие дворы негодовали против очередного нарушения решений
Венского конгресса, но боялись интервенцией развязать все-
общую войну. Прусский король выразил готовность послать
на подмогу Виллему войска. Этим дело и ограничилось — из

Парижа последовало заявление, что в случае перехода прусса-
ками границы Бельгии французская армия немедленно всту-
пит на бельгийскую территорию. Восстание в Царстве Поль-
ском, потребовавшее у самодержавия значительных сил для
его подавления, вынудило Николая окончательно отказаться
от бельгийского похода. Правительства и Франции, и Англии
по своекорыстным соображениям были заинтересованы в отде-
лении Бельгии от Голландии и создании на перекрестке важ-
ных западноевропейских торговых путей небольшого «буфер-
ного» государства. Во Франции рьяно выступали защитницей
интересов Бельгии. При этом оппозиция против Луи Филиппа
требовала присоединения Бельгии к Франции, апеллируя к
настроениям «французской партии» в Бельгии. Луи Филипп
лелеял надежду посадить на бельгийский престол своего вто-
рого сына герцога Немурского. С целью не дать французам в
той или иной форме захватить Бельгию, сент-джеймский ка-
бинет предложил мирным путем уладить бельгийско-голланд-
ский конфликт.

В октябре 1830 г. в Лондоне открылась конференция послов
Франции, России, Австрии и Пруссии под председательством
британского статс-секретаря по иностранным делам. В ноябре
того же года им стал Г. Пальмерстон, который в последующие
35 лет оказывал определяющее влияние на внешнюю политику
Англии. В течении года дипломаты старались примирить про-
тиворечивые намерения заинтересованных стран в вопросах
устройства и международного статуса нового бельгийского го-
сударства. Национальный конгресс в Брюсселе принял реше-
ние навсегда исключить Оранский дом из числа претендентов
на роль главы государства. После длительных обсуждений кон-
грессом и общественностью Бельгии различных претендентов
на престол победила британская дипломатия, осторожно вы-
двинувшая кандидатуру немецкого принца Леопольда Сак-
сен-Кобург-Гота, члена английского королевского дома. В ию-
ле 1831 г. он стал королем Бельгии. В том же году 15 ноября
участники Лондонской конференции подписали с бельгийски-
ми уполномоченными договор об образовании самостоятельно-
го Бельгийского королевства и признании его «вечно нейтраль-
ным» государством. Были установлены и границы Бельгии.
При их определении французский посол в Лондоне Талейран
пробовал выгадать что-нибудь для Франции, но безуспешно,
хотя сам в накладе не остался. Получив от нидерландского ко-
роля Виллема I взятку в размере 15 тыс. фунтов стерлингов зо-
лотом, Талейран в вопросе бельгийско-голландского разграни-
чения оказался благожелательным к Нидерландам, и Бельгия
получила меньше, чем ожидала.

Рассчитывая на поддержку тройственного альянса — России,
Австрии и Пруссии, — нидерландское правительство не призна-
ло Лондонский договор, добивалось его пересмотра и удержива-
ло бельгийский Антверпен. Франция и Англия (в 1832 г. дочь
Луи Филиппа стала женой бельгийского короля Леопольда I,
которого англичане по-прежнему считали своей креатурой) за-
ключили конвенцию относительно принудительных мер к ни-
дерландскому монарху, не встретив противодействия держав
тройственного альянса. Английский флот блокировал голланд-
ское побережье, а французские войска заставили капитулиро-
вать гарнизон Антверпена. В 1833 г. нидерландский король был
вынужден подписать с Бельгией соглашение на основе Лондон-
ского договора. Окончательно бельгийский вопрос был решен в
1839 г. новой международной конференцией в английской сто-
лице: нидерландский монарх официально признал независи-
мость Бельгии; были улажены все территориальные споры (про-
веденные тогда делимитации между Бельгией, Нидерландами и
Люксембургом сохранились до настоящего времени).

Еще в феврале 1831 г., в разгар бельгийско-голландского
конфликта и начала военных действий царских войск про-
тив польских повстанцев, вспыхнули восстания в герцогствах
Парма, Модена и в провинциях Папской области. Опасность
всеобщей войны в Европе, нараставшей с момента революции
во Франции, казалась тогда неизбежной. Однако за короткое
время с революционно-патриотическими выступлениями на
Апеннинах было покончено. При первом известии о волнени-
ях в Центральной Италии венский кабинет заявил о решении
направить туда войска для защиты итальянских государей.
Правительство Франции немедленно выступило с протестом
против подобного намерения. Французские правящие круги
подняли шум об австрийской угрозе национальным интере-
сам. Председатель совета министров Ж. Лаффит заявил, что
Франция не меньше Австрии заинтересована в Италии и гото-
ва с оружием в руках защищать свои интересы. Австрийский
канцлер Меттерних угроз не испугался и ответил, что Авс-
трия не отступит от своего. Российский император тут же обе-
щал своему союзнику послать на предполагаемый итальянс-

кий театр военных действий 200-тысячное войско. Николай
I также дал знать в Берлин, где совещались уполномоченные
Пруссии, Австрии, Баварии и Вюртенберга относительно сов-
местных оборонительных действий на случай французского
вторжения в Рейнскую область, что готов и для защиты Гер-
мании задействовать 200 тыс. своих солдат.

На самом деле французский король Луи Филипп и не пред-
полагал воевать. Лаффит получил отставку, а французское пра-
вительство, несмотря на возмущение оппозиции, постаралось
по возможности достойно выйти из им же созданного кризиса.
Тем временем, к концу марта 1831 г. австрийская армия пода-
вила разрозненные и слабо связанные между собой очаги наци-
онального движения в Италии. Парижу удалось добиться для
подданных папы римского некоторых весьма куцых админис-
тративных реформ и эвакуации австрийцев из владений Свя-
того престола. Скоро после этого Ватикан высказал намерение
послать в легатства свои войска для разоружения там граждан-
ской гвардии. Тогда, в январе 1832 г. Луи Филипп, заручив-
шись поддержкой Англии, обратился к папе Григорию XVI с
предложением, чтобы Франция, как католическая держава,
преданная папскому престолу, могла участвовать вместе с Авс-
трией в наведении порядка в тех итальянских регионах, где он
был нарушен. При этом было заявлено, что Франция не может
без унижения для себя и ущерба своим интересам позволить
венскому двору распоряжаться в Италии единолично. Григо-
рий XVI отверг французское предложение. Вступление папс-
ких войск в легатства, как и ожидалось, повлекло за собой но-
вые волнения. Почти тотчас же австрийская армия согласно
договоренности с Ватиканом появилась в Болонье. А спустя не-
сколько дней французский полк неожиданно высадился перед
Анконой и овладел городом. В апреле того же года заинтересо-
ванные стороны договорились об одновременном выводе из ле-
гатств австрийских и французских войск. Итальянский вопрос
на время перестал будоражить политический мир.

Что касается восстания в Царстве Польском, то оно не вы-
звало той напряженности, которые привнесли в международ-
ные отношения бельгийские и итальянские дела. Западноев-
ропейские правительства считали его «внутренней» проблемой
Российской империи и портить отношения с Николаем I из-за
польских повстанцев не хотели. Ожидаемой от них помощи ру-
ководители польского национального движения не получили.

Французская дипломатия выступила с заявлениями по поль-
скому вопросу в столицах причастных к нему держав, но де-
лилось это в угоду полонофильски настроенных обществен-
ности и парламентариев. Предпринятая летом 1831 г. попытка
французских министров организовать коллективный демарш
|| пользу поляков особой настойчивостью не отличалась. Под-
держку царскому правительству в польском вопросе оказали
Австрия и Пруссия — два других совладетеля польских зе-
мель, на которые могло распространиться восстание. Ими бы-
ли весьма основательно блокированы все подходы к мятежно-
му Царству Польскому; на прусских и австрийских границах
было перехвачено немало замаскированных транспортов с от-
правлявшимся в Царство Польское оружием, закупленным
па средства образованных западной либеральной обществен-
ностью «польских комитетов». В то же время Австрия и Прус-
сия не желали излишне волновать «своих» поляков, естест-
венно, сочувствовавших соплеменникам в России. Венский и
берлинский дворы не сочли возможным рассматривать повс-
танцев, которые в ходе военных действий или после подавле-
ния восстания (октябрь 1831 г.) перешли на их территорию,
как простых политических преступников и не препятствова-
ли их дальнейшему следованию через прусские и австрийские
владения на Запад. Это вызывало возмущение Николая I, но
существенным образом на его взаимоотношениях с союзника-
ми не сказалось.

Революции 1830-1831 гг. нанесли удар по феодально-абсо-
лютистской реакции и олицетворявшему ее Священному со-
юзу. Став после июльской революции буржуазной монархией,
Франция автоматически исключалась из членов Союза. Одна
лишь мысль о приглашении «короля баррикад» Луи Филип-
па на встречи монархов казалась Николаю I абсурдной. От об-
разовавшейся в 1818 г. пентархии остались Россия, Австрия и
Пруссия. В 1833 г. члены этого охранительного блока заклю-
чили между собой конвенцию о согласованных действиях по
основным направлениям международной политики и подпи-
сали декларацию, касающуюся их общего кредо — права на
вмешательство во внутренние дела других государств. Даль-
нейшая внешнеполитическая практика тройственного альян-
са в той или иной степени соответствовала духу декларации,
хотя до применения подтвержденных в ней принципов Свя-
щенного союза дело дошло только в конце следующего деся-

тилетия. Общие для всех членов альянса страхи относитель-
но «угрозы с Запада» в разных ее модификациях продолжали
способствовать их сплочению. Но насаждать «старый порядок»
Петербург, Вена и Берлин могли теперь лишь в «своей» сфере
влияния — Центральной и Восточной Европе, — а не на всем
континенте, как было в 1815-1822 гг. В ответ на попытку ожи-
вить узы Священного союза Англия, Франция, Испания и Пор-
тугалия заключили в 1834 г. Четверной союз, обязывающий
стороны оказывать помощь делу утверждения конституцион-
ных правлений на Пиренейском полуострове. Предчувствие
очередной волны революций приводило в растерянность пра-
вительственные круги Пруссии и Австрии. Меттерних прямо
заявлял, что справиться с ними может только самодержавная
Россия. Учитывая подобные настроения венского и берлинско-
го дворов, Николай I с горечью констатировал в 1846 г.: «Пре-
жде нас было трое, а теперь осталось только полтора, потому
что Пруссию я не считаю совсем, а Австрию считаю за полови-
ну». Царь ошибся — самым слабым звеном окажется не монар-
хия Гогенцоллернов, а габсбургская империя.

Охватившие Западную Европу революции 1848-1849 гг. бы-
ли направлены не только против реакции внутри отдельных
стран, но и против всей системы международных отношений,
установившейся со времени Венского конгресса. Начало ре-
волюциям положила Франция, в столице которой 22 февра-
ля 1848 г. на улицы вышли студенты, рабочие и ремесленни-
ки. Низвержение Луи Филиппа и провозглашение республики
поставило перед монархическими правительствами вопрос об
их отношениях к новому государственному строю во Франции.
Об интервенции против Французской республики речь не мог-
ла идти, поскольку политическая ситуация в Европе была со-
вершенно иная, чем в 1830 г.: Германия и Австрийская им-
перия были охвачены революционным движением, монархи
были слишком заняты тем, чтобы противодействовать рево-
люции в своих собственных владениях. Во главе пришедшего
к власти во Франции Временного правительства стояли пред-
ставители умеренного крыла республиканской оппозиции в пе-
риод монархии Луи Филиппа.

До Февральской революции умеренные республиканцы рез-
ко осуждали внешнюю политику своего правительства за со-
трудничество с Меттернихом и Николаем I против революци-
онных и национально-освободительных движений и требовали
отмены венских договоров 1815 г., объявляя их препятствием
для укрепления позиций Франции и расширения ее границ в
Киропе. Левые республиканцы и часть социалистов (их пред-
ставители также заняли посты во Временном правительстве)
к и первое место выдвигали идею помощи освободительным дви-
жениям в Польше, Италии и Германии. Страхи европейских
монархических режимов, что теперь, с победой революции во
Франции, эти настроения начнут претворяться на практике,
оказались напрасными. Умеренное большинство членов Вре-
менного правительства, считая, что внешняя политика Респуб-
пики должна исходить не из абстрактных теорий, а из нацио-
нальных интересов, т.е. из выгоды и пользы самой Франции,
стремились избегать каких бы то ни было внешних столкно-
нений. Они полагали, что открытое выступление против дого-
поров 1815 г. или помощь революционным движениям других
народов вызвало бы войну с монархической Европой и приве-
ло бы к военной диктатуре в стране, подобно тому как случи-
лось в 1799 г.

4 марта 1848 г. министр иностранных дел и фактический
глава Временного правительства А. Ламартин разослал сво-
им представителям за рубежом циркуляр, уверявший инос-
транные дворы, что Франция хочет мира и доброго согласия
с другими государствами. «Трактаты 1815 г., — говорилось в
циркуляре, — не имеют правового значения в глазах Француз-
ской республики, однако, территориальные границы, установ-
ленные этими трактатами, представляют собой факт, который
республика принимает за основу своих сношений с другими
странами». Следовавшие затем звонкие фразы о том, что Фран-
ция оставляет за собой возможность всесторонней поддержки,
в том числе и военными средствами, «угнетенным националь-
ностям в Европе и за ее пределами», предназначались для па-
рижских и провинциальных политических клубов. Конфиден-
циально же Ламартин заверил иностранных дипломатов, что
Французская республика не окажет никакой помощи револю-
ционным и национально-освободительным движениям в дру-
гих странах. Это соответствовало действительности. Основ-
ным направлением внешней политики Республики был курс
на сотрудничество с Англией. Крайне нуждавшееся в деньгах
французское правительство выразило желание заключить со-
юз с британским кабинетом. Глава Форин офис Пальмерстон,
ненавидя революции, называл министров Временного прави-

тельства ставленниками парижской «черни». Но он сразу раз-
глядел, что новая власть во Франции будет нуждаться в укреп-
лении отношений с Англией и поведет более удобную для нее
политику, чем прежний режим. Тревогу в Лондоне вызывала
только возможность французской оккупации Бельгии. Когда
же эти опасения были развеяны, сент-джеймский кабинет пер-
вым официально признал республику во Франции.

Предложение о союзе было сделано французским Времен-
ным правительством и России. Часто цитируемые в литературе
слова: «Господа! Седлайте коней, во Франции — республика!»,
с которыми, якобы, обратился Николай I к присутствовав-
шим на балу у наследника гвардейским офицерам, когда по-
лучил известие о революции в Париже, были далеки от под-
линных намерений царя. Свержение Луи Филиппа Николай
воспринял не без злорадства: «негодяй», по его мнению, поте-
рял власть тем же путем, каким ее получил, и получил то, что
заслужил. Но, как бы ни был плох король, республика была
еще хуже, и главной заботой российского правительства ста-
ло устройство заслонов против «революционной заразы». Ни-
колай предвидел назревание острого политического кризиса
в Европе. Его застали врасплох не сами парижские события, а
стремительное распространение революционных потрясений
на континенте. Чрезвычайно беспокоила царя угроза нового
взрыва польского национально-освободительного движения.

Русский посланник в Париже Н.Д. Киселев целый месяц
оставался в неведении относительно намерений своего прави-
тельства. С пришедшей, наконец, почтой из Петербурга, Ки-
селев получил приказание покинуть Францию; это повеление
относилось так же ко всем русским подданным, находившим-
ся во Франции. В отдельном письме канцлер Нессельроде да-
вал подробные инструкции, что следует сказать Киселеву при
своем отъезде: Россия не намерена вмешиваться во внутренние
дела Франции, но с той минуты, когда Франция выступит за
свои пределы, будет поддерживать революционное движение
за границами своей территории, император придет на помощь
державе, подвергшейся нападению, в особенности своим близ-
ким союзникам — Австрии и Пруссии. Киселев на свой страх
и риск решил не уезжать из Парижа, полагая, что пока рус-
ский посланник находится во Франции, республиканское пра-
вительство вынужденно считаться со взглядами и интересами
царя; если же дипломатические отношения будут прерваны, то

176
у французского правительства не будет никаких оснований це-
ремониться и оно станет пренебрегать интересами России. Ло-
гика рассуждений дипломата и вытекающие из нее поступки
были одобрены Николаем I, отнесшимся к нарушению своей
воли столь терпимо и потому, что ситуация в Европе продол-
жала кардинально меняться.

Вслед за венскими событиями (13-15 марта 1848 г.), бегс-
твом за границу Меттерниха, который 40 лет держал бразды
правления габсбургской монархии в своих руках и являлся
вместе с русским царем оплотом «старого порядка», последова-
ло восстание в Берлине (18-19 марта). Николай оказался в пол-
ной изоляции при том, что Пруссия превращалась в вероятного
противника России. Особое раздражение вызывали у царя на-
строения депутатов германского Франкфуртского Националь-
ного собрания по польскому вопросу. Они обсуждали авантюр-
ный план реставрировать Польское королевство, зависимое от
Пруссии, как барьер от России, которая в этом случае уже не
могла бы препятствовать «воссозданию немецкой военной мо-
щи». Николай сосредоточил в польских губерниях 420 тыс.
солдат. В этой ситуации в Петербурге рассматривали Францию
(она оказалась не такой революционной, как там вначале пола-
гали) в качестве противовеса революционной и охваченной на-
циональной идеей Германии. Были предприняты некоторые
шаги к сближению с французским правительством, но о союзе
с ним речи быть не могло.

В декабре 1848 г. президентом Французской республики был
избран принц Луи Наполеон Бонапарт, племянник Наполео-
на I. Царь не без оснований опасался, что Луи Наполеон будет
вести широкую завоевательную политику и постарается низ-
вергнуть «систему 1815 г.». К тому же принц Бонапарт откры-
то поддерживал все протесты Англии против русской полити-
ки на Востоке. Только в мае 1849 г. состоялось официальное
признание царским правительством Французской республи-
ки. Когда восстановление империи во Франции превратилось
в реальную угрозу, русский посланник в Париже сделался рев-
ностным защитником республиканской формы правления. Це-
лый год Киселев, следуя строжайшим инструкциям, настойчи-
во убеждал Луи Наполеона сохранить республику и остаться
президентом. Разумеется, русские увещевания только раздра-
жали принца-президента, полагавшего, что единственным вра-
гом затеянного им переворота является Николай I. Процедура

признания российским правительством императора Наполео-
на III, явившегося миру 2 декабря 1852 г., подтвердила подоз-
рения Бонапарта. Общепринятая форма верительной грамоты
была изменена, и Киселев оказался единственным среди иност-
ранных дипломатов, кто от лица своего монарха приветствовал
императора не как «брата» и «Наполеона III», а как «друга» и
«Луи Наполеона». Монархи Австрии и Пруссии, испытывая к
французскому императору схожие чувства, пренебрегли дого-
воренностью с Николаем I придерживаться русского варианта
обращения. Оскорбительное отношение со стороны Николая,
и то, что Россия была последней из держав, его признавшей,
Наполеон не забыл.

Политический кризис в Италии в марте 1848 г. привел к
формированию мощного революционного и патриотического
движение за независимость, которое охватило весь Апеннин-
ский полуостров. Вслед за провозглашением Венецианской
республики антиавстрийское движение перекинулось на со-
седнюю Ломбардию. Милан —■ главный форпост австрийского
господства в Северной Италии — покрылся баррикадами. Ар-
мия австрийского фельдмаршала И. Радецкого, изрядно пот-
репанная, покинула город. Венецианская область и Ломбардия
превратились в арену сражений между населением и разме-
щенными здесь австрийскими гарнизонами. Радецкий пере-
дислоцировался на север, к границам Австрии. Одновременно
австрийские войска были изгнаны из центрально-итальянских
герцогств Пармы и Модены.

Под воздействие общенародного патриотического подъема
король Пьемонта Карл Альберт 24 марта торжественно объ-
явил о вступлении войск Сардинского королевства на террито-
рию Ломбардии и Венеции во имя дела национального освобож-
дения «под трехцветным итальянским знаменем и савойским
гербом». Наряду с армией Пьемонта в военных действиях про-
тив расположенных в Северной Италии австрийских войск при-
нимали участие регулярные армейские части папы Пия IX,
неаполитанского короля, герцога Тосканы, а также доброволь-
ческие отряды из различных итальянских областей. Во главе
их встал талантливый полководец и мастер партизанской вой-
ны Д. Гарибальди. Войне сопутствовали активные диплома-
тические контакты между итальянскими монархами, в ходе
которых обсуждались, но безуспешно возможности военного
и политического сотрудничества и перспективы объединения
("граны. Отсутствие опытного военного руководства, политичес-
кие разногласия и недоверие между итальянскими правителя-
ми, форсирование Савойской династией процесса объединения
нокруг Пьемонта соседних территорий обусловили недопусти-
мую медлительность с проведением решительных операций
иротив деморализованного на первых порах противника. Бла-
гоприятный момент для полного разгрома австрийских войск
и их изгнания за пределы Италии был упущен.

Статс-секретарь по иностранным делам Англии Пальмерс-
тон, поддержанный французскими дипломатами, настойчиво
советовал австрийскому императору пойти на уступки Карлу
Альберту, чтобы избежать перерастания войны в общеиталь-
янскую революцию. В Лондоне и Париже, встав на сторону
Пьемонта, не заботились о поддержке демократического дви-
жения в Италии; там были не против некоторого территори-
ального расширения Савойской монархии, как противовеса
гегемонии Австрии в Северной Италии. Перепуганный авс-
трийский двор уже готов был уступить Пьемонту Ломбардию,
как положение на театре военных действий изменилось. По-
лучив подкрепление, Радецкий перешел к активным дейс-
твиям. 25-26 июля 1848 г. пьемонтские войска потерпели се-
рьезное поражение при Кустоцце, а затем поспешно, почти
без боя, был сдан Милан. Пьемонту грозило вторжение авс-
трийцев. 9 августа Карл Альберт принял капитулянские ус-
ловия. Наиболее тяжелыми последствиями стали восстанов-
ление австрийского господства в Ломбардии и на большей
части Венецианской области, усиление раскола и противо-
речий в национальном лагере. Народ требовал продолжения
войны с Австрией. Чтобы реабилитировать себя и спасти мо-
нархию Карл Альберт возобновил военные действия. Исход
нового этапа войны, продолжавшегося всего несколько дней,
оказался для Пьемонта катастрофическим. 23 марта 1849 г. в
битве при Новаре ее армия обратилась в бегство. Карл Альберт
отрекся от престола. Новым королем стал его наследник Вик-
тор Эммануил II. Мирный договор между Австрией и Пьемон-
том, благодаря заступничеству Англии и Франции, сохранил
королевству прежние границы.

Разгром патриотических сил в антиавстрийской борьбе стал
прологом к поражению оставшихся очагов итальянской рево-
люции. Вследствие австрийской оккупации Пармы, Модены
и Тосканы их герцоги — отпрыски Габсбургского дома — вер-

нули себе прежнюю власть. В Неаполитанском королевстве
также возобладала реакция, революция в Сицилии была по-
давлена. Силы итальянской, а, главным образом, международ-
ной реакции, сокрушили республику в Риме. В феврале 1849 г.
римляне упразднили светскую власть папы и провозгласили
республику. Пий IX обратился с просьбой о вмешательстве к
Австрии, Неаполитанскому королевству, Испании и Франции.
В Париже традиционно хотели не допустить исключительного
преобладания Австрии на Апеннинах и ее единоличных дейс-
твий по наведению порядка в Центральной Италии. Прези-
дент Французской республики Луи Наполеон восстановлением
власти папы рассчитывал привлечь на свою сторону клерика-
лов, поддержка которых была ему необходима для реализа-
ции задуманной им реставрации империи. Но для посылки
войск в Рим надо было обойти статью французской конститу-
ции 1848 г., запрещавшую применение силы против свободы
других народов. Поэтому кредиты на экспедицию были пот-
ребованы у Учредительного собрания под лживым предлогом
обеспечения независимости Римской республики на случай
австрийской и неаполитанской интервенции и осуществления
посредничества между римлянами и Пием IX. Высадившиеся
в порту Чивита-Веккьи французские войска подошли 30 апре-
ля к Риму и попытались завладеть им, но были разбиты леги-
оном Гарибальди и отступили. Вскоре Гарибальди пришлось
отражать двигавшиеся на Рим с юга испанские и неаполитан-
ские армейские корпуса. Одновременно с севера наступали авс-
трийцы. Французские войска, получив мощное подкрепление,
снова атаковали Рим. В течении месяца шли кровопролитные
бои. Силы были слишком неравны, и 3 июля французы восста-
новили власть папы. А 22 августа, пережив ужасы четырехме-
сячного артиллерийского обстрела австрийцев, а также голод,
эпидемии тифа и холеры, пал последний оплот итальянской
революции — Венеция.

Если Габсбурги свое владычество в Италии смогли отстоять,
то справиться собственными силами с освободительной войной
Венгрии им не удалось. В 1849 г. весеннее наступление рево-
люционной венгерской армии во главе с А. Гергеем поставило
Австрийскую империю на грань распада. Франц Иосиф уни-
женно просил Николая I оказать военную помощь. На приеме в
Варшаве доверенное лицо императора генерал-лейтенант В. Ка-
бог публично бросился на колени перед наместником в Царстве
11ольском генерал-фельдмаршалом И.Ф. Паскевичем и, целуя
<-му руки, умолял спасти Австрийскую империю. Идея вен-
герского похода вынашивалась в Петербурге длительное вре-
мя. Не испытывая сомнения относительно целесообразности
подобной акции, Николай I не желал соглашаться на ту роль,
которая по замыслу австрийского командования отводилась
русским войскам (ограничение района их действий и подчи-
нение австрийскому фельдмаршалу). Намечавшееся выступ-
ление Николай рассматривал не только как меру по спасению
габсбургской монархии, но прежде всего как сокрушительный
удар по всем революционным силам Венгрии. Вопрос об интер-
венции был решен на русских условиях. 21 мая 1849 г. прибыв-
ший к царю в Варшаву Франц Иосиф подписал соответствую-
щую конвенцию. Европейские дворы с полным пониманием
отнеслись к достигнутой австро-русской договоренности. Уз-
нав о ней, Пальмерстон ограничился репликой: «Кончайте ско-
рее». Такая реакция главы английского внешнеполитического
ведомства неудивительна: Австрия была для Великобритании
надежным партнером в восточных делах и верным союзником
в борьбе с русским влиянием на Балканах. Благожелатель-
ный нейтралитет французского президента Луи Наполеона был
обеспечен долгожданным признанием Республики российским
правительством. Кроме того, Франция не менее России была
заинтересована в сильной Австрии в качестве противовеса рас-
тущему влиянию Пруссии, стремившейся объединить Герма-
нию. В первых числах июня 140-тысячная армия под командо-
ванием Паскевича вступила на территорию Венгрии. Однако,
молниеносного, сокрушительного удара по революционным
войскам, как того хотел Николай I, не получилось. Несмотря
на численное превосходство русско-австрийских сил, Гергею
удавалось путем маневрирования избегать генерального сра-
жения. Добровольной капитуляцией Гергея, сдавшего свою
армию Паскевичу 13 августа 1849 г. при Вилагоше (Ширия,
Румыния), завершилась двухмесячная венгерская кампания
русской армии. Австрийская империя была спасена.

Национальная идея, как и в Италии, была главным вопро-
сом и главной задачей революции в Германии в 1848-1849 гг. Но
если желание Савойской монархии присоединить к себе северо-
итальянские территории угрожали интересам лишь австрийс-
ких Габсбургов, то создание единого германского государства
кардинально меняло баланс сил на европейском континенте и

несло прямую военно-политическую угрозу соседним странам.
К тому же в Вене хотели сохранить созданный в 1815 г. Герман-
ский союз и свое лидерство в нем. Неслучайно, общегерманское
национальное движение во главе с домом Гогенцоллернов при-
вело к резкому обострению австро-прусских и русско-прусских
отношений. Что касалось Англии, то ее деловые круги уже ви-
дели в экономически усиливавшейся Пруссии своего торгового
соперника. Добавим к этому, что в борьбе Пруссии и Австрии
(двух самых крупных германских государств) за лидерство в
Германии и в сохранении ее политической раздробленности,
правительства и Англии, и России, и Франции усматривали
важное условие своего политического преобладания в делах
Европы.

18 марта 1848 г. в указе прусского короля Фридриха Виль-
гельма IV о созыве Соединенного ландтага содержалось пред-
ложение членам Германского союза превратить Германию из
союза государств в союзное государство. Спустя три дня, ко-
роль обратился к народу с прокламацией, где объявил, что пе-
ред лицом внутренней и внешней опасности, когда ситуация
требует объединения германских князей и народов под еди-
ным руководством, он готов взять это руководство в свои руки.
Некоторые германские государства поддержали эту инициа-
тиву. Казалось выявляется перспектива осуществления наци-
онального объединения во главе с Пруссией. Однако дальней-
шие действия Фридриха Вильгельма были противоречивыми
и непоследовательными. 18 мая того же года открылись засе-
дания общегерманского Франкфуртского Национального соб-
рания, депутаты которого избрали временным имперским пра-
вителем австрийского эрцгерцога Иоганна. Главной задачей
Национального собрания явилось создание единого германс-
кого государства.

Вопрос о том, под чьим главенством — Австрии или Прус-
сии — это объединение должно было осуществиться, широко
дебатировался в немецком обществе. Возможный путь объеди-
нения под гегемонией Австрии стали называть «великогерман-
ским», под гегемонией Пруссии, но без включения Австрии, —
«малогерманским». Германское национальное движение было
тесно связано с шлезвиг-голыптейнской проблемой, обострив-
шейся с начала 1848 г. Большинство населения Голыптейна
и южной части Шлезвига составляли немцы. В северной час-
ти последнего жили преимущественно датчане. Обоими гер-
цогствами управлял датский король, но в состав Дании они
не входили. При этом Голыптейн являлся членом Германско-
го союза, Шлезвиг — нет. С 30-х гг. в Голыптейне и Шлезвиге
появилось немецкое национальное движение, выдвинувшее
план создания единого государства Шлезвиг-Гольштейн в со-
ставе Германского союза.

Вскоре после мартовских восстаний 1848 г. в Вене и Берли-
не датский король Фредерик VII заявил притязания на присо-
единение Шлезвига к своему королевству, что спровоцирова-
ло восстание немецкого населения герцогств против датского
владычества. Было образовано временное правительство обоих
герцогств, которое обратилось за помощью к бундестагу Гер-
манского союза и прусскому правительству. Бундестаг принял
решение о вооруженном выступлении против Дании, Фрид-
рих Вильгельм IV также не заставил себя долго просить. При
всеобщем одобрении населения германских земель в начале
апреля войска Пруссии вошли в Голыптейн и Шлезвиг, и к
концу месяца герцогства были в их руках; отдельные прус-
ские части даже вторглись на собственно датские территории.
Пруссия претендовала на Шлезвиг-Гольштейн — приэльбс-
кие герцогства занимали исключительно выгодное географи-
ческое положение на сравнительно узкой полосе Ютландского
полуострова, разделяющего Балтийское и Северное моря, — и
обладание ими было бы для прусско-германской буржуазии
бесценным приобретением в смысле развития морской торгов-
ли. Изгнание датчан из Шлезвига-Голыптейна сразу сделали
Фридриха Вильгельма кумиром Франкфуртского собрания,
рассматривавшего эти действия как первый шаг к объедине-
нию Германии.

Германская национальная идея вступила в столкновение не
только с национализмом датчан, но и реальной политической
и международной ситуацией. Копенгаген обратился за помо-
щью к Англии, России и Швеции, как к наиболее заинтересо-
ванным сторонам в сохранении морского равновесия на севе-
ре Европы. Все три державы решительно высказались против
территориального расчленения Датского королевства и оттор-
жения от него Шлезвига и Голыптейна. Пальмерстон угрожал
берлинскому двору послать английский флот для защиты вла-
дений Фредерика VII. Россия и Швеция оказали датскому ко-
ролю реальную поддержку. Николай I предъявил Пруссии уль-
тиматум с требованием вывести ее войска из оккупированной

Ютландии. В подкрепление ультиматума царь направил к бе-
регам Ютландии балтийскую эскадру и двинул в Литву еще од-
ну кавалерийскую дивизию. Шведское правительство перебро-
сило в Шлезвиг 15-тысячный корпус. Фридрих Вильгельм IV
и помыслить не мог о войне с Россией. В конце августа 1848 г.
было подписано прусско-датское перемирие. Последовавшие
за ним переговоры о судьбе Шлезвиг-Гольштейна успеха не
принесли. Имея на своей стороне Россию, Англию и Швецию,
а также Францию (французский генерал Э. Фавье с разреше-
ния своего правительства занимался реорганизацией датской
армии), Фредерик VII денонсировал перемирие, намереваясь
восстановить прежнее положение в приэльбских герцогствах.

27 марта 1849 г. Франкфуртское собрание приняло импер-
скую конституцию и избрало прусского короля императором
Германии. Фридрих Вильгельм заявил депутации Собрания,
что готов встать во главе общего германского отечества, но при-
нять имперскую корону может только при условии согласия на
это германских монархов и вольных городов.Чувствуя прилив
сил, 4 апреля Фридрих Вильгельм приказал войскам возобно-
вить военные действия против Дании. На этот раз они оказа-
лись неудачными для пруссаков, и в июле было заключено но-
вое перемирие, по-прежнему, оставив нерешенными спорные
вопросы в Шлезвиге-Голынтейне. Еще раньше, 28 апреля, под
давлением русской и австрийской дипломатии, Фридрих Виль-
гельм официально отказался от предложенной ему общегер-
манским парламентом имперской короны. Однако от борьбы с
Австрией за верховенство в Германии Фридрих Вильгельм не
отступил. 26 мая 1849 г. был заключен союз трех королей —
Пруссии, Ганновера и Саксонии, к которому присоединились
свыше двух десятков мелких немецких князьков. Берлинский
кабинет опубликовал свой проект национального объединения
при руководящей роли Пруссии. Австро-прусские отношения
накалились.

Весной 1850 г. Фридрих Вильгельм для поддержания свое-
го авторитета в третий раз начал военные действия против Да-
нии. И снова решающую роль при урегулировании прусско-
датского конфликта и внутригерманской ситуации сыграла
Россия. 2 июля между Пруссией и Данией был заключен мир
на условиях неприкосновенности датской монархии. Эти ус-
ловия месяц спустя подтвердил международный Лондонский
протокол; власть датского короля в Шлезвиг-Гольштейне была
иоостановлена. Осенью 1850 г. Пруссия и Австрия оказались
ми волосок от войны. Тогда Николай I, желающий примирить
Обе стороны, но полностью поддерживающий венский двор, с
целью снова припугнуть прусского короля пригласил его на
аудиенцию в Варшаву. Фридрих Вильгельм уклонился от ви-
зита и послал вместо себя своего дядю, министра-президента
В. Бранденбурга. Царь в резкой форме отчитал Бранденбурга
ни прусский проект унии северогерманских государств. На не-
счастного Бранденбурга была возложена вина за провал мис-
сии и, испытав нервное потрясение, министр умер. С мечтания-
м и Фридриха Вильгельма возглавить объединенную Германию
| >ыло покончено. 29 ноября 1850 г. в Ольмюце (Оломоуц, Чехия)
Главы правительств Пруссии и Австрии при посредничестве
русского посла в Вене подписали соглашение, долго вспоми-
навшееся в Пруссии как национальное унижение: прежний,
распавшийся во время революции, Германский союз восста-
навливался под главенством Австрии; вместе с австрийскими
войсками пруссаки обязывались способствовать передаче мя-
тежной Голыптинии датской короне.

События 1848-1850 гг. в Германии поставили под угрозу рас-
пада блок монархов России, Австрии и Пруссии — основной
защитный механизм Венской системы. И хотя былой солидар-
ности государей этих держав более не существовало, в перепис-
ке между ними поддерживалась особая теплота и интимность,
что должно было свидетельствовать о тесных связях трех дво-
ров. «Дорогой Фриц» — так обращался обычно Николай I к
своему шурину Фридриху Вильгельму IV, а тот звал зятя «дра-
жайшим Никсом» (царь был женат на сестре прусского коро-
ля). Молодому Францу Иосифу Николай и вовсе говорил «ты»,
позволяя при этом и к себе обращаться подобным образом. Пос-
ле подавления революций 1848-1849 гг. влияние России в Ев-
ропе было очень велико, а в ее центральной части — преоб-
ладающим; овеянный ореолом восстановителя законности и
порядка на континенте, царь находился в зените могущества.
За Николаем I, как и за его братом Александром I, закрепи-
лась, и вполне заслуженно, репутация европейского жандарма.
Следует, конечно, не забывать, что рядом с ними действовали
люди «белого террора» во Франции, австрийский канцлер Мет-
терних, светская и католическая реакция в Германии, Ита-
лии, Испании. Не меньше этих сил в подавлении революций
была заинтересована буржуазно-аристократическая плутокра-

тия Англии. Британский министр Пальмерстон, в совершенс-
тве владея всем арсеналом традиционных приемов английс-
кой дипломатии, лицемерно провозглашал миссией Англии
«защиту свободы и демократии» в Европе. Это не мешало ему
использовать деньги, флот и дипломатию, чтобы помешать ус-
пеху революционно-освободительных выступлений, свести к
минимуму перемены в европейском международном положе-
нии. Три волны революционных и национально-освободитель-
ных движений 20-40-х гг., наряду с внутренними противо-
речиями между державами и, в первую очередь, в Восточном
вопросе, вели к разрушению и распаду Священного союза и его
идейно-охранительных принципов. Похоронила консерватив-
ный альянс России, Австрии и Пруссии Крымская война.