Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Спасители поезда





 

На следующий день русский господин почувствовал себя заметно лучше, еще через день он показался всем почти здоровым, а еще через два дня он настолько окреп, что смог сам выйти и прогуляться по саду. Для него вынесли из дому плетеное кресло, и он сидел в нем, одетый в папин костюм, который ему был явно велик. Но когда мама укоротила рукава и брюки, уже не было так заметно, что одежда на нем с чужого плеча. Русский не выглядел больше утомленным и запуганным, лицо его приняло доброе выражение, и всякий раз, встречаясь с детьми, он улыбался. Дети сожалели лишь об одном ‑ что он не говорит по‑английски.

Мама написала несколько писем людям, которые, по ее предположениям, могли что‑то знать о местонахождении русской семьи. Это были не те люди, с которыми мама дружила до тех пор, пока они не перебрались в «Три Трубы». Со своими старыми знакомыми мама напрочь порвала отношения. Она обращалась по большей части к официальным лицам ‑ членам парламента, редакторам газет, секретарям разных сообществ.

Мама больше не писала своих рассказов, только читала корректуры, сидя на солнце рядом с гостем и время от времени перебрасываясь с ним словами.

Детям очень хотелось выразить свои симпатии человеку, который побывал в тюрьме и на каторге за то, что написал книгу о бедных детях. Можно было, конечно, улыбаться ему, и они улыбались. Но если улыбаться постоянно, то это начинает выглядеть неестественно и противно ‑ как улыбка гиены. Дети боялись, что русский решит, что над ним насмехаются. И они стали пытаться найти другие подходы. Они приносили к его креслу цветы ‑ клевер, колокольчики и начавшие уже увядать розы с кустов, окаймлявших сад.

И вот однажды у Филлис появилась одна идея. Она кивком подозвала к себе сестру и брата, повела их на задний двор, в укромное место, где были водокачка и шланги, и сказала:

‑ Помните, Перкс хотел нас угостить зеленой клубникой со своей грядки (напомню, что Перксом звали носильщика). ‑ Так вот, теперь клубника у него давно созрела. Давайте сбегаем вниз, поглядим.

Мама уже была «внизу», поскольку она дала обещание хозяину станции, что расскажет ему о русском эмигранте. Что же касается детей, то все манящие и чарующие тайны железной дороги были теперь бессильны оторвать их от гостя. Уже целых три дня они не наведывались на станцию!

Но теперь им надо было туда пойти.

К их величайшему недоумению и разочарованию, Перкс принял их крайне холодно.

‑ Пришли, так проходите. Что же стоять! ‑ пробормотал он, впуская их в комнату. И с этими словами носильщик снова уткнулся в свою газету.

Воцарилось долгое молчание.

‑ Мы вас, наверное, чем‑нибудь рассердили? ‑ спросила Филлис.

‑ Меня? При чем же тут я? Не меня, а... ‑ лицо носильщика приняло странное надменное выражение.

‑ А у вас ничего не случилось? ‑ спросил Питер, крайне встревоженный поведением своего друга.

‑ Нет. Ничего не случилось ‑ ни у меня, ни у кого другого... Если вам нравится иметь свои секреты, то на здоровье. Никто вам не запрещает.

Каждый стал мучительно припоминать, что же за секреты могли у него или у нее быть от мистера Перкса. Наконец все помотали головами.

‑ У нас не может быть от вас никаких секретов! ‑ воскликнула Бобби.

‑ Не может, и отлично. Желаю вам хорошего дня, ‑ ответил носильщик, отгораживаясь от ребят газетой.

‑ Как это все ужасно! ‑ недоумевала Филлис. ‑ Наверное, что‑то произошло. Пожалуйста, расскажите нам.

‑ Если мы что‑то сделали не так, то это не умышленно, ‑ прибавил Питер.

Носильщик как будто и не слышал их слов. Он перевернул газету и погрузился в чтение очередного столбца.

‑ Послушайте! ‑ не выдержал Питер. ‑ Это просто некрасиво. Даже преступников выслушивают перед тем, как осудить. Даже в России есть суды.

‑ Я ничего не знаю ни о какой России!

‑ Так вот сейчас наша мама пришла, чтобы рассказать вам и мистеру Джиллсу все про нашего русского гостя.

‑ Что вы мне голову морочите? ‑ с негодованием спросил Перкс. ‑ Вы что, не видели, как он просил меня зайти к нему в комнату, взять стул и выслушать все, что будет говорить госпожа.

‑ Вы хотите сказать, что не слышали?

‑ Ровным счетом ничего. Стоило мне попытаться задать вопрос, как меня выставили за дверь... А я подумал, что вы сюда явились затем, чтобы от меня что‑то выведать. ‑ Филлис при этих его словах густо покраснела. ‑ Я имею в виду разные сведения ‑ о локомотивах, семафорах и тому подобное...

‑ Мы же не знали, что вы не знаете...

‑ Мы думали, что мама вам все рассказала...

‑ Мы‑ду‑что‑ма‑ска‑ла‑русский‑который‑пишет! ‑ в один голос зашумели все трое.

Перкс, похоже, был удовлетворен объяснением и свернул свою газету. Филлис подскочила к нему и обняла за шею.

‑ Давайте поцелуемся и будем снова дружить! Я бы вам сказала «простите», но мы же не знали, что вы ничего не знаете.

‑ Все равно ‑ простите нас! ‑ воскликнула Бобби.

И Перкс наконец согласился принять их извинения.

Тогда они уговорили его выйти из дома на солнышко и посидеть с ними на зеленой станционной скамейке, в окружении нагретой солнцем травы, и вот они, то по очереди, то наперебой, то хором стали рассказывать ему историю русского пленника.

‑ Мне нужно сказать... ‑ начал носильщик, но недоговорил фразу.

‑ Правда ведь, все это ужасно? Вам, наверное, любопытно побольше про него узнать? ‑ спросил Питер.

‑ Не то что любопытно, но интересно, ‑ отозвался Перкс.

‑ Да, мы, честное слово, не знали, что он вам не сказал. Это нам неприятно, что он от вас утаил, ‑ повторяла Бобби.

‑ Я, маленькая мисс, не держу на него зла. У него есть основания. Ему приятно быть первым, кто расскажет людям такую историю. Человек есть человек. А что он хотел его арестовать... Наверное, будь, скажем, на месте этого длинноволосого парня какой‑нибудь японец...

‑ Ну а если этот японец не сделал ничего плохого?

‑ Все они друг друга стоят, эти иностранцы.

‑ Но вот если бы перед вами были японец и русский, то кого бы вы предпочли?

‑ Трудно сказать... Но кого‑то всегда надо предпочесть. Это как с либералами и консерваторами. Надо выбрать одну партию из двух и уже потом всю жизнь держаться той, которую выбрал... Что бы ни случилось, нельзя изменять своему выбору.

В это мгновение прозвучал гудок.

‑ Поезд «три четырнадцать» прибывает, ‑ пояснил Перкс. ‑ Сидите пока тут, а как он тронется, так мы сходим на огород, там должна уже поспеть клубника. Помните, я вам обещал?

‑ А если она поспела и вы нас угостите, ‑ обратилась к нему Филлис, ‑ вы не будете возражать, если мы поделимся ею с бедным русским?

Перкс нахмурился, и брови его взметнулись.

‑ Так, значит, это вы за клубникой сюда пришли?

Филлис при этих словах почувствовала неловкость. Сказать «да» ‑ значит изобличить себя в жадности. А если она скажет «нет», то потом ей будет неприятно и стыдно. Филлис сказала «да».

‑ Ты умница! Всегда надо говорить только правду, и никогда...

‑ Но мы пришли бы в другой день, ‑ поспешила прибавить Филлис, ‑ если бы мы знали, что вы не слышали историю.

‑ Я тебе верю, малышка! ‑ усмехнулся Перкс, и в следующую секунду он перемахнул через рельсы в шести футах*[18]от прибывающего поезда.

Девочек ужаснул его поступок, но Питеру оказалась очень даже по душе такая храбрость.

Русский господин очень был доволен принесенной ему клубникой, а наша тройка уже ломала себе головы над тем, чем бы еще порадовать гостя. Однако они не смогли придумать ничего другого, как на следующий день доставить ему ягоды дикой вишни. Весной дети заметили, где цвела вишня. У гладкой стены утеса, в которой был прорублен туннель, рос целый лес из разных деревьев: кленов, берез, карликовых дубов, орешника. И среди этих зарослей выделялись серебристо‑белые цветы вишни. Теперь надо было найти эти деревья и нарвать ягод.

Жерло туннеля находилось в некотором отдалении от «Трех Труб», и мама дала детям с собой корзину с едой. Они решили, что съедят по пути свой обед, а корзину наполнят вишнями. Еще мама дала им с собой часы, чтобы они не опоздали к чаю. (У Питера, правда, были и свои часы фирмы «Уотербери», но они не ходили с тех пор, как попали в воду.)

Ребята двинулись в путь. Поднявшись в гору, они влезли на забор и стали смотреть оттуда вниз, где, словно на дне горного ущелья, скрещивались железнодорожные колеи.

‑ Если бы не рельсы, ‑ сказала Филлис, ‑ можно было бы подумать, что там никогда не ступала нога человека.

Края тропы, по которой двигались любители дикой вишни, были словно высечены из грубого серого камня. Они шли речной долиной, приближаясь постепенно к отверстию туннеля. Среди скал росли травы и цветы. Семена, оброненные птицами в трещины камней, прорастали, пускали корни и превращались со временем в кусты и деревья, затенившие собою склон. От туннеля к линии вел переход ‑ несколько грубо вколоченных в землю брусков. Этот крутой и узкий путь скорее был похож на навесную лестницу, чем на череду пологих ступенек.

‑ Давайте спустимся, ‑ посоветовал Питер, ‑ с этих ступенек удобнее всего будет рвать вишни. Помните, как мы тут рвали вишневые ветки на могилку кролика?

Дети прошли вдоль изгороди к старой, разболтанной калитке, находившейся над ступеньками. Они хотели уже открыть калитку, как вдруг Бобби прошептала:

‑ Тсс! Послушайте! Что это?

До них доносился необычный шум ‑ мягкий шум, едва слышный сквозь шелест ветвей и треск проводов над линией. Он напоминал не то шелест, не то шепот. На какое‑то время он прекратился, но вскоре стал доноситься снова.

Он уже больше не прерывался, становясь все громче. Это мог быть либо шум чьей‑то возни, либо урчание.

‑ Видите! ‑ воскликнул вдруг Питер. ‑ Тут над нами дерево.

Дерево было одним из тех, которые имели грубые листья и белые цветы. На дереве были ягоды, но ребята решили их не рвать. Они были ярко‑красными, но когда их срывали, почти тут же чернели. Девочки посмотрели в сторону, куда показывал Питер, и заметили, что дерево зашевелилось, но зашевелилось не так, как если бы ветер прошел сквозь листву, а совсем иначе ‑ так, как если бы оно было великаном, спускающимся вниз по склону.

‑ Деревья идут! Это как в «Макбете»*[19]! ‑ прошептала Бобби.

‑ Это не просто так ‑ это колдовство, ‑ бормотала Филлис. ‑ Я всегда знала, что железная дорога ‑ заколдованное место.

Зрелище было и в самом деле сказочное. Казалось, что цепь деревьев протяженностью в двадцать ярдов**[20]медленно спускается вниз, к железнодорожной линии, и дерево с грубой серой листвой замыкало процессию, как будто старый пастух гнал стадо зеленых овец.

‑ Что же это? Что? ‑ восклицала Филлис. ‑ Это уже какое‑то очень злое колдовство. Пойдемте скорее домой.

Но Питер и Бобби, пробравшись ближе к дороге, стояли, затаив дыхание и вслушиваясь. Филлис не решилась возвращаться домой одна и тоже стала слушать и наблюдать.

Деревья продолжали спуск. Камни и комья земли вырывались из‑под корней и разбивались о рельсы и шпалы.

‑ Они сейчас все попадают на дорогу, ‑ проговорил Питер и замолчал, понимая, что голос его все равно утонет в шуме. И в это мгновение вершина огромной скалы, с которой спускались деревья, стала медленно наклоняться. Деревья сразу прекратили шествие и, вздрогнув, застыли в неподвижности. Какое‑то время они стояли точно в ожидании, а потом скала вместе с деревьями, кустами, травами и цветами опрокинулась прямо на железную дорогу. В воздухе стоял страшный грохот, слышный, наверное, за несколько миль от склона. А потом ничего не стало видно от поднявшейся пыли.

‑ Как будто уголь в глазах! ‑ с ужасом пробормотал Питер.

‑ Целую гору насыпало! ‑ воскликнула Филлис.

‑ Да, ‑ медленно говорил Питер, перегибаясь через забор, ‑ вот это да!

Вдруг он отпрянул от забора и застыл в неподвижности.

‑ Слушайте! Ведь «одиннадцать двадцать девять» еще не отправлялся. Нам надо скорее бежать и предупредить, а то будет очень большая авария.

‑ Так побежали скорее! ‑ сказала Бобби, срываясь с места.

‑ Нет! Назад! ‑ закричал Питер, доставая из кармана мамины часы. Он был страшно взволнован, и никогда сестры не видели его таким бледным.

‑ У нас нет времени. До станции две мили, а времени уже половина двенадцатого.

‑ А нельзя, ‑ проговорила срывающимся голосом Филлис, ‑ чтобы ты забрался на телеграфный столб и что‑то сделал с проводами?

‑ Если бы я знал, как...

‑ А во время войны как‑то останавливали поезда... Я слышала.

‑ Можно только перерезать провода. А мы не сможем это сделать, даже если мы до них дотянемся. Но как нам дотянуться? Хоть бы нашлось что‑нибудь красное ‑ тогда можно было бы выбежать на линию и помахать.

‑ Но пока поезд не повернет, машинист нас не увидит, ‑ возразила Филлис. ‑ А за поворотом он скорее увидит всю эту кучу, чем нас. Она ведь гораздо больше, чем мы.

‑ Если бы было что‑то красное, ‑ повторил Питер, ‑ мы бы тогда успели добежать до поворота и помахать.

‑ Мы и без красного обойдемся ‑ просто помашем. Они уже знают нас ‑ мы ведь столько раз им махали. Пойдемте вниз, ‑ убеждала Бобби.

Дети стали спускаться вниз по ступенькам. Бобби была бледной и вся дрожала. Лицо Питера казалось страшно осунувшимся. А Филлис вся покраснела, и капельки пота выступили у нее на лбу.

‑ Фу, как я запарилась, ‑ говорила она. ‑ Мама думала, что похолодает, и заставила нас надеть фланелевые нижние юбки.

И тут она круто развернулась на ступеньках:

‑ Слушайте! Они же красные!

Филлис и Бобби сняли нижние юбки и, зажав их под мышками, побежали вдоль линии.

Питер взял юбку Бобби, которая была больше, и надорвал.

‑ Нет, не надо! ‑ воскликнула Филлис.

‑ А люди? ‑ гневно спросил Питер.

‑ В самом деле... Можешь порвать хоть на мелкие кусочки ‑ только бы спасти людей.

Бобби отобрала юбку у Питера и оторвала от нее поясок. Точно так же она поступила и с другой юбкой.

‑ Нет, это не дело, ‑ сказал Питер, в свою очередь отнимая юбки у сестры и разрывая каждую из них на три части. ‑ Итак, у нас есть шесть флажков. ‑ Он посмотрел на часы: ‑ И семь минут в запасе.

У перочинных ножиков, которые дарят мальчишкам, редко бывают острые лезвия. Для скорости Питер стал руками ломать молодые деревца и обдирать с них листву.

‑ Теперь нам надо сделать прорези в лоскутках и надеть их на палки.

Поезд уже приближался ‑ с грохотом и на большой скорости.

‑ Они нас не видят! Не видят! Что делать? ‑ восклицала Филлис.

Два флажка на линии покачнулись, когда поезд зацепил кучу рассыпанных камней. Один флажок упал на шпалы. И Бобби вдруг поняла, что надо делать. Она прыгнула на рельсы, схватила упавший флажок и принялась им махать. И боязнь мгновенно прошла.

Ей казалось, что они целую вечность стояли на пути, держа в руках эти маленькие смешные фланелевые флажочки.

А поезд по‑прежнему двигался на огромной скорости.

‑ Глупая! Уходи прочь с линии! ‑ кричал Питер.

‑ Стоять! Стоять! ‑ кричала Бобби, но даже брат и сестра не могли слышать ее голоса из‑за шума надвигающегося поезда. Но вдруг она с удивлением подумала, что машинист, наверное, все‑таки ее услышал. Локомотив быстро стал сбавлять скорость и, наконец, остановился, не доезжая двадцати ярдов до того места, где стояла Бобби и размахивала флажками.

 

 

Девочка увидела, что поезд застыл как вкопанный, но продолжала махать. Потом машинист и кочегар выскочили из локомотива, и Питер и Филлис ринулись им навстречу, рассказывая взахлеб, какой ужасный завал образовался за поворотом. А Бобби все еще продолжала махать флажками, но уже вяло и по инерции.

Когда Питер оглянулся в поисках Бобби, она неподвижно лежала на шпалах, прижимая к груди два красных флажка.

Машинист поднял девочку, подхватил на руки и понес к поезду. В вагоне первого класса нашлось пустое купе, там и устроили Бобби.

‑ Бедняжка. Она в обмороке. Неудивительно, еще бы... Сейчас я пойду гляну, что за куча, а потом мы отвезем вас на станцию, и девочку там осмотрят.

На Бобби было страшно смотреть ‑ она лежала неподвижная, бледная, с посиневшими губами.

‑ Как все ужасно, ‑ говорила Филлис, ‑ она как будто мертвая.

‑ Перестань! ‑ оборвал ее Питер.

Брат и сестра сидели напротив Бобби на голубых полках, и поезд вез их в обратном направлении. Они еще не доехали до станции, как вдруг Бобби открыла глаза, повернулась и начала плакать. Питер и Филлис облегченно вздохнули. Они и раньше видели, как Бобби плачет, а вот наблюдать ее в обмороке ‑ этого им никогда прежде не приходилось. Пока она была без сознания, брат и сестра не знали, что делать, а теперь, когда Бобби плакала, они понимали, что надо ее просто успокоить. И вот Бобби успокоилась, и теперь Питер и Филлис стали над ней смеяться, что она такая трусиха и упала в обморок.

На станции уже собралась толпа в ожидании троих героев. Все наперебой хвалили их мужество, смекалку и здравый смысл.

Филлис впервые довелось побывать в роли героини, и ей это было приятно. Питер покраснел до ушей, но тоже с удовольствием выслушивал похвалы. Одной Бобби было не по себе. «Скорее бы все разошлись и все кончилось», ‑ думала она.

‑ Вас еще будут благодарить от имени компании, ‑ сказал хозяин станции.

Бобби не хотелось слышать больше никаких слов благодарности. Она стала тянуть Питера за куртку:

‑ Нам пора. Я хочу домой...

Дети отправились домой, а хозяин станции, носильщик, охранники, машинист, кочегар и пассажиры ‑ все говорили им вслед разные приветственные слова.

‑ Слышите? Это про нас, ‑ сказала Филлис.

‑ А все же хорошо, что мне это пришло в голову ‑ найти что‑нибудь красное и размахивать им, ‑ заметил Питер.

‑ Да, и какое счастье, что мы надели эти фланелевые нижние юбки! ‑ прибавила Филлис.

Только Бобби молчала. Она думала про ужасную кучу на железнодорожном полотне и вспоминала, как этот доверчивый поезд мчался, чтобы разбиться об нее.

‑ Ведь это мы их спасли! ‑ воскликнул Питер.

‑ А как было бы ужасно, если бы они все погибли! ‑ проговорила Филлис. ‑ Правда, Бобби?

‑ И мы возвращаемся домой без вишен, ‑ с грустной улыбкой ответила старшая сестра.

Младшей сестре и брату показались довольно бессердечными эти ее слова.

 

Глава VII

Date: 2015-09-24; view: 272; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию