Человек в окружении себе подобных: социальные общности 2 page

* Ортега-и-Гассет X. Восстание масс// Вопросы философии. — 1989. — № 3, • с. 120, 122.

283

К

идею подчинения и служения общественно признанным идеалам, избавляется от чувства долга»*.

Конечно, анализ последствий массовизации, выполненный Ор-тегой-и-Гассетом, во многом справедлив, но он в какой-то мере упрощает последствия изменений, особенно в сфере средств мас­совой информации, которые произошли за последнее столетие и, • видимо, будут происходить и в нынешнем столетии.

Да, «пресса быстро научила, как массивизировать человека. Она сумела найти его, когда он один, дома, на работе, на улице. С тех пор радио и телевидение пошли дальше. Они приносят ему до­мой, воссоздают специально для него в четырех стенах то, за чем ему раньше нужно было идти в кафе, на площадь, в клуб»**.

Да, «организация поднимает интеллектуальный уровень людей, на­ходящихся в массе, так как формирует благодаря взаимообога­щению мнений, предложений лидеров — «аристократов духа» наи­более тонкие и глубокие идеи, коммуникация (массовая — А.Э.) понижает его, погружая их в толпы на дому»***.

Но нельзя, упрощая проблему, считать, что рост массовизации во всех случаях ведет к нарастанию пошлости, глупости, проявляющихся в решении важнейших социальных процессов «человеком с улицы».

Прежде всего классические социальные исследования механиз­мов влияния средств массовой информации, проведенные П. Ла-зерсфельдом, показали, что средства информации чаще всего воз­действуют на индивида не напрямую, а опосредованно — через лидеров общественного мнения, которые всегда имеются в брига­де рабочих, семье и т.д. Иными словами, и в век средств массовой информации индивид в конечном счете вырабатывает культур­ную, политическую позицию в групповой дискуссии, а не при непосредственном просмотре телепередач, чтении газет или про­слушивании радиопередач.

Далее. Мы забываем о тех, кто передает информацию. Разве они не выразители чьих-то социально-групповых идей, интере­сов? В конечном счете то, что будет передано массовизированному индивиду, слушателю или зрителю, зависит от того, какие груп­пы людей, достаточно ярких и ловких, сумеют найти доступ к средствам массовой информации, какие идеи они сочтут нужным внушать массовизированному индивиду. Распространяемые идеи, следовательно, есть результат не массовизации, а хорошо проду­манных групповых целей и интересов.

Еще один момент. Разве возможности внушения этой группой людей беспредельны? Ведь нельзя же полностью оглуплять массови-

I

* Ортега-и Гассет X Указ. соч. — № 4, с. 136, 153. ** Московичи С. Век толп, с. 249. *** Там же, с. 241.

284

зированного человека, лишать его элементарной способности анали­зировать. Как уже отмечалось, массовизированного человека легко обмануть, но он умеет учиться на собственных ошибках. Итак, мас-совизация социальной жизни — это, видимо, неодолимая тенден­ция современной социальной жизни, но ее отрицательное воздей­ствие нельзя абсолютизировать. Механизмы массовизации индивида могут органично включать в себя групповое воздействие, группо­вую обработку и выработку распространяемых, внушаемых идей.

§ 5. Контактные социальные общности

Представьте себе, что вас пригласили на вечеринку, где вы познакомились с приятными людьми, с которыми вам было ве­село, приятно общаться. Но со многими участниками этой компа­нии вы уже никогда не встретитесь. Общность была хотя и прият­ной, но кратковременной, узконаправленной.

Таковы контактные общности. В отличие от множеств здесь обязательно присутствуют «ориентация на другого», социальное действие, устанавливается социальная связь. Но эти связи носят контактный характер, т.е. они неустойчивы, узконаправленны, случайны, не являются самовозобновляемыми.

Рассмотрим несколько видов контактных общностей; некото­рые из них малоприметны, а другие невозможно не заметить. Аудитория — это одноразовое кратковременное, как правило, уз­конаправленное взаимодействие лектора (певца, актера и т.д.) и слушателей. Аудитория напоми­нает рассеянную массу слушателей радиопередачи, читателей той или иной газеты — и в том и в другом случае индивиды реагируют на внешний источник информации. Но в отличие от массы аудито­рия — это не изолированные, а находящиеся в прямом или мыс­ленном контакте друг с другом индивиды. В аудитории возникает два вектора связей: от слушателя к исполнителю (лектору) и от слушателя к слушателю. Именно наличие последнего вектора со­здает общность всех слушателей, зрителей в зале, аудитории, на стадионе и т.д. Но общность эта контактна, ибо ориентация на другого слушателя носит кратковременный поверхностный харак­тер, хотя обязательно имеет место. Так, находясь в кинотеатре или в концертном зале, мы видим, как люди реагируют на выступле­ние исполнителя, и нам неудобно сохранять индифферентность.

Любопытный факт: фильмы с участием Чарли Чаплина вызывают куда больший смех при просмотре их в кинотеатре, чем при про­смотре их дома, в одиночестве.

Но аудитория как общность принципиально отличается от учеб­ной группы. Связи, которые возникают между лектором и ауди-

285

I

торией, между слушателями при публичной (но одноразовой) лек­ции, кардинально отличаются от связей, возникающих в учебном процессе. Последний, как мы отмечали, является видом взаимо­действий, т.е. самовозобновляющихся социальных действий, и предъявляет совершенно другие требования к логике построения, точности и ясности изложения, организации и научному уровню лекций и др.

Трудно, пожалуй, найти такой вид контакт­ных общностей, который привлекал бы столь пристальное внимание политиков, ученых, простых смертных, как толпа. Сколько исторических событий связано с образом толпы разгневанных людей, готовых, как стихия, смести все на своем пути! Память об этих событиях заставляет нас быть осмотрительнее, осторожнее, политиков — быть благоразум­ными, вождей — задуматься, как овладеть силой толпы, под­чинив ее своим задачам.

Как и все формы контактных общностей, толпа — это спон­танная, временная общность людей, определяемая сиюминутным настоящим. Толпа, как и агрегация, всегда территориально лока­лизована, и, как всем общностям, толпе присуще совпадение це­лей. Но в отличие от агрегации между участниками толпы возни­кают определенная «ориентация на другого», социальные связи: обмен мнениями, содействие, выработка общих планов действий, а также подражание и другие формы быстродействия и неосмыс­ленной взаимной отзывчивости.

Анализируя толпу как сложный и любопытный для научного исследования вид социальных контактных общностей, мы будем опираться на исследования Г. Лебона, Г. Тарда, Г. Блумера, С. Мос-ковичи, которые придерживались во многом сходных взглядов.

Существует несколько разновидностей толпы:

• случайная толпа — это, например, толпа «зевак», наблю­
дающих за тушением пожара, и т.д.;

• обусловленная толпа — это, например, очередь (толчея)
за билетами на концерт популярного исполнителя (люди
общаются, беспокоятся, хватит ли им билетов, организу­
ют контроль за тем, чтобы никто не получил билеты без
очереди, и т.д.);

• действующая толпа привлекает наибольшее внимание ис­
следователей — это сборище, восставшая толпа, мятеж.

Социологический анализ выделяет следующие особенности тол­пы как социальной общности.

«Толпы суть ассоциации спонтанные и преходящие, которые не могут бесконечно оставаться в состоянии волнения. Им пред­начертано... распадаться, исчезать так же быстро, как и появлять-

286

ся, не оставляя следов»*. Здесь нет и не ожидается (пока толпа существует как спонтанное стихийное соединение людей) ника­кой организованности, делающей взаимоотношения людей в тол­пе упорядоченными, самовозобновляющимися; нет четких и ус­тойчивых норм, культурных традиций — ведь это спонтанное и временное сборище; правила игры если и устанавливаются, то кратковременно; нет устойчивого разделения труда, устойчивой иерархии и т.д. Итак, хотя социальные действия между участни­ками толпы осуществляются, но они плохо организованы, носят неукорененный, несамовозобновляющийся характер.

Конечно, нельзя утверждать, что в толпе вообще нет никакого намека на упорядоченность взаимоотношений соучастников, ско-ординированность их действий. Наш опыт изучения толпы, иссле­дования Р. Тернера и других показывают, что представлять толпу как некое однообразное месиво гнева, эмоций и т.д. примитивно и не совсем точно. В толпе возникает определенная координация, на­ходится вожак, инициатор, который предлагает определенный план действий и отличается, как правило, эмоциональностью, импуль­сивностью, находчивостью. У такого импульсивного вожака сразу находятся несколько помощников (тоже эмоциональных), кото­рые вместе с вожаком составляют некое ядро толпы, остальные более пассивны и послушно следуют установкам вожака и актива. Тот факт, что все находятся в замкнутом пространстве, имеют совпадающие цели (которые и объединили их в толпу), убыстряет процесс принятия целей и выработки плана действий.

Однако все меры по координации, упорядочению взаимоотно­шений участников толпы носят спонтанный и преходящий харак­тер. Поэтому разделение функций, иерархия не имеет последствий вне этой толпы, т.е. разделение функций, обретение каких-то обя­занностей, прав (например, лидерства) в толпе не порождают социального статуса, признаваемого вне толпы в обществе в це­лом. И это очень важный, осязаемый критерий различения толпы и организованных устойчивых видов общностей.

Полуорганизованные виды действующей толпы (митинг, демонст­рация и т.д.) характеризуются большей организованностью. Нормы, разделение функций, иерархия в этих общностях носят более ус­тойчивый характер, хотя они, как правило, возникают не на самом митинге, демонстрации, а до них и помимо них. Это вид специально организованной действующей толпы. Костяк ее участников хорошо организован; эта организованность закладывается вне данного ми­тинга, продолжая действовать устойчиво. Можно сказать, что ми­тинги, демонстрации, манифестации, шествия специально органи-

Московичи С Век толп, с. 207.

287

I

зуются, чтобы использовать эмоциональную энергию, силу, прису­щую действующей толпе, но в контролируемых рамках.

Г. Лебон и другие классики социологии, психо­
личности логии и социальной психологии отмечают, что
в толпе ^в «толпе индивиды утрачивают свое собствен­
ное мнение, свои интеллектуальные способнос­
ти»*. У индивидуального участника толпы происходит «потеря им
самоконтроля и способности к критическому суждению, наплыв
порывов и эмоций, многие из которых обычно подавлены»**.
В результате в толпе «интеллектуальные способности индивидов и,
следовательно, их индивидуальность исчезает; разнородное утопа­
ет в однородном, и берут верх бессознательные качества»***.

Как же это происходит⁹

Первое. Поведение личности в толпе характеризуется повышен­ной аффективностыо (эмоциональной возбудимостью). Проника­ясь коллективным возбуждением, человек, как правило, перестает рационально-критически воспринимать ситуацию, теряет само­контроль. Причины этого, в частности, в чрезвычайной насыщен­ности аффективных контактов, взаимных реакции на предельно малом замкнутом пространстве. В этих условиях человек, как пра­вило, bje способен анализировать поступки, высказывания дру­гих, прежде чем реагировать на них. Иными словами, человек отказывается от присущих ему в обычной обстановке процедур принятия решения.

Второе. Это порождает чрезмерную внушаемость индивида. Вви­ду повышенной эффективности он сразу откликается на предло­жения, порой самые сумасбродные, порывы, побуждения чаще всего получают немедленное воплощение. В толпе эффект внуше­ния очень высок, что делает ее высокореферентной для индиви­да, вовлеченного в нее. В то же время внушаемость распространя­ется только на цель, которая объединила людей в действующую толпу, и только на участников толпы (посторонние люди зачас­тую иронизируют над участниками толпы).

Третье. Потеря способности рационально-критически оцени­вать ситуацию и повышенная внушаемость деиндивидуализируют людей, превращая их в «стадо баранов» — ведь именно в рацио­нальном обдумывании, взвешивании альтернатив сильнее всего проявляются особенности, склонности, способности, жизненный опыт личности. Повышенная аффективность и внушаемость смы­вает черты индивидуальности.

* Московичи С Указ соч, с 290

** Блумер Г Коллективное поведение Американская социологическая мысль,

с 180

*** Лебон Г. Психология народов и масс, с 161

288

Если индивидуальность проявляется, то только в эмоциональ­но-импульсивном аспекте (один кричит громче, чем другой), но смысл социальных действий остается у всех одинаковым.

Очень часто человек, попав в агрессивную толпу, меняется до неузнаваемости, порой сам себя не узнавая. Опасность толпы в том, что она «открыта» для агрессивных, низменных, бездумных действии.

Это круг профессионалов, друзей, знакомых, людей одного социального положения и т.д., со­бравшихся вместе, чтобы удовлетворить свои со­циальные потребности, потребности в общении, заботе о других, внимании к себе, признании, престиже. Социальные круги — это и блистательный аристократический бал, и салон мадам Шерер из «Войны и мира», и встречи приятелей, и конференция ученых, и студенческий поход и др. Для всех этих встреч характерно одно: в этих контактных общностях происходит довольно малообязываю-щии, поверхностный обмен эмоциональными ресурсами, общени­ем, информацией.

Круги могут быть достаточно устойчивыми или одноразовыми, но от этого социальная суть взаимоотношений существенно не ме­няется. Обмен информацией, симпатией, эмоциями не порождает серьезных взаимных обязательств людей по отношению друг к дру­гу. Они не связаны глубинными взаимодействиями, которые вы­нуждают человека учесть мнение партнера, проникнуться его ин­тересами и т.д. Это не соратники по работе, не члены семьи, с которыми человек связан институциональными связями — в отли­чие от них знакомые по компании не могут высказать серьезный упрек, являющийся видом контроля. Поэтому не следует переоце­нивать значение контактов в компании приятелей, искать в соци­альных кругах глубокое социальное содержание.

Пригласили бы вы человека, с которым часто встречаетесь в компании, к себе на работу? Уверены ли вы, что ваши встречи в течение 5—10 лет на отдыхе, в гостях и т.д. дали вам возможность считать его надежным человеком? Тот уровень нравственных ка­честв человека, который достаточен для таких встреч, недостато­чен для совместной работы*.

* Часто задается вопрос где граница между дружбой и приятельскими отноше­ниями'' Попробуем провести эту границу на основе социологии Друг — это человек, с которым вы находитесь в институализированном, эмоциональном, нравственном, интеллектуальном обмене, постоянных и взаимообязывающих вза­имодействиях Приятель же — это знакомый, контакты с которым (на вечерин­ках, на отдыхе) приятны, но не порождают серьезных обязательств друг к другу

289

10 Общая социология *

Но не следует и пренебрегать ролью социальных кругов в обще­ственной жизни.

Общности типа социальных кругов немало способствуют со­зданию сети таких контактных социальных связей, как зна­комства, деловые связи, что существенно сказывается на ут­верждении авторитета личности, признании ее заслуг, особых дарований.

Социальные круги дополняют каркас общественных связей, являются достаточно важным элементом социальной системы. Бла­годаря им личность с разной силой обязательств может стать уча­стником различных видов коллективов. Например, ученый может быть членом экспертного совета и редколлегии, встречаться с коллегами на симпозиумах и конференциях, выезжать для чтения лекций, проведения научного семинара. Все перечисленные фор­мы коллективов являются дополняющими общностями, носят ма-лоукорененный и слабообязывающий характер, но вместе с тем они играют существенную роль в науке.

Следует учесть также, что в социальных кругах зарождается, преобразуется общественное мнение, которое именно здесь обре­тает силу. Кроме того, социальные круги — это основа для обра­зования активно действующих социальных групп. Особенно ярко такие действия наблюдаются в политике, при образовании поли­тических партий...*

Таким образом, социальные круги, являясь, как и все кон­тактные общности, поверхностными, неукорененными соци­альными образованиями, в то же время могут стать ядром, точ­кой кристаллизации формирования групповых общностей, для чего у них существует много предпосылок. Именно в социальных кругах, как правило, возникают некоторое ощущение своей при­надлежности к кругу людей (начинает складываться слабообя-зывающее «Мы»), чувство престижности принадлежать к опре­деленному кругу, некоторые проблески лидерства, а также кон­троля («человеку нашего круга не пристало так себя вести»; «его не следует впускать в наш круг» и т.д.). Конечно, лидерство в компании не порождает серьезных социально-статусных послед­ствий. Тамада, избранный за праздничным столом, только в этой компании найдет признание благодаря своему организаторскому и ораторскому таланту. Но если эти предпосылки разовьются и приобретут свойства регулярности, организованности, социальные круги начинают перерастать в социальные группы — устойчи­вый комплекс солидарных взаимодействий.

* Фролов С С. Социология. — М, 1994, с 203. 290

Глава XIII. Социальные группы:

их сущность и разновидности

§ 1. Социальные группы в жизни людей

В целях повышения эффективности своих действий человек стремится вступить в сеть отношений, которая объединяет усилия людей, делает их способными выступать как единое целое — такое устойчивое, четко налаженное, предсказуемое (в смысле поддер­жки, помощи, содействия) для Актора единство (единение) дос­тигается в социальных группах — устойчивых, самовозобновляю­щихся комплексах солидарных взаимодействий.

К сожалению, термин «группа» в быту, да и в науке трактует­ся довольно противоречиво. Поэтому сразу оговоримся: под соци­альной группой мы имеем в виду только нечто устойчивое и, что самое главное, имеющее надежно налаженную систему солидар­ных взаимодействий, образующую единое целое.

Употребляемый в этом смысле термин «социальная группа» в корне отличается от термина «группа», употребляемого в качестве простой, формальной группировки людей, имеющих схожие чер­ты (группы любителей бокса), или оказавшихся в одном месте (группа пассажиров, группа прохожих), или сидящих в одной аудитории (группа студентов), или специально организованных для проведения научных экспериментов (лабораторная группа, эк­спериментальная группа).

В смысле множества в демографии, статистике употребляется термин «группа» (в социологии — «категория»). Именно это име­ется в виду, когда говорится о группе людей с высшим образова­нием, о студенчестве как социально-демографической группе (не­зависимо от организованности студенчества).

Кстати, это касается и употребления термина «социальный класс». Например, когда мы имеем в виду совокупность, категорию лю­дей, имеющих схожее социально-экономическое положение, то мы говорим о рабочем классе как о категории населения; когда мы имеем в виду однородные реакции рабочих на какое-либо собы­тие, экономическое явление, мы можем говорить о рабочем классе как о массе рабочих; когда же мы воспринимаем рабочий класс как хорошо организованную большую общность, целое — мы го­ворим о рабочем классе как большой социальной группе.

Группа, способная выступать как единое целое — это одно из сложнейших и удивительнейших социальных образований; раз­личные, изолированные друг от друга индивиды образуют такую

291

сеть взаимоотношении друг с другом, что становятся по сути единым целом.

В чем секрет образования подобного социального организма? Что заставляет людей так тесно координировать свои усилия, стать социальным организмом со своими нравами, традициями? Мож­но ответить: просто люди так устроены. Но почему не всегда и не всем это удается? Какая-то студенческая группа, например, мо­жет быть не только формально, но и фактически социальной группой. Ребята часто собираются вместе, ходят в походы, посе­щают театры; они готовы отстаивать свои групповые интересы перед кафедрой, деканатом, способны «пропесочить» своего то­варища, если он повел себя не так, как принято в группе, и т.д. По всему чувствуется, что это не просто группа студентов, кото­рых расписание занятий сводит вместе в одной аудитории, а со­циальный организм.

Для ответа на данный вопрос необходимо раз­делить его на два подвопроса: • Каков критерий эффективности социаль­ной группы, в каком случае она привлекатель­на для Актора, а значит, и устойчива?

• Нужно ли Актору стремиться участвовать в группе как
устойчивом объединении людей, чем он должен посту­
питься ради этого?

Начнем с ответа на первый подвопрос.

1. Устойчивость связей в группе в конечном счете зависит от эффекта, вознаграждения*, который предоставляет индивиду груп­повая солидарность. Этот эффект может иметь явный, очевидный или латентный для индивида характер, может проявляться доста­точно быстро или через определенный промежуток времени. В од­них случаях индивид сам получает поддержку в трудную минуту, в других случаях наблюдает, как такая поддержка оказывается другим, что порождает у него обоснованную надежду на получе­ние такой поддержки в случае необходимости.

В групповых общностях Актор как минимум надеется на полу­чение следующей выгоды:

• объединяясь с другими, координируя свои усилия, идя на
жертвы ради общего дела, он надеется решить те свои
личные проблемы, которые в одиночку решить невозмож­
но или крайне рискованно;

I

* Напомним, что вознаграждение может быть и материальным, и моральным (престиж данной группы, уважение к Актору со стороны членов этой группы, перспективы профессионального, должностного роста и т д.)

292

• объединяясь с другими, проявляя готовность к взаимопо­
мощи он надеется получить в тяжелую минуту поддерж­
ку, помощь от многих других, увеличить силу и гарантию
ответной помощи;

• отстаивая авторитет и престиж группы, Актор надеется,
что достигнутый группой престиж повысит и его автори­
тет, престиж, значимость со всеми вытекающими отсюда
последствиями.

Все это подчеркивает главное: критерием эффективности лю­бой групповой общности и залогом ее устойчивости является то, насколько вознаграждения, получаемые от группы, превышают затраты, плату за координацию усилий индивидов, готовность жер­твовать (в отдельных случаях) своими прямыми интересами; на­сколько соотношение вознаграждения и затрат, т.е. мера, которая устанавливается в данной групповой общности, выше (или ниже) той меры, которая установилась в аналогичных общностях.

В чем загадка долголетия одних народов, сумевших, несмотря на гонения, сохранить свой язык, культуру, сформировавшиеся 2—3 тысячелетия назад, и неспособности выжить других народов, которые ассимилировались с иными культурами?

Народы, которые демонстрируют удивительное долголетие, вы­живаемость даже в условиях диаспоры, сумели выработать такие нормы солидарных взаимодействий, при которых кахедый мог по­лучить от своих соплеменников, в том числе своей общины, се­рьезную помощь и поддержку — материальную, социальную, мо­ральную (община содействует обустройству на новом месте, обес­печивает переподготовку, образование, предоставляет на первое время пособия, льготы, помогает в трудоустройстве, в устройстве будущего детей). Личностная эффективность подобных общностей обусловливает ответную реакцию со стороны Актора: верность на­циональным обычаям, чувство гордости за свой народ, стремле­ние приумножить его достоинство, славу.

Если участники группы не смогли выработать такие нормы, правила организации солидарных связей, которые обеспечивали бы личностную целесообразность участия Актора в групповых вза­имодействиях, то устойчивость подобной группы невелика. Члены этой группы будут мало дорожить ею, слабо откликаться на ее призывы, избегать участия в солидарных действиях, пренебрегать обычаями, утратят чувство верности этой общности. Они способны на переход в другие, более эффективные с точки зрения личност­ной целесообразности групповые общности (на ассимиляцию).

И наоборот, если групповая общность предоставляет или обе­щает многие преимущества, человек будет стремиться к укрепле­нию ее позиций, авторитетности, престижности, свято блюсти ее

293

I

нормы, традиции, выполнять ее требования, идти на определен­ные личные жертвы ради процветания этой общности.

2. Отвечая на второй подвопрос, подчеркнем, что история дав­но подтвердила высокую значимость социальных групп, солидар­ности. Человек должен стремиться участвовать в дееспособных со­циальных группах — в противном случае он вряд ли достигнет особых успехов в области личной карьеры, личного благополу­чия, безопасности и т.д.

Но развитие группы может потребовать от людей определен­ных действий, непосредственно не связанных с личными интере­сами, но укрепляющих их групповую общность, повышающих ее престиж, признание в обществе. Для эффективного функциони­рования группы могут возникнуть потребности в формировании органов управления сообщества, которые, более эффективно ко­ординируя усилия членов группы, в то же время потребуют опре­деленных затрат на свое содержание и т.д. Иначе говоря, у инди­вида в рамках групповой общности возникает целый круг намере­ний, идей, ориентации, ожиданий, действий, которые впрямую с его личными потребностями не связаны, но выражают те мо­менты, которые обеспечивают более эффективное функциониро­вание групповой общности как ассоциации. Кроме «Я» в духов­ном мире личности формируется «Мы».

Именно общности, и прежде всего групповые, являются основными субъектами исторического процесса и «виновниками» крупных социальных изменений. Мы отмечали, что социальные ин­ституты представляют собой настолько жестко отлаженный механизм, его элементы настолько взаимосвязаны (как в пространственном, так и временном измерении), что изме­нения в процедуре взаимодействий, введение новых норм, пра­вил без хорошо организованной, массовой поддержки невозмож­но.

Историю делают общности — прежде всего хорошо организо­ванные общности — группы. Лишь групповые солидарные скоор­динированные действия могут содействовать изменению (или со­хранению) коренных институциональных основ развития отдель­ной личности. Именно солидарные действия, солидарные согла­сие и поддержка могут изменить нормы, законы, которые регу­лируют жизнедеятельность отдельных индивидов.

Чем эффективнее индивиды решают свои лич­ные проблемы с помощью общностей, чем бо­гаче палитра общностно-групповых объединений, в которых личность может получить поддержку в решении своих многообразных интересов, тем

I

лучше организовано общество, тем эффективнее путем перегово­ров между лидерами групповых объединений, т.е. бесконфликт­но, в этом обществе решаются самые непростые проблемы, тем точнее выражаются интересы отдельных личностей, тем точнее может быть найден общественный компромисс, тем лучше и на­дежнее защищена личность от произвола других индивидов, госу­дарства. И наоборот, чем хуже организована общностно-группо-вая жизнь людей, тем хаотичнее общественная жизнь, тем боль­ше в ней алогичного, случайного, непредсказуемого.

Люди объединяются в общности как для отстаивания насущных социально-экономических, политических интересов, так и для ре­ализации культурных, социально-демографических интересов, по­требностей. Правозащитные организации, женское движение, со­вет школы, наблюдательные советы в средствах массовой инфор­мации, правление жилищного кооператива, профсоюзные органи­зации, политические партии, движения — вот только некоторые примеры общностно-групповых форм реализации интересов людей. Гражданское общество — это хорошо организованное в общност-но-групповом отношении общество. Люди объединены в группы для удовлетворения своих интересов, противостояния произволу власти, государства. Пользуется авторитетом, достигает желаемых целей тот социальный слой, представители которого смогли сфор­мироваться, проявить боеспособную солидарность.