Человек в окружении себе подобных: социальные общности 5 page

Во-первых, в малых группах обязательно прямое взаимодей­ствие, хорошее знакомство партнеров друг с другом.

Во-вторых, в малой группе относительно небольшое число участ­ников (это и позволяет им знать друг друга и находиться в опреде­ленной возобновляемой системе непосредственных связей) — от 2—3 до 20—25 человек. По мнению ряда авторов, максимальная численность составляет 10 — 15 человек, а оптимальная — 7— 9 человек.

Эти особенности обусловливают ряд отличительных черт внут-ригрупповых взаимодействий в малой группе:

• они носят персонифицированный характер;

• у участника группы легко формируется «Мы-сознание», ибо
«Мы» легко и персонально осязаемо. Любой участник группы
легко соотносит себя с ней;

• в малой группе эффективно может осуществляться груп­
повой контроль (и самоконтроль). Человек постоянно на
виду, он постоянно мысленно проигрывает вероятную ре­
акцию на свои поступки со стороны партнеров, имеет до­
стоверные ожидания относительно возможной реакции
каждого партнера;

• структура малой группы, выработанные в ней статусно-
ролевые стандарты поведения, традиции, групповые нор­
мы в значительной мере неповторимо индивидуализирова­
ны, т.е. адекватны конкретному составу участников, их
психологическим, нравственным, профессиональным осо­
бенностям. Это характерно и для неформальной малой группы,
и формальной (в меньшей степени). Но в любых малых
группах групповые нормы и стандарты поведения в зна­
чительной части формируются методом проб и ошибок,

319

«подгоняются» под индивидуально-личностные особеннос­ти конкретных индивидов. Поэтому групповые нормы име­ют низкую способность к самовоспроизводству (особенно в неформальной малой группе).

Синтез данных особенностей составляет неповторимость атмос­феры малой группы. Здесь кипят истинные страсти и предпочте­ния, нормы поведения здесь не воображаемые, а ощутимые. Это реальная, легко воспринимаемая и глубоко переживаемая среда 1 социальных действий. Этим объясняется особая роль малых групп.| в формировании личности, ее социализации: именно в малых груп­пах человек получает наиболее впечатляющие жизненные уроки, индивидуальный опыт, приобщается к коллективному опыту по­колений.

Связь «личность — общество» осуществляется преимуществен­но через десятки малых групп, в которые вовлечен индивид. Ре­альное, эмпирически осязаемое общество обязательно репрезен­тируется через малые группы, предстает в связях, нормах поведе­ния ее членов. Любые макропроцессы реализуются в той мере, в какой в них оказались вовлечены малые группы, т.е. прокладыва­ют себе путь через процессы, происходящие в малых группах.

Способность малой группы выступать посредником во взаимо­отношениях отдельной личности и предприятия, социального слоя (класса), общества в целом было подтверждено рядом социологи­ческих исследований*.

Хотторнский эксперимент, в частности, показал, что идентифика­ция рядовых работников с компанией зависит от степени уваже­ния и общности между доверенными лицами компании и малой группой.

Исследования, проводившиеся во время второй мировой войны, показали, что боеспособность зависит от сети накладывающихся друг на друга связей в малой группе, лояльности бойца по отно­шению к товарищам: он не должен подводить своих парней.

Значение малой группы во взаимодействии индивида с макро­процессами, нацией, обществом в целом облегчает понимание про­цессов интеграции больших социальных групп.

Но важен и более масштабный аспект осмысления роли малой группы в общественной жизни. Можно ли говорить, например, о благополучии в армии, если в ее микрогруппах массовый масштаб принимают дедовщина, дезертирство? Можно ли говорить о мо-

I

* См.: Миллз Г. О социологии малых групп. В кн.: Американская социология.
Перспективы, проблемы, методы. — М., 1972.

* См. адаптированный перевод текста Ч. Кули «Первичные группы» В кн.:
Кравченко А.И. Основы социологии. — М., 1997, с. 261—265.

320

рально здоровом обществе, если в нем нередко процветают кумов­ство, интриги и т.д.?

* # #

Среди малых групп принято выделять первичные и вторичные (что, по нашему мнению, соответствует первичным и вторичным социальным взаимодействиям, связям, отношениям).

Первым на наличие первичных малых групп указал американ­ский социолог Ч. Кули. Подчеркивая значение первичных отно­шений между людьми, в которых реализуется подлинная челове­ческая природа (речь идет о таких чувствах, как любовь, негодо­вание, тщеславие, привязанность, честолюбие и т.д.), Ч. Кули впервые обратил внимание на роль тех социальных групп, кото­рые строятся на основе межличностной интеграции**.

Между тем идеи Ч. Кули и проделанный им анализ довольно противоречивы, а подчас просто нелогичны. Фактически, говоря о первичных группах, он имеет в виду любые малые группы, выд­вигая в качестве признака первичных отношений наличие непос­редственного межличностного контакта. В другом месте главным признаком первичных групп он называет доверительные, интим­ные отношения, противопоставляя их формальным отношениям. Но не всякие неформальные отношения носят доверительный, интимный характер. Поведение студента по отношению к ректо­ру, как мы уже говорили, согласно неписаному правилу будет под­черкнуто уважительным, даже с некоторыми элементами заиски­вания, почтения, но отнюдь не доверительным. Можно согласиться с Г.М. Андреевой, что предложенные Ч Кули основания для выделения первичных групп привели к серьезным, довольно драматическим противоречиям*. Поэтому современные социологи, признавая «авторские права» Ч. Кули на термин «пер­вичная группа», этот термин фактически толкуют иначе.

Под первичной группой (точнее, группой, основанной на пер­вичных отношениях) принято подразумевать малую группу, ин­тегрированную на основе таких исходных (первичных) призна­ков, как родственно-семейная близость, симпатия, эмоциональ­ная привязанность, доверительность. Отношения в первичных груп­пах (семья, сверстники, друзья и др.) наиболее эмоционально окрашены и, как правило, не имеют для их участников какой-либо утилитарной ценности, чем и привлекательны. Взаимодей­ствия в первичных группах в наименьшей степени «огрублены», обусловлены социально-рациональными соображениями выгоды, корысти, карьеры. Большинство первичных групп создается на основе добровольного согласия, личной привязанности.

Вследствие этого первичная группа характеризуется:

• эффектом нерасторжимости «Я» и «Мы»;

* См.: Андреева Г М. Социальная психология. — М., 1980, с. 242—243.

11 Общая социология

• достаточно высоким уровнем признания каждым ее участ­
ником мнения членов группы (родителей, друзей), их глу­
боким переживанием;

• высоким уровнем признания принятых в группе норм,
правил, стиля поведения, моды, вкусов.

В результате первичная группа играет огромную роль в форми­ровании у личности базовых ценностных ориентации, нравствен­ных принципов, вкусов, предпочтений и т.д. и осуществляет соот­ветствующий социальный контроль, который носит хотя и нефор­мальный, но достаточно глубокий характер.

Вторичные группы возникают на основе вторичных социальных отношений. Если первичные группы в современном обществе су­ществуют лишь в виде малой группы, сформированной на основе межличностных взаимоотношений, то вторичная группа может быть и большой, и средней (ЗИЛ, МГУ и др.), и малой (кафед­ра, отдел, бригада).

Трудности выявления и определения вторичной группы свя­заны с определением вторичных отношений. Вторичные отноше­ния — это отнюдь не синоним формальных отношений (вспом­ним пример про отношения между студентом и ректором, регу­лируемые неписаными нормами, — это вторичные отношения, но неформальные).

Нам представляется, что разделение групп на первичные и вто­ричные аналогично классификации взаимодействий людей, пред­ложенной Ф. Теннисом: община с ее инстинктивной волей и обще­ство с его рациональной (избирательной) волей. В первичных груп­пах отношения между людьми индивидуально-адресные, партику-ляристские (к одному из друзей человек может испытывать боль­шую симпатию, чем к другому), а вторичные группы объединяют людей, связанных «поневоле», в силу исполнения определенных функций, статусов, ролей, а не наличия симпатии или антипатии. Основу вторичных групп составляет рациональный расчет, соци­альные контакты здесь носят безличный, односторонний и утили­тарный характер*. Отношения между участниками вторичных групп являются как формальными, так и неформальными (например, заведующий отделом руководствуется в своих отношениях с под­чиненными как законом, инструкциями, так и неписаными пра­вилами, принятыми в данном сообществе).

Вторичная группа организуется в основных социальных инсти­тутах (экономических, политических, образования) на базе раз­личных учреждений, предприятий, школ, партийных организаций и т.д.

* Фролов С.С Социология, с 160. 322

Следует сделать два специальных пояснения.

1. Вторичные малые группы, как и все малые группы, харак­
теризуются эмоциональной полнокровностью, осязаемостью, эм­
пирической, практической достоверностью. Но эта эмоциональ­
ность вторична, опосредована функциональными соображения­
ми, нормами. Эмоциональность чаще всего выступает фоном для
реализации прагматичных, функционально целесообразных рас­
четов.

Во вторичных группах могут образовываться первичные отно­шения между партнерами, возникать параллельные первичные группы, объединяющие людей по признаку симпатии, совмест­ного проведения свободного времени. Здесь уже иной мир, иная логика отношений.

Анализ вторичных отношений и, соответственно, вторичных групп имеет существенное значение как для социальной науки, так и для социальной практики. В реальности в малой группе тесно переплетены первичные и вторичные (служебно-функцио-нальные) межличностные отношения. Но их необходимо четко разделять: первые ориентированы на «другого», на его индиви­дуально-личностные качества, симпатии, а вторые — на цель, ради которой существует организация. Без подобного разделения первичные отношения могут нанести вред делу (например, дру­жеские отношения между руководителем и одним из работников создают особые возможности для продвижения этого работника по служебной лестнице). Традиция смешивать первичные и вто­ричные отношения, подчинять вторые первым является призна­ком аскриптивно-партикуляристской мотивации, вредит делу и в конечном счете функционированию социальных институтов, в рамках которых возникли данные учреждения, организации. Со­вмещение вторичных (служебно-функциональных) и первичных (эмоционально-аскриптивных) отношений, подчинение первых вторым есть признак неразвитости, незрелости достиженчески-универсалистской мотивации, незрелости социальной организа­ции общественной жизни. В ней еще сильно проявляются «об­щинные» черты.

2. Зачастую особо подчеркивается роль первичных групп в про­
цессе социализации личности и недооценивается роль вторичных
групп. Не принижая роли первичных групп, мы можем утверж­
дать, что именно вторичные отношения, для которых характерны
деиндивидуализированные, служебно-функциональные требова­
ния и неукоснительный контроль за их выполнением, формиру­
ют трудовую мораль, дисциплинированность, ответственность,
многие другие важнейшие черты современного работника, граж­
данина. Учитель в школе, командир в армии, бригадир, коллега

323

на работе — все они связаны с нами вторичными (хотя эмоцио­
нально окрашенными) отношениями, и многое определяется тем,
какими деловыми и общечеловеческими качествами, какой куль­
турой обладает этот учитель, командир, бригадир и т.д.
большие группы Говоря об основной роли социальных групп в
и специфика их возникновении общественных макропроцессов и
интеграции изменений, мы, конечно же, имели в виду боль-

шие многотысячные социальные группы, кото­рые во многом являются основными субъектами истории. Хотим обратить внимание на следующее.

1. Большая группа является носителем и хранителем основных социально-типических характеристик культуры. Содержание соци­ально-значимых черт человеческой психики, как справедливо под­черкивает Г.Г. Дилигенский, формируется Именно на макросоциаль-ном уровне. Как бы ни была велика роль малых групп и непосред­ственного межличностного общения в процессах формирования лич­ности, сами по себе эти группы не создают исторически конкрет­ных исходных социальных норм, ценностей, установок, потребнос­тей. Все эти и иные смыслообразующие элементы возникают на основе исторического опыта, носителем которого являются не от­дельные индивиды, не малые группы в 10—20 человек, а большие группы. Круг интересов, зависимостей, реализуемых в малой груп­пе, настолько узок, что установление норм, стандартов поведения, уникальных для данной малой группы, бессмысленно. Каково при­дется человеку, вовлеченному в десятки малых групп, если в каж­дой из них будут приняты уникальная система норм, ценностей, особый язык? Именно в больших социальных группах (этническая, профессиональная, городская и др.) человек оказывается в про­странстве, социальные масштабы которого достаточны для суще­ствования особенной системы норм, ценностей, стандартов поведе­ния, культурного опыта. По выражению Г.Г. Дилигенского, этот опыт лишь «доведен» до индивида через посредство малой группы и межличностного общения*. Именно большая группа отбирает, се­лекционирует, утверждает как приемлемое, передает от поколения к поколению основные обычаи, традиции, ценности и т.д.

В этом отношении показательна роль этнической общности, прежде всего нации, в формировании, сохранении, развитии и трансляции культуры. Может ли быть свой язык у каждой малой группы как общности? Что делать с традициями, обычаями, нор­мами, если они не носят массового характера, не признаны в других малых группах данной этнической общности?

* См ■ Дилигенский Г.Г Массовое политическое сознание...//Вопросы психо­логии. — 1991. — № 9.

324

При этом неверно было бы вообще отрицать наличие специфи­ческих моментов культуры в той или иной малой группе. Компания молодежи придерживается определенного стиля одежды, исполь­зует определенный сленг, но это, как правило, малозначимые ва­риации в рамках молодежи как большой социально-демографичес­кой группы; каждая бригада рабочих может иметь свои особеннос­ти, но они не выходят за рамки единства поведения, культуры ра­бочего класса.

2. Достаточно сложной проблемой является интеграция боль­ших групп.

Зачастую принято считать, что массовые большие общности, как правило, слабо интегрированы, а малые группы высокоин-тегрированы. Но, например, семья (малая группа) накануне раз­вода отнюдь не представляет собой образчик высокоинтегриро-ванной общности.

С другой стороны, можно привести множество примеров высо-коинтегрированных больших социальных групп, в частности, на­ций, представители которых готовы пожертвовать своими личны­ми интересами во имя своего народа.

Например, рабочий класс России в 1917 г. представлял собой хорошо организованную на территории всей Российской Импе­рии общность, способную выступать как единое целое, а не как масса разрозненных пролетариев.

Как удается объединить в одном порыве огромные массы ни­когда не видевших друг друга людей, разбросанных на огромной территории?

Конечно, интеграция больших общностей подчиняется обще­социологическим тенденциям интеграции групповых общностей: формирование структуры группы, появление эффективного ли­дера, органов управления, эффективный групповой контроль, конформизм, подчинение групповым целям и т.д., превращение совпадающей цели в общегрупповую цель и т.д. Вместе с тем малая группа интегрируется по одной схеме, а большая — по более сложной, многоступенчатой.

Есть два момента, которые, на наш взгляд, отличают интегра­ционные процессы в больших группах от аналогичных процессов в малых группах.

Первый. Особая роль идеологии в сплочении, интеграции масс в большую, многотысячную социальную группу, способную выс­тупить как единое целое. Именно идеология, идеологическая ра­бота во многом обеспечивает сплочение, солидаризацию, само­идентификацию с «Мы», которые в малой группе достигаются благодаря прямому чувственному контакту, облегчающему осоз­нание участниками малой группы своей общности, единства.

325

Разрозненные представители той или иной массы, имея совпа­дающие социально-статусные позиции, воспроизводят¹ некоторые стандарты поведения, этого достаточно, чтобы организовать кон­тактную общность. Но при этом еще отсутствуют единые ясные и точные представления о том, как достичь индивидуальных целей, что главное и второстепенное в жизни, кто является союзником, а кто соперником и т.д. Люди, не имеющие единых ценностей, норм, единых представлений о путях решения проблем, не могут сплотиться в единую боеспособную силу.

Поэтому, чтобы объединить разрозненные многотысячные мас­сы, наделить их способностью выступать как единое целое на огромной территории, необходимо внедрить единые представле­ния о целях, путях развития и т.д. Эту функцию и выполняет идеологическая работа. Без объединяющей идеологии деятельность лидера, партии не мохсет быть эффективной. Более того, в боль­ших группах лидер во многом сам является идеологом, т.е. челове­ком, способным выработать единую программу действий и спло­тить на ее основе многотысячные массы.

Причем идеология должна объяснять не только сложившуюся ситуацию, пути и методы ее преодоления и т.д., но и важность и необходимость объединения, солидарности. Именно эту функцию во многом выполняли лозунги типа «Пролетарии всех стран, объе­диняйтесь!». Солидаристский импульс идеологии, способствую­щий выделению данной группы из общества, может быть связан и с признанием особой роли данной группы, что делает притяга­тельным «Мы» для «Я» (такую роль играли идеи о всемирно-исторической роли пролетариата как гегемона социалистической революции).

Все идеологии, сыгравшие роль эффективного катализатора объединения масс в боеспособную социальную группу, сочетают в себе объяснительно-оценочную, программно-ориентирующую и солидаристски-сплачивающую компоненту. Благодаря единой идеологии, осуществлению разнообразной по форме идеологи­ческой работы разрозненные, разбросанные на огромной террито­рии индивиды со схожими статусно-ролевыми позициями оказы­ваются готовыми к солидарным групповым действиям.

Примерами идеологий больших групп, которые стали символи­ческими, идейными интеграторами разрозненных на огромной тер­ритории масс, являются идеология французской буржуазии в виде учения французских материалистов XVIII в., пролетарская идеоло­гия (марксизм-ленинизм) в России, сионизм, палестинская нацио­нальная идеология и др.

Второй. Существует мнение, что большая группа не может обес­печить хорошего эффективного группового контроля за выпол-

326

нением всеми ее участниками общегрупповых целей, принятых в группе норм, стандартов поведения, следовательно, и конформ­ного поведение и т.д.

Но опыт успешных, эффективных больших групп свидетель­ствует: такой контроль может быть в той или иной степени дос­тигнут в больших группах в многоступенчатой форме. На обще­групповом уровне в виде идеологии закладываются основные кри­терии, требования к поведению отдельных участников группы. Контроль же может достаточно эффективно осуществляться через малые группы (бригаду, церковную общину, семью и др.). В этом случае малая группа выступает своеобразным транслятором обще­национальных, общеклассовых и т.п. целей, мнения всего народа, класса. Таким образом, интеграция большой группы во многом зависит и от того, насколько внутри нее обеспечивается обще­групповая (общеклассовая, общенациональная и т.д.) направлен­ность малой группы.

Так, жизнеспособность той или иной этнической группы в реша­ющей степени определяется тем, насколько в семье чтут нацио­нальный язык и национальные обычаи, контролируют соблюде­ние национальных традиций, участвуют в работе общины и т.д.

Тем самым малая группа поддерживает и сохраняет жизнеспо­собность большой группы, ее способность выступать как единое целое.

Советско-партийная система функционировала благодаря четкой вертикали, в основании которой находилась жестко контролируе­мая сверху первичная партийная организация. Все процессы, зат­рагивавшие интересы большой группы (КПСС), успешно, своевре­менно и, как правило, на надлежащем уровне решались благодаря тому, что первичные партийные организации активно проводили решения руководящих органов, его идеологов и лидеров, контро­лировали деятельность руководителей на местах, рядовых членов партии, выполнение ими основных идеологических установок.

Приведенные примеры свидетельствуют: организованность, бо­еспособность большой группы зависит помимо того, о чем гово­рилось в предыдущих разделах (институализация, лидерство, ав­торитетность группы, личностная эффективность и т.д.), и от организованности малых групп вокруг целей, идеалов, ценностей и норм больших групп.

* * *

Трудно логически строго анализировать солидарные отноше­ния, объединяющие людей в самые разные общности (веселая компания друзей, многотысячная демонстрация, семья и др.). Мы лишь стремились определить общую логику анализа общностей, в которые вовлечен человек с первых лет своей жизни.

327