Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава седьмая. – Еще не поздно, еще можно отказаться от этого безумия





 

– Еще не поздно, еще можно отказаться от этого безумия! – сказала Ха‑кан‑та.

Киеран покачал головой. Он не отводил глаз от Теп‑фюл‑ина, стоящего на краю круга из твердо утоптанной глины. На Красном Копье, кроме набедренной повязки, не было ничего. В свете костра блестела его смазанная жиром кожа. Глаза горели решимостью. Он держался совершенно спокойно. В глину рядом с ним острием вверх было воткнуто шестифутовое копье. Там, где к копью кожей прикреплялся острый кремневый наконечник, торчал пучок белых перьев.

Такое же копье красовалось и рядом с Киераном. Он тоже был в одной набедренной повязке и намазан жиром, а волосы заплетены сзади в короткую косичку. Но он и сам понимал, что вряд ли являет собой такое же внушительное зрелище, как его противник.

– Я дам ему погонять меня немного, – сказал Киеран. – А сам уколю его разок, и все…

Повернувшись к нему, Ха‑кан‑та увидела, что ее возлюбленный нервничает и готов к самоуничижению.

– Господи помилуй! – пробормотал он. – Ты же знаешь, я постараюсь сделать все, что смогу!

– А он постарается тебя убить, – отозвалась Ха‑кан‑та.

Киеран и сам это знал. Он посмотрел на собравшихся квин‑он‑а и не увидел на их лицах сочувствия. Но между их гибкими, украшенными рогами фигурами он заметил каких‑то мужчин и женщин, которые были выше, плотнее и без рогов.

– А это кто? – спросил он.

– Это рате‑вен‑а, – объяснила Ха‑кан‑та. – Их созвала я.

– Не слишком‑то их много, – заметил Киеран. Он насчитал человек тринадцать‑четырнадцать.

– Наш клан всегда был небольшой. И потом – многие не пришли. Одни слишком далеко. Другие не хотят иметь дело с квин‑он‑а – ни в дружбе, ни во вражде. А некоторые… – она пожала плечами, – некоторые заняты своими делами. Но и этих хватит.

– Что ты задумала? Не затевай ничего!

– Киеран, мы не будем вмешиваться, не беспокойся. Мы только проследим, чтобы бой длился до первой крови – не дольше!

– Nom de tout! – усмехнулся Киеран. – Уже то, что ты вызвала сюда своих родичей, Канта, грозит нам неприятностями. Теп‑фюл‑ин будет драться честно. Он обязан.

– Боюсь, что Красное Копье забыл понятие о чести.

– Ну, тогда Синс‑амин за ним присмотрит.

– Я подозреваю, что Дочери Медведицы предстоят собственные испытания. Но меня это не касается. У меня одна забота – чтобы ты остался жив, возлюбленный мой.

Киеран отвернулся и поймал взгляд Теп‑фюл‑ина. По лицу Военачальника пробежала усмешка. Казалось, увидев родичей Ха‑кан‑ты, он хотел сказать: «Им меня не остановить. Остановить меня можешь лишь ты, но у тебя не хватит ни сил, ни умения, ни мужества».

– Киеран… – позвала Ха‑кан‑та.

Но тут над деревьями поднялась луна, а это означало, что пора начинать поединок.

– Я тебя люблю, – тихо сказал Киеран и сам поразился силе чувства, о котором говорил. Это придало ему отваги.

Ха‑кан‑та подошла и коснулась его губ своими.

– Удачной охоты, о мой воин, – прошептала она, отступая.

Киеран кивнул. Выдернув копье из земли, он сделал шаг вперед. «Отец Ворон! – молил он про себя. – Придай мне сноровки!»

Но если тотем и слышал его, он не отозвался.

 

Пэквуджи выбрался из леса и оказался там, откуда ему были видны и Ха‑кан‑та, и глиняный круг. Он примчался сюда, потому что рате‑вен‑а и Киеран все‑таки были друзьями Сары, хотя она о них в последнее время думала иначе. Сара сама, может быть, не помнила, что они ее друзья, но Пэквуджи видел это так же ясно, как след бобрового хвоста на глади озера Пинта‑ва.

И этим друзьям грозила опасность. Что угрожало Киерану, было понятно; об этом говорили могучие мускулы Военачальника и блестящее острие его копья. С Ха‑кан‑той было сложнее. Она и ее родичи готовы остановить Теп‑фюл‑ина, но независимо от того, честно он будет драться или нет, квин‑он‑а не потерпят вмешательства. Киеран должен пройти испытание без чужой помощи. Вот Пэквуджи и побудет рядом с Ха‑кан‑той, чтобы она не наделала вреда, желая сделать добро.

О том, чтобы восторжествовала справедливость, должны позаботиться Хозяева Леса. О сохранении своей чести пусть заботятся старейшины квин‑он‑а.

Подходя к Ха‑кан‑те, он заметил, что с другой стороны к ней приближается престарелый рате‑вен‑а. Пэквуджи узнал его – это был Ур‑вен‑та. Старик поглядел на Пэквуджи и тоже узнал его.

– А ты, плут, с чем пожаловал? С плохим или с хорошим? – тихо спросил он.

– Я же как зеркало, – отозвался Пэквуджи. – Разве не так считают твои соплеменники?

Ур‑вен‑та задумчиво кивнул:

– Да, это так. Но все же мне хотелось бы знать.

Пэквуджи пожал плечами и повернулся к Синс‑амин, которая вышла вперед сказать свое слово.

 

Киеран почти не слышал, что говорила Дочь Медведицы. Он разобрал только одну или две фразы: «Испытание боем… Честь будет соблюдена… первая кровь». Он пытался сосредоточиться на том, что ему предстоит. Он взывал к тишине, переполнявшей его, к своей «тоу», чей тихий барабанный ритм мог бы помочь ему закрыть глаза на все и видеть только стоящего напротив безбородого воина. Киеран взвесил в руке копье. Тяжелый наконечник нарушал баланс. Опыт подобных боев у Киерана был небольшой, и дрался он только на палках.

Глиняная арена привлекала к себе всеобщее внимание. Квин‑он‑а и Ха‑кан‑та в ожидании боя заряжали ее своей магией, и воздух над кругом тихо потрескивал.

– Хозяева Леса наблюдают за вами, – сказала в заключение Синс‑амин. – Ведите поединок, как подобает честным воинам.

Она отступила, и противники остались в кругу одни.

Киеран слегка покачивался на носках, держа перед собой копье двумя руками, как палку. Несколько бесконечно тянувшихся минут противники стояли лицом к лицу, неподвижно, как гранитные валуны, усеивавшие склоны холма за ними. Вдруг Теп‑фюл‑ин встрепенулся, копье блеснуло, как молния, Киеран едва успел парировать удар. В тишине деревянные древки скрестились с громким стуком. Молниеносные удары следовали один за другим, теснимый противником Киеран, отступая, попятился, он не видел ничего, кроме разящего копья Военачальника, который настигал его, словно приготовившаяся ужалить змея. Пот ел глаза, смешивался с жиром, покрывавшим грудь и спину, но, напрягая все свои силы, Киеран успевал отражать удары. Пока ему это удавалось, однако он чувствовал, что уже слабеет.

– Хей! – выкрикнул Теп‑фюл‑ин.

Острие его копья блеснуло у самых глаз Киерана; взмахнув своим копьем, чтобы защититься, Киеран слишком поздно заметил, что другим концом копья Военачальник нацелился на его ноги. Этот конец тяжело ударил Киерана по икре и свалил его наземь. Теп‑фюл‑ин норовил вонзить острие ему в лицо, но Киеран успел откатиться в сторону и, задыхаясь, уткнулся лицом в глину. А поднимаясь на ноги, снова потерпел неудачу – Красное Копье ударил его прямо в грудь, и Киеран опять упал. Теп‑фюл‑ин еще раз дал ему передышку и, стоя у края круга, выжидал, пока Киеран поднимется. Нога и бок у Киерана нестерпимо болели, нога даже онемела. Он понимал, что ему надо броситься в атаку, пока его не сразил еще более свирепый удар.

Пригнувшись, Киеран кинулся на противника, сделал один ложный выпад, второй, стараясь обмануть Военачальника, но тот успел отскочить, так что маневр не удался. Киерана повело в сторону от его собственного выпада, и копье Теп‑фюл‑ина задело его левую руку, но сам он все же ухитрился всадить свое копье с радующим слух свистом в бедро противника. Удар явился для того неожиданностью, и Киеран поспешил воспользоваться удачей, но Теп‑фюл‑ин тут же опомнился.

Его копье глубоко вонзилось сперва в левую руку Киерана, потом в правую, Киеран выронил оружие из онемевших пальцев, а Теп‑фюл‑ин ударил противника тупым концом копья прямо в живот. Киеран пошатнулся, и Военачальник, подскочив ближе, ударил его по голове.

От этого удара из виска Киерана брызнула кровь, и Синс‑амин встала, чтобы объявить об окончании поединка. Молодой воин храбро сражался с Теп‑фюл‑ином, хотя, надо признать, поначалу тот просто забавлялся и копил силы, приберегая их к концу боя. Когда Киеран без чувств распластался на земле с залитым кровью лицом, Ха‑кан‑та ахнула. Но тут же на смену испугу пришла радость. Во всяком случае, бой окончен. И Киеран жив!

– Поединок окончен! – возвестила Синс‑амин. – Ты победил, Красное Копье! Оставь юношу!

– Нет! Он мой! – закричал Теп‑фюл‑ин. – Его жизнь принадлежит мне: захочу – отниму ее, захочу – оставлю!

– Условие было – до первой крови!

– Опять ты ошибаешься, почтенная мать! – возразил Теп‑фюл‑ин. – Конец боя еще впереди!

Военачальник воздел копье, и кремневый наконечник оказался направленным прямо на неподвижно лежащего Киерана. Левой рукой Теп‑фюл‑ин взялся за конец копья и теперь, держа его обеими руками, приготовился вонзить наконечник в грудь врага.

Но Ха‑кан‑та не зря призвала на помощь свою «тоу». Магический огонь, посланный ею, Ха‑кан‑та держала в кулаке. Теперь она разжала пальцы. Огонь должен был выбить копье из рук Военачальника, но этому помешал Пэквуджи, он бросился на Ха‑кан‑ту, и огонь не попал в цель. Волшебный огонь, не причинив никому вреда, взвился в небо. А Ха‑кан‑та и Пэквуджи, потеряв равновесие, кубарем покатились по земле.

– Нет! – громовым голосом крикнула Синс‑амин.

Но она знала, что вмешалась слишком поздно. Зрители – и рате‑вен‑а, и квин‑он‑а – жадно вытянули шеи.

Теп‑фюл‑ин опустил копье, но, не успев коснуться груди Киерана, оно вдруг само по себе выгнулось и вонзилось глубоко в землю. Потрясенный Теп‑фюл‑ин взревел от боли, ибо древко копья вспыхнуло и обожгло ему ладони.

– Кто посмел? – вскричал он, поворачиваясь к зрителям.

Но хотя гнев красным туманом застилал ему глаза, он увидел, что и зрители поражены – и Синс‑амин, и его соплеменники, и рате‑вен‑а, и поднимающиеся с земли Ха‑кан‑та с Пэквуджи. Он перевел глаза на Киерана, тот тоже старался подняться. От ярости Теп‑фюл‑ин совсем потерял рассудок. Он бросился на Киерана, схватил его за горло и одним рывком поднял в воздух. Его пальцы все сильней сжимали шею жертвы.

В бешенстве он даже не услышал ропота зрителей, не услышал боя барабанов, внезапно разнесшегося по лесу. Он видел только, как у его врага глаза вылезают из орбит, чувствовал, как тот, пытаясь сопротивляться, бессильно бьет его по груди и рукам. И тут, к ужасу Теп‑фюл‑ина, его собственные пальцы начали разжиматься. Он пытался удержать их на шее противника. Мускулы на его плечах и руках вздулись, но пальцы один за другим отцепились от горла Киерана, будто их отогнула чья‑то железная рука. Как Киеран, хватая ртом воздух, упал на глину, Теп‑фюл‑ин уже не видел. Ибо только теперь он разглядел то, с чего уже давно не сводили глаз окружающие.

На краю глиняного круга, прямо напротив Теп‑фюл‑ина стояла высокая фигура. С виду это был человек, но с головой волка, а сзади, вдоль шеи, у него, как грива, торчали вороньи перья. Над волчьей мордой поднимались оленьи рога. С них свисали перья, переплетенные кожаными шнурками и бусами. Набедренной повязкой ему служила лисья шкура.

– Ты потерял свою честь, Красное Копье Ветра, – раздался голос, заглушивший торжественный бой барабанов. Безжалостные глаза отливали золотом. – А значит, потерял и право жить дальше.

Теп‑фюл‑ин метнул взгляд налево, потом направо, но не встретил сочувствия ни у кого – ни у рате‑вен‑а, ни у своих соплеменников. Только по лицу Синс‑амин было видно, что она жалеет его. Но от нее Военачальник отвернулся.

– Он ведь чужак, Отец, – сказал он.

– Этой ночью он больше мой сын, чем ты.

– Нет! – закричал Красное Копье. – Не может он быть твоим сыном! По его венам струится зло! Он не нашей веры! Он встал на наш Путь, чтобы посмеяться над всем, что мы чтим! Это из‑за него и таких, как он, верившие в нас племена отвернулись от нас и мы, покинутые ими, гибнем! Неужели ты хочешь, чтобы от нас остались лишь воспоминания?

– Я хотел бы, чтобы ты избрал новый Путь. Знай, Красное Копье, правда многолика. К одной и той же цели ведут разные дороги. Тот, чей дух не принимает перемен, обречен на прозябание и гибель.

– Мы прозябаем из‑за этих перемен! – горько сказал Теп‑фюл‑ин. – Чтобы снова стать сильными, мы должны вернуться к нашим прежним правилам жизни. Тебе, Отец, это известно лучше, чем нам. Посмотри сам. Посмотри, как ослабели даже Хозяева Леса! Сколько их было раньше? А сколько теперь? Вы тоже, подобно квин‑он‑а, научились умирать.

– К старой жизни возврата нет, – покачал головой Хозяин Леса. – Жизнь идет вперед – она как ветер, что проносится над полями, как лес, который растет, чтобы умереть, а из смерти снова рождается жизнь. Если бы это было не так, жизнь уподобилась бы стоячей воде. Хотел бы ты загнить и покрыться плесенью, как болото? Этого ты желаешь своим соплеменникам, Красное Копье?

– Это не может так кончиться, – возразил Теп‑фюл‑ин. – И не кончится! Пусть другие не хотят, но мы должны остаться верными старине! Если уж Хозяева Леса позволяют безрогим белокожим чужакам уводить их с истинного Пути, пора им самим отправляться в Страну Дремлющего Грома.

И, быстро нагнувшись, он схватил упавшее копье Киерана и молниеносно метнул его. Копье послушно вонзилось в широкую грудь Хозяина Леса. Но странное существо так и осталось стоять, а копье торчало из его груди, словно еще одно украшение. Бой барабанов не затихал. Наконец Хозяин Леса медленно поднял руку и вытащил копье. Из раны полилась кровь – темно‑зеленая, как хвоя стоящих вокруг елей; кровь потекла‑потекла некоторое время, остановилась и запеклась. Рана затянулась.

– Дремлющий Гром – это мы, – тихо сказал Хозяин Леса.

И барабанный бой, оглашавший ночь, вдруг стих.

– Прощай, сын мой, – сказал Хозяин Леса, – и когда родишься снова, вспомни про этот урок. Вспомни, иначе опять пройдешь через то же самое. Запомни, иначе тебе не суждено бить в барабан в Стране Дремлющего Грома.

Теп‑фюл‑ин взвыл волком, когда из глаз Хозяина Леса в его глаза словно ударила молния. Падая на колени, он услышал, как на его вой отозвались вдали его братья‑волки. Они прервали охоту, подняли к небу поседевшие головы и принялись оплакивать своего брата. Только два волка молчали. Эти серебристые волки стояли неподвижно, переводя глаза с умирающего Военачальника на Пэквуджи, который осмелился остановить их сестру‑барабанщицу.

А жизнь Теп‑фюл‑ина покидала его тело. Он выл не от боли – от горя. И от злобы. Он уже не мог держать отяжелевшую голову прямо. Опустив ее, он впился взглядом в глаза Киерана. Ненависть, горящая в этом взоре, сразила Киерана, как удар копья.

– Я… я… проклинаю… – начал Теп‑фюл‑ин, но, не закончив фразу, упал лицом в глину и испустил дух.

Все было кончено. Далекий волчий вой смолк, и наступила тишина. Синс‑амин не сводила глаз с Хозяина Леса. Ей он казался высокой желтоглазой медведицей с косматой бурой шкурой. Синс‑амин молча подыскивала слова, но не могла связать их, чтобы выразить свои мысли.

– Понимаю тебя, – пророкотал в ее мозгу глухой голос медведицы. – Стыд не запятнал твое племя.

– Он не желал плохого.

– Но наделал много вреда, – покачала головой медведица.

Синс‑амин опустила глаза, принимая мягкий упрек своего тотема. Ведь, говоря о Красном Копье, медведица имела в виду и ее тоже.

Киерану Хозяин Леса казался вороном.

– Ты опять действовал, не подумав, – пожурил его ворон. – И на что ты надеялся, соглашаясь на это безумие? Это любовь заставила тебя принять вызов?

– Нет, гордость, – медленно ответил Киеран.

Глядя на Киерана немигающим взором, Хозяин Леса взвешивал его слова.

– Если ты нашел в себе силы признаться в этом, – наконец проговорил ворон, – значит, для тебя еще есть надежда.

– Почему ты мне помог? – спросил Киеран.

– Я помог не тебе. Я явился помочь Теп‑фюл‑ину. Он отклонился от нашего Пути, потерял честь. Не будь здесь меня, он причинил бы не меньше горя, чем твой Мал‑ек‑а. И что еще хуже: он причинил бы горе, желая добра. Нет ничего более жалкого, чем заблудшая душа.

– И все же благодарю тебя!

– Как тебе угодно. А что ты теперь собираешься делать?

Киеран молчал.

– Я вот чего желаю тебе, младший брат, – сказал ворон. – Помни о чудесах тихих. Миру от них больше пользы, чем от воинов. И еще скажу тебе: нельзя поддержать честь в том, у кого ее нет. Преследуя Мал‑ек‑у, ты навлечешь на себя печаль. За все надо платить. Вспомни, как расплатился Теп‑фюл‑ин.

– Но ведь Мал‑ек‑а – это зло! – воскликнул Киеран. – И Теп‑фюл‑ин сказал правду – это мой народ выпустил его на волю. Ведь Мал‑ек‑а пришел сюда из‑за Большой Воды!

– Это верно, – согласился ворон. – Делай как знаешь! Прощай, сын мой! Я встречусь с тобой снова, когда ты будешь искать мира, а не войны. – Сказав это, Хозяин Леса повернулся и скрылся в чаще.

Киеран с трудом поднялся с земли. Дотронувшись рукой до горла, он сморщился от боли. Он едва мог дышать. Оглянувшись, он увидел, что квин‑он‑а исчезли так же тихо, как и его тотем. Остались только Ха‑кан‑та и ее родичи. И еще Пэквуджи.

– Ты знал, что придет Хозяин Леса? – спросила Ха‑кан‑та у Пэквуджи. – Потому ты и остановил меня, когда я хотела вмешаться?

Но она ошибалась: хоночен‑о‑ке этого не знал. Он знал другое – если бы Ха‑кан‑та или кто‑то из ее родичей вмешались в поединок, квин‑он‑а этого не стерпели бы. Смерть витала в воздухе. Кто‑то должен был умереть – или Киеран, или Красное Копье. А Пэквуджи должен был спасти от смерти других. Но что сюда пожалует сам Хозяин Леса! Пэквуджи пожал плечами, не удостоив Ха‑кан‑ту ответом. Пусть толкует по‑своему то, что случилось нынче ночью.

Ха‑кан‑та прошла в круг и, улыбаясь, опустилась на колени рядом со своим возлюбленным. Пальцами, легкими, как перышки, она коснулась его лба.

– Теперь на нас снизойдет мир, – сказала она. – Квин‑он‑а больше не станут распоряжаться нашими жизнями.

– Но остался еще Мал‑ек‑а, – предостерег ее Киеран.

– Нет!

– Nom de tout, Канта!

Однако теперь они поменялись ролями, и Ха‑кан‑та слышать не желала о борьбе с Мал‑ек‑ой.

– С этим покончено, – отрезала она. – Для нас покончено. Пусть с этим ходячим ужасом сражаются другие. Это не наша охота.

«А как же твой отец?» – подумал Киеран, но ничего не сказал. Напоминать ей об этом было бы несправедливо. Если она успокоилась, перестала думать о своем долге, не его дело тревожить ее. Но… у него самого еще остался неоплаченный должок. Его предки приплыли сюда по Большой Воде из тех же мест, что и Мал‑ек‑а. Благодаря тому что они переселились на эти берега, прибыл сюда на кораблях с высокими мачтами, подгоняя их словно злой ветер, Мал‑ек‑а и обрел почву под ногами.

Предки Киерана уже давно умерли, так что расплачиваться предстоит ему.

– Мне надо отыскать его, – сказал Киеран.

Ха‑кан‑та долго молчала.

– Есть еще одна причина идти на борьбу с Мал‑ек‑ой, – сказал Ур‑вен‑та. Ни Киеран, ни Ха‑кан‑та не заметили, как он подошел к ним.

– О, я так и не успела поблагодарить тебя за то, что ты пришел, – воскликнула Ха‑кан‑та.

– Благодарность ни к чему. Это наша обязанность. Ты нас вызвала, мы пришли. Только мы тебе мало помогли. Что бы мы могли сделать, если бы Хозяин Леса не пришел на выручку?

– Что еще за причина искать Мал‑ек‑у? О чем ты говоришь? – беспокоился о своем Киеран.

Ур‑вен‑та отвязал от пояса мешочек и вынул из него пригоршню маленьких костяных дисков.

– Знаешь, кому принадлежат эти диски? – спросил он Ха‑кан‑ту.

Но вместо нее ответил Киеран:

– Это же костяшки Тома! Где ты их взял?

– Нашел на поляне, в той части Иного Мира, которая ближе всего к Дальнему Миру. Они валялись в траве. А рядом на траве была кровь!

– Матерь божья! – Киеран провел рукой по глазам, у него сжалось сердце. – А он… он не…

– Не умер? Нет. Но Мал‑ек‑а все‑таки напал на него. Сейчас Том в Большом Жилище, он тяжело ранен. А Большое Жилище недалеко от моей охотничьей тропы, здесь в лесу. Том не один, с ним друзья, но трагг‑и – отродье Мал‑ек‑и – окружили Жилище и скоро бросятся на приступ.

Киеран встал и потопал ногой, проверяя, выдержит ли она его вес. Выдержит!

– Надо спешить к Тому, – сказал он.

– Тебе нужно отдохнуть, – запротестовала Ха‑кан‑та.

Ур‑вен‑та покачал головой:

– Если потратить время на отдых, помогать будет некому!

– Я выдержу, Канта! Должен выдержать! Ведь это же Том!

Ха‑кан‑та кивнула. Она вспомнила своего отца – он был ей не только отцом, но и учителем, как Том у Киерана.

– Сколько там трагг?

– Сколько веток на сосне? – вздохнул Ур‑вен‑та. – Много! Но мы же рате‑вен‑а. У нас четырнадцать барабанов. И четырнадцать барабанщиков. Бояться надо Мал‑ек‑у, а не этих дьявольских отродий, которые пляшут под его дудку.

– И долго туда добираться? – спросил Киеран.

– Нет, не долго! Хотя и не хотелось бы слишком скоро увидеть то, что нас там ждет.

 

Киеран не мог поверить своим глазам. Вместе с рате‑вен‑а и с Пэквуджи он стоял в лесу у края поля, окружавшего Большое Жилище.

– Дом Тэмсонов! – восклицал Киеран. – Черт меня побери! Это же Дом Тэмсонов!

– Это место тебе знакомо? – спросил Ур‑вен‑та.

Киеран молча кивнул. Как Дом мог тут очутиться?

– Здесь живет Сара, – сказал он Ха‑кан‑те. – Этот Дом из моего мира. Как он мог оказаться здесь?

Пэквуджи, услышав имя Сары, выскочил вперед. Уставившись на странное здание, он напрягся и, направив туда свои мысли, отыскал Сару.

– Это Жилище стоит в двух мирах, – проговорил хоночен‑о‑ке. – У него есть душа. Я с ней разговаривал, но не здесь, не в лесу.

– Как это может быть? – пробормотал Киеран.

Знакомые по Оттаве шпили и башенки этого странного дома никак не вписывались в окружающий их пейзаж. Киеран еще раз огляделся, словно надеялся все же увидеть тротуары и фонари Оттавы. Но взгляд его упирался в заросли.

– Трагг‑и прорвались в Жилище, – сказала одна из рате‑вен‑а – женщина среднего возраста со щеками, раскрашенными белыми полосами.

– Значит, мы опоздали? – спросила другая.

– Нет! – закричал Пэквуджи.

Он обернулся орлом и, взрезая крыльями воздух, вихрем полетел к Дому. Долетев до цели, он несколько раз снижался, отыскивая вход. Подлетел к проему в стене, там все было забито трагг‑ами. Орел помедлил, затем устремился в проем, клювом и когтями отбиваясь от чудищ. Внутри крылья мешали ему двигаться. Одна из трагг цапнула его, и в когтях у нее остались орлиные перья. Пэквуджи снова изменил облик.

В мгновение ока он принял вид тотема Ха‑кан‑ты и стал медведем. Он продирался сквозь ряды трагг, раскидывая их мощным туловищем. И вдруг по коридору к башне Сары понеслась рысь.

 

Киеран следил за полетом орла взором своей «тоу», потом направил мысли в Дом. Там бушевали злоба, страх, кровожадность и отчаяние. Касаясь мыслями умов обитателей Дома, Киеран выискивал Тома. И вот его «тоу» почувствовала знакомый дух, но тут же Киерана будто ударило кинжалом. На него навалилась тьма, напоминавшая то состояние, которое он испытал тогда в оттавском ресторанчике, когда что‑то вынудило его убить ни в чем не повинного полицейского.

– Он там, – сказал Киеран. – Мал‑ек‑а в Доме! – Его душа сжалась от соприкосновения с этим Ужасом. И как он мог подумать, что Зло – это Талиесин? На свистке, который он носил на поясе, остались следы души барда – она была прямой противоположностью Мал‑ек‑е. Бард олицетворял собой жизнь. А этот Ужас всеми силами противостоял ей.

– Трагг очень много, – проговорила Ха‑кан‑та.

– И все же надо попытаться, – сказал Ур‑вен‑та.

Друг за другом по колено в густой траве они двинулись к Дому. Четырнадцать барабанщиков и один брат‑барабанщик, а за ними бежали два серебристых волка. Маловато для сражения с Мал‑ек‑ой и его дьявольскими отродьями! Мешочек с дисками виэрдина бил Киерана по бедру. Он и забыл о раненой ноге, о боли в виске, сейчас ему чудилось, что вся его жизнь была лишь подготовкой к этой последней схватке.

И всю дорогу по полю их сопровождал барабанный бой. Киерану казалось, что ритм переполняет его. Он считал себя мирным человеком, он всегда искал гармонию, а не конфликты. Но сейчас он был воин, охотник и добычей его должно было стать само Зло! Кто знает, какими путями приходится идти тем, кто ищет мира? Сегодня ночью барабанный бой не вселял покоя, он объявлял войну, и Киеран был с ним заодно.

 

 

Date: 2015-09-24; view: 243; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию