Глава четвертая 2 page

Салли подошла ближе.

– Стой на месте! – крикнул Байкер. Он продолжал целиться в окно. Оба с удивлением и страхом наблюдали, как стекло постепенно само восстановилось.

– Байкер!

– Не похоже, что это была лапа, – сказал Байкер. – По‑моему, скорее рука.

– А окно, Байкер! Подумай!

– Да! Не знаю, что и сказать.

Каким бы образом Дом ни защищал их, эта защита еще работала. Качая головой, Байкер опустил винтовку. Дом всегда казался ему странноватым, но это уж было чересчур.

– Дай‑ка мне фонарь, детка, – сказал он. – Надо выскочить, посмотреть, что там делается.

– Я… я с тобой, – заявила Салли.

– Не сходи с ума, – начал было он, но увидев, каким решительным стало ее лицо, замолчал.

Она напугана. Черт побери, он и сам напуган. Но своего решения она не изменит. Отчасти поэтому его сразу и потянуло к ней, когда они познакомились. Чувствовалось, что не в ее привычках отступаться от того, что она решила. Вся эта катавасия ее немного вышибла из седла – а кого, впрочем, нет? Но теперь она взяла себя в руки.

– Ладно, – согласился Байкер. – Пошли!

Они нашли ближайшую дверь на улицу, открыли ее и вышли на крыльцо. Салли держала фонарь. Они долго стояли молча, приглядываясь и прислушиваясь. Убедившись, что, по крайней мере поблизости, нет никого, Байкер, а за ним и Салли направились к окну. Подойдя к нему, они еще раз внимательно огляделись, готовые мгновенно реагировать на малейшие признаки опасности. Но ночь вокруг была спокойной. Пахло травой и полевыми цветами. Слышно было только их собственное учащенное дыхание да вздохи ветра.

– Осмотри как следует окно, – распорядился Байкер, а сам повернулся спиной к Дому, переводя взгляд слева направо и всматриваясь в раскинувшееся перед ним поле.

– Что надо искать?

– Какие‑нибудь признаки того, что в окно кто‑то лез, например следы рук, ног, да все, что попадется на глаза.

– Ничего здесь нет, – через минуту доложила Салли. – Может, это не то окно?

– А какая под ним земля?

– Мягкая.

Значит, на ней должен был остаться отпечаток. Кто бы ни пытался пролезть в дом, он не мог не оставить следов.

– Подержи‑ка винтовку! – сказал Байкер.

Он взял фонарь и присел, вглядываясь в землю. Салли была права. Никаких следов. Ничем не потревоженная земля. Проклятие! Кто же это пытался залезть в окно? Кого вспугнул огненной вспышкой Дом?

– Давай‑ка еще попроверяем, – сказал он Салли.

Они тщательно оглядели землю под ближайшими тремя окнами, потом, возвращаясь к двери, опять внимательно смотрели под ноги. Всюду одно и то же – никаких следов. Ни одной вмятинки. Байкер с размаху надавил землю ногой – остался отпечаток сапога. Попробовала запечатлеть свой след и Салли – она весила сто два фунта, – результат был налицо.

– Пошли в Дом, – вдруг сказала она. – Что‑то мне не по себе. Будто на нас смотрят.

– Вполне возможно, – ответил Байкер и подтолкнул ее к двери.

Сам он долго, сжав губы, всматривался в темноту, потом тоже вошел в Дом.

– Как ты считаешь, что это было? – спросил он, снова задвигая засов.

– Понятия не имею, – пожала плечами Салли. – Тут всякое творится – разве догадаешься? Может, призрак?

– Знаешь, что мне кажется? Мне кажется, в Дом хотел забраться кто‑то из нашего мира.

– Что?

– Если верить в чудеса, похоже, что это именно так и было. Ведь здесь все перемешано, может быть что угодно. Вдруг этот Дом одновременно находится в двух мирах? А то, что внутри Дома, так и скачет из одного мира в другой! Помнишь первую атаку утром в Оттаве? Когда мы потом вышли на улицу, ни на стенах, ни на дверях никаких следов нападения не было. Ни царапинки! А когда к вечеру мы очутились здесь… Ну, ты же помнишь, как выглядел Дом после последней атаки этой нечисти? Все доски разодраны когтями чуть не в лохмотья. Ужас, какой вид! Такой, впрочем, и должен был быть еще после первой атаки.

– Наверное, ты прав, – кивнула Салли. – Но что все это значит? И могут ли быть сразу два таких странных дома?

– Не знаю. Дом построил дед Джеми. Может, в его старых дневниках о странностях что‑нибудь и сказано. Джеми знает, где это надо искать.

– Он, наверное, уже и сам додумался бы, что надо посмотреть в дневниках, если в этом был бы смысл.

– Вряд ли он станет искать. Все Тэмсоны – заядлые писаки. О чем только они не пишут, все – от дедушки Джеми до Сары. Так что сейчас просто времени нет ворошить все эти горы записей.

– Нет, давай все‑таки спросим Джеми.

– Ну, когда закончим дежурство.

– Вдруг в этих дневниках есть какие‑то указания, как нам вернуться в наш мир?

– Точно! – согласился Байкер.

А если ничего в этих дневниках не найдется, то тем более ему надо завтра идти на разведку. Ведь если этот Дом может выходить и в тот, и в другой мир, вдруг здесь есть и еще такие же? И если он набредет на них, вдруг там окажется кто‑нибудь, кто сможет им помочь? Конечно, это опасный замысел, но он будет действовать осмотрительно.

Байкер перебросил винтовку за плечо, примостив так, чтобы можно было пустить ее в ход в любую минуту. Если надо кого‑то наставить на ум, его оружие умеет быть очень убедительным.

Тропман дремал в кресле, время от времени просыпаясь, чтобы проверить, как его пациент. За ночь дыхание Тома выровнялось, и хотя кожа оставалась бледной, она уже не была такой прозрачной. Тропман силился представить себе, что же такое сотворили с Томом и что за чудовище этот Мал‑ек‑а.

Ситуация, в которой они очутились, крайне беспокоила Тропмана. «Вот, пожалуйста, – думал он, снова закрывая глаза, – все эти годы я писал романы ужасов, изучал „запрещенный“, „темный“ фольклор, но ни во что это не верил». Тропман всегда мыслил трезво и здраво, и потому в статьях, которые он писал, не чувствовалось того пустого энтузиазма, который был характерен для большинства исследований, посвященных паранормальным явлениям. Только в романах он давал себе волю. Но в то, о чем писал, сам он никогда не верил. Просто это была игра мрачной стороны его воображения, естественная реакция на страх смерти, нараставший по мере того, как жизнь шла на убыль. Ведь он старел. Для всей нынешней истории он был уже слишком стар. Слишком стар, чтобы наблюдать, как обернулись реальностью его выдумки.

Шаги у дверей вывели его из задумчивости. Он увидел, что на дверной косяк опирается Филлип Гэннон.

– Как ваш пациент, доктор Тропман?

– Все еще без сознания, но дышит уже лучше.

– Можно рассчитывать, что завтра мы от него добьемся хоть пары слов?

– Надеюсь.

– Ну и фрукт он, – процедил сквозь зубы Гэннон. – С виду обычный старикашка – встретишь его на улице, даже и не заметишь, – а устроил черт‑те что! Ну, не переутомляйтесь, доктор Тропман. Завтра нас ждет тяжелый день.

Он говорил любезно, но взгляд у него был как у мертвеца. «Опасный человек этот Гэннон», – вдруг осознал Тропман. Он долго смотрел на дверь после того, как тот ушел. «Очень опасный», – повторил он про себя. Тропман надеялся, что, если они вырвутся из здешней западни, инспектор сумеет справиться с этим субъектом и его подручными.

Там, где тьма сгущалась, ждал Мал‑ек‑а.

Его не волновало течение времени. Рано или поздно его терпение будет вознаграждено. Его трагг‑и рыскали в прошлом и настоящем, в обоих мирах, искали безрогую малышку, у которой было сокровище барда, так нужное Мал‑ек‑е. Скоро ее отыщут. И тогда трагг‑и доставят Мал‑ек‑е кольцо. А как поступят с девчонкой, ему все равно. Ему нужно только кольцо, тогда он вскроет Дом Тэмсонов и вытащит оттуда свою законную добычу – друида.

Как они ни пытались проникнуть в этот треклятый Дом, все заканчивалось плачевно. Мал‑ек‑е хотелось завладеть умом кого‑нибудь из тех, кто был в Доме, но там подобрались сильные люди, да и Дом еще больше укрепил свою оборону.

Ничего. Времени довольно. Целая вечность. Надо только набраться терпения. Он и так вытерпел уже целое тысячелетие во тьме, прежде чем вырвался на свободу. А сколько он ждал, пока наращивал тело, пока склонял на свою сторону детей Тьмы. Подождет еще. Это смертные живут и умирают. А такие, как он и друид, существуют вечно. Пока их не уничтожат.

Когда Мал‑ек‑а представил себе гибель своего врага, глаза его так и запылали. Не видать этому друиду Страны Лета! Плавать в такой же ледяной пустоте, какая царит в сердце Мал‑ек‑и, – вот его удел!

– Вы оба это видели? – спросил Джеми.

Он пристально смотрел на Салли и Байкера. Салли кивнула.

– И это действительно была рука? Не лапа, а именно рука?

– Все случилось очень быстро, – ответил Байкер. – Но я уверен, что это была рука. Сколько мы потом ни осматривали все под окнами, ничего не нашли. Говорю вам, похоже, это были наши.

– Не знаю. – Джеми потер глаза, воспалившиеся от долгих часов, проведенных за компьютером. – Не удивлюсь, если и это возможно.

– Где у вас дневники деда, Джеми? Там должны быть какие‑то объяснения, почему Дом так странно ведет себя. Ведь он же сам его строил.

– Да я уже просматривал их, – сказал Джеми.

– Но вы же не искали тогда именно это, – возразила Салли.

Сам Джеми в дневниках ничего не нашел. Искал впустую. Всегда в его жизни всё оказывалось впустую. Это ощущение постоянно мучило его. Он знал, что ответ где‑то здесь, близко. Он только никак не мог найти его. Предположение Байкера заставляло перечитать записи деда внимательней, но у Джеми не было сил. Ему надо было хоть немного поспать, иначе он просто забудется сном там, где сидит.

– Все дневники в библиотеке. В западном крыле, – сказал он. – Там, где обитает Сэм.

– На застекленных полках, как войдешь, – справа, – кивнул Байкер.

– Вот‑вот.

– Может, попросить Сэма, чтоб он почитал их? Все равно, какой из него вояка? А вы поспите, Джеми! Мы сейчас сходим поговорим с ним.

– Хорошо.

– Пошли, Джеми, – сказала Салли. Она помогла ему подняться, потом посмотрела на Байкера. – А ты иди поговори с Сэмом.

– Понял! Никуда не вылезайте, Джеми! Мы еще разберемся со всей этой чертовщиной!

Байкер вернулся к себе в комнату только после четырех. Когда он лег, оказалось, что Салли еще не спит. Она притянула его к себе.

– Обними меня, – потребовала она.

Они ласкали друг друга медленно и нежно – во имя жизни перед лицом смерти и окружавших их ужасов. Потом, лежа рядом с уснувшей Салли и вглядываясь в ее лицо, Байкер провел пальцем по ее щеке. Вот его реальность! Конечно, время для любви мало подходящее. Но, по крайней мере, у них этого не отнимешь – они друг друга любят. А многие, прожив всю жизнь, этого не имеют.

Он еще долго лежал без сна, и понемногу его мысли перенеслись от женщины, спящей рядом, к Саре. Где она? И что готовит им завтрашний день? В конце концов он крепко уснул, а через два часа проснулся.

За окнами было светло. Значит, около семи. Утро пятницы в Призрачной стране! Интересно, различают ли они здесь дни недели? Байкер попытался снова заснуть, но был слишком возбужден. Он выскользнул из постели, заботливо укрыл Салли и оделся. На одно плечо он повесил рюкзак, на другое – винтовку. – Байкер! – прозвучал с постели сонный голос.

– Спи, детка. Выскочу, осмотрюсь немного. Скоро увидимся.

Он наклонился поцеловать ее, потом медленно выпрямился. О Салли‑то позаботятся и Джеми, и Такер. А вот о Саре позаботиться некому. Взяв свой мотоциклетный шлем, он быстро вышел. Салли уже спала.

Сейчас патрулируют Гэннон и Такер. Надо изловчиться так, чтобы не наткнуться ни на того, ни на другого; у Байкера не было ни малейшего желания пускаться в споры и объяснения. Он сбежал вниз незамеченным и вдруг замер, услышав какой‑то шорох в библиотеке. Бесшумно ступая по ковру, устилавшему холл, он направился туда и заглянул в дверь. Перед застекленными книжными полками, на которых выстроились в ряд дневники Энтони и Натана Тэмсонов, сидел на полу Сэм. Он склонился над одним из томов, остальные лежали по обе стороны от него. Сэм придерживал рукой падающие ему на лоб волосы и, сложив губы трубочкой, вглядывался в ровные строчки раскрытого перед ним тома.

– Ну, как успехи? – спросил Байкер.

– Ч‑ч‑что? – Сэм вздрогнул, и книга выпала у него из рук.

– Эй! Спокойно! Вот уж не думал, что так тебя напугаю!

– А! Это ты! – Сэм приложил руку к груди. Глаза у него были красные, и взгляд метался из стороны в сторону. – У меня чуть сердечный приступ не случился – до того напугался!

– Прости, Сэм. Что‑нибудь высмотрел?

– Я много чего наглядел, только для нас это все бесполезно. Во всяком случае пока.

– Ну ладно, читай дальше! Как голова?

Сэм дотронулся до повязки на лбу и пожал плечами:

– Пока на месте.

– Ты спал хоть сколько‑нибудь?

– Собираюсь. Но сначала хочу добить этот том.

– Смотри не переусердствуй. Тебе тут надолго хватит.

Сэм кивнул. Вдруг он остановил взгляд на рюкзаке и шлеме Байкера.

– Куда ты собрался? – спросил он.

– Поброжу немного тут вокруг. Ничего серьезного.

– Ох, Байкер, не думаю, что тебе стоит вылезать наружу! Ты сказал Джеми?

– Да я же никуда далеко не пойду. Не беспокойся, Сэм! Через час вернусь.

Он поспешил выйти, чтобы не дать Сэму продолжить обсуждение, и направился в кухню. Там он наполнил рюкзак продуктами, а флягу – водой из‑под крана. Выискал в ящике для инструментов маленький компас и прикрепил его к поясу, потом, дожевывая кусок сыру, двинулся в гараж, где стояли его мотоциклы. Ему удалось и туда дойти, не встретив ни Гэннона, ни Такера, и он подумал: на кой черт нужен такой патруль? Что и говорить, он гораздо больше доверял той загадочной защите, которая берегла Дом, чем Такеру и Гэннону с его парнями.

Войдя в гараж, он вывел свой мотоцикл на свободное место и закрепил на багажнике рюкзак и запасную канистру с бензином. Мотоцикл был не слишком большой – «Ямаха VZ 250». Байкер пользовался им для поездок по пересеченной местности, а на видавшем виды «харлее» гонял по городу. Ну все, можно двигать. Только он взялся за винтовку, как за его спиной прозвучало:

– Так‑так‑так!

Черт! Байкер медленно обернулся и увидел, что в дверях гаража стоит один из помощников Гэннона. Вроде его зовут Мерсье. Заготовленное Байкером объяснение замерло у него на губах, когда он увидел в руке у Мерсье пистолет. Это был целевой пистолет «Марголин‑22», принадлежавший одному из погибших вчера подручных Гэннона. Собственный пистолет Мерсье торчал у него из‑за пояса.

– Чего тебе? – спросил Байкер.

– Ну, видишь ли, – Мерсье явно наслаждался удачей, – когда Гэннон заметил, как ты крадешься по коридорам, вооруженный до зубов, он попросил меня пойти взглянуть, что бы это значило? Тебя где‑то поджидают, братец‑байкер? Знаешь какое‑то заветное местечко?

Байкер сузил глаза, но не перестал улыбаться.

– Слушай, что ты плетешь? Еду на небольшую разведку, вот и все.

– Не вкручивай! Какие тут разведки, когда кругом ждут эти чудища? Разве что ты знаешь, куда ехать. Так куда же?

– Я же тебе сказал…

Мерсье поднял пистолет и медленно покачал им:

– Да, да, сказал! Но придется высказаться поясней! Я все время чуял, что вы тут знаете больше, чем говорите. Если ты смекаешь, как вернуться обратно, братец‑байкер, лучше выкладывай. Не то я размажу твои мозги по этой стенке. Ясно?

«Соображай быстрей», – лихорадочно думал Байкер. Если Гэннон послал своего холуя присмотреть за ним, значит, можно поручиться, что он вот‑вот объявится здесь сам. От Мерсье Байкера отделяло около девяти футов. Это расстояние одним махом не перекрыть – Мерсье прикончит его раньше. И, судя по всему, вряд ли промажет.

– Ладно, – сказал Байкер, слегка опуская плечи. – Есть один выход.

Мерсье улыбнулся:

– Продолжай, друг. Давай, давай, выкладывай. Где? Какой? Далеко ли?

– Вон там, за тем лесом, – начал Байкер и поднял руку, чтобы показать, но Мерсье перебил его:

– Не так быстро, братец‑байкер! Шевели ручонками помедленней. И почему бы тебе не положить на землю винтовку? Поди, рука уж отнимается держать ее? Давай, давай, опускай приклад, нагнись потихоньку и положи оружие на землю. Ну давай действуй, дружок!

«Действуй? Ты, „дружок“, прав! Сейчас или никогда».

Байкер почувствовал, как на него накатывает что‑то, чего он не испытывал уже давно. «Плевать я на все хотел!» – так называлось это ощущение, которое он всегда воспринимал с такой же гордостью, как гордился своими боевыми цветами на куртке, когда гонял с группой байкеров «Драконы Дьявола». Справляться с этим неистовством научили его Сара и Джеми, научили переключать гнев и использовать энергию на что‑то созидательное, а не на разрушение. Но сейчас все, чему они его учили, испарилось, в нем снова проснулся дикий зверь, который, оказывается, так и не умирал.

Мерсье сразу понял все по его взгляду, но Байкер налетел на него так неожиданно и так злобно, что на несколько секунд Мерсье растерялся; именно эти секунды и решили дело. Первая пуля из пистолета Мерсье пролетела над головой Байкера, а второго выстрела Мерсье сделать не успел. Байкер изо всех сил ударил его прикладом винтовки в челюсть, круша кости. От удара Мерсье отлетел к стене, сломанная челюсть скособочилась. Боль жгла его как огонь. Мерсье попытался вытащить из‑за пояса свой пистолет, но Байкер подошел к нему вплотную и еще раз ударил прикладом. Пистолет выпал из безжизненных пальцев. Мерсье с раскроенным черепом сполз на землю. По его рубахе растекалось красное пятно, кровь заливала землю.

– Не надо тебе было вылезать! – стоя над трупом, сказал Байкер.

В ушах у него стоял пронзительный звон, он потряс головой, чтобы избавиться от него. «Хватит мне впадать в бешенство! – твердил он про себя. – Я больше не такой. Даже когда я сражался с этими тварями, я таким не был».

Однако неукротимая ярость все еще кипела в нем, дикая безудержная лихость снова подняла голову. Байкер сделал глубокий вдох. Еще один. Приток кислорода прояснил голову. Он сознавал, что на выстрел, сделанный Мерсье, сюда скоро сбежится народ. А разбираться некогда. Он не в той форме, чтобы дипломатично объясняться с Гэнноном и Такером. И уж вовсе не в силах встретиться с Джеми и Салли.

Взяв винтовку в левую руку, Байкер заткнул себе за пояс один пистолет Мерсье, другой сунул в карман куртки. Он поглядел на труп. Черт бы побрал этого негодяя! Не мог он оставить его в покое! Байкер потряс головой и глубоко вздохнул. «Успокойся! – приказал он себе. – Еще не все пропало. Как‑нибудь выберемся. Думай! Оставить труп здесь? Или взять с собой? Проклятие! Придется брать с собой! Пусть поломают головы, куда делся Мерсье! Пусть попотеет этот Гэннон, больно уж он всегда хладнокровный!»

Приняв решение, Байкер не стал медлить. Он распахнул ворота гаража и выкатил мотоцикл. Вернувшись в гараж, поднял тело Мерсье, вынес его и, не глядя, бросил рядом с мотоциклом. Снова зайдя в гараж, прикрыл брезентом кровавое пятно на полу, потом вышел и запер за собой ворота. Пристроив Мерсье на бензобак, Байкер включил зажигание, и мотоцикл взревел. Ехать с трупом на баке было неудобно, но Байкер кое‑как пересек поле, направляясь к лесу в поисках просеки, ведущей на восток. Он не оглядывался. Рев мотоцикла уже поднял всех в Доме, они поняли: что‑то произошло. Он надеялся только, что успеет нырнуть в лес прежде, чем его заметят.

Уже подъезжая к опушке, он увидел, как из‑под деревьев справа выдвигаются черные тени. Байкер направил мотоцикл в чащу и резко затормозил. Мотоцикл встал на дыбы, и Байкер с трудом вернул его в нормальное положение. Весила машина немало, да на ней еще было двое. Взглянув на трагг, Байкер швырнул труп Мерсье на землю и снова рванул с места.

– Нате, порезвитесь с ним немного! – крикнул он через плечо.

Теперь он был уже в самой чаще, пришлось переключить все внимание на труднопроходимые заросли. Он только надеялся, что не наткнется на другую стаю тварей в таком месте, где ему не удастся лавировать. На свободном пространстве он их обгонит, они двигаются довольно медленно. Самое страшное, если ему придется сойти с мотоцикла и встретиться со стаей этой нечисти лицом к лицу. Ну, парочку он прихватит с собой на тот свет, но, поглядев на них вчера, Байкер понимал, что долго не выстоит. Они с ним расправятся, и все.

– Что за черт? Что это было? – выкрикивал Такер, подбегая к Гэннону, собравшемуся плечом высадить дверь гаража.

– Похоже, одна из птичек оторвалась от стаи, – ответил Гэннон. – Дверь заперта изнутри.

Он вышиб ее, и оба вошли в гараж.

– Это Байкер? – спросил Такер.

Гэннон кивнул:

– Я видел, как он бежал по коридору в полном снаряжении, и отправил за ним Мерсье, а сам пошел проверить, не началось ли массовое бегство.

– Не все ли вам равно, кто отсюда уходит, кто остается?

– Простите, инспектор. Не вы ли призывали нас в своей краткой горячей речи держаться вместе, пока мы отсюда не вырвемся? Я просто не хочу отстать, если все переместятся обратно. Только и всего.

– Так, значит, Байкер удрал. Ну а где ваш Мерсье?

Гэннон пожал плечами. В воздухе витал знакомый запах – дым от выстрелов, смешанный с запахом крови. Тот, кто хоть раз нюхнул эту смесь, узнает ее всегда. Гэннон откинул ногой брезент, и оба увидали кровавое пятно.

– Видно, это все, что осталось от Мерсье, – сказал Гэннон. – Интересно. Куда же ваш друг Байкер спрятал труп? Наверное, прихватил с собой и бросил этим тварям на завтрак.

Не отрывая взгляда от кровавого пятна, Такер думал. Что‑то здесь не так. Хотя они с Байкером во многом расходились, он не мог себе представить, чтобы тот ни с того ни с сего хладнокровно прикончил кого‑нибудь. Да и предположения Гэннона были словно заготовлены заранее.

– Как вы приказали Мерсье действовать, если он застигнет Байкера?

– Велел его задержать. Больше ничего.

– А если Байкер не согласится?

– Это уж должен был решать сам Мерсье. Судя по всему, он повел себя неверно. Если, впрочем, сам Байкер не накинулся на него и не пристрелил.

– Это исключено. Так действуют ваши люди, а не мои.

– А вы так хорошо знаете всех обитателей этого Дома, что можете, не колеблясь, давать им характеристики? Не будем играть в прятки, инспектор. Все, кто собрался в этом Доме, знают куда больше, чем говорят нам. Не могли они столько лет жить в нем, не зная, как контролировать эти прыжки из одного мира в другой.

– Не могу согласиться, Гэннон. Они в такой же западне, как и мы. И так же рискуют жизнью.

– Это только кажется.

– Это так и есть. У вас, Гэннон, остался только один помощник. Держите его в рамках. И держитесь в рамках сами, а то придется мне отправить вас обоих на встречу с вашими покойными дружками. Понятно?

Гэннон спокойно смотрел на Такера, и глаза его насмешливо поблескивали.

– А что же скажет ваше начальство, узнав, какого кровожадного злодея они откомандировали сюда своим представителем?

– Если вас это волнует, Гэннон, – пожалуйста, найдите кого‑нибудь из моего начальства и обсудите с ним этот вопрос. Ворота наружу как раз за вашей спиной.

– Нет, если разрешите, я, пожалуй, пойду лучше проверю, как идут дела у доктора Тропмана с нашим волшебствующим пациентом мистером Хенгуэром.

«Продолжай в том же духе, – думал Такер, идя вслед за Гэнноном в Дом. – Смотри не оступись, подонок!»

Но, подымаясь по лестнице, Такер уже переключился на мысли о Байкере. Что он хотел доказать этим идиотским поступком? Они же вчера договорились – от обследования Иного Мира следует воздержаться до тех пор, пока они не представят себе получше, что их ждет за стенами Дома. Хорошо бы, Байкер подготовил убедительное объяснение, а то, когда вернется, окажется по уши в дерьме. Если вернется…

Такер остановился у окна и поглядел на поле и лес. Все горе в том, что законы здесь ни черта не значат.

Тропман внезапно проснулся и сонно соображал, что это его разбудило. Проведя ночь в кресле у постели Тома, Тропман чувствовал, что спина у него затекла, а в ушах шумит. Он поглядел на своего пациента и вдруг понял, что шумит не у него в ушах. Эти звуки доносятся снаружи. Похоже на работающий двигатель. С трудом поднявшись с кресла, он подошел к окну и увидел, как мотоцикл Байкера с его двойной ношей зигзагами пересекает поле. У кромки леса Байкер остановился. Тропман видел, как он сбросил на землю чье‑то безжизненное тело и мигом исчез в лесной чаще.

«Странно», – подумал Тропман.

Стоя перед окном, он пытался понять, что происходит. Увидев, что к сброшенному Байкером трупу приближаются трагг‑и, Тропман содрогнулся и отошел от окна. Ни за какие деньги не согласился бы он выйти из Дома. Байкер либо отчаянный храбрец, либо совсем дурак. Тропман не мог себе представить, что погнало парня в лес. Ведь кроме этих гадов, загадочного врага Тома и непроглядных зарослей, там ничего быть не могло. По крайней мере, так они все считали. Может быть, Байкер решил проверить, правильны ли их предположения?

Кто знает, что скрывается там, за лесом? Надо признаться, Тропману и самому было любопытно. Но его главная задача – смотреть за пациентом. Так что придется подождать вестей, которые привезет Байкер, когда вернется. Он секунду прикидывал, чей же это труп скормил трагг‑ам Байкер. Если еще кто‑то погиб, то хорошо бы это был кто‑то из подручных Гэннона.

Присев на край кровати, Тропман вглядывался в Тома. Невозможность хоть как‑то ему помочь выводила Тропмана из себя. Хенгуэр дышал гораздо ровнее, но будить его было нельзя. Раны на его лице теперь казались старыми шрамами. Тропман приложил пальцы к шее Тома. Пульс был ровный. Он приподнял ему веко, потом другое. Одни белки. Тропман недоумевал, отчего Том не приходит в себя.

Услышав, что открывается дверь, он поднял голову:

– Доброе утро, Джон, привет, мистер Гэннон.

– Привет, Дик. Что новенького?

Тропман покачал головой. Он почуял напряженную неприязнь друг к другу этих двоих и подумал, не связано ли это с ношей, взваленной на мотоцикл Байкера. Но спрашивать ничего не стал, решил подождать, пока они с инспектором останутся наедине.

– Никак не привести его в чувство, Джон.

– А нельзя сделать какой‑нибудь укол или что‑то в этом роде? – спросил Гэннон.

– Боюсь, что стимулирующее средство может вызвать обратную реакцию. Перед нами очень трудный случай. Будь у нас под руками все необходимое, мы могли бы что‑нибудь предпринять, а так… Ничего не остается – только ждать.

– А вдруг он никогда не очнется? – спросил Гэннон.

– Тогда придется искать какой‑то другой выход из ситуации, – проворчал Такер.

– Известите меня, когда найдете его, инспектор! – сказал Гэннон и вышел.

Такер злобно посмотрел ему вслед.

– Что происходит? – спросил Тропман.

– Мы немножко поспорили, – объяснил Такер. – Байкер убил одного из помощников Гэннона и удрал на своем мотоцикле.

– Убил…

Тропман уже понял, что на мотоцикле везли труп, но ему как‑то не приходило в голову, что речь может идти об убийстве.

– Думаю, Дик, у Байкера не было выхода. Наверное, этот помощник Гэннона слишком его прижал.

– А теперь Байкер удрал, и у нас стало двумя мужчинами меньше.

– Байкер вернется, – уверенно сказал Такер. – Судя по словам Гэннона, Байкер взял снаряжение для разведки. Помните, он вчера что‑то такое говорил.

– Да, но убийство…

– Ну и что, он все равно вернется. Здесь его друзья. Что бы он ни думал о нас с вами и о Гэнноне, друзей он на произвол судьбы не бросит. Да к тому же куда ему здесь деваться?

Говоря это, Такер вспомнил о подозрениях, высказанных Гэнноном, и поделился ими с Тропманом.

– Все может быть, Джон! Что мы по существу знаем о хозяевах этого Дома?

– Ну уж, пожалуйста, не начинайте и вы тоже! О чем говорить, им грозит такая же опасность, как и нам!

– По всей вероятности, да, – согласился Тропман, – но при сложившейся обстановке мы должны быть готовы ко всему и не доверяться предположениям. Конечно, хочется объединиться с обитателями Дома против Гэннона и трагг. Но нельзя забывать, что мы на самом деле ничего о наших хозяевах не знаем.

– Нужно быть начеку, – пробормотал Такер.

Идя по коридору обратно, он досадовал – только этого не хватало. Он понимал, что Дик прав, но подозревать Байкера не хотел. Если еще и Джеми с Байкером морочат его… Черт бы побрал всех и вся! Не желает он даже думать об этом! Но не думать уже не мог.

– Вы тут давно живете?

Салли подняла глаза, увидела Мэгги, улыбнулась и подвинулась, давая ей место рядом с собой на диване. Она безуспешно пыталась привести в порядок длинную комнату, в которую выходила кухня. Они с Байкером часто сидели здесь. Здесь был большой телевизор и приемник «Сони». У окна, выходящего в сад, стоял рабочий стол Байкера. У противоположной стены тянулись полки, забитые старыми комплектами журнала «Популярная механика» и другими байкеровскими журналами, на полках красовались сувениры, которые Байкер вывез из странствий по Аризоне.

Сейчас журналы и сувениры валялись на полу, а сверху на них лежали полки. Салли хотела прибрать на столе – расставить банки с красками, рассортировать альбомы, а кончила тем, что, усевшись на диван, погрузилась в альбом, который почти весь был посвящен ей. Байкер никогда ей его не показывал. Большей частью это были наброски ее головы и плеч, сделанные в разных ракурсах. Некоторые запечатлели Салли во время ее занятий тай‑цзы.