Глава 6. Покорение сцены

История „Джексон Файв" начинается со сломанного телевизора. Был 1955 год. Телевизор, о котором идет речь, был наш черно-белый „Мунтц". Наш мастер, мистер Уиллис, попытался починить его, но безуспешно, „Боюсь, что мне придется подержать его некоторое время у себя",— сказал он. Но мистер Уиллис продержал телевизор больше, чем „некоторое время". „Не приносите его пока,— сказала я ему, после того как он его починил.— У меня нет денег, чтобы заплатить вам". Мы с Джо в то время действительно находились в финансовой пропасти. Наша семья состояла из шести человек. Ребби было пять лет, Джеки — четыре, Тито — два года, Джермен был еще грудным. Раньше я рассчитывала, что телевизор поможет мне развлекать детей по вечерам, теперь же, когда телевизора в доме не оказалось, передо мной встала новая задача — чем занять детей? Я решила петь вместе с ними. Я полагала, что сумею пропеть несколько песен, пока глажу, штопаю или мою посуду. Я начала учить детей мелодиям, которые пела с моим папой: „Хлопковые поля", „Она придет из-за горы", „Ядро Уобаска". Детям понравилось наше совместное пение с первого дня. Даже крохотный Джермен подпрыгивал на своем стульчике под звуки наших сливающихся голосов.

ДЖЕКИ. Впервые, когда я услышал, как мама поет песню кантри, я был поражен, „Вот это да, она действительно умеет петь", — подумал я. Вот так это все и началось для моих братьев и меня — мы пели вместе с ней.

Наше совместное пение в гостиной стало традицией семьи Джексонов. Однако в начале шестидесятых годов появился новый музыкальный стиль, понемногу вытеснивший мои любимые песни кантри и завладевший нашим вниманием.

ДЖЕКИ. Записи студии «Мотаун» полюбили все, белые и черные. Эта музыка собирала людей вместе.

«Мотаун» собирала моих старших детей вместе у радио.Каждый день они слушали последние выпуски студии звукозаписи, основанной в Детройте автором песен и продюссером Берри Горди.

РЕББИ. Мы вслушивались в каждое слово диск-жокея, объявлявшего ближайшие выступления «Мираклз», «Тэмптейшенз», или какой-нибудь другой группы. Мы умирали от желания увидеть их, хотя, конечно, не могли себе этого позволить. И все-таки чем истошней становился голос диск-жокея, тем больше он нас гипнотизировал.

Как только дети слышали новую запись, они складывали свои монеты вместе или просили у меня немного мелочи и мчались покупать пластинку в маленьком магазине напротив школы имени Рузвельта.Естественно, как только они приносили пластинку домой, сразу же ставили ее на проигрыватель и танцевали под нее в носках. Я с радостью разрешала им их «носочные танцы» в гостиной, особенно если до этого я натерла мастикой наш плиточный пол из формики ^*. После таких танцев пол сверкал в течении нескольких дней!

РЕББИ. И мы любили танцы: Джери, Машт Потэйтоз, Уск, Пони, Фор Корнерз ^**.

Задолго до того, как мы услышали слово «Мотаун», Ребби и Джеки уже были лучшими танцорами в нашем квартале. Когда Ребби было шесть, а Джеки четыре года, они начали выигрывать состязания на вечеринках. Ребби танцевала все свое свободное время. «Мама, как ты можешь вот так просто сидеть? – говорила мне она, когда по радио передавали хорошую песню в записи «Мотаун». – Неужели ты не чувствуешь, что

*Формика – фирменное название пластика, типа линолеума.

**Название американских танцев, популярных в 60-е годы.

тебе надо двигаться?». Другие дети не отставали от нее. Казалось, они все, за исключением Марлона, были рождены для танцев. Марлону танцы давались труднее, но его старания не пропали даром: впоследствии он тоже стал великолепным танцором. Но детей не устраивали только танцы под песни «Мотаун». Они хотели еще и петь. И они пели…

ДЖЕКИ. Сначала Тито, Джермен и я просто баловались, пытаясь запомнить песни по радио. Но неожиданно у нас стало хорошо получаться – настолько хорошо, что люди, проходившие мимо нашего дома, останавливались, чтобы послушать нас, а иногда даже присаживались на лужайке. Когда нам удалось «завладеть их ушами», мы поняли, что что-то будет.

Они «завладели» и моими ушами тоже. И ушами Ребби. «Мама, посмотри на мои руки – у меня мурашки только от того, что я слушаю, как они поют!» - воскликнула она как-то. Как я уже говорила, забавно, но криминальная обстановка в Гари сыграла свою роль в развитии певческого таланта моих детей. Часто нам с Джо приходилось держать их взаперти не потому, что они провинились, а из-за того, что мы замечали у дома каких-то подозрительных типов. Джеки, Джермен и Тито в таких случаях часто напевали свои версии новейших хитов ^*«Мотаун» в своей спальне. Иногда, вечерами, когда это было безопасно, они пели на улице к дома, под фонарем.

ДЖЕКИ. Мы обожали петь на улице. Нам удавалось достичь большей гармонии за счет эха.

Они пели все лучше и лучше. «Мама, мы попадем на телевидение, как «Темптейшнз», - как-то раз объявили мне они. Когда четырехлетний Майкл начал добавлять сой голос в их вокальную смесь, я подумала: «Похоже, у них действительно есть потенциал…». Я была увлечена пением детей. Что же касается Джо, то он их еще не слышал, поскольку работал в две смены – ночную на Инланд Стил и дневную на Американском литейном заводе. Я решила попросить Джо послушать, как поют наши дети.

*Хит – в переводе с английского – удар. Так называют наиболее популярные песни.

Но Джо не проявил особого интереса. „Кэйт, у меня сейчас нет времени",— сказал он. Но, когда он впервые услышал, как играет на гитаре восьмилетний Тито, не мог не оценить музыкального таланта своих мальчиков.

Расскажу о том, как Тито попал на „прослушивание" к своему отцу. У Джо было правило: никто из детей не должен трогать его гитару, которую он хранил в чехле в кладовке. Тито, несмотря на запрет, доставал гитару, когда Джо был на работе, и учился играть на ней. „Ты же знаешь, что отец не разрешает трогать его гитару",— отчитывала я Тито, когда он попадался мне на глаза. И все же я никогда не заставляла Тито положить гитару на место, потому что внутренне одобряла его инициативу. Как-то я рассказала об увлечении Тито гитарой своему отцу, и он подарил мальчику обычную гитару.

Иногда у нас гостил Лютер, брат Джо. Он любил играть на гитаре вместе с Тито, который играл все лучше и лучше. И вот однажды у Тито лопнула струна. Не имея денег на новую струну, он решил достать гитару Джо. Я видела, что он делает, но ничего не сказала. Но Тито не повезло: он порвал струну и на гитаре Джо. Убрав гитару обратно в чехол, он приготовился к последствиям. Увидев порванную струну, Джо строго спросил, кто это сделал. „Тито",— немедленно ответили братья. „Это я разрешила Тито взять гитару",— солгала я. Джо воззрился на меня. „Почему ты это сделала, я запретил детям трогать гитару? — закричал он.— Ты поощряешь их непослушание!" Джо повернулся к Тито. „Сядь, Тито,— сказал он.— Я хочу послушать, как ты играешь на этой гитаре, если ты не умеешь играть, я тебя выдеру по-настоящему".

Тито спокойно взял несколько любимых аккордов. Джо не мог скрыть своего удовольствия. „Парень, ты действительно можешь играть",— сказал он. Вскоре после этого Джо вернулся домой с работы, пряча за спиной сверкающую красную электрогитару. Это был сюрприз для Тито.

„Честное слово, Джо, у мальчиков талант! — сказала я ему снова.— Я хочу, чтобы ты послушал!" Наконец Джо согласился. „Они могут петь,— сказал

он,— но у меня по-прежнему нет времени заниматься с ними". Как-то совершенно неожиданно мне позвонила женщина по имени Ивлин Лии. Каким-то образом она узнала, что мальчики поют. Она спросила, не хотят ли они выступить во время показа моделей детской одежды, который состоится в универсальном магазине в Глен-парке, пригороде Чикаго. Когда я спросила об этом мальчиков, они колебались не более секунды, прежде чем ответить: „Да!" До этого они выступали только один раз в доме одного из двоюродных братьев Джо.

Вскоре у меня состоялся с Ивлин Лии, разговор, повлиявший на всю нашу дальнейшую судьбу. „Как ваша группа называется? — спросила она.— Я хочу внести ее название в списки".— „О, у нас еще пет названия,— ответила я.— Но я думала о «Джексон Бразерз Файв»" *.

Ивлин Лии немного подумала. „А как насчет просто «Джексон Файв»,— предложила она.— Знаете, это звучит намного лучше". Мисс Лии попросила ребят приготовить три песни на свой выбор. Пока они репетировали, я занялась костюмами. Я решила одеть ял в черные брюки и красные рубашки с символами –цифрой пять и верхней „до" на нагрудном кармане, вышитыми голубыми нитками. Сесил Роул, родом с Ямайки, жившая в конце нашего квартала, сделала дли меня вышивку.

В день демонстрации мод вся наша семья на машинах Джо и его брата Лютера отправилась в Глен-парк. Мы не знали, что нас ждет, когда подъезжали к универсальному магазину. Оказалось, оформление было не таким впечатляющим, как бы нам хотелось его видеть в день первого публичного выступления: сцена устроена в середине магазина, стулья отсутствовали. Покупательская аудитория должна была смотреть всю программу стоя. Вместе с мальчиками в программе выступали и другие дети. После коллективного танца девочек и мальчиков наступила очередь „Джексон Файв". Среди песен, которые исполнила наша группа, был и новый хит „Дуин зэ джерк" ** группы „Ларке". Джермек солировал, играя басовую партию на гитаре Джо остальные подпевали, при этом Тито играл на злектрогитаре, Джеки бил в тамбурин, Майкл колотил в бонго, Марлон танцевал.

*„Братья Джексон пять".

** „Танцуй джерк" (англ.).

ДЖЕКИ. Я не был готов выступать в универсальном магазине перед друзьями, включая нескольких моих подружек, и очень смущался. Не успел я оглянуться, как мы уже пели первую песню. Я видел, как покупатели со всех сторон подходят ближе, в упор разглядывая нас. Все это было немного чудно.

Мы с Джо стояли среди слушателей. Я чувствовала, что Джо нервничает.. Он молча проговаривал слова каждой песни. Что касается меня, то я совсем не нервничала. Я гордилась своими мальчиками — ребята выступили отлично. Толпа наградила их сердечными аплодисментами. „Недалеко то время, когда вы будете выступать в более приличных местах",— сказала я им по дороге домой. Вскоре после этого невестка Джо Бобби Роуз Джексон высказала одну идею, которой суждено было вывести „Джексон Файв" на широкую музыкальную дорогу. „Почему бы вам не послать ребят на конкурс талантов в школу имени Рузвельта?" — спросила она, сама окончившая эту школу. Учащиеся этой школы ежегодно давали представление, на которое радушно приглашали молодых исполнителей из других школ.

Может показаться странным, но я впервые услышала о представлении в этой школе, хотя мы с Джо и прожили внашем районе пятнадцать лет. Особенно меня заинтересовало то, что это представление было частью общегородской программы поиска молодых талантов. Победители представлений, проводившихся в школе имени Рузвельта и в других школах, участвовали затем в ежегодном конкурсе талантов, который проводился на стадионе Гилрой. Такой конкурс считался в Гари музыкальным событием номер один.

Я была за участие „Джексон Файв“ в соревновании. Джо и мальчики тоже. Спустя два месяца позвонила Бобби Роуз и сообщила, что скоро начнутся прослушивания. Ребята приступили к работе, которая полностью поглотила их. „Кого бы нам найти играть на барабанах? — размышляли они.— Только бонго и тамбурина недостаточно". Соседский мальчик, Милфорд Найт, только что приобрел барабанную установку. Ребята пригласили его подыграть им.

Хотя Джо и согласился начать работать с мальчиками, он по-прежнему был очень занят, поэтому им приходилось в основном репетировать самим. В песне „Май Гёрл" *, которую они выбрали для выступления, мальчики хотели показать, на что способен каждый из братьев. Одна из песен была задумана как оформление к танцам шестилетнего Майкла.

Пока ребята отрабатывали свои выступления, я обдумывала их костюмы. Я решила остановиться на белых рубашках с красной отделкой, красных галстуках-бабочкой и черных брюках.

„Джексон Файв“ прошли прослушивания в школе имени Рузвельта с блеском. Они, должно быть, произвели сильное впечатление и на конкурсе.

ДЖЕРМЕН. Наконец подошел день конкурса. Мы уже были готовы к выходу на сцену, но решили еще раз проверить инструменты, чтобы убедиться, что они настроены. К великому нашему огорчению, мы обнаружили, что кто-то расстроил гитары и бас. „Кто-то не хочет, чтобы мы выиграли",— сказал я. Мы быстро настроили инструменты и стали ожидать, когда нас вызовут.

Мальчики начали с „Май Гёрл", солировал Джермен. Аплодисменты были громкими и продолжительными. Затем ребята спели свою собственную песню.

ДЖЕКИ. Когда мы довели толпу до того состояния, которое нам было нужно, Майкл положил свое бонго, вышел на середину сцены и начал танцевать под Джеймса Брауна. Он взорвал зал. И тогда мы поняли, что выиграли, и не потому, что были самыми молодыми исполнителями в программе, — мы заслуживали этого. Было особенно приятно, что „Джексон Файв" выиграли у большого числа весьма способных исполнителей. Дэнис Уильяме, одна из участниц программы, завоевала первые места спустя несколько лет, выступая со своей песней „Пусть мальчик скажет". Некоторые будущие номера „Ее, Уинд энд Файма"** тоже прошли проверку на конкурсах в школе имени Рузвельта.

* „Моя девочка“.

** „Земля, ветер и огонь“ — рок-группа, завоевавшая популярность в семидесятые годы.

РЕББИ. Я думаю, конкурсы талантов оказывали большое влияние на наш район, да и на весь Гари. Это была кузница молодых талантов. Учителя поощряли детей к прослушиванию. Глядя на выступающих, другие дети тоже втягивались в состязания, не желая отставать, — старый фактор соревновательности. Эти соревнования стали обычными, в Гари.

У ребят не было недостатка в источнике вдохновения. Особенное влияние на них оказывала „Мотаун". Когда я смотрела их выступления, то поражалась тем, что почти каждое из них несло на себе оттенок „Мотаун". Казалось, ребята стремились стать следующими „Темптэйшнз".

ДЖЕКИ. Мы сообразили, что музыка — это билет из Гари.

Оглядываясь назад, я понимаю, что ребята прошли жестокое музыкальное соревнование в своем родном городе. Это заставило их много работать с -самого начала, чтобы быть замеченными.

Через несколько месяцев после триумфа в школе имени Рузвельта „Джексон Файв" выиграли на ежегодном конкурсе талантов. И снова Майкл был гвоздем программы. Его звездный час наступил во время исполнения мальчиками хита Роберта Паркера „Бэафутин" *, в котором Майкл солировал. Во время инструментального проигрыша он неожиданно скинул башмаки и выдал совершенно сумасшедший танец босиком.

ДЖЕКИ. Помимо его очевидного таланта, меня в Майкле поражало еще и полное отсутствие нервозности. В подобной обстановке большинство семилетних чувствовали бы себя стесненно. Отношение же Майкла было таким: „Я выйду и сделаю это!"

С того дня я вновь начала мечтать — мечтать о музыкальной славе и успехе „Джексон Файв", как когда-то я мечтала о себе. Что касается Джо, то он записал следующее пророчество: „Эти ребята вытащат меня со сталепрокатного завода".

*„Босиком".

Глава 7. ДОРОГА В „МОУТАУН"

Мне доводилось слышать, что некоторым людям годы работы для достижения цели нравились больше, чем достижение самой цели. Я же думаю, что те несколько лет, которые „Джексон Файв" потратили в погоне за контрактом на звукозапись и профессиональной карьерой, были самыми напряженными. Я беспокоилась, что ребята не проявят себя вовремя. „Они являются новостью сейчас,— думала я в 1966 году, когда Джеки — пятнадцать лет, Тито — тринадцать, Джермену — двенадцать, Марлону — десять и Майклу — восемь.— Когда они станут немного старше, люди будут ожидать от них того же, что они делают теперь, будучи детьми".

Джо тоже слышал тиканье часов успеха. Взяв под контроль начавшуюся карьеру „Джексон Файв" после их победы на ежегодном конкурсе талантов, он повел их решительно и целеустремленно. Первое, что он хотел сделать,— приобрести оборудование и инструменты: гитары, усилители и микрофоны. „Джо, если мы собираемся и дальше залезать в долги, я бы хотела приобрести еще одну или две спальни",— сказала как-то я. Честно говоря, я уже откладывала деньги на перестройку дома. Но Джо возразил: „Пожертвуй этим сейчас и позволь мне купить детям оборудование и инструменты. Когда-нибудь мы сможем купить новый дом, и не только его". Я уступила. Но я была катего­рически против другой его идеи: изменить „Джексон Файв" на "Джексон Фор" *. Джо не хотел, чтобы Марлон был в группе.

РЕББИ. Танцевальные движения Марлона не были скоординированы так, как движения его братьев. Как он ни бился — а он работал в три, четыре, пять раз больше, чем остальные, — у него ничего не получалось. Он плакал, пока пытался разучивать эти движения.

Марлон был менее способным певцом. Это беспокоило Джо даже больше, чем его неспособность к танцам. „Если я оставлю его в группе, он сломает всю гармонию",— сказал мне Джо наедине. „Джо, ты не можешь так поступить,— ответила я,— Даже если Mapлон будет просто стоять на сцене и открывать рот, он должен быть в группе". Я желала музыкального успеха моим мальчикам, но не ценой нанесения одному из них пожизненной травмы.

* „Джексон четыре".

На этот раз я выиграла. Но правда и то, что Марлон не спел ни слова, будучи членом „Джексон Файв".

Джо установил для ребят график репетиций: по понедельникам, средам и пятницам. Если близилось выступление, Джо график „подгонял" под выступление. В день репетиций ребята устанавливали инструменты в гостиной к половине пятого вечера, когда Джо возвращался с работы. К этому времени обед уже стоял на столе, мы ели, после чего Джо репетировал с мальчиками в течение следующих двух часов. Он буквально муштровал их, задавшись целью сделать „Джексон Файв" крепкой профессиональной группой. Не всегда все шло гладко.

РЕББИ. Бывало, Джо пытался заставить Майкла петь или сделать что-нибудь, что тому не нравилось, и он не соглашался. Иной раз Майкл „задавался" — он уже „знал себе цену" как солист группы.

Вначале Джо выходил из себя из-за Майкла, даже драл его. Но у наказания была и оборотная сторона: после этого Майкл бывал слишком расстроен, чтобы работать, и репетицию приходилось отменять.

РЕББИ. Старшие братья пытались стимулировать его похвалами, играть на его самолюбии. Иногда это срабатывало.

Одно дело мечтать, что когда-нибудь ты будешь жить в замке, и совсем другое — понять, что для этого требуются дисциплина и самопожертвование. Но они были еще так молоды...

ДЖЕКИ. Папа обычно говорил: „Только работайте хорошо. У вас получится. Не останавливайтесь". Но, когда во время репетиций мы видели соседских ребят, идущих в парк с битами и перчатками *, ничего так не хотелось, как быть с ними.

* Принадлежности для популярной среди американских подростков игры в бейсбол (напоминает русскую лапту).

В дальнейшем мальчики смогли убедиться, что время, потраченное на репетиции, не пропало даром. Они стали практически непобедимыми на конкурсах талантов, проводимых в Гэри. Единственное состязание, которое они проиграли, состоялось в школе Хораса Манна, да и то я подозреваю, что дети, выступавшие в качестве судей, сговорились „провалить" „Джексон Файв", потому, что им надоело видеть их все время победителями. Каждый раз, когда мои мальчики включались в состязание, они слышали, как ворчали другие исполнители: „А, Джексоны участвуют. Мы можем с таким же успехом отваливать".

Когда в Гари уже нечего было доказывать, Джо решил попытать счастье в Чикаго, который славился конкурсом талантов на Среднем Западе. Состязание проводилось воскресным вечером в знаменитом театре „Регал". Там выступали многие выдающиеся исполнители. Конкурсы талантов в „Регале" славились еще и тем, что трехкратных победителей приглашали в „Регал" для участия в супершоу талантов вместе с другими многократными победителями и для выступления в одной программе с известной звездой.

Я была дома в тот вечер, когда „Джексон Файв" впервые вышли на сцену „Регала", Чувствовала себя как на иголках. Поздно вечером зазвонил телефон. „Привет, мама, это Джермен,— сказал голос на другом конце провода.— Мы выиграли и подумали, что тебе захочется узнать".

В следующие два воскресенья все повторялось: и мое нервное ожидание, и звонок одного из ребят, и сообще­ние о победе. „Джексон Файв" выиграли и состязание чемпионов конкурсов талантов. В конце концов „Регал" включил выступление ребят (хотя и через семь номеров) в программу наиболее популярных исполнителей 1967 года — Глэдис Кайт и „Пипе" (группа „Пипе" только что выпустила маленький диск „Я услышал это в винограднике"). Мальчики, Джо и его помощник, Джек Ричардсон, вернулись с концерта усталыми, но сияющими. „Слушай, эти «Пипс» — какие-то спотыкающиеся дураки! — прокричал мне Джек.— Нет, честно, Кэйт, они действительно хороши! Но ребята ничуть не хуже".

После триумфа „Джексон Файв" в „Регале" Джо решил покорить еще одну вершину — принять участие в ночном любительском состязании в знаменитом театре „Аполлон" в Гарлеме. Вместе с Джеком он отвез ребят в Нью-Йорк на нашем „фольксвагене".

Руководители театра „Аполлон" включили "Джексон Файв" сразу в финальную программу „Супердог" — наиболее престижную для любителей. И снова братья выиграли. „Когда мы сорвали аплодисменты в «Аполлоне», мы наконец почувствовали, что уже ничто не может стоять у нас на пути",— писал Майкл впоследствии. Действительно, их карьера, казалось, начала складываться по-настоящему. До „Аполлона" единственными профессиональными выступлениями для них были вечера дебютантов в маленькой таверне в Гари, называвшейся „Мистер Лакиз" *. На них они зарабатывали восемь долларов плюс горсть чаевых. Еще были выступления в ночных заведениях Чикаго. (Я не знала, что в некоторых чикагских выступлениях бывали номера стриптиза, пока не прочла автобиографию Майкла. Очевидно, Джо и мальчики не говорили мне об этом, потому что они знали, что я скажу!) После победы в „Аполлоне" Джо воспользовался услугами нью-йоркского менеджера, который начал организовывать концерты ребят по выходным дням и во время школьных каникул.

МАРЛОН. Этот менеджер объединял нас с другими молодыми исполнителями: „О. Джейз"', „Илоушнз", „Вайбрэйшнз" и „Дэлфоуникс". Обычно программу возглавлял кто-нибудь из признанных звезд. Мы, например, много выступали с Джерри Батлером. Но иногда вместе с нами в программе участвовали только начинающие. Мы побывали в Филадельфии, Нью-Йорке, Канзас-Сити, Сент-Луисе. Все свои поездки мы совершили на нашем „фольксвагене".

ТИТО. Мне нравилось путешествовать и не быть в Гари. Все новое бесконечно увлекало нас всех. Нас не огорчало то, что часами приходилось сидеть в машине на оборудовании, пока папа или Джек везли нас на следующее выступление. Мы не знали другого.

Один-единственный раз я сопровождала ребят на выступление за пределы штата. Они играли в каком-то клубе в Милуоки. Две вещи запечатлелись в моей памяти: изумленные взгляды зрителей, когда они увидели, как молоды „Джексон Файв", и отточенная, профессиональная работа ребят на сцене. Переход к многочасовым программам способствовал развитию артистических возможностей мальчиков. Они уже могли похвастаться обширным репертуаром: в их программе появились баллады, рок-песни. Овладели они и искусством танца.

ТИТО. Мы знали все последние песни, исполнявшиеся по радио. К,огда что-нибудь новое выпускалось „Моу-таун" или „Ареной Франклин", мы. „набрасывались" на это в мгновение ока. Мы постоянно вносили изменения в наше шоу, принимая заказы от публики.

Однако каждое выступление „Джексон Файв" содержало стабильные номера, любимые публикой. Среди них были „Дождливый понедельник" в исполнении Джермена и „Табачная дорога" в исполнении Майкла. Ноги Майкла во время исполнения песни Джеймса Брауна освещались лучом прожектора. Майкл поражал нас своим танцевальным талантом и особенно своей способностью изобретать новые, сенсационные движения во время выступления. Первыми словами Джо, когда он возвращался после выступления в конце недели, часто были: „Угадай, что Майкл сделал на этот раз?"

Хотя я и одобряла путешествия „Джексон Файв" и мне было приятно сознавать, что они становятся все более известными, я тяжело переживала частые расставания с ними и с Джо. Я беспокоилась, как бы они не попали в автомобильную катастрофу на обледеневшем шоссе, чего, к счастью, с ними никогда не случалось. По мере сил я старалась помогать моим мальчикам делать карьеру. Самой большой моей помощью было создание для них костюмов.

Как-то раз к дому подошел разносчик, торговавший блестящим материалом цвета лесной зелени.

— А из этого получатся неплохие костюмы для ребят,— заметил Джо.

— Да? А кто их будет делать? — спросила я (моя ручная работа ограничивалась рубашками, отделкой, да жилетами).

— Ты,— объявил Джо,— Ты можешь научиться. И Джо купил материал. Пришлось мне обзавестись выкройкой и засесть за работу. Я столкнулась с несколькими проблемами, и мне стоило немалых трудов выполнить эту работу, но в целом я справилась с ней неплохо, потратив на это месяц. Есть фотография мальчиков в костюмах, которые я для них сшила. Обидно только, что они быстро из них выросли. „В следующий раз, Джо,— сказала я,— ты поведешь их к портному".

Поскольку „Джексон Файв" зарабатывали уже до шестисот долларов, к середине 1968 года мы могли себе это позволить. Мы также смогли купить свой первый цветной телевизор, новую стиральную машину и сушилку, новый диван и стол в гостиную.

К тому времени ребята выпустили два сингла на крошечной звукозаписывающей фирме „Стилтаун". И хотя пластинка не принесла им ни цента, опыт записи в студии пригодился в дальнейшей работе.

Итак, „Джексон Файв" были уже опытны и готовы к карьере звезд. Но их еще никто не „открыл".

— Джо, нужно найти для них контракт на запись, пока они не стали слишком старыми,— ворчала я, Джо старался. Представители различных фирм грамзаписи выказали интерес к „Джексон Файв", но из их разговоров с Джо ничего не вышло.

В 1966 году Джо послал ленту с записью песен „Джексон Файв" основателю фирмы „Моутаун" Берри Горди, но спустя три месяца лента вернулась.

В августе того же года продюсер фирмы „Дэвид Фрост Шоу'", услышавший как-то о ребятах, позвонил Джо и пригласил „Джексон Файв" принять участие в программе. Это был бы их дебют на телевидении! Предложение пришло за несколько дней до запланированного выступления ребят в театре „Регал" с Бобби Тэйлором — певцом „Моутаун", с которым Джо подружился. Джо решил, что ребята выступят в концерте, а затем немедленно вылетят в Нью-Йорк для участия в шоу Фроста.

У Джо была хорошая привычка: обычно, когда он путешествовал с ребятами, то поддерживал со мной связь по телефону. На этот раз он не позвонил мне из Чикаго. Я не знала, как прошло выступление в „Регале". Расстроенная, я заказала разговор с Нью-Йорком. Но ни Джо, ни ребят там не было. Наконец Джо позвонил, но не из Нью-Йорка, а из Детройта. „Что случилось?! — воскликнула я.— Я напугана до смерти".— „Я отменил шоу Фроста,- возбужденно объяснил мне Джо, — Бобби Тейлор пригласил нас на прослушивание в «Мотаун», мы решили поехать. Мы все спали на полу в доме Бобби. Ребят уже прослушали. «Мотаун» даже снял их выступление на пленку. Нам еще не предложили контракт, но, судя по улыбкам на всех лицах, Кэйт, это скоро произойдет!"

Date: 2015-09-24; view: 261; Нарушение авторских прав