Глава 8. КАЛИФОРНИЯ

Через два месяца после прослушивания в „Мотаун" ребят пригласили в Детройт для выступления на приеме в доме Берри Горди.

ДЖЕКИ. Я думаю, Берри Горди хотел посмотреть, с кем ему предстояло подписать контракт. На прослушивании его не было.

Как выяснилось, прием у мистера Горди не был обычной вечеринкой. Когда ребята начали выступление, они увидели перед собой аудиторию, состоящую из всех артистов „Моутаун". Здесь были Дайана Росс, Смоуки Робинсон, Стиви Уандер, артисты групп „Темптэйшнз" и „Фор Топс".

Ребята встречались с некоторыми из звезд „Моутаун" во время гастролей, но никогда еще им не приходилось играть перед такой „звездной" аудиторией.

ДЖЕКИ. Это нервировало. Жутко.

МАРЛОН. Когда мы увидели, что все улыбаются ц с интересом смотрят на нас, то почувствовали себя лучше. Но по-настоящему хорошо мы почувствовали себя потом, когда все подходили к нам и говорили: „Отличное шоу!"

Среди тех, кому понравилось выступление ребят, был и мистер Горди. Пока Джо и ребята были в Детройте, он подписал с „Джексон Файв" контракт на звукозапись для „Моутаун Рекордз". Я была вне себя от радости. Контракт с „Моутаун" означал не только будущую блестящую карьеру для „Джексон Файв", он гарантировал, что семья Джексонов вырвется наконец-то из Гари.

Проблема преступности в Гари становилась все острее и острее. Банды подростков, такие, как „Андертэйкерз" и „Кангаруз" *, представляли собой постоянную угрозу. Не удалось уберечься от них и нашей семье. Как-то ночью, в 1967 году, когда Джо разгружал машину рядом с залом, в котором намечалось выступление ребят, его окружила горстка хулиганов, пытавшихся вырвать у него барабанные стойки. Поскольку Джо оказал сопротивление, они нанесли ему несколько ударов стойками по лицу, груди и рукам. Несмотря на это, мальчики взяли себя в руки и выступили на концерте. Я узнала о том, что случилось, лишь когда они вернулись домой. Джо было очень больно, но он отказался обратиться в скорую помощь. Наконец, спустя два дня, когда он уступил и обратился к медикам, оказалось, что у него сломаны челюсть и рука. Пришлось принимать обезболивающее и носить гипс на руке в течение многих недель. Тито тоже был близок опасности.

ТИТО. Как-то я шел из школы домой на обед, У меня в кармане был гривенник — деньги на жвачку. И тут ко мне подошел тип и потребовал, чтобы я отдал ему свои деньги. Я сказал ему, что у меня нет денег, что я ем дома. „Тогда я вышибу твои мозги",—сказал он, вытащив пистолет и взведя курок. Мои нервы не выдержали. Я с криком побежал. Он не выстрелил.

Джо оказался дома. Он отвел Тито обратно в школу Бекмана и сообщил об инциденте. Того парня нашли. Как оказалось, он совершил еще и ограбление в летнем лагере.

Когда Джо и Тито были у завуча школы, тот открыл ящик стола и показал им коллекцию пистолетов и ножей. „Это мы достали из шкафчиков учеников во время проверки",— сказал он. С 1967 года я не разрешала моим старшим детям ходить в школу в последний день занятий, так как это был наиболее опасный день в старших классах школы Гари, день, когда выяснялись обиды, копившиеся месяцами,— обычно с применением силы. Никогда не забуду, как один мальчик из соседнего дома шествовал по улице в такой день, помахивая связкой цепей.

— Что ты собираешься делать с цепями?— спросила я.

— Если будет драка, я тоже хочу повеселиться, - ответил он.

Если бы мы могли получить от „Мотаун" достаточно денег, мы бы выехали из Гари немедленно. Но „Мотаун" не выплатил нам аванс. Более того, ребят начали записывать только через год. Мы были вынуждены торчать в Гари, на Джексон-стрит. Когда у вас есть мечта, самым трудным становится ожидание. Каждый день кажется годом.

— Брось ты это, Джо, и попробуй найти другую кампанию,— говорила я ему раздраженно, когда ожидание делалось слишком тягостным.— С „Мотаун" ничего не получится.

Джо звонил на „Моутаун" и каждый раз слышал одно и то же: „Мы это сделаем. Подождите. Будьте терпеливы".

Мы не были терпеливы, но мы ждали. А ребята продолжали активно выступать.

Тринадцатого ноября 1968 года моя старшая дочь Ребби вышла замуж. Крестившаяся как Свидетель Иеговы, она вышла замуж за другого Свидетеля, Натаниэля Брауна. Они познакомились в Кингдом Холле, когда Ребби было одиннадцать, а ему двенадцать лет.

Многие матери, вероятно, испытали бы восторг от того, что их дочь вышла замуж за религиозного молодого человека. Но я была безутешна: две недели я лила слезы. Я не хотела терять ее!

РЕББИ. Отец тоже очень переживал. Ему было так тяжело расстаться со мной, что он не смог даже вывести меня к венцу. Мой дед, Самуэль Джексон, проводил меня к церкви.

Особенную боль мне причинило то, что Джеки, Тито, Джермен, Марлон и Майкл не присутствовали на моей свадьбе — в тот вечер у них было представление в театре „Регал". Я до сих пор жалею, что их не было. Папа сделал все необходимое, чтобы присутствовать и это меня порадовало.

Я думаю, что замужество Ребби не так травмировало бы нас с Джо, если бы Ребби и Нейт решили жить по соседству. Тогда я могла бы сказать себе: „Я не потеряла дочери, я приобрела сына". Но через месяц после свадебной церемонии в Конгдом Холле они переехали в Кентукки. Они поехали па миссионерскую работу. Но я ничего не могла с собой поделать, я чувствовала, что потеряла не только дочь, но и сына!

Наконец в августе 1969 года позвонили из „Мотаун". После некоторой предварительной работы в студии Детройта с Бобби Тэйлором ребятам предложили паковать чемоданы и собираться в Лос-Анджелес. „Моутаун" начал перемещение своей штаб-квартиры в Лос-Анджелес, и именно там ребятам предстояло сделать свои записи.

Калифорния!

— Мы на пути, мы на пути! — повторял Джо, как будто не мог поверить в этот новый поворот в судьбе своей семьи. Но к радости примешивалось волнение за мальчиков. Да и сами мальчики волновались не меньше нас.

ДЖЕРМЕН. Еще задолго до „Джексон Файв" отец говорил, бывало: „Когда-нибудь я отвезу вас в Калифорнию". Мы отвечали: „Конечно...", но мы не могли себе представить, что это действительно произойдет. Вспоминаю один из забавных моментов моей жизни. Много лет спустя я жил в Бренвуде по соседству с Джеймсом Гарднером — главным героем „Мэйверика", нашего любимого телесериала в детстве. Как-то, беря у него автограф, я рассказал ему о том, как мы мечтали переехать в Голливуд.

Джо был счастлив оттого, что мог подать заявление о своем уходе с Инланд Стил, где он все еще числился. После этого он, Тито, Джек Ричардсон, барабанщик Джонни Джексон и клавишник Ронни Рэнсайфер поехали в Лос-Анджелес на нашем новом автомобиле. Джеки, Джермен, Марлон и Майкл вылетели самолетом несколько дней спустя. Это был второй полет мальчиков на самолете, первый раз они летели в Нью-Йорк на одно из своих выступлений в „Аполлоне".

Фирма „Мотаун" подыскивала дом, который можно было бы снять для нашей семьи. Я была поражена, узнав, что временно Джо, Джек и мальчики поселились в голливудском доме Дайаны Росс! Дайана и мальчики мгновенно привязались друг к другу.

МАРЛОН. Время, которое мы провели в доме Дайаны, было одним из лучших в моей жизни. Ми делали все, что хотели. Дайана в определенном смысле тоже были ребенком. Мы просто бесились. Как мы веселились! Дайана, Майкл, и я купались целыми днями. Чтобы поддержать наш интерес к искусству, она купила художественные принадлежности, включая несколько мольбертов, которые она установила у себя в гостиной. Но наши уроки живописи чаще всего превращались в сражения красками. Однажды мы здорово испачкали ее белый ворсистый ковер.

Большую часть времени ребята проводили в студии. Кроме Бобби Тэйлора с ними работали песенники продюсеры Фредди Перрен, Дик Ричардс, Нэл Дэйвис и Мизелл. На „Мотаун" эта группа была известна под названием „Корпорация". Занимались они производством хитов.

Для первого сингла „Джексон Файв" Берри Горди и „Корпорация" выбрали песню, которую Фреди Перрен сначала написал для Глэдис Найт и „Пиле". „Корпорация" издала ее новую версию. Мистер Горди лично отвел ребят в студию, чтобы переработать песню. Мальчики потратили на запись этой песни больше времени, чем на все остальные песни их первого альбома, вместе взятые!

Я получила сигнальный экземпляр сингла. С замиранием сердца поставила его на проигрыватель... и как я была разочарована! „Боже мой, как «Мотаун» надеется продать что-нибудь подобное?" — сказала я себе.

Я думала, что довольно хорошо умею определять хиты, и эта запись не казалась мне претендующей на хит. Мне представлялось, что дорожки очень забиты и что продюсеры не сумели показать лучшие вокальные качества мальчиков. Вместо этого они заставили Майкла и других ребят вопить! Песня называлась „Хочу, чтобы ты вернулась":

„Хочу, чтобы ты вернулась" выходила в октябре. В связи с этим состоялся дебют „Джексон Файв" по национальному телевидению в программе „Дворец Голливуда". Вела программу Дайана Росс, выступавшая в своей прощальной программе с „Супримз". Латойа, Рэнди, Джанет и я смотрели передачу в нашей гостиной в Гари. После того как „Супримз" открыли программу исполнением попурри из бродвейского мюзикла „Волосы", Дайана взяла микрофон.

— Как приятно снова стать вашей хозяйкой,— сказала она,— особенно сегодня вечером, когда я имею возможность представить вам талантливых молодых исполнителей, которые занимаются этим делом всю свою жизнь,— это Майкл Джексон и „Джексон Файв"! Когда поет и танцует Майкл Джексон, он словно освещает сцену.

Прослышав о „шикарных" костюмах, которые „Мотаун" подготовила для ребят, я ожидала, что они выйдут на сцену во всем в полоску или в мелкий горошек. Как же я была удивлена, увидев их скромно одетыми в костюмы, которые мы с Джо купили для них в Индиане. И начали они скромно, исполнив балладу „Помнишь ли ты", предназначенную для их первого альбома.

— А теперь я хотел бы исполнить нашу первую вещь, выпущенную „Мотаун",— объявил Майкл, глядя прямо в камеру.— Она продается везде!

Тут же „Джексон Файв" переключили скорость и исполнили свою версию „Хочу, чтобы ты вернулась". Эта песня принесла им гром аплодисментов.

„У миллионов людей те же мечты, что и у моей семьи, но они никогда не сбываются",— думала я, смотря на мальчиков. Сбывается моя мечта, мечта моей семьи, прямо у меня на глазах. Но когда закончилась программа, мне стало грустно, захотелось плакать, потому что я была разлучена с ними и с Джо уже два месяца и ужасно по ним скучала. Наконец в ноябре я получила приглашение приехать с остальными детьми. „Мотаун" нашла для нас дом неподалеку от Сансет-бульвар на Квинс-Роуд в Голливуд-Хиллз.

Я никогда не летала на самолете и не знала, чего ожидать. Моя подруга рассказала о том, как их самолет взлетел в облачный день, а закончил свой подъем высоко над облаками, среди яркого, прекрасного солнечного -света. „Боже мой, это поразительно!" — воскликнула я. Во время нашего полета у Латойи, Рэнди, Джанет и у меня были одинаковые ощущения. Воздух в Гари был грязным, и мне давно не приходилось видеть такого чистого голубого неба, какое я увидела во время полета.

Джо возглавлял встречающих в Международном аэропорту Лос-Анджелеса. Кроме Джо и моих мальчиков нас встречали брат Джо Лоренс, который служил в Воздушных силах, приятель Лоренса и Джек Ричардсон. Я усмехнулась при виде Джо и Джека. Они вырядились по моде того времени - в огромные кожаные куртки, яркие рубашки, брюки-клеши и ботинки на каблуках.. Несмотря на их смешной вид, я была счастлива видеть их.

— Добро пожаловать в Калифорнию! — сказал Джо.

Я сохранила яркие воспоминания о поездке из аэропорта в Голливуд. Никогда до этого я не видела пальмы. И вот теперь, когда я увидела целый их ряд сразу за аэропортом, я была просто очарована. Ребята рассказали мне об одной поразительной вещи в Лос-Анджелесе: цепочка маленьких огоньков на шоссе. Они имели в виду оранжевые рефлекторы, помечающие каждую полосу, чего не было в Гари. Пока мы ехали ночью к снятому для нас дому, я смотрела, как они отражаются в лучах фар. Это было прекрасно.

Всю жизнь я мечтала о. поездке по Сансет-Стрип. Моя мечта, однако, не включала присутствия сотен хиппи! Но это было время „движения хиппи", они были везде, даже лежали на тротуарах.

С Сансет мы повернули налево и поехали вверх к дому. Во дворе я остановилась, чтобы взглянуть сверху на Лос-Анджелес. Город представлял собой необыкновенное зрелище, ничего похожего мне никогда не приходилось видеть.

Мы вошли в дом и когда закончили обниматься и целоваться, дети повернулись ко мне и сказали: „Мама, мы хотим познакомить тебя с Дайаной Росс". Дайана, которая зашла в гости, подошла ко мне. „Я так рада познакомиться с вами,— сказала она.— Ваши дети столько о вас рассказывали". Затем она обняла и поцеловала меня. Когда я проснулась на следующее утро, пели птицы и цвели цветы. „Я не могу поверить, что я в Калифорнии,— подумала я.— Наконец-то мне это удалось. Наконец-то я здесь".