Глава 4. Загадки

Наш дом номер две тысячи триста на Джексон-стрит нельзя было спутать с замком. Со своими двумя спальнями, гостиной кухней и ванной, он был немного больше гаража. И все-таки я не думаю, что кто-то из моих детей чувствовал себя обделенным, живя в таком тесном доме.

ДЖЕРМЕН. Лично я считаю все маленькое красивым. То, что мы жили в маленьком доме, - одна из причин, почему Джексоны и сегодня остаются дружной семьей.

Наша семья из одиннадцати человек, живущая в доме с двумя спальнями, была достопримечательностью квартала. Многие поражались размерам нашей семьи. Товарищи по работе говорили моему мужу: «Джо, у тебя столько детей, что вам, наверное, приходится спать по сменам». Как же удавалось нам разместиться в нашем крохотном доме? Загадка, не правда ли? Для этого нужно было немножко изобретательности. У мальчиков была одна спальня. Мы купили для них трехъярусную кровать. Тито и Джермен спали на верхней кровати, Марлон и Майкл – на средней. Джеки – внизу. Чтобы иметь больше свободного места, Тито и Джермен, Марлон и Майкл спали на разных концах кровати. Когда Рэнди подрос, он спал на втором диване в гостиной.

ДЖЕРМЕН. Делить комнату с братьями было одно удовольствие. Обычно перед сном мы болтали не менее часа. Мы лежали в кроватях, и нам даже не нужно было смотреть друг на друга, чтобы вести серьезный разговор.

Мы с Джо занимали вторую спальню. В ней помещались кровать, платяной шкаф и комод. Когда у нас бывал маленький, мы умудрялись впихнуть в нее еще и детскую кроватку.

Девочки спали на раскладном диване. По сути, у Ребби никогда не было своей комнаты.

РЕББИ. Одна моя знакомая девочка из дома напротив делила спальню со своей сестрой. Я думала: «Ух, как должно быть здорово иметь спальню, половина кото.рой — твоя собственная". Но я никогда не жалела о том, что у меня нет собственной комнаты. Я относилась, к этому так: „Ну и что, зато у меня есть кое-что, чего нет у моей подруги: любовь моей мамы".

*«Заберись на каждую гору» - популярная американская песня.

** Американский музыкальный телевизионный фильм 60-х годов

Иногда Ребби удавалось поспать в моей спальне. Если Джо работал в ночную смену,— а он часто это делал, чтобы заработать лишние деньги, — Ребби и Латойа забирались ко мне в кровать. „Я сплю с мамой, я сплю с мамой!" — кричали они. Иногда к нам присоединялся кто-нибудь из мальчиков.

Так как у нас была только одна ванная, мы ввели „пятнадцатиминутное правило" по утрам. Если кто-то (обычно это был Джеки) находился в ванной дольше пятнадцати минут, братья давали ему об этом знать. Одна ванная означала и совместное мытье. Когда Джеки, Джермен и Тито были маленькими, я мыла их вместе. Майкл и Марлон тоже мылись вместе. Однажды с ними произошла такая история. Как-то летним вечером я решила искупать их. Пока ванна наполнялась водой, я пошла за ними во двор, думая, что они там играют, так как дома их не оказалось. Но и во дворе детей не было. Начиная волноваться, я вернулась в дом, чтобы еще раз все осмотреть. Детей по-прежнему нигде не было. Наконец я заглянула в ванную и облегченно вздохнула. Пока я их искала, они забрались в ванную, и заснули. Майклу было тогда три года, а Марлону четыре.

В нашей тесной кухне с трудом удалось разместить хромированный обеденный стол и стулья. Позднее мы убрали перегородку между кухней и кладовой, сделав помещение более просторным. В гостиной едва хватало места для двух диванов, двух стульев, телевизора и стереопроигрывателя.

Что касается гаража... то его у нас не было. Каждое утро зимой Джо приходилось соскабливать лед с лобового стекла своего „бьюика".

Еще одна загадка нашей семьи — как такая большая семья могла существовать на маленький заработок? Ответ простой: приходилось экономить на всем.

Первые пять лет жизни в Гари мы даже не имели телефона. Соседка, Маргарет Пенсон, была так добра, что разрешала мне пользоваться ее телефоном. Ресторан или кино исключались. Только в 1953 году мы, наконец, смогли купить в рассрочку телевизор.

Мы не могли позволить себе сделать детям подарки ко дню рождения. Позже, когда я стала членом секты Свидетелей Иеговы, мы перестали праздновать Рождество, которое сопровождалось обменом подарками и традиционным ужином с индейкой и всякими приправами. Члены секты Свидетелей не празднуют Рождество. Большая часть наших денег уходила на первоочередные нужды: одежду и еду. Часть одежды я шила сама. Это были рубашки для Джо, парные костюмчики для маленьких Ребби и Джеки.

Покупки я обычно делала в магазинах Армии Спасения. Весной и летом я ходила туда каждое утро. Иногда Джеки, Тито и Джермен сопровождали меня. Мне нравилась их компания, но еще больше мне нравились их быстрые ноги. Новую одежду продавали каждый день, и кто первый попадал в магазин, тому доставался лучший товар. С моей хромой ногой я не могла быстро ходить, и чтобы не уступить другим покупательницам, обгонявшим меня, я брала с собой детей, а уж они-то всегда были первыми, и нам доставались лучшие рубашки и штаны.

ДЖЕРМЕН. Конечно, иногда мы пролетали мимо отдела одежды, устремляясь сразу наверх, где продавили спортивные товары.

Нас выручали добровольные пожертвования. Вспоминаю одно изрядно попутешествовавшее пальто, славный маленький „честерфилд" с коричневым вельветовым воротником и шапочкой, застегивавшейся под подбородком. Сначала оно принадлежало одному из сыновей моей невестки. Когда он подрос, пальто досталось Джермену. Когда подрос Джермен, я отдала пальто невестке для одного из ее сыновей. Когда и тот вырос, пальто снова вернулось к нам, для Марлона.

Чтобы сэкономить деньги, мы кое-что выращивали сами. Наш сад находился на участке, которым владел мой отчим. Джо занимался выращиванием, а я сбором. Кроме того, мы покупали овощи и фрукты прямо у фермеров в соседнем Краун-Пойнт. Джо, я и наши старшие дети собирали у фермеров груши, кукурузу, бобы, разные овощи. Это было весело. Что же касается обработки и консервирования овощей и фруктов, то это не вызывало у нас особой радости. Зато зимой мы имели фрукты и овощи. Конечно, мы делали покупки и в бакалейной лавке. Я закупала муку, кукурузные хлопья, дрожжи, сахар, яйца, рис, бобы. Когда у нас появился холодильник, мы с Джо старались поудачнее купить говядины на зиму. Мы ели простую пищу. Любимой едой детей по утрам были булочки, смоченные растопленным салом и поджаренные. Дети посыпали булочки сахаром и ели их с томатным супом. Но чаще всего я приготавливала на завтрак бутерброды с яйцом. В обед ели крокеты из макрели с рисом. Мы не могли позволить себе купить семгу. Зато на десерт у нас бывало и домашнее грушевое пюре, и сладкий картофельный пирог, и любимый всеми детьми выпечной яблочный пирог.

РЕББИ. Когда приближались дни получки, еды в нашем доме становилось все меньше. Иногда мы приходили домой во время большого перерыва в школе в день отцовской получки и находили сервант пустым. Мы ждали отца, получавшего деньги. Но чаще ему все-таки как-то удавалось приходить домой раньше, чем мы возвращались из школы с пустыми желудками. Он давал нам немного денег, и мы мчались в магазин, чтобы купить чудесную буханку свежего хлеба и пакет мяса для ленча.

Время от времени Джо оставался без работы. Мы могли бы обратиться за пособием, но ни я, ни Джо не хотели этого делать. Всякий раз, когда Джо оставался без работы, он нанимался собирать картофель, и мы ели картофель каждый день: печеный, тушеный, жареный и вареный. В трудные моменты мы даже шарили между подушками дивана в поисках монетки, которую кто-нибудь мог обронить. Так, однажды, когда в доме не было еды, мы нашли четвертак *, на который купили буханку хлеба. Поиски оброненной мелочи — одно из самых болезненных моих воспоминаний о жизни в Гари.

Наш дом был плохо утеплен. Единственной защитой от холода был маленький обогреватель, а позднее — обогревательная печь. Выручала и духовая плита. В холодные ночи меня и детей можно было найти на кухне, сидящими перед духовкой. Это было самое теплое место в доме. Особенно не любил выходить из дома в морозные дни Джермен. Чтобы не ходить в школу, он порой прибегал к уловке, о которой я узнала только недавно.

*Четвертак — в США монета достоинством в двадцать пять центов.

ДЖЕРМЕН. Выйдя из парадной двери, я заходил с задней стороны дома, забирался в окно, которое заранее открывал в нашей спальне, и весь день спал, читал или ел сласти. Иной раз ко мне присоединялся Тито. Это было лучше, чем замерзать по дороге в школу.

Дети больше не приходили в восторг, если Джо и я покидали дом зимой. Когда Джо работал в утреннюю смену, они всегда просыпались в четыре утра от печального звука прогреваемого мотора „бьюика". В конце пятидесятых годов я начала работать в универмаге. Джеки обычно мрачно стоял у окна, когда утром я уходила на работу.

ДЖЕКИ. Слезы подступали к моим глазам, когда я видел, как мама идет по улице, стараясь быть бодрой, несмотря на холод и снег. Я долго смотрел ей вслед, боясь, как бы она не поскользнулась и не упала.

Однако нельзя сказать, чтобы все мои зимние воспоминания были грустными. Если выпадал снег, Джермен и Тито брали лопаты и шли от дома к дому, предлагая расчистить дорожки и подъезды. Заработанные деньги они вносили в общий семейный котел. На эти деньги мы могли питаться в течение нескольких дней. Поскольку зимой я не могла сушить белье на улице, старшие мальчики отвозили его в автоматическую прачечную на санках и сушили там. Но дети помогали мне не только в зимнее время. Каждый из них выполнял какую-то работу по дому.

Мне дороги годы, проведенные в Гари. Наш маленький дом был наполнен чувством товарищества. Однако мне не хотелось бы пережить эти годы заново. Вместе с любовью в доме на Джексон-стрит жил и страх.