Расширения базовой теории. Первоначально мы предположили, что агенты совершают действия, определенно вызывающие ущербы

Первоначально мы предположили, что агенты совершают действия, определенно вызывающие ущербы. Во многих случаях, однако, вред может возникнуть лишь по случайности, т.е. ущерб причиняется с некоторой вероятностью. Например, нетрезвый водитель создает только вероятность столкновения, равно как и фирма, хранящая вредные отходы в ненадлежащем хранилище, создает лишь вероятность загрязнения окружающей среды.

К такого рода случаям вполне применимо все, рассмотрен­ное выше. Имеется, однако, дополнительный вопрос, связанный с неопределенностью ущерба: санкции могут налагаться либо на основе совершения опасного действия, увеличивающего вероятность нанесения вреда (например, можно наказывать фирму за хране-

ние отходов в неподходящих емкостях), либо на основе действи­тельно произошедшего нанесения ущерба (например, если храни­лище прорвало и отходы вылились наружу). В принципе каж­дый из этих подходов в состоянии обеспечить оптимальное сдер­живание: если агенты нейтральны к риску, санкции за совершение опасного действия будут равны ожидаемому ущербу, а санкции за реальное причинение ущерба будут просто равняться величине этого ущерба.

Выбор между санкциями, основанными на опасном действии, и санкциями, основанными на причиненном ущербе, зависит от многих факторов. Во-первых, санкции, основанные на действии, исходят только из ожидаемого ущерба, не обязаны быть очень высокими, чтобы обеспечить заданный уровень сдерживания. Следовательно, они обладают некоторыми преимуществами перед санкциями, основанными на ущербе, из-за возможной ограниченности активов потенциальных нарушителей. Такие бо­лее низкие санкции также предпочтительны, когда склонны к избеганию риска. Во-вторых, указанные виды санкций делятся по уровню сложности их применения, причем в одних обстоя­тельствах преимуществами обладают санкции, основанные на действии (например, в случае оценки достаточной оснащенно­сти нефтяного танкера), в других - основанные на ущербе (про­ще определить, что машина со взрывчаткой взорвалась, чем установить, что в ней незаконно перевозилась взрывчатка). В-третьих, установление адекватных санкций также может тре­бовать разных усилий в различных случаях: действительно на­несенный ущерб легче определить, когда он уже нанесен, в то время как вероятность его нанесения на момент совершения опасного действия оценить может быть весьма затруднительно; может существовать и обратное соотношение, когда ожидаемый ущерб статистически вычислим, но фактический ущерб (с уче­том причинности) оценить практически невозможно (например, нанесение ущерба конкретным загрязнителем конкретной жертве). Таким образом, определение того, какой из режимов при­менения санкций наиболее целесообразен, должно проводиться применительно к каждому конкретному закону или их группам и базироваться на оценке трансакционных издержек и издержек осуществления мер наказания.

Масштабы деятельности. При описании базовой модели было сделано предположение, согласно которому единственным ре­шением, которое принимал экономический агент, было реше­ние о выполнении действия, приносящего тот или иной вред.

Во многих ситуациях, однако, индивид принимает не только ре­шение о том, заниматься ли ему определенным видом деятель­ности, но и о том, в каком объеме или с какой интенсивностью. Так, садясь за руль автомобиля, человек решает, насколько осторожно ему вести машину и как долго это стоит делать. Ана­логично фирма принимает решение о том, использовать ли ей технологию, загрязняющую окружающую среду, и в каких мас­штабах. Как отмечалось выше, даже агенты, принимающие долж­ные меры предосторожности, могут причинить ущерб, поэтому масштабы их деятельности будут близки к оптимальным, только если они примут на себя издержки такого «остаточного» ущерба. Следовательно, выбор уровня (или масштабов) деятельности бу­дет корректным при применении правил строгой ответственно­сти, однако в рамках правил условной ответственности стороны в общем случае будут заниматься потенциально вредоносной де­ятельностью в чрезмерном с общественной точки зрения объеме.

Важным приложением этого утверждения являются сферы, связанные с безопасностью и экологическим регулированием. Соответствующие правила обычно формулируются в терминах стандартов, или условий, которые необходимо выполнить, и которые, будучи выполненными, освобождают «причинителя» ущерба от ответственности. Именно при таком регулировании масштабы регулируемой деятельности имеют тенденцию оказы­ваться чрезмерными.

Ошибки контроля исполнения закона. В процессе контроля исполнения закона и принуждения его к исполнению могут воз­никать ошибки двух классических типов:

1) индивид, который должен быть признан ответственным,
ошибочно не признается таковым (ошибка первого рода);

2) индивид, который не должен быть признан ответственным,
ошибочно признается таковым (ошибка второго рода).

Обозначим вероятности этих ошибок для обнаруженного индивида, т.е. подозреваемого, через n_l и л₂ соответственно. С учетом этих факторов можно утверждать, что индивид со­вершит неправильное действие, когда его выгода G, «очищен­ная» от ожидаемого штрафа, при условии, что он совершит дей­ствие, будет выше, чем выплачиваемый им ожидаемый штраф, при условии, что он не совершит вредоносного действия:

G-P(l ~п_{)Р>-Рп₂Р, или после преобразований:

G> (1 -л, -п₂)РР. 130

Отметим в связи с полученным соотношением, что оба ти­па ошибок ослабляют сдерживание, поскольку компонент (1 - Ttj - л₂) убывает по обеим переменным п\ и л₂. Первый тип ошибок ослабляет сдерживание, поскольку он снижает ожидае­мый штраф, если агент совершает правонарушение. Второй тип ошибок ослабляет сдерживание правонарушений, поскольку сни­жает предельные выгоды от подчинения закону. Так как ошиб­ки ослабляют сдерживание, они снижают общественное благо­состояние: ведь для того, чтобы обеспечить любой заданный уровень сдерживания в условиях существования упомянутых ошибок, вероятность Р (а стало быть, и уровень издержек) дол­жна быть выше, чтобы перекрыть воздействие ошибок [Pog, 1986].

Предельное сдерживание. Достаточно часто перед эконо­мическими агентами стоит не просто выбор — совершать вре­доносный поступок или не совершать, но и выбор между двумя или несколькими вредоносными альтернативными действи­ями. Например, фирма может решать, совершать ли ей неболь­шие или значительные выбросы вредных отходов, скрывать ли от налогообложения большую или меньшую часть прибыли и т.п.

В такого рода ситуациях угроза санкций влияет не только на то, откажется ли агент от намерения совершить правонаруше­ние, но и на то, какое из зол он выберет, если не откажется от вредоносных действий вообще. Как показывает анализ, если величина налагаемых санкций растет с ростом ущерба, у инди­вида есть основания совершать скорее менее вредоносное, чем более вредоносное действие. Этот феномен и принято называть предельным сдерживанием [Stigler, 1970]. Необходимо заметить, что обеспечение предельного сдерживания сопряжено с соци­альными издержками. Ведь для того, чтобы размер санкций рос с ростом ущерба, для менее вредоносных действий должны быть установлены менее существенные наказания, а это снижает уро­вень сдерживания таких действий.

По поводу предельного сдерживания нужно сделать еще два замечания: во-первых, оно может быть обеспечено путем изме­нения как вероятности обнаружения, так и размера санкций. Это означает, что государство может добиться эффекта предельного сдерживания за счет снижения не только санкций за менее вре­доносные проступки, но и уменьшения вероятности их обнару­жения, что обеспечивает тот же конечный результат с меньши­ми издержками. Во-вторых, условия предельного сдерживания выполняются естественным образом, если ожидаемые санкции равны нанесенному ущербу для всех уровней последнего. Формаль-

ный анализ феномена предельного сдерживания представлен в работах [Shavell, 1992], [Wilde, 1992].

Явка с повинной. Из практики известно, что иногда правона­рушитель сам заявляет в правоохранительные органы о совершен­ном им вредоносном действии: так поступают фирмы, допустив­шие загрязнение окружающей среды, виновники дорожно-транс­портных происшествий и т.п. С точки зрения обсуждаемых здесь концепций явка с повинной может быть обусловлена сокраще­нием санкций для тех агентов, которые добровольно раскрыли информацию о совершенном нарушении закона. Однако снижение штрафа означает и уменьшение эффекта сдерживания, поэтому вопрос о размерах «послабления» наказания за явку с повинной представляется весьма важным.

Предположим для простоты, что роль санкции выполняет штраф F, вероятность обнаружения правонарушения равна Ри агент нейтрален к риску. Если агент совершает нарушение и не является с повинной, то его ожидаемая санкция равна PF. Пред­положим, что в случае явки с повинной штраф снижается на величину Е, становясь равным (PF- E). Если £ достаточно мала, то при указанных предпосылках у агента все равно останутся стимулы для явки с повинной, однако сдерживающий эффект санкций при этом останется примерно таким же.

Почему же на практике факт явки с повинной часто суще­ственно снижает наказание? Одна из причин состоит в том, что явка с повинной может значительно уменьшить издержки кон­троля исполнения законов, начиная от издержек обнаружения на­рушения и кончая издержками доказательства вины нарушите­ля. Вторая причина — снижение риска потенциальных виновни­ков: если они склонны к избеганию риска, этот факт должен найти социальное одобрение. Например, водители принимают на себя меньший риск, если знают, что, совершив дорожно-транспорт­ное происшествие и заявив о нем, они наверняка будут наказа­ны, но менее строго, что для них более предпочтительно, чем значительно более суровое наказание, налагаемое с некоторой вероятностью. Третья причина заключается в том, что раннее заявление о совершенном нарушении может значительно смяг­чить его последствия. Так происходит, например, когда фирма, случайно совершившая выброс нефтепродуктов в реку, сразу же заявляет об этом, и загрязнение не успевает распространиться на большую территорию. Подробнее этот круг вопросов рассмот­рен в работах [Kaplow and Shavell, 19946], [Malik, 1993], [Innes, 1999].

Агентские отношения. В ходе предшествующего обсуждения мы предполагали, что потенциальный виновник является лицом, действующим на свой страх и риск, преследующим исключительно собственные цели. Между тем, достаточно часто он оказывает­ся исполнителем (agent), действующим по воле поручителя (principal). Иными словами, виновник состоит в агентских от­ношениях (agency, или principal — agent relations) с другим лицом или организацией.

Когда вред причинен действиями поручителя и исполнителя, многие из ранее сформулированных положений трансформиру­ются в выводы о санкциях, которые должны применяться пору­чителем по отношению к исполнителю. Ведь если нейтральный к риску поручитель сталкивается с ожидаемым штрафом, равным нанесенному ущербу, он будет относиться к исполнителю так же, как общество относится к действующему самостоятельно потен­циальному нарушителю закона. Соответственно, поручитель бу­дет вести себя социально оптимально в сфере контроля действий исполнителя. В частности, он заключит такой контракт и будет осуществлять такой мониторинг действий исполнителя, которые создадут у последнего социально приемлемые стимулы к сниже­нию возможного вреда²⁴. Тем самым в данном аспекте агент­ские отношения представляют собой частный случай общего про­цесса принуждения к исполнению правил.

Вопросы, относящиеся к процессу принуждения законов к исполнению (или контроля исполнения законов), в связи с агент­скими отношениями возникают тогда, когда речь заходит о рас­пределении финансовых санкций между двумя их сторонами.

Эти вопросы не являются существенными в тех случаях, когда стороны агентских отношений в состоянии самостоятельно пе­рераспределить такие санкции между собой в рамках заключен­ного между ними контракта. Например, если исполнитель на­ходит, что он может столкнуться с риском наложения значитель­ного штрафа и при этом в большей степени стремится избегать риска, чем его поручитель, последний может взять этот риск на себя при заключении между ними контракта. Следовательно, санкции, которые могут быть фактически наложены на испол­нителя в ходе выполнения им контракта, не будут зависеть от тех решений относительно финансовых санкций, которые могут принимать органы, контролирующие исполнение законов.

²⁴ Этот круг вопросов подробнее рассматривается в учебном пособии: Тамбовцев В.Л. Введение в экономическую теорию контрактов. М.: ИНФРА-М, 2004.

Напротив, вопрос о распределении денежных санкций, на­лагаемых властями, между сторонами агентских отношений ста­новится значимым, когда он может повлиять на общую величи­ну наказания, возлагаемого на них. Например, если значитель­ный денежный штраф, превышающий размеры имущества исполнителя, налагается только на него, в совокупности с по­ручителем он фактически избегает части санкций, что, естествен­но, уменьшает сдерживание. Если же такой штраф возлагается на поручителя, обычно владеющего более дорогими активами, сдерживание сохраняется на социально оптимальном уровне. Тем самым перенесение части ответственности на поручителя в тех случаях, когда ущерб наносится исполнителем в ходе реализа­ции заданий поручителя, является мерой, способствующей при­нятию эффективных мер предосторожности. Сказанное верно и в противоположном случае, когда недостаточным для выплаты штрафа оказывается имущество поручителя, например, когда агентом выступает адвокатская фирма. Здесь также социально оптимальной является совместная ответственность сторон агент­ских отношений ([Kraakman, 1984, 1986], [Kornhauser, 1982]).

Из приведенных рассуждений следует, что в случае, когда имущества исполнителя недостаточно для компенсации ущерба, социально желательным может быть применение к нему санк­ции в форме тюремного заключения, даже если для таких вы­плат достаточным оказывается имущество поручителя. Дело в том, что при указанной ситуации у поручителя отсутствуют средства обеспечения правильного поведения его исполнителя: в соответ­ствующий контракт не могут быть включены адекватные денеж­ные санкции, а частное заключение в тюрьму невозможно. На­пример, фирма не в состоянии, несмотря на угрозу штрафов или увольнения, добиться того, чтобы ее служащие никогда не мани­пулировали с поступающими заказами. В то же время адекватное сдерживание может быть обеспечено угрозой тюремного заклю­чения для виновников таких манипуляций [Polinsky and Shavell, 1993].

Ограничение в правах. Обсуждение государственного контроля исполнения законов сосредоточено, как следует из сказанного выше, на сдерживающем воздействии налагаемых санкций. Однако у общества есть и иной путь предотвращения возможных правонарушений — достижение такого положения возможных нарушителей, в котором они не в состоянии причинить тот или иной вред. Таким способом является ограничение в правах (incapacitation). Тюремное заключение, рассматривавшееся выше, является наиболее явным случаем ограничения в правах, одна-

ко практика знает и другие его разновидности, например: лишение индивида водительских прав, запрет на занятие руководящей должности в системе государственной службы, лишение роди­тельских прав и т.п.

Чтобы лучше понять процесс государственного контроля исполнения законов в случае ограничивающих в правах санкций, предположим, что единственной функцией санкций является именно ограничение в правах, т.е. что санкции не играют сдер­живающей роли, и рассмотрим для определенности случай тюремного заключения. При нашем предположении продолжи­тельность тюремного заключения должна быть такой, чтобы вы­годы от сокращения преступности превзошли издержки содер­жания заключенных в тюрьмах, причем это требование должно выполняться в течение достаточно продолжительного времени, в том числе и относительно виновников не слишком серьезных правонарушений. Существуют, однако, убедительные свидетель­ства того, что склонность совершать преступления резко снижа­ется с возрастом, начиная с некоторого момента времени. Кро­ме того, рассуждая логически, мы должны заключить, что есть индивиды, которых стоит держать в тюрьме, если даже они не совершили преступления, поскольку их потенциальная опасность для общества делает это желательным. Поскольку на практике лучшим основанием для вывода о потенциальной опасности ин­дивида для общества служит тот факт, что он уже совершил пра­вонарушение, получается, что практически пожизненному тю­ремному заключению должен (при наших предположениях) быть подвергнут любой индивид, однажды нарушивший закон.

Соотношение между последствиями государственного при­нуждения к исполнению законов в случае, когда целью таково­го является сдерживание индивидов от правонарушений, и в случае, когда целью является ограничение в правах, может быть выражено в следующих основных положениях. Во-первых, когда целью является ограничение в правах, т.е. в возможности совер­шить правонарушение, оптимальная величина санкции не зависит от вероятности задержания нарушителя, что существенно отли­чается от случая, когда целью является сдерживание. Во-вторых, когда целью является сдерживание, вероятность (т.е. издержки общества на обнаружение виновника) и величина санкций определяются возможностью сдержать нарушения, и, если такие возможности ограничены (как, например, в случае душевноболь­ных), оптимальными могут оказаться низкие ожидаемые санк­ции (в частности, за счет снижения вероятности обнаружения, ^т-е. наиболее дешевым для общества способом). Напротив, если

целью является ограничение в правах, оптимальными в таких случаях оказываются значительные санкции (т.е. длительное ограничение возможности совершать нарушения) [Shavell, 1987с].

Существует весьма обширная литература, посвященная эм­пирическому анализу влияния интенсивности государствен­ного контроля исполнения законов на уровень правонарушений (см., например, обзор в работе [Levitt, 19986]). Представленные в ней свидетельства, однако, не проводят различий между сдер­живанием и ограничением в правах (прежде всего в форме тю­ремного заключения) как различными источниками сокращения правонарушений в ответ на усиление указанного контроля. Кроме того, в осуществленных исследованиях не до конца решена про­блема направления причинности. Дело в том, что в ситуациях, когда усиление контроля не коррелирует со значительным со­кращением уровня правонарушений, объяснение может быть двояким: либо сдерживание и ограничение в правах несуществен­ны, либо их значимость скрыта, поскольку усилия по контролю и санкции возрастают в ответ на рост преступности, обусловли­ваемый какими-либо «внешними» причинами.

Коррупция в процессах контроля исполнения законов. В целом ряде ситуаций контролер и потенциальный нарушитель могут посчитать взаимовыгодным заключение соглашения, в рамках которого нарушитель платит за то, что контролер «не замечает» нарушения. Эта проблема, очевидно, тем серьезнее, чем значи­тельнее размер санкции, грозящей нарушителю. Для преодоле­ния коррупции и порождаемого ею подрыва эффекта сдержива­ния могут быть использованы два достаточно общих подхода.

Один из них состоит в общем ужесточении наказаний, так, чтобы оговариваемая сумма выплат за молчание также возросла, столкнулась с бюджетным ограничением нарушителя и он не мог бы удовлетворить запросы коррумпированного контролера, кото­рый, соответственно, не стал бы умалчивать о совершенном на­рушении. Однако эта стратегия может оказаться неэффективной по двум причинам: во-первых, из-за общих ограничений на ве­личину санкций, о чем шла речь выше, а во-вторых, из-за воз­можного стремления контролера не к максимизации своего до­хода, а к получению удовлетворяющей его величины взятки, учи­тывающей ограниченные платежные возможности нарушителя.

Второй подход состоит в попытках контролировать корруп­цию за счет применения санкций к ее участникам. Этот путь весьма затратен в связи с очевидным стремлением обеих сторон (и виновника, т.е. коррумпированного контролера, и жертвы,

т.е. индивида, совершившего нарушение) к сокрытию информа­ции об имевшем место нарушении правил контроля исполнения законов. К нему, кроме того, полностью относятся все сделан­ные выше замечания относительно процессов такого контроля, поскольку, по существу, речь в рамках такого подхода идет просто об особом виде правонарушений.

В последнее время вопросам экономического анализа корруп­ции стало уделяться большое внимание, что нашло отражение в огромном количестве теоретических работ и некотором числе эмпирических исследований, начиная с преимущественно нефор­мального обсуждения в работах [Becker and Stigler, 1974], [Shleifer and Vishny, 1993] и кончая эконометрическими межстрановыми сопоставлениями (см., например, [Fisman and Gatti, 2000]).

Вопросы для самопроверки

О Каковы экономические аргументы в пользу государствен­ного принуждения к исполнению законов?

О Сформулируйте основные положения базовой модели кон­троля исполнения законов.

О Как трактуется общественное благосостояние в рамках базовой модели?

О Как можно записать оптимизационную задачу власти в рам­ках базовой модели?

Q Почему для индивидов, избегающих риска, величина опти­мального штрафа за нарушение закона ниже, чем для ней­тральных к риску индивидов?

О Какие из видов санкций за нарушение закона сопряжены с издержками (в базовой модели)?

О Каким будет соотношение штрафов и тюремного заключе­ния в базовой модели, если предполагается совместное ис­пользование названных санкций?

Q Как меняет базовую модель введение зависимости между ве­роятностью обнаружения нарушителя и величиной расходов государства на осуществление контроля исполнения законов?

Q Как меняется базовая модель при введении фактора масш­табов потенциально вредоносной деятельности?

О Как ошибки контроля исполнения законов влияют на сдер­живание правонарушений?

Q Что собой представляет предельное сдерживание?

Q Почему явка с повинной (обычно) существенно снижает наказание?

Q Почему взяточника или взяткодателя, явившегося с повин­ной, освобождают от наказания?

О Как учитываются агентские отношения в процессе контро­ля исполнения законов и при наказании нарушителя?

О Влияет ли на правонарушающую деятельность участников агентских отношений распределение денежных санкций между поручителем и исполнителем?

Q В каких случаях социально желательно (с экономической точки зрения) тюремное заключение нарушителя?

Q Как влияет ограничение в правах на сдерживание правона­рушений?

Q Каковы общие подходы к сдерживанию коррупции?

Основные понятия главы

• Безусловное (строгое) правило ответственности

• Условное правило ответственности

• Санкции за нарушение закона

• Оптимальный штраф

• Сдерживание правонарушений

• Оптимальный уровень контроля исполнения законов

• Вероятное причинение ущерба

• Санкции, основанные на опасном действии

• Санкции, основанные на причиненном ущербе

• Ошибка первого рода (контроля исполнения закона)

• Ошибка второго рода (контроля исполнения закона)

• Предельное сдерживание

• Явка с повинной

• Ограничение в правах

• Тюремное заключение

• Коррупция

Часть III

Лава