Морковь и огурцы

В кабинете было жарко. Регина лежала на кушетке и смотрела в потолок. Рядом стоял монитор с клавиатурой. Над кушеткой висел большой экран. По требованию доктора Хоендорфа она обнажилась ниже пояса и теперь сама себе казалась куском сырого мяса на разделочной доске.

Через несколько минут вошёл врач и, не говоря ни слова, включил монитор, на котором сразу возникла мерцающая чернота.

– Тест на беременность был однозначно положительный, – сказала она, чтобы прервать гнетущее молчание.

Доктор Хоендорф буркнул что‑то и продолжал свои манипуляции. Затем он всё же снизошёл до комментария:

– Положительный тест ещё не даёт окончательной уверенности, госпожа Маркуард.

Ей стало не по себе. Если всё это окажется ошибкой... Даже представить невозможно!

Доктор взял какую‑то палочку, соединённую кабелем с клавиатурой. Палочка имела типичный размер полового члена, отчего Регине стало ещё неуютнее. Доктор Хоендорф натянул на палочку презерватив и сказал:

– Сейчас мы сделаем вагинальное ультразвуковое обследование, чтобы достичь ясности, – он ввел ей это устройство во влагалище.

Регина сжалась. Было бы гораздо удобнее, если бы это делала медсестра. Но, видимо, доктору Хоендорфу чувства его пациенток были глубоко безразличны.

На мониторе возникли очертания перевёрнутого веера. Потом обозначились две размытые дальние галактики, плавающие в незнакомом космосе. Галактики пульсировали.

– Гм, – буркнул гинеколог, – да у нас двойня.

Регина взглянула на него и с облегчением, и с недоверием.

– Двойня?!

– Да. Отчётливо видны оба околоплодных пузыря. В каждом пузыре просматривается сердечная деятельность.

– Моего мужа хватит удар. Двойня!

На экране появился увеличенный участок прежней картинки. На чёрном фоне возникли тонкие белые пунктиры, они сокращались, сдвигались и снова удлинялись. Он спросил между делом:

– Ну, и срок родов уже подсчитали?

– Да, девятое января.

Доктор Хоендорф насмешливо скривил губы:

– И как же мы пришли к такому результату?

– Ну, первый день последних месячных плюс семь дней, минус три месяца, плюс один год.

Он засмеялся:

– Правило правой руки. Взяли, наверное, из женских журналов?

– А что?

– Да то, что вы изрядно просчитались. Всё‑таки эта область не для любителей. Длительность циклов бывает разной, а есть ещё много других факторов воздействия, поэтому лишь четыре процента детей рождаются в подсчитанные сроки. Если вы насчитали себе девятое января, ребёнок может родиться и тридцатого января.

«Тогда всё, спокойной ночи!» – испуганно подумала Регина, и в этот момент её подстерёг новый сюрприз: дверь кабинета открылась и вошла светловолосая медсестра, её старая школьная подруга Ивонна, которую Регина никогда раньше в этой клинике не видела.

Доктор Хоендорф продолжал говорить, не обращая внимания на вошедшую.

– В вашем же случае, госпожа Маркуард, родов можно ожидать скорее раньше, чем позже намеченной вами даты. Я измерил эмбрионы, и, судя по всему, роды придутся на неделю между Рождеством и Новым годом. Близнецы вообще рождаются раньше.

У Регины отлегло от сердца.

Ивонна, стоя за спиной своего шефа, показывала Регине большой палец и кивала головой в знак того, что ему можно верить.

– Но могут быть и непредвиденные осложнения, – предостерёг врач. – Не забывайте, что вам уже тридцать шесть!

Её подруга молча помотала головой и рукой отмела все сомнения: мол, ерунда, не обращай внимания.

Тем не менее Регину будто холодной водой окатили.

– Какие осложнения, господин доктор?

– Ну, например, ранний выкидыш. А до двенадцатой недели беременности случается и смерть плода. Поздний выкидыш тоже нельзя исключить. Иные мамаши уже на шестой неделе бегут в ИКЕА покупать мебель для детской комнаты, а потом глядь – и напрасно! – Он злорадно ухмыльнулся.

Ивонна за спиной шефа постучала пальцем по лбу и показала ему язык. Регина взволновалась:

– И как этого всего избежать?

– Исключите тревоги, стрессы, переутомление, поберегите себя от инфекций. Но есть моменты, на которые вы не в силах повлиять: неправильное развитие эмбриона, эндокринные нарушения, несчастные случаи. И, естественно, хромосомные аномалии – в вашем возрасте это бывает. Так что не радуйтесь преждевременно. Кроме того, в случае близнецов ждите болей в спине. Поясница болит и при нормальной беременности, а с двойней всё гораздо тяжелее. И даже если вы благополучно разрешитесь, вас ждут двойные нагрузки, ну да вы... м‑да... вы их выдержите.

Медсестра подняла левую руку и составила из большого и указательного пальцев кружок, который мог означать что‑то вроде «дырки от задницы». Другой рукой она указала на доктора Хоендорфа.

Врач нажал на кнопку и повернулся на стуле:

– Так, сейчас мы сделаем фото для господина супруга, чтобы и он смог порадоваться близнецам.

Чуть позже в коридоре подруги наконец обнялись.

– Ивонна! – воскликнула Регина вне себя от радости. – Сегодня день сюрпризов, а для меня ещё и день везения!

– Регина, как давно мы не виделись!

– Целую вечность!

– И тут я совершенно случайно узнаю, что ты беременна. Да ещё и двойня!

Регина отмахнулась:

– Роберт огорчится, когда узнает.

Ивонна удивилась:

– Как? Разве это не по взаимному желанию?

– Вообще‑то да, но двойня... Он терпеть не может детей.

– Тогда почему ты вообще решилась?

– Ой, это долгая история, Ивонна. Расскажи о себе, ты‑то как? Я думала, ты в отпуске по уходу за ребёнком.

Медсестра покачала головой:

– Это ещё более долгая история. Пойдём‑ка лучше в мой обеденный перерыв посидим в кафе и всё расскажем друг другу по порядку.

– А кто присматривает за твоим малышом, Ивонна?

– За Лизой? Марк.

– Я думала, твоего мужа зовут Клаус.

– Да, но я с ним разошлась.

– А, значит, Марк – твой новый друг?

– Нет. Марк – друг Томаса. Регина совсем запуталась.

– Я думаю, ты права... насчёт кафе.

Ивонна отвела с лица прядь светлых волос и отпила глоток лимонада. Подруги сидели в уличном кафе, плитки пешеходной зоны излучали полуденное летнее тепло. Почти все столики были заняты.

– Ну так вот, – продолжила она рассказ. – Я тогда сразу ушла от него и забрала с собой Лизу. Клаус пытался у меня её отсудить, но у него ничего не вышло.

Регина жадно уплетала кусок вишнёвого торта. В последние дни её постоянно тянуло на сладкое.

– И куда же ты перебралась?

– С этим были проблемы. Родителей нет. Работы нет. Денег нет. И тут я прочитала объявление в газете: «Марк и Томас в отчаянии от повышения квартплаты и ради уменьшения расходов подыскивают приятного субарендатора». Надежды у меня почти не было. Но парни оказались очень симпатичными. Они студенты и сразу предложили мне присматривать за Лизой, пока я буду искать работу.

– И ты на это пошла?

– А почему нет? За комнату, да еще и с нянькой, я плачу всего сто шестьдесят евро.

– А эти студенты... Они не... Ты не опасаешься?

Ивонна засмеялась, обнажив свои белые зубы:

– Да они же голубые!

– Ну и что? – Регина недоверчиво покачала головой и махнула официантке, чтобы заказать ещё один кусок торта.

– Регина, да ты, я смотрю, такая же закрепощённая, как была в школе.

– Но я же про Лизу! Я не хочу никого подозревать, но всё же...

Ивонна посерьёзнела:

– Не знаю, в каком ты веке пребываешь, но гомосексуальные мужчины покушаются на маленьких детей всё‑таки не чаще, чем самые испорченные гетеросексуалы. Марку и Томасу я полностью доверяю.

– Ну ладно, тебе видней.

– Ты непременно должна с ними познакомиться. Они правда очень приятные люди, приходи запросто, сама увидишь.

Регина посмотрела в глаза своей старой подруге и улыбнулась:

– С удовольствием! – Потом снова подозвала официантку и спросила: – А у вас есть сметана? А ещё лучше... принесите мне большой маринованный огурец!

Настало время летних отпусков, на автобане в этот утренний час царило оживление. По правой полосе одна за другой тянулись машины с прицепными жилыми вагончиками, домики на колёсах, микроавтобусы.

Франк сидел за рулём с сигаретой в углу рта, обгоняя бесконечный транспортный ряд. Сюзанна спросила, грызя морковку:

– А какой отель ты забронировал?

– Отель? Забронировал?

Она вскинула голову:

– Ты же обещал, что обо всём позаботишься.

– Правильно, я упаковал кое‑какие необходимые вещи и запасся деньгами. Но никакой отель я не бронировал. Я и не знаю, как это делается.

– Ты хочешь сказать, что мы едем за четыреста километров, даже не зная, где сможем сегодня приклонить голову?

– А что такого?

– Да как так можно?! Ничего себе, спланировали длинные выходные!

Он пожал плечами:

– Подумаешь! Где‑нибудь переночуем.

– Это ужасно, – пробормотала она.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Твоё легкомыслие просто не укладывается в голове!

– Но это уже проблемы твоей головы, Сюзанна. Ты избыточно рациональна.

Их догнал большой лимузин и намеревался обогнать. Франк глянул в зеркало заднего вида:

– «Фольксваген‑пассат», типичный обыватель.

– Да?

– Да, «пассат» – это гордость отца семейства и служащего какой‑нибудь привилегированной конторы. Особенно популярен у них TDI в сто пятнадцать лошадиных сил.

– Ты все машины знаешь наизусть. Он склонил голову набок:

– Ну, разве что самые интересные модели. Сейчас на «пассаты» начали ставить восьмицилиндровые двигатели вообще на двести семьдесят пять лошадиных сил, свихнуться можно. Посмотрим, справлюсь ли я с этим TDI.

Он резко прожал педаль газа. Ультралёгкий гоночный «порш» рванулся вперёд так, что Сюзанну отбросило на спинку сиденья. Франк ускорился до ста пятидесяти, потом до ста семидесяти, ста девяноста... Когда «пассат» в зеркале заднего вида стал уменьшаться, теряясь вдали, он, сжав кулак, торжествующе поднял правую руку:

– Дизель! Куда ему, целых тринадцать секунд на разгон от нуля до ста, а маневренность и того хуже. Обыватель покупает TDI, чтобы сэкономить тридцать центов на литре, а я с ним делаю что хочу. Ха!

– Для семьи дизель – самый разумный и экономный выбор, – возразила Сюзанна, хрустя морковкой.

Он накинулся на неё:

– Разумный, экономный! Слушать тошно! Отцы семейств! Они выплачивают взносы за свои типовые домишки, трясутся над каждым центом и ездят на «комби» с дизельным мотором. А на дне души... на дне их маленькой обывательской душонки тлеет обида за их униженное положение. Они готовы кусать собственную задницу от злости, когда их обгоняет ископаемый «порш» пятидесятых годов. – Глаза Франка горели сатанинским огнём, а его машина неслась вперёд, не снижая скорости.

«Ничего хорошего из этого не выйдет», – думала Сюзанна.

– Кстати, о семье, – продолжал Франк. – Беременности твоих сестёр были запланированы?

Она кивнула.

– Ещё как запланированы. В данном случае можно говорить о стопроцентно желанных детях!

– И в одно и то же время! Такое событие войдёт в семейные хроники.

– Скажи, Франк, – задумчиво начала она, – а ты сам никогда не представлял себя... в роли отца?

Он затянулся сигаретой:

– Вообще‑то нет. Но теперь...

– Теперь?

– Ну, после того как я стал дядей... Я думаю, это не для меня. Я же вижу, как сестра теперь связана по рукам и ногам.

«Ничего хорошего из этого не выйдет», – опять подумала Сюзанна.

Через некоторое время она заметила как бы между прочим:

– Разве не было знака ограничения скорости до ста?

– Где?

– Только что проехали.

– Ты меня разыгрываешь.

– Мы подъезжаем к перекрёстку. Там больше ста нельзя, – сказала она жуя.

– Меня это не касается. – Он продолжал держать сто пятьдесят и перестроился, чтобы обогнать справа.

Она достала из сумочки синюю брошюрку, поправила очки и принялась листать:

– Вот: «Превышение допустимой скорости вне населённых пунктов более чем на пятьдесят километров в час влечет за собой штраф в сто пятьдесят евро, внесение четырёх баллов в водительскую карточку и запрет на вождение». Обгон справа вне населённых пунктов обойдётся ещё в три балла. – Сюзанна многозначительно посмотрела на него поверх очков.

– Тогда следи, нет ли радаров на обочине и подозрительных машин! Эти були жутко изобретательны, когда дело касается поживы. Современный разбой на дорогах! Средневековые грабители по сравнению с ними просто самаритяне. Недавно на франкфуртской развязке видел, как они устроили засаду с видеокамерой на обычном гражданском «мерседесе». Это они санируют кошельки всей земли Гессен.

– Я тоже нахожу опасными эти гонки по автобану.

Франк горько усмехнулся:

– Вот что я тебе скажу: когда этот отец семейства шкандыбает на своём дизеле, послушно придерживаясь ста километров в час, он наполовину засыпает и представляет собой куда большую опасность, чем спортивный водитель, который едет сто пятьдесят, зато контролирует ситуацию... О, чччёрт! – Он с силой ударил по тормозам, едва успев среагировать на красные задние огни впереди идущей машины. На повороте была пробка! Заверещали шины. «Порш» еле успел остановиться.

– Боже, ещё бы чуть‑чуть – и!... – с укором сказала Сюзанна.

Пробка оказалась надолго. Машины еле продвигались вперёд. Первая передача, стоп, тронулись, первая передача, вторая передача, снова стоп... Франк закурил новую сигарету, встроился в левый ряд, через несколько минут снова в правый, всякий раз надеясь, что удастся двигаться быстрее. Сюзанна выудила из сумочки очередную морковку и с хрустом вгрызлась в неё.

Франк недовольно проворчал:

– Слушай, что ты имеешь против зайцев?

– Ничего, даже наоборот.

– Тогда почему ты отнимаешь у них корм?

– Морковка полезна.

Правый ряд оказался ошибкой. Слева продвигались хоть и медленно, но без остановки. Франк попытался перестроиться. Тут снова возник этот «пассат» и, естественно, не пропустил его.

– Козёл! – выругался Франк.

Следующий водитель оказался великодушнее. Но теперь Франк оказался позади своего противника.

– Ну, погоди у меня, – скрипел он зубами. – Кончится пробка, я тебе покажу, презренный обыватель, любитель парковки в тени, читатель всех объявлений, выставитель аварийных треугольников!

Теперь быстрее начал продвигаться как раз правый ряд.

– Невероятно! – Франк в сердцах ударил по рулю. – Опять мы в заднице! Притом, что этот мотор создан специально для гонки. А все обгоняют нас!

Мимо проезжал мощный семейный фургон. Из его окон махали руками трое ребятишек, дивясь на допотопный спортивник. Сюзанна помахала им в ответ. Ребятишки корчили рожи, и Франк тоже показал им длинный нос. Девочка лет десяти опустила стекло и стала фотографировать этот антиквариат. Потом движение снова остановилось.

Через какое‑то время Сюзанна вышла из машины, упёрлась руками в поясницу и потянулась. Водитель семейного фургона тоже вышел и неторопливо приблизился к Франку:

– Настоящая находка для любителя, – сказал он заинтересованно. – Должно быть, дорого обошлась?

Франк небрежно махнул рукой:

– А, несколько тысяч марок! Да я всё сам восстановил.

– Надо же! – удивился мужчина. – Много времени ушло?

– Не один год, – кивнул Франк. – Вы правильно сказали: вещь для любителя.

– Я знаю одного, кто запросто отсчитал бы вам за неё восемьдесят тысяч евро.

Франк поднял руку, отгораживаясь:

– Нет‑нет‑нет, мой «порш» не продаётся!

– Может, вы надумаете, вот моя карточка.

Франк молча сунул визитку в карман. Подбежали дети, обошли машину вокруг, девочка продолжала фотографировать. Франк усадил всех троих ребятишек на крышу машины, взял у них фотоаппарат и снял их на память.

Пробка наконец стронулась. Франк торжествующе обогнал «пассат», поднял средний палец в знак победы, достал из кармана визитную карточку и выбросил её в окно.

– Что, никакого интереса? – изумилась Сюзанна.

– Зачем мне так много денег?

Она достала очередную морковку. Он проворчал:

– Нет, в этом есть что‑то ненормальное – целый день грызть морковку!

– Франк, я беременна.

Завизжали тормоза. Сюзанну швырнуло вперёд, но ремень удержал её. Машина остановилась на обочине.

– Ты абсолютно уверена?

– Ну, знаешь ли, я ведь акушерка!

Он вышел, не обращая внимания на проносящиеся мимо машины, отшвырнул сигарету и стал смотреть на дальние холмы.

«Ничего хорошего из этого не выйдет», – подумала Сюзанна и вмиг ощутила себя жалкой и никому не нужной.

После затянувшейся паузы он снова сел в машину.

– Как это могло случиться? Ведь ты же акушерка.

– Франк, в ту первую ночь... в твоём «порше» было так темно и тесно, а мы ведь не могли ждать...

– Ты же сама отказалась от презерватива!

– Да, мы оба были легкомысленны, поэтому так и вышло.

Он молчал. Потом спросил:

– Что будем делать?

– Франк, а разве мы не могли бы вместе... – Она осеклась, увидев, как окаменело его лицо. Стало ясно, что ничего хорошего из этого не вышло.

– Возвращаемся назад, – сказал он без выражения. – Ехать дальше не имеет смысла.

«Это конец», – подумала Сюзанна почти без гнева, с одной лишь печалью.

Date: 2015-09-26; view: 228; Нарушение авторских прав