Новогоднее дитя

Какому врачу хочется дежурить в новогоднюю ночь? Но приходится. Доктор Леман давно с этим смирился.

В отделении было спокойно. Вечером поступила роженица со схватками. Она немного перехаживала свой срок. Никаких осложнений не предвиделось. Её сопровождал нервный мужчина в полосатом костюме. Доктор Леман привёл их в приёмную и поручил заботам Биргит.

Самое время было спокойно выпить кофе. Сидя в ординаторской с чашкой кофе, он задумчиво разглядывал девиз в рамочке на стене:

WORK SMART NOT HARD

Через открытую дверь он видел, как будущий отец ходил взад‑вперёд по коридору, словно зверь в клетке. Закурил сигарету и тут же подвергся атаке со стороны Биргит:

– Да вы что! Курить в родильном отделении!

Доктор Леман пил кофе, улыбаясь про себя. Хайке хотела предложить кофе и этому полосатому, но тот отказался и продолжал метаться, как тигр в клетке. Туда‑сюда, туда‑сюда...

Через некоторое время доктор Леман вернулся в приёмную и посмотрел биометрию роженицы. Акушерка всё ещё была занята формальностями:

– Вы записывались к нам, госпожа Маркуард?

– Да. Вот моя карта и направление от доктора Хоендорфа.

Биргит сделала запрос в компьютере.

– Да вы урождённая Раймунд! Не родственница ли вы нашей старшей акушерки?

– Это моя сестра.

Биометрическими показаниями доктор Леман остался доволен.

– Всё в зелёном диапазоне, – сказал он, чтобы успокоить роженицу – Мне приятно познакомиться ещё с одной сестрой нашей шеф‑акушерки. Я и не знал, что семейство Раймунд столь многочисленно.

Роженица криво усмехнулась. У входной двери позвонили.

– Куда запропастилась Хайке? – спросил врач у Биргит.

– Понятия не имею, господин доктор.

– Приходится всё делать самому, – ворчал он, идя по коридору к двери. За порогом стояли две женщины, уже хорошо ему знакомые. Одна дышала прерывисто, все лицо в поту. У другой, рыжеволосой, в руках была большая дорожная сумка.

– Хэлло! – приветствовал их врач. – Госпожа Раймунд! Госпожа Шварц! Добро пожаловать!

Беременная вымученно улыбнулась.

– Входите же! Во вторую приёмную, прошу вас! Третья дверь направо.

Он проводил женщин и сообщил им:

– Госпожа Маркуард тоже здесь.

Рыжая встала как вкопанная и обернулась:

– Уже здесь?

– Да, и может несколько опередить госпожу Раймунд. Ну разве это не замечательно?

Глаза госпожи Шварц расширились от ужаса:

– А это точно, что она родит раньше Ани, то есть госпожи Раймунд?

– Нет, не точно. Может, раньше – может, позже.

В это время в коридоре показался господин Маркуард. Он замер и уставился на вновь прибывших женщин. Рыжеволосая тоже неотрывно смотрела на него. Никто не произносил ни слова. Доктор Леман растерялся.

Что‑то странное творится с этим семейством Раймундов!

Как только женщины скрылись в приёмной, будущий отец бросился к врачу:

– Сколько это ещё продлится, господин доктор?

– У бога времени много, – попытался тот успокоить его. – Спешить нам некуда. Поскольку у вашей жены это первые роды, нам надо рассчитывать на несколько часов. Однозначно можно сказать только, что это будет уже в новом году.

– Ради бога, господин доктор! А нельзя ускорить роды? – он нервно шарил в карманах в поисках сигарет.

– Господин Маркуард, мы, конечно, можем подстимулировать схватки, но нам некуда спешить, времени достаточно.

– Его как раз мало! – в отчаянии воскликнул тот.

Доктор Леман слегка растерялся:

– С первого раза и не поймёшь.

– Ах, не обращайте внимания! – Роберт отвернулся и хотел закурить.

Доктор Леман скромно напомнил:

– Извините, но курить в родильном отделении нельзя.

Роберт снова сунул сигарету в пачку. Врачу было жаль его:

– Господин Маркуард, да успокойтесь вы! Ваша жена в надёжных руках. Если хотите, можете немного расслабиться в нашем кафетерии. Там есть что почитать, там можно даже курить. Ничего решающего за это время не произойдёт.

– Ради бога, я не выдержу этой неизвестности! Всё должно свершиться как можно быстрее!

– Господин Маркуард, нам придётся подождать. Посмотрим, как будут идти схватки. Может даже случиться, что они прекратятся, и тогда вы сможете увезти вашу жену домой.

Роберт посмотрел на него с ненавистью:

– Вы врач или палач из пыточной камеры КГБ?

Хайке уже провела необходимые приготовления, сняла всю биометрию, и Леман сразу мог составить картину предстоящих родов второй пациентки. Осложнений не предвиделось.

Подруга роженицы смотрела на доктора озабоченно:

– Сколько это может продлиться?

Доктор Леман наморщил лоб. Куда они все торопятся? Что у них такого неотложного? Со всей возможной невозмутимостью он ответил:

– У бога времени много, госпожа Шварц. Поскольку ваша подруга рожает впервые, нам надо рассчитывать на несколько часов. Скорее всего, дитя появится в новогоднюю ночь. Это очень удобно: впоследствии про день рождения уже не забудешь.

Она изнеможённо вздохнула:

– Нельзя ли ускорить роды, господин доктор?

– Но зачем? Мы и так успеем.

– Можем не успеть!

Он посмотрел на неё с удивлением. Что‑то тут было не то.

– Господин доктор, я беспокоюсь за мою подругу, – поспешно объяснила она.

– Нет никаких причин для беспокойства, госпожа Шварц. Никаких! Ваша подруга в хороших руках. Для медикаментозной стимуляции схваток никаких медицинских показаний нет. Существует, правда, ряд природных мер, ускоряющих роды.

– Да?! – она так и впилась взглядом в его губы, ожидая продолжения.

– Но их действие наступает через дни, а не через часы. Разве что...

– Что?!

– Природные простагландины.

– Примените их, господин доктор! Немедленно!

Он застенчиво улыбнулся:

– А вы знаете, что это такое?

– Нет, объясните, пожалуйста!

– Ну, каким путем ребёнок возникает, таким и к выходу пробивается.

Карин ничего не поняла и продолжала смотреть на него во все глаза.

– Госпожа Шварц, имеется в виду половой акт с беременной, это ускоряет роды. Поскольку в мужской семенной жидкости содержатся простагландины... – он осёкся, заметив, как омрачилось её лицо. Он почувствовал, что наступил на мозоль, и быстро сменил тему: – Кстати, у нас в здании есть отличный кафетерий. На ближайшие часы вам придётся запастись терпением. Поскольку ваша подруга поступила немного раньше календарного срока, может так случиться, что схватки прекратятся. Тогда вам обеим удастся встретить Новый год дома и в полночь полюбоваться фейерверком.

У рыжей было такое выражение лица, будто она готова его сожрать:

– Господин доктор, вам ещё никто не говорил, что у вас есть склонность к садизму?

– С первого раза вас и не поймёшь.

– Не обращайте внимания! В кафетерий я не пойду, лучше останусь с моей подругой.

– Как вам будет угодно, как будет угодно! Разумеется, вы можете остаться, госпожа Шварц.

Когда врач снова вышел из приёмной, его догнала Хайке. Глаза, как всегда, вытаращены:

– Господин доктор, мы на грани катастрофы! Мы с Биргит одни, а тут двое родов одновременно. Сюзанна в отпуске по беременности. И как нарочно, рожают обе её сестры. Как мы без неё обойдёмся?

Он, успокаивая, погладил её по плечу.

– Управимся, Хайке. Как‑никак я тоже имею некоторое понятие о родовспоможении. Представьте себе, я даже получил основательное медицинское образование и уже пять лет проработал в родильном отделении.

Хайке с сомнением на него посмотрела и побежала дальше.

Врач решил продолжить своё кофепитие. Так не хотелось суеты в новогоднюю ночь! Через некоторое время он заглянул в телефонный список и нашёл номер главного врача, который сегодня значился дополнительным дежурным. Леман позвонил:

– Алло, госпожа Дахель, это доктор Леман. Я хотел бы поговорить с вашим мужем.

Он услышал тяжёлый вздох:

– О, боже, так я и знала: непременно к полуночи вызовут в клинику.

– Не беспокойтесь, я всего лишь хочу проинформировать его, как идут дела.

– Доктор Дахель, – назвался главный врач. – Как дела, доктор Леман?

– У нас два поступления в родильное отделение. Госпожа Маркуард немного перехаживает, поступила с двойней. Схватки регулярные. Оба плода в головной позиции. Госпожа Раймунд поступила в срок, у неё тоже регулярные схватки и нормальное положение ребёнка. До настоящего момента не случилось ничего, заслуживающего внимания.

Главный врач вздохнул:

– Хорошо, на двойню я не могу оставить вас одного. К родам приду. Держите меня в курсе!

Наступила полночь. Снаружи раздавались хлопки ракет. Доктор Леман с грустью смотрел на разноцветные огни и мечтал о том времени, когда он будет встречать Новый год дома.

Роды у обеих поступивших постепенно приближались к развязке. Обе роженицы лежали рядом в предродовой палате. У госпожи Маркуард матка открылась уже на несколько сантиметров. Госпожа Раймунд пока отставала.

– С Новым годом! – поздравил обеих доктор Леман.

Обе роженицы вымученно улыбнулись. Госпожа Маркуард махнула рукой и отвернулась. К доктору подошла рыжая, взяла его за локоть и настойчиво попросила:

– Господин доктор, ускорьте роды! Пусть с медикаментами. Моя подруга больше не выдержит этих болей.

– Почему? Она чувствует себя нормально.

– Это только кажется. Она ужасно страдает.

– Медицинских показаний к стимуляции родов нет. Но если госпожа Раймунд пожелает, я вызову анестезиолога, и мы сделаем ей укол в спинной мозг.

– Нет, только не эти брутальные процедуры! Вы варвар!

– Нет так нет.

– А роды не ускорятся, если моя подруга будет ходить?

– Что вы здесь шепчетесь? – вмешался господин Маркуард.

Врач не обратил на него внимания и вздохнул:

– Госпожа Шварц, в этой стадии на роды уже не повлиять, хоть бегай, хоть сиди, хоть лежи.

Она сжала кулаки.

– Не может быть, господин доктор, как‑то всё же можно повлиять.

– Запаситесь терпением, госпожа Шварц! Выпейте кофе, успокойтесь...

– Не хочу я вашего кофе, пыточный вы мастер!

В дверь позвонили.

И опять ни одной акушерки не оказалось на месте, и доктору самому пришлось идти открывать дверь. Там стоял румяный молодой человек со светлыми волосами и голубыми глазами.

– Что вам угодно? – спросил врач.

– Я опоздал? Прошу вас, пропустите меня, у меня тут сын сегодня родится.

– Правильно, я вас припоминаю. Вы будущий отец будущего племянника моей старшей акушерки.

Голубоглазый непонимающе пялился на него.

– Да входите же, молодой человек! –добродушно пригласил врач и отступил, пропуская его вперёд. – Вы вовремя.

– Где Аня? То есть госпожа Раймунд.

– В предродовой палате. Четвёртая дверь налево.

Смутная догадка заставила доктора Лемана последовать за ним – и правильно: ему удалось предотвратить худшее. Рыжая вскочила со стула и напустилась на вошедшего:

– Что ты здесь забыл, Себастьян?

– Я отец. Я хочу быть при родах!

– Ты всего лишь производитель! А подруга Ани – я! И тебе здесь нечего делать! И ребёнок тебя не касается!

– Но я отец этого ребёнка! – настаивал молодой человек.

Она повернулась к врачу:

– Господин Леман, вышвырните вон этого человека!

– Но... почему же?

– Аня, прошу тебя! – обратился молодой человек к роженице. – Я хочу присутствовать при родах, ведь это же мой сын!

Господин Маркуард снова вмешался:

– Господин Леман, уймите этих скандалистов! Почему моя жена должна страдать из‑за запутанных отношений моей свояченицы?!

– Сам уймись, Роберт! – огрызнулась рыжая.

– Не смей говорить со мной в таком тоне! – закричал Маркуард.

Доктор поднял руку, чтобы утихомирить присутствующих:

– Господа, прошу вас, господа... Никто его не слушал. Госпожа Шварц бушевала:

– Себастьян, сейчас же убирайся отсюда, иначе я вышвырну тебя собственными руками!

– Но я отец ребёнка!

Господин Маркуард поддержал его:

– Оставайтесь, молодой человек! Ещё не хватало, чтобы нами командовали женщины!

– А вот это наиподлейший мужской шовинизм! – надрывалась рыжая.

В этот момент у двери снова позвонили.

Доктор Леман был рад поводу ретироваться и выскользнул из палаты. Что‑то в этой семье всё же ненормально!

В коридоре он столкнулся с Хайке. Та, как всегда, была с вытаращенными глазами.

– Господин доктор, скорее звоните в психиатрию! Мы стали жертвами нашествия сумасшедших.

У двери снова позвонили.

– Успокойтесь, пожалуйста! Конечно, все немного взволнованы. Это можно понять...

– Какое там взволнованы! Господин доктор, эта рыжая требовала от меня, чтобы я из женской солидарности ускорила роды её подруги. А тип в полосатом костюме предлагал Биргит пятьсот евро, если она устроит так, чтобы его жена родила первой. Они просто помешались!

– Это действительно несколько странно, – задумался Леман. – Куда они так торопятся?

У двери позвонили в третий раз. Из предродовой палаты доносились дикие крики.

Хайке замахала руками:

– Господин доктор, мы с Биргит одни! Что нам делать, если ситуация выйдет из‑под контроля?

Он растерянно поскрёб подбородок.

– Да, что же делать? Я должен проинформировать о начале родов запасного дежурного. Но главврач оторвёт мне голову, если я вызову его раньше времени.

– Боже мой, а Сюзанна как назло в декретном отпуске!

У двери звонили уже непрерывно. Туда побежала Биргит и вернулась взволнованная:

– Господин доктор, там два субъекта, говорят, что они из газеты, и у одного с собой огромная камера.

– Только этого недоставало! – схватился за голову врач.

– Они хотят снять новогоднего новорождённого.

– Ой‑ёй‑ёй, – стонал доктор. – Если их впустить, назавтра весь город будет перемывать косточки нашей больнице!

– Что мне им сказать, господин доктор?

Ругань в предродовой палате набирала обороты.

– Лесбиянка! – кричал мужской голос.

– Обыватель! – отвечал ему женский визг.

Послышался звон разбитого стекла. С грохотом опрокинулся стул. В палату вбежала Хайке с криком:

– Что здесь происходит?! Вы в родильном отделении!

Доктор Леман наконец принял решение:

– Мы не можем не впустить прессу. Биргит, пригласите журналистов, чёрт с ними! Пойду посмотрю рожениц, пока их сопровождающие не перегрызли друг другу глотки.

Два часа спустя обе сестры достигли родовой фазы. Биргит хлопотала вокруг госпожи Маркуард в родовом зале номер один. Хайке вела роды госпожи Раймунд во втором зале. При мягком посредничестве доктора Лемана удалось уломать госпожу Шварц, чтобы молодой человек тоже был допущен к родам. Только после этого доктор Леман отважился позвонить главврачу:

– Алло, госпожа Дахель, это доктор Леман...

– И вы хотели бы поговорить с моим мужем?

– Именно это я и хотел сказать, госпожа Дахель.

Тут же трубку взял главврач:

– Ну что, началось?

– Да.

– Хорошо, буду через пять минут.

До его прихода Леман метался между двумя родовыми залами и столкнулся с представителями прессы.

– Какая из двух женщин разродится первой? – спросил один журналист.

– Господа, если бы я был Иисус Христос, я бы смог вам ответить. До сих пор опережала госпожа Маркуард. Но теперь вперёд вырвалась госпожа Раймунд. Исход гонки по‑прежнему неясен.

– А уже известно, кто родится?

– Госпожа Маркуард должна родить двух девочек.

Глаза фотографа засияли: – Новогодние близнецы! Это пойдёт на первую полосу!

– Но госпожа Раймунд может опередить. У неё будет мальчик.

– Что, всего один?

– Уж простите, тройню не смогли вам обеспечить.

Журналист подошёл поближе и понизил голос:

– А скажите, господин доктор, нельзя ли так устроить, чтобы госпожа Маркуард оказалась первой? Ну, ради снимка. Двойня на первую полосу! Это была бы сенсация.

Доктор Леман не верил своим ушам. Да что они все, с цепи сегодня сорвались, что ли? Едва сдерживаясь, он ответил:

– Может быть, первой разрешится госпожа Маркуард. А может, и госпожа Раймунд. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Вам лучше всего успокоиться и ждать. Хотите кофе?

Журналист посмотрел на врача с подозрением:

– Скажите, господин доктор, а раньше вы никогда не замечали за собой склонности к садизму?

Когда доктор Леман вошёл во второй родовой зал, госпожа Раймунд громко стонала. Молодой человек бережно держал её за руку. Госпожа Шварц нервозно металась из угла в угол, то и дело поглядывая на часы. Хайке доложила:

– Схватки через две с половиной минуты и держатся по шестьдесят секунд.

Доктор Леман проконтролировал сердечные тоны ребёнка и сказал пациентке:

– Всё в зелёном диапазоне, госпожа Раймунд. Мальчуган великолепный!

Ее подруга встрепенулась:

– Да знаем, знаем, что мальчик, хотя мужчин и без него на свете слишком много. Лучше скажите, как там госпожа Маркуард?

– Она тоже вот‑вот разрешится. Случай для семейной хроники. Две сестры рожают одновременно!

– Займитесь лучше своей семейной хроникой! – раздражённо взбрыкнула госпожа Шварц.

У госпожи Маркуард в первом родовом зале схватки шли через три минуты, зато длились дольше.

– Превосходно, превосходно! – радовался врач, глядя на показания биометрического прибора.

– Как там моя невестка? – поинтересовался костюм в полосочку.

– Всё отлично!

– Я не спрашиваю, как дела, я спрашиваю, как далеко она продвинулась?

– Она уже вот‑вот. Если нам повезёт, мы получим синхронные роды.

Биргит отвела врача в сторонку и показала ему мятую сотенную купюру:

– Это мне один из стервятников‑журналистов сунул в карман халата, – шепнула она. – Говорит, в нашу кофейную кассу. А я должна за это постараться, чтобы госпожа Маркуард разродилась пораньше. Совсем потеряли совесть!

– Вы правы, Биргит. Придётся с ними поговорить. Такие вещи действительно нельзя так оставить.

Он направился к выходу, но господин Маркуард удержал его:

– Послушайте, господин доктор! Я влиятельный человек в банковских кругах. Если вы намереваетесь в ближайшее время профинансировать строительство дома, я могу поспособствовать вам в получении кредита на особенно благоприятных условиях.

– У меня есть дом, господин Маркуард.

– Ну, спортивную машину, яхту, домик для отпуска в Испании, что там ещё вы хотели бы профинансировать...

– Господин Маркуард, оставьте это! Я вас уверяю...

– Господин доктор, если моя жена разрешится первой, я дам вам пять тысяч евро беспроцентного кредита.

Тут до Лемана наконец дошло, что он имеет дело с сумасшедшим. В этой семье творилось чёрт знает что!

–Хорошо, господин доктор, десять тысяч. Или вы хотите больше? Эти нищие лесбиянки всё равно мне не конкурентки! – Он поискал сигареты, но вспомнил, что курить нельзя.

– Господин Маркуард, не объясните ли вы мне, что за всем этим стоит?

Тот неожиданно упал на колени и взмолился:

– Господин доктор, вы же не садист! Ну что вам стоит добиться, чтобы моя жена разрешилась на одну минуту раньше, на одну единственную минуту.

– Послушайте, мне не нужны ваши деньги. Но если вам от этого будет легче, то мой опыт и настоящее положение дел свидетельствуют, что двойня родится раньше.

Будущий отец бросился обнимать растерявшегося доктора и даже поцеловал его в лоб. После чего ринулся вон.

Доктор Леман повернулся к Биргит:

– Может, нам и правда вызвать психбригаду? Что‑то с ними не в порядке. Скорей бы главврач появился!

– Мне тоже кажется, что с ними что‑то неладно, господин доктор. Они все чокнутые.

Тут же из второго родового зала послышались крики:

– Ну что, извращенки лесбийские! Регина будет первая! А вам придётся от злости рвать на себе волосы!

Хайке испуганно вскрикнула:

– Господин доктор, идите скорее сюда!

Врач бросился на помощь с криком:

– Сейчас же прекратить! Господин Маркуард, немедленно вернитесь к вашей бедной жене, или я за себя не отвечаю!

Костюмчик в полоску вздрогнул и убрался, столкнувшись в дверях с главврачом.

– Господин Леман, что тут происходит?

– Ну, отец ребёнка немного не в себе.

– Это вы называете «не в себе»?! На другом конце коридора слышно! Я бы диагностировал это как маниакальный психоз.

– Я бы тоже это не исключал, господин Дахель. Его несчастная жена лежит в первом родовом зале в ожидании двойни. Не удивляйтесь, если он поцелует вас в лоб или сделает вам финансовое предложение.

– Это было бы забавно! Пойду в кабинет, посмотрю документы рожениц и похлопочу возле двойни. Если у сумасшедшего начнётся новый приступ, придётся его всё‑таки направить к специалистам. Счастливо, доктор Леман! – И он вышел.

Госпожа Раймунд вскрикнула

– Вдохните! – помогала ей Хайке. – И тужьтесь, тужьтесь, тужьтесь!

Матка раскрылась полностью, уже показалась голова ребёнка.

– Господин доктор, останьтесь здесь! – взволнованно закричала рыжая. – Вы должны зафиксировать время родов!

– Обычно это делает акушерка. Но если вас это успокоит... Да я и не собирался уходить!

– Госпожа Раймунд, тужьтесь дальше, тужьтесь!

Детская головка медленно выходила наружу. Хайке нагнулась и подставила под головку ладони.

– Всё получилось! – восхищённо воскликнул молодой человек. – Аня, ты справилась! – Он крепко сжимал её руку.

– Два часа тридцать восемь минут! – возвестила госпожа Шварц.

Доктор Леман поправил её:

– Временем рождения считается момент, когда ребёнок целиком покинет родовой канал.

– Два часа сорок одна минута! – объявила Хайке, высоко подняв ребёнка.

– На моих часах два тридцать девять! – протестовала госпожа Шварц.

– Действительны только часы родового зала, – объяснила Хайке. – Задокументировано будет два часа сорок одна минута.

Себастьяна всё это не интересовало. Он осторожно приблизился и нежно коснулся мизинцем новорождённого землянина.

Когда доктор Леман снова встретился с главврачом в первом родовом зале, близнецы уже родились. Госпожа Маркуард лежала в полном изнеможении, обе девочки покоились на её животе. Биргит пережимала им пуповины.

– Не могли бы вы взять близнецов на руки? – попросили её журналисты.

Сверкнула вспышка. Фотограф уже пристреливался.

– Потом, потом! – отмахнулась акушерка. – Сперва надо позаботиться о детях.

Спустя четверть часа измученный доктор Леман сидел за своей чашкой кофе. Вошла Хайке.

– Кажется, я становлюсь стар для такой работы, – пожаловался он.

– Ну что вы, господин доктор! Сегодня вы превзошли самого себя.

– Какое там превзошёл! Да этого и не требовалось, роды проходили без осложнений.

– Ничего себе «без осложнений»!

– Без медицинских осложнений.

– Да я просто любовалась, как вы укротили этого безумного в полосатом костюме. Надо будет рассказать Сюзанне.

Вошли журналисты. Один из них спросил:

– Так кто же всё‑таки был раньше? Двойня или мальчик?

Врач взглянул на Хайке.

– Наверно, Биргит знает, – ответила та. – Вот она, кстати, идёт... Биргит, когда родилась первая девочка?

Та остановилась и испуганно взглянула на врача:

– Боже мой, я забыла отметить время!