Правовая и социальная защита. 72 page

Как верно было описано К. Кавелиным, частная благотворительность на Руси постепенно вытеснялась общественной благотворительностью, при этом расширялся круг субъектов этой помощи - не только члены общины, но и нищие и бездомные, "обитающие возле деловитого и оседлого сельского населения". Оказание поддержки могло осуществляться как помощь индивидуальная или помощь в рамках "община - общине". Причем большинством дореволюционных исследователей крестьянского быта на Руси подчеркивался полностью безэквивалентный характер общинных средств вспомоществования либо наличие лишь "номинального" вознаграждения <9>.

--------------------------------

<9> См.: Кавелин К.Д. Соч. Ч. IV. М., 1859. С. 185, 188, 276.

Обязанность общины оказывать общиннику разнообразные виды помощи во всех случаях нужды с середины XIX в. была уже законодательно закреплена. Так, ст. 58 Устава о народном продовольствии предписывает сообществам устраивать сельские магазины и обеспечивать их продовольствием. Задача их состояла в предоставлении грошовещественных ссуд и помощи как отдельным крестьянам, так и общинам в случае неурожая и иных бедствий <10>. При этом ст. ст. 35, 70, 72 Устава свидетельствуют о том, что законодательное закрепление обязательной помощи сопровождалось вмешательством государственных органов в дела общины, установлением контроля администрации над деятельностью общинных органов самоуправления. Можно предположить, что вызвано это было и тем, что общинные механизмы взаимопомощи постепенно утрачивали свое значение <11>.

--------------------------------

<10> См., напр.: Добротворский Н. Крестьянские юридические обычаи. М., 1999. С. 353 - 355.

<11> См.: Устав благочестия и безопасности // Свод законов Российской империи. В. XIV.

В рамках исследования исторических условий формирования идеи социального государства следует заметить, что рядом особенностей отличается та поддержка, которую государство оказывало своим служащим или лицам, особо отличившимся перед ним. Известны следующие формы социально-правового обеспечения престарелых и нетрудоспособных лиц, ранее бывших государственными чиновниками:

1) пожалования средств на лечение, которые в середине XIX в. были заменены общим пенсионным обеспечением;

2) выделение поселений (земель, угодий) для дворян, отставленных от службы по старости и увечью.

Важность этих мер заключалась и в том, что наряду с бывшими чиновниками помощь и поддержку получали лица, не связанные непосредственно с государственной службой. Речь шла о вдовах, несовершеннолетних детях и престарелых родителях чиновников <12>. Второй важной формой оказания поддержки незащищенным родственникам государственных служащих было участие государства в создании органов опеки и попечительства (преимущественно по сословному принципу).

--------------------------------

<12> См.: Миньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. СПб., 1998. С. 47.

На начальных этапах государственной борьбы с социальными пороками карательные меры были достаточно суровы, нищета и бродяжничество рассматривались властью как преступления. Так, в начале XX в. Устав благочиния и безопасности изобиловал множеством норм-запретов: запрет нищенствовать, запрет неимущим калекам отлучаться от мест своего жительства. Запрещено было нахождение на улицах города праздношатающихся, престарелых, дряхлых и больных <13>.

--------------------------------

<13> Свод законов Российской империи. Т. XIV. Пг. С. 191.

Смягчение карательных санкций произошло лишь тогда, когда изменилось и отношение к социальным проблемам. Так, нищета стала рассматриваться в одном ряду с мотовством, пьянством, непотребством, ложью <14>. Это привело к тому, что просящих милостыню "употребляли в общественных работах", а тех, кто не способен трудиться, сначала заключали под стражу, а затем отдавали родственникам или отсылали в богоугодные заведения (ст. 499 Устава о благоустройстве в казенных селениях).

--------------------------------

<14> См.: Статья 244 Устава о благоустройстве в казенных селениях // Свод законов Российской империи. Т. XX. Ч. II. СПб., 1857.

Таким образом, борьба с социальными проблемами с помощью административно-карательных мер в первую очередь была обусловлена той позицией, с которой большинство населения рассматривало ту или иную проблему. И если общество полагало, что большая часть нищих и больных стала таковыми не в силу независящих от личности естественных причин, а из-за невоздержанности, "благодаря безделью... постоянному обжорству и разгулу", то вполне объяснимыми становятся и меры борьбы.

Анализ существовавших в истории механизмов и институтов, связанных с той или иной формой социальной поддержки личности, наглядно демонстрирует, что идея о социальной защите личности и сама организованная государством защита выступают столь же разновременными явлениями, как и идея социального государства и формирование такового.

До середины XIX в. не только арсенал мер государственной социальной помощи был чрезвычайно мал, но и сама помощь носила эпизодический, "точечный" характер, что не позволяет рассматривать деятельность государства в этой сфере и качестве широкомасштабной социальной поддержки или социальной защиты. В свою очередь, личность (нуждающийся) не обладала никакими социальными правами.

Однако позитивное влияние тех изменений в праве и политике, которые были вызваны буржуазными преобразованиями, заключается прежде всего в том, что был сделан первый шаг на пути к социальным правам граждан, утверждению идеи социального государства, государства благоденствия. Социальных обязанностей государства перед личностью в сфере социальной поддержки не существовало, но появились обязанности государственных и общественных структур по оказанию социальных услуг населению.

Таким образом, если общественная помощь нуждающимся существовала всегда (хотя и не требовала в определенных исторических условиях обязательного участия государства), то государственная помощь (социальная защита) появилась в эпоху буржуазного развития и приобрела юридическую форму первоначально в Европе, а затем в России. При этом уменьшение удельного веса элементов благотворительности в социальной поддержке было вызвано изменением основ взаимодействия личности, общества и государства, которые и привели к появлению идеи социального государства ("государства благоденствия)" и новых, социальных прав человека.

Вместе с тем, несмотря на прогрессивные идеи в обществе, вплоть до конца XIX в. государство, даже осуществляя социальные функции, не ставило своей целью защиту тех, кто попадал в тяжелую ситуацию. Тем более не ставилась задача содействия в достижении всеми достойной жизни в обществе того времени. Отдельные меры социальной помощи государства своим адресатом имели благополучную часть общества, поскольку именно ее ограждали от опасностей. Данный вывод позволяет солидаризироваться с позицией А.И. Мазилова, полагающего, что первый этап в развитии социальной защищенности личности в истории общественной мысли ознаменован "защитой личности сквозь призму защиты общества, выживания его как единого целого" <15>.

--------------------------------

<15> Мазилов А.И. Основные типы систем социальной защиты личности. М., 1994. С. 53.

Постепенное развитие принципов демократии привело к появлению понимания государства в качестве посреднического института, который от имени и посредством взносов всего населения поддерживает жизнеспособность наиболее уязвимой его части.

Таким образом, идея о социальном государстве зародилась давно, имея к этому множество предпосылок. Долгое время различные политические направления обсуждали вопрос о том, хорошо или плохо быть социальным государством, кому и в какой мере это необходимо: насколько это нужно обществу, а насколько государству, возможно ли вообще выполнение социальной роли государства при определенной государственной политике и т.д.

В ходе долгих исторических дискуссий к середине XX в. все-таки устоялась точка зрения об абсолютной необходимости социального функционирования государства.

В настоящее время идея о социальном государстве оттачивается до совершенства, все еще стоит вопрос о степени социальной роли государства. И в итоге каждое государство решает этот вопрос для себя в индивидуальном порядке, конечно, учитывая при этом исторический опыт, свои внутренние условия: политико-правовой режим, уровень экономического развития, разницу в доходах между различными слоями общества, настроения в обществе, а также в зависимости от поставленных государством целей в его развитии.

Название документа

Статья: Социально-демографические проблемы международных миграционных процессов Российской Федерации: региональные аспекты

(Тарасова Н.В.)

("Миграционное право", 2010, N 3)

Дата

23.04.2010

Информация о публикации

Тарасова Н.В. Социально-демографические проблемы международных миграционных процессов Российской Федерации: региональные аспекты // Миграционное право. 2010. N 3. С. 12 - 15.

Примечание к документу

Текст документа

СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

МЕЖДУНАРОДНЫХ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ:

РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ

Н.В. ТАРАСОВА

Тарасова Н.В., заведующий сектором миграции Института социально-политических исследований Российской академии наук, кандидат экономических наук.

Вопросы изучения международной миграции как внешнего фактора демографического развития в контексте обеспечения демографической безопасности РФ сохраняют свою актуальность по той причине, что иммигранты фактически уже стали неотъемлемым атрибутом российской жизни и в условиях глобализации таковым и останутся. В условиях депопуляции они представляют единственный позитивный источник демографической динамики, противостоящий естественной убыли населения, причем не только на уровне России в целом, но и большинства ее областных регионов. Поэтому основные концептуальные вопросы миграционной политики - это, с одной стороны, определение потребности страны в иммигрантах и, с другой стороны, выявление возможностей их привлечения на российские территории. Первое (потребность в иммигрантах) предполагает оценки фактически складывающихся параметров миграции в контексте их соответствия концептуальным направлениям формирования населения в рамках тех или иных критериев (демографического, трудового, геополитического). Второе (возможность привлечения иммигрантов) сопряжено с оценками величины и социально-демографических характеристик миграционного потенциала, нацеленного на Россию из других государств, а главное - с возможностями его привлечения в страну.

В демографической сфере речь идет о необходимости оценок фактических миграционных параметров на базе двух взаимосвязанных групп критериев. Первый критерий - количественный, он ориентирован на оценку вклада миграции в изменение собственно численности населения. В отечественной науке и управленческой практике его чаще всего соотносят с концепцией стабилизации численности населения России в условиях депопуляции. Второй критерий - качественный, он предполагает достижение желаемого уровня численности страны при условии ненарушения гомогенности российского населения. В основном он ориентирован на решение комплекса проблем, связанных с расселением иммигрантов на российском пространстве. Последнее неизбежно сопряжено с разработкой подходов к выбору приоритетных территорий для привлечения мигрантов как одно из важнейших условий обеспечения не только демографической безопасности страны, но и ее национальной безопасности в целом.

Другими словами, для выявления позитивных и негативных аспектов фактически складывающихся в России параметров международной миграции, выступающей в роли внешнего фактора социально-демографического развития, одного демографического критерия оценки ситуации недостаточно. Для этих целей необходима системная оценка ситуации, которая учитывала бы как природу и функциональные особенности самого миграционного процесса, так и его временные и региональные особенности. Она (системная оценка) предполагает необходимость применения триединого критерия - собственно демографического (потребности в населении), экономического (потребности в трудовых ресурсах) и геополитического (обеспечение демографической безопасности Российской Федерации как одна из важнейших составляющих ее национальной безопасности).

С позиций данных критериев международная миграция в Российской Федерации продолжает сохранять проблемный характер по причине как продолжающейся естественной убыли населения, так и по-прежнему недостаточных для ее преодоления объемов иммиграции. Причем такая ситуация с теми или иными количественными вариациями имела место на протяжении всего периода депопуляции. На протяжении большей части изучаемого периода она складывалась в рамках тенденции снижения объемов международной миграции, что имеет место с середины 1990-х гг. Исключение - ситуация последних лет, когда объемы естественной убыли населения РФ резко сократились, а миграция - выросла. В результате к 2009 г. миграция усилила свои компенсаторные функции (рис. 1 и 2). Вместе с тем отмечаемый в середине 2000-х гг. всплеск прибытия в рамках международной миграции (с 2005 г.) существенных коррективов в сам миграционный тренд не внес - их значения к концу периода остались в диапазоне значений 2000-х гг. (2000 - 2001 гг.). В 2007 - 2008 гг. в среднем по России число международных мигрантов (прибывшие) фактически составило всего лишь 32 - 33% относительно уровня 1995 г.

1000,0 ┬──────────────────────────────────────────────────────────────────────────┐

│ │

│ │

│ │

│ │

800,0 ┼────*─────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│ * * │

│ │

│ │

600,0 ┼─*─────*──────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│* * │

│ │

* │

400,0 ┼────────────*─────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ * * │

│ * │

│ * │

│ * * *

200,0 ┼──────────────────────────────────*────────────────────────────────*──────┤

│ * │

│ * * │

│ * │

│ * * * │

0,0 ┼==========================================================================┤

│ │

│ │

│ │

│ │

-200,0 ┼──────────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│ │

│ │

│ х

-400,0 ┼────────────────────────────────────────────────────────────────────────х─┤

│ │

│ х │

│ │

│ │

-600,0 ┼───────────────────────────────────────────────────────────────────х──────┤

│ │

│ х │

│ х │

х х │

-800,0 ┼─х──────────────х─────────х───────────────────────────х──────х────────────┤

│ х х │

│ х х х │

│ х х х │

│ х │

-1000,0 ┴──────────────────────────────────────────────────────────────────────────┘

1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008

┌─────────────────────────────────────────────┐

│х Естественная убыль * Миграционный прирост│

└─────────────────────────────────────────────┘

Рис. 1. Динамика естественной убыли и миграционного

прироста населения РФ, 1993 - 2008 гг., тыс. человек

100,0 ┬──────────────────────────────────────────────────────────────────────────────┐

│ │

│ │

│ о │

90,0 ┼──────────────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│ │

│ │

80,0 ┼──────────────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│ │

│ о │

70,0 ┼──────────────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│ │

│ │

60,0 ┼───────────о──────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ о │

│ о │

│ │

50,0 ┼──────────────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ о │

│ │

│ о │

40,0 ┼──────────────────────────о───────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│ │

│ │

30,0 ┼──────────────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ │

│ │

│ о о │

20,0 ┼──────────────────────────────────────────────────────────────────────────────┤

│ о │

│ о │

│ о │

10,0 ┼──────────────────────────────────────────────о────о──────────────────────────┤

│ о │

│ │

│ │

0,0 ┴───┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┬────┘

1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008

Рис. 2. Миграционный прирост населения РФ в % к его

естественной убыли, 1993 - 2008 годы

В итоге рассмотренные выше позитивные сдвиги на уровне двух компонентов демографического развития (естественного движения и миграции) принципиальных изменений в ситуацию не внесли. Несмотря на отмечаемое во второй половине 2000-х гг. падение темпов депопуляции и увеличение объемов иммиграции, Россия продолжает терять свой "демографический" вес не только на мировом уровне, но и на постсоветском пространстве. Во второй половине 2000-х гг. удельный вес РФ в населении государств нового зарубежья впервые упал ниже уровня 50%, что указывает на изменение демографических паритетов на постсоветском пространстве, причем не в пользу России. Отметим, что такая динамика в основном сложилась за счет продолжающегося снижения демографического потенциала самой России и его быстрого наращивания в Среднеазиатском регионе и Азербайджане.

Одновременно произошли существенные изменения в международном миграционном обмене - они выразились не только в новой иммиграционной волне в РФ, спровоцированной международным экономическим кризисом, но и смещении акцентов в структуре ее основных миграционных доноров. Если в конце 1990-х гг. и первой половине 2000-х гг. наибольшую долю сальдо РФ в обмене с государствами нового зарубежья представлял Казахстан, то во второй половине 2000-х гг. - уже Узбекистан. В среднем за 2005 - 2008 гг. среднеазиатские государства совокупно сформировали 2/5 миграционного сальдо РФ, причем половина из них - это выходцы из Узбекистана. Принципиально, что данные изменения почти повсеместно (исключение - Казахстан) сопровождались уменьшением долевого участия русских в сальдо. Отметим и то, что ко второй половине 2000-х гг. иммиграция в Россию с постсоветского пространства в большинстве случаев утратила абсолютную доминанту русских в сальдо (50% и выше) - в 2005 - 2007 гг. ее сохранили только Казахстан, Туркмения и государства Балтии. В то же время налицо повсеместно выраженная тенденция роста миграционной активности титульных национальностей, особенно в государствах Средней Азии, хотя их долевое участие в сальдо намного ниже, чем русских. Исключение - Азербайджан, Армения и Таджикистан, где доля титульных иммигрантов превысила долю русских, причем в Азербайджане и Армении они составили не только относительное, но и абсолютное большинство (рис. 3).