Шахта баллистической ракеты 5 page

Продолжили, задницы кверху. Только теперь оные должны были нести еще и дополнительную функцию - чувствовать. А ну как Начальник устроит разнос нашему работодателю за "пошел бы ты..."

Не прошло и десяти минут, как учувствовали - за спиной опять возникло нечто.

Это был Пикалов со свитой из десятка разнокалиберных товарищей офицеров, тоже не очень свежих, и, определенно, не очень понимающих, зачем их сюда притащили. За исключением босса, который был бледен и, соответственно, очень даже понимал зачем.

Ну, думают, сейчас дурь Начальника каждому видна будет. Образцово-показательная ночная взъ@бка личного состава.

- Вот, - пробасил Пикалов, -- Я ВАМ НЕГРОВ ПРИВЕЛ. Карандаши там точить, за чаем бегать.

Немая сцена. Занавес.

***

Дальний Восток. Сопки. Вертолет В/ч ****, три человека внутри, и топографической аппаратуры на стоимость вертолета. Вдруг отказывает компас. Сопки сверху все одинаковые, облачность дикая, где север-юг и, тем более, база, непонятно. Летят.

Вдруг внизу мужик аборигенского вида с винтовкой. Вертолет подлетает, зависает над ним. Мужику кричат, мол, где какая сторона. Мужик не слышит, так как винт шумит. Спускаются чуть ниже - мужик не слышит.

Скидывают веревочную лестницу и делают знак залезть наверх. Мужик залезает и уже заносит ногу, чтобы вскарабкаться в салон, как один из топографов видит, что тяжелый кирзовый сапог готовится раздавить какой-то супердорогой и необходимый прибор. На вопли даже с близкого расстояния мужик не отреагировал, тогда было принято командирское решение и топограф дал мужику в морду, отчего тот свалился на мох с высоты метров 15.

Вертолет поднял лестницу и быстро смылся - не звать же этого мужика обратно. Не знаю, каким образом добрался вертолет на базу, но вот интересно, каковы были чувства охотника...

***

- Всё, последнего "оленя" (сленговая кличка передатчика, укрытого в гуще леса, имитирующего работу диверсанта) берём, и до хаты, - многообещающе произнёс лейтенант, разглядывая карту под светом фонарика.

ГАЗ-66 с упакованным в кунге пеленгатором и странной антенной на крыше фыркнул, лягнул землю и снова углубился в лес. Уже стемнело и фары, с опущенными по приказу командования СМУшками (светомаскировочное устройство) освещали только просёлок и ничего больше. Машина медленно ползла, чтобы кишки экипажа не завязались узлом от тряски. Время от времени шишига по просьбе оператора останавливалась и спустя минуту продолжала движение.

- Товарищ лейтенант, курить охота, - с видом побитой собаки канючил водила.

- Щас, на точке встанем, покуришь, - раздобрился командир после удачных учений.

Лейтенант довольно щёлкнул по карте фонариком, когда раздался сильный удар по крыше кабины. Спустя мгновение ещё один. Водила от неожиданности резко затормозил. Из ПУ тут же раздалась ругань оператора вылетевшего из кресла, а следом за ней раздался ещё один "бум". Жестянка крыши просела под тяжестью неизвестного.

Водила глянув на лейтенанта обнаружил его, выронившего фонарь и карту и свернувшегося от страха. Решив не отставать от командира водила тоже вошёл в ступор. Удары переместились на крышу кунга, спровоцировав ужасные вопли оператора. Никто не даст гарантии, что штаны расчёта были всё ещё сухими. Потом всё затихло. Командир пришёл в себя, но не надолго. Он приоткрыл дверь, глянул наверх и визгливо вскрикнув вернулся на своё место.

- Там, там человек стоит, на крыше, - белеющими даже в темноте губами сказал офицер и полез за пистолетом, одновременно пытаясь нажать на тангенту рации. В это время раздался ещё один удар, заставив сидящих в кабине попытаться спрятаться под кожухом мотора. Оператор оказался смелее всех и поборов страх выскочил из будки.

- @ля, Диверсант, диверсант, настоящий, товарищ командир, - орал он снаружи.

Офицер вспомнив о присяге и мужестве взвёл пистолет, выпрыгнул из кабины грамотно кувыркнувшись и..

На крыше стоял человек. Фонарик оператора вцепился ему в лицо, потом пополз вверх, высветил стропы, погулял по куполу, обвившему ветки кряжистого дерева, и вернулся вниз.

- @ля буду, диверсант, - возбуждённо проорал лейтенант, и приказал водиле выйти на связь со штабом учений.

- @ля, какой в пи@ду диверсант, - заорал человек. Снимите меня отсюда, пожалуйста!!!

- По-русски говорит, - отметил водила и полез в кабину держать связь.

- Мужики, свой я, свой. ДОСААФовский. В поток попал, снесло меня, купол в ветвях запутался. Я сознание потерял. А как в себя пришёл - темно вокруг. Волков боюсь, потому и стропы не режу.

Оказалось, что в район оцепленный для проведения учений поисковая машина ДОСААФа не была допущена. Ну, а координация между гражданскими структурами и армией - сами знаете, на каком уровне. А везучий парашутер висел, висел, боялся себе волков, а потом пеленгатор под ним прополз. Ну, он раскачался на ветвях, да по крыше и стал грохать башмаками.

***

Одесса, осенние деньки ласковые как шелк. Пушкин в ссылке отдыхал, а не маялся, факт. Эх, ту бы ссылку, так нет, маемся. Чем? Строевой, к параду готовимся. За спиной уже честно оттоптанные тренировки на родном ОКПП, в погранотряде, в артучилище в составе полного парадного расчета, теперь аэродром. Каблуки на сапогах стоптаны по самые коленки. Э-эх!

- Становись! Пара-а-ад! Ра-а-авнясь! Сссырна! Товарищ генерал-лейтенант! Войска Одесского гарнизона для тренировки построены, начальник парадного расчета....

Старый генерал-лейтенант, взойдя на трибуну отеческим взором окинув застывший строй, кашлянул в микрофон и начал краткую трогательную речь.

- Товарищи военные! (О, это новое слово в Уставе, раньше он так нас не называл) Тот позор, который я пережил в процессе подготовки к этому параду, загонит меня в могилу. Оправданий нет. Вы безусловно худший парадный расчет в моей долгой жизни. Если бы я мог все вас расстрелять, то я бы это сделал еще неделю назад в училище, но время упущено, хуже вас ходят только папуасы в Зибабве и, как показала вчерашняя тренировка, ездят, с позволения сказать, наши танкисты. Я старый артиллерист и знаю о чем говорю. Единственное, что вселяет в меня надежду, так это то, что сегодня вся эта позорная акция проводится совместно с теми, кто до вчерашнего дня считал, что они механики-водители. Если вы и дальше так будете ходить, моряки, мать вашу, вас это касается в первую очередь, гибель "Варяга", @ля, то я отдам приказ давить вас к е@не матери! Ясно?

Коробки монолитно стояли, внимая высокостоявшему. Возможно, кто-то и подумал о вариантах ответа или вопроса, но взлетавшая с соседней полосы "Тушка" ревом своих турбин отшибла эти поползновения напрочь.

- Парад! Вольно! Командирам коробок приступить к осмотру!

Началась рутинная подготовка, коробки раздвинули, шеренги колыхнулись и замерли вновь. Ремень, автомат, фуражка, номер, следующий, ремень, автомат, фуражка...

- Становись! Пара-а-а-ад! Равнясь! Ссырна! К торжественному маршу, (чуть качнувшись знаменка, бам-бам-бам), на одного линейного дистанции, побатальонно..., первый батальон прямо..., остальные на-аа-апра-аа-вО! (Бум!) Ша-а-аГом... Арш!

Все всколыхнулось в едином ритме, в голове раскатисто-тугой ритм барабана, оркестр еще молчит. Первыми на расстрельную дистанцию выходят "юные барабанщики". Все, остался один линейный, сейчас начнется... Барабаны кибальчишей смолкли, взвыл в оргазме оркестр, взмах белых перчаток и палочек... Микрофон на трибуне засопел. Коробка вышла к трибуне.

- Это что? Пионерский слет? Шаг! Шаг! Шаг где? Равнение! Держать равнение! Пионерки с дудками ходят лучше! Уй-ё-оо! Идите, идите с глаз моих долой! А это что? Что это? Что это за балетная группа мужиков с ружьями? Рота почетного караула?! Вам в Оперном театре плясать, а не в парадном расчете ходить! Свора "эпелепсиков"! Будь моя воля, я бы вас не вторыми поставил, а последним, пусть вас танкисты задавят на хрен! На второй круг!... Училище, вашу мать, две коробки позора!

- Это артиллеристы? Если вы и стреляете так как ходите, то НАТО будет в Одессе без потерь, все потери будут у нас и все не боевые, население просто сдохнет от смеха на вас глядя. Нет, я сегодня умру! Все идут левой, моряки идут правой! Это лучшие представители флота или банда махновцев? Вы там барабан слушаете или как?! Два штрафных! До конца идти, до конца...

- Это не строй, это кадры из кино "Мы из Кронштадта", если вы и дальше так ходить будете, я вас лично расстреляю, а старушки на Фонтанах завтра подберут ваши бескозырки в прибое. Пограничники, орлы, @ля! Вы без собак ходить умеете? На второй круг! Нет, сегодня я точно помру! Это внутренние войска или конвой бежавших пограничников? Технику не пускать!!! Не пускать я сказал! Всем на исходный!

Парадный расчет понуро занял исходные, но тут опомнился сводный оркестр. Дирижер колобком скатился со своей "подставки" и взмахнул "канделябром". Оркестр всхрюкнул и начал движение. Инициатива породила панику на трибуне.

- Оркестр, отставить, @бля! - взвыл командующий, но "стальной поток" из духовых инструментов и прилагающихся к ним сверхсрочников был настолько увлечен собственным исполнением "10-ого десантного батальона", что готов был пройти как в том марше "от Курска и Орла..."

- Стой" - заорала трибуна и тут оркестр "сдулся".

- На исходный, @ля! И стоять там пока я команды не дам! Я вас...

Тут не выдержала машина военной пропаганды, микрофон взвыл, тут же взвизгнули динамики на "шестьдесят шестом" и над аэродромом нависла звенящая турбинами очередной взлетающей "Тушки" тишина.

Паника это не то слово, которое способно передать ту ситуацию, которая возникла на трибуне и в службе техобеспечения. Казалось, что это наш последний парад и до "передовой" уже никто не доберется, командующий "положит" тут всех. Командиры коробок застыли в немом молчании, хотя после всего услышанного душа просила песни и за словом они не лезли, во всяком случае раньше. Но тут...

Вдруг как чертик из табакерки из-за трибуны выскочил УАЗик, на него с матюгами и начальником парадного расчета залез командующий и все это двинулось вдоль строя. То о чем командующий говорил с другими коробками покрыто тайной и ревом самолетов, но то о чем было сказано нам, я, пожалуй, не утаю.

- Ну!... И что это было? Вы по кустам шаритесь или на параде идете? В шеренгах равнение есть, а в колоннах нет! Где диагональное равнение? Где? Пятый в седьмой, почему у тебя автомат на пол х..я ниже остальных? Что это за шаг? Вы празднуете годовщину Великого Октября или меня хороните? Я вас спрашиваю! Так вот и тут и на моих похоронах при строевом шаге нога поднимается по заднему срезу погона впереди идущего товарища! К последнему линейному до трибуны вы уже будете ее поднимать только до ремня. И равнение, равнение, @ля!

Следующим под раздачу попали вэвэшники, их коробка была на удивление разношерстной по росту, что и явилось причиной разноса с последующей переквалификацией нашей коробки в замыкающую. Пять минут позора и УАЗик пошелестел в сторону трибуны, спустя минуту матюгальники всхлипнули и выдали в эфир традиционное: "Раз-раз! Проверка связи!" Командующий ругнулся в микрофон и выдал: "Командирам коробок провести разбор! На все пять минут." Командирский мат заглушил рев турбин очередной садящейся "Тушки". Пять минут и... тишина. Парад и аэропорт, включая самолеты, замерли.

Дед достал белоснежный платок, снял фуражку, вытер лоб и склонился над микрофоном.

- Пара-а-а-ад! Равнясь! Ссырна! К торжественному маршу, (знаменка, бам-бам-бам), на одного линейного дистанции, побатальонно..., первый батальон прямо..., остальные на-аа-апра-аа-вО! (Бум!) Ша-а-аГом... Арш!

Барабаны и нервный визг флейт, выход на первого линейного, рев "И-и-и-р-а-з", пауза, взмах палочек и белых перчаток, оркестр, вскинувшийся маршем на взмах "канделябра" дирижера полковника, натянутые струной шеренги коробок, грудь, разрываемая от непонятного окрыляющего чувства единства и силы, рев матюгальников - "десантники, что вы скачете всей коробкой как бляди на морвокзале", "Варяг", значит, осталось два линейных до трибуны, смена марша, один линейный, "нога поднимается до заднего среза погона впереди идущего товарища", равнение в диагонали и шеренгах, правофланговые держать, держать шеренги! Крик из середины коробки: "До конца, до конца держать! Мы последние!"

И вдруг из неоткуда: "Пограничники! Молодцы! До конца так! Еще одного линейного..." И в конце по-старчески сдавленное: "Спасибо, сынки!"

Седьмое ноября, проливной дождь, горбатая брусчатка площади, коробки заливали трибуны залпами брызг из-под сапог, туман двоил звуки оркестра, душа пела и рвалась наверх от того, что каждая клеточка понимала, что ты и есть частица той самой "несокрушимой и легендарной, в боях познавшей радость побед", что вместе мы сила и нет никакой другой силы, которая могла бы хоть что-то противопоставить нам. Мы - армия своей страны, и страна нам верит!

А по окончанию парада, на общем построении старый генерал-лейтенант, сказал: "Вы - лучший парадный расчет, который был у меня в жизни!"

***

Служил некий прапорщик в отдалённом гарнизоне на станции раннего обнаружения баллистических ракет. И хотя эта станция считается наиболее работоспособной, но и она попала под нож сокращения. А поскольку печорская тундра не Сочи, то здесь оставались служить только самые преданные делу специалисты. Жалко командиру выбрасывать их за ворота, но приказ есть приказ. И тогда он решил дать каждому по отдельности кандидату на "вышибание" какую-нибудь заведомо невыполнимую работу.

Самое "завальное" задание досталось прапорщику. Он командовал взводом связистов, и командир поручил его взводу вырыть траншею и протянуть по её дну секретный кабель связи длиною восемь километров. А станция находится в районе вечной мерзлоты, да и вдобавок окружена болотами. И с малосильной строительной техникой, что была на станции, и лопатами солдат тут делать нечего.

И вот тогда-то прапорщик вспомнил про американцев...

Как раз неподалёку от станции расположился лагерь американских геологов-исследователей. День и ночь они с помощью специальной сверхмощной техники выкапывали грунт и самосвалами вывозили его на аэродром. По слухам, искали алмазы и другие полезные ископаемые. Дорога, по которой иностранные геологи вывозили породу, тянулась между болот и была в этом месте единственной.

Осознав полную зависимость американцев от данного фактора, прапорщик приказал своим солдатам соорудить на единственной дороге шлагбаум...

Когда очередная колонна американских машин двинулась с грузом в сторону аэродрома, неожиданно перед ними закрылся шлагбаум и из свежевыкрашенной полосатой будки появились два солдата с автоматами. На изумлённый вопрос "что случилось?" прапорщик с металлическими интонациями в голосе ответил: "Командование части и особый отдел запретили проезд по этой дороге, так как объект секретный." Геологи заволновались: простой самолётов, срыв графиков... Как быть? "Стройте свою дорогу", - сказал им прапорщик.

В условиях вечной мерзлоты дорогу за месяцы не построишь. Геологи взмолились - они готовы платить сколько угодно, лишь бы перед ними открывали шлагбаум. Прапорщик покуражился для вида и согласился сделать им одолжение - пойти и поговорить с командиром части. Вернувшись сообщил, что командир готов открыть дорогу, но с условием: в течение нескольких дней иностранцы должны прорыть восьмикилометровую траншею и уложить в неё медный кабель.

Двое суток специальное американское оборудование на воздушных подушках вкалывало на Российские вооружённые силы. Причём, по требованию прапорщика, кабель иностранцам пришлось укладывать свой, специально привезённый для этого из США.

Когда прапорщик доложил командиру о выполненном задании, тот был буквально потрясён сверхоперативностью подчинённого. Не вдаваясь в расспросы, вычеркнул его фамилию из списка кандидатов на увольнение.

Однако ж прапорщик на этом не успокоился. Выделенный ему в части кабель он припрятал. И через несколько дней после завершения американцами ударного труда на благо России приехал в пункт приёма цветных металлов и предложил купить у него восемь километров медного кабеля. Испугавшись таких объёмов, хозяева пункта стукнули в милицию, а милиция - в ФСБ. Тут-то и всплыла эта история с американцами. Хотя как выяснилось, геологи ни к кому претензий не имеют. Есть, оказывается, у компаний, работающих в России, необлагаемая налогом статья расходов: "дань русской мафии"!

Сейчас прапорщик даёт показания следователям военной прокуратуры. А друзьям с гордостью говорит, что страдает за свои политические взгляды. И за то, что показал "трусливому начальству", как надо вести себя с американцами.

***

В один погожий день советский воин вытащил заряд из гильзы 152-мм гаубицы. Но подумал, что нести в расположение - глупо, потому спрятал. В снег... Чуть позже мимо того места проходил офицер, покопался в снегу и узрел заряд пороха. Взял и отнёс в расположение, отдал дневальному (первогодке) и сказал:

- Высушишь и отдашь мне!

Дневальный недолго думая стал сушить... Да так, чтоб побыстрее... Нет, не на батарее, и даже не на печке... На электроплитке!

Порох занялся. Реакция дневального - выкинуть с глаз долой! Выбегает в предбанник, но так как там места меньше, порох начинает гореть сильнее. Недолго думая, дневальный закидывает его на чердак. А на Курилах и на Сахалине чердаки очень часто утепляют сушёной морской капустой. Она тут же очень весело занялась!

Через какое-то время на дневального сверху стала сыпаться горящая труха. Верно оценив положение, дневальный подошёл к отдыхающим "дедушкам" и сынам гор и сказал:

- А мы, кажется, горим..., и тут же быстро удалился на улицу...

"Дедушки", обдумав фразу, сказали дневальному:

- Так потуши!, и продолжили отдыхать.

Через какое-то время на них стала сыпаться горящая труха. Оценив положение, они решили выбираться из расположения, однако выход через предбанник уже был полностью объят огнём. Некоторые решительные бросились через огонь, остальные решили искать выход в другом месте. Так как в расположении была оружейная комната, на всех окнах стояли решётки. Прибежавшие на помощь стали ломать решётки с улицы ломами, но это не получалось в связи с тем, что решётки были закреплены изнутри. Тут уже и "дедушки" решили приложить свои руки к своему же спасению и попросили, чтоб ломы передали им. Со всем старанием, подойдя к вопросу спасения своей жизни, они выломали не решётки, а часть стены, в которой были окна с решётками...

В результате всей истории сгорела казарма, а вместе с ней и двое детей гор...

По поводу сего печального факта из Москвы была послана комиссия "для уточнения обстоятельств гибели двух военнослужащих". При подлёте к острову штормовым зарядом самолёт с комиссией разбивает о вулкан. Погибли все.

По поводу сего печального факта из Москвы была послана комиссия "для уточнения обстоятельств гибели комиссии, посланной для уточнения обстоятельств гибели двух военнослужащих". Добрались они благополучно. Как обычно, всю комиссию сначала везут попариться в баньке, а затем за стол. Вместо баньки комиссию повезли на горячие источники, благо, что они всего в 3-х километрах от расположения части. Пока все дружно отдыхали, пришёл ещё один штормовой заряд, принёсший снег. Пока погрузились в штабной УАЗ, поняли, что из-за такого количества снега машина до части просто не доедет...

Подполковник, начальник части, предложил:

- А давайте прогуляемся до расположения, а оттуда вышлем МТЛБ за машиной!

На что был получен ответ от начальника комиссии:

- Негоже нам, полковникам, гулять по снегу пешком после бани! Ты лучше сбегай до расположения и приезжай на МТЛБ за нами, а мы пока в машине посидим, погреемся.

Нечего делать, пошел наш подполковник в часть... Пока дошёл, пока нашли водителя на МТЛБ, пока завели, пока то да сё, пока доехали... Прошло 2 часа... А снеговые заряды на Сахалине и Курилах до 3-х метров выпадают... В общем и целом, вся комиссии задохнулась под снегом в штабном УАЗе.

Так вот, комиссия "посланная для уточнения обстоятельств гибели комиссии, посланной для уточнения обстоятельств гибели комиссии посланной для уточнения обстоятельств гибели двух военнослужащих" в часть не приезжала...

***

Прапорщики бывают разные... В одном они одинаковы: где бы, что бы, как-нибудь, но прихватизировать, ляпнуть, уволочь. Ну, и т.д... Макарыч являлся, пожалуй, самым ярким представителем этого достойного племени. Остап Бендер на военной службе, короче... Макарыч пёр всё. Отовсюду...

Колхоз "Борисовский"... Колхоз-миллионер. Достаточно сказать, что директор колхоза облетал свои владения на вертолете - так необъятны были поля...

Макарыч, однажды явившись туда, и увидев всё это богатство, спать спокойно уже не мог. Огромные штабеля ящиков с огурцами, помидорами, баклажанами и прочими дарами щедрой приморской земли распалили его воображение. Он уже прикидывал, сколько помидоров и огурцов пойдет на засолку, сколько он, одному ему известным путем обменяет на что-нибудь другое, но, несомненно, полезное ему... Бартерным многоходовкам в его исполнении мог позавидовать любой гроссмейстер!

Но! Купить всё это у колхоза не представлялось возможным. Во-первых - не на что, а во-вторых - зачем покупать, когда можно и не покупать… Ящики с овощами укладывались по краям поля, рядом с колеёй, по которой курсировал трактор с прицепом, и колхозники не торопясь, укладывали очередной штабель помидоров или огурцов в прицеп.

Макарыч забрался в кузов 130-го, посмотрел с высоты на штабель, что-то там прикинул, и с удовлетворенным видом спрыгнул на сухую траву:

- Поихалы!

- Куда?

- До дому...

Утром оживленный Макарыч бегал по колхозному овощехранилищу за кладовщиком, что-то убедительно ему втолковывал, в результате чего вечером кузов ЗИЛа был по самые борта набит ящиками. Точно такими же, как на поле. Только пустыми... Макарыч же, плюс ко всему, еще взял ящик с помидорами, поставил на весы, и, как бы невзначай, глянул на вес...

- Я трохи домой возьму!..

- Да на здоровье!..

Утром Макарыч, отправив в колхоз туда шишигу с кем-то из молодых, построил личный состав и, отобрав пятерых, повел их к машине:

- Значит так! Сейчас разгрузите ящики, затем напихаете в каждый шлаку из кочегарки, чтобы вес ящика был примерно 7-8 кг! Вот весы, чтобы было не меньше! Через час приду и радостно удивлюсь! Вопросы есть? Вопросов нет! Выполнять!..

Через час явился Макарыч. Убедившись в выполнении приказа, он велел сложить ящики в штабель, затем скомандовал бойцам построиться:

- Значит так! Сейчас мы погрузимся в машину и будем медленно подъезжать к этому штабелю. Как только остановимся - борт должен быть открыт, и ящики должны укладываться в кузов. Норматив - 5 минут! Ровно через 5 минут борт должен быть закрыт, машина должна начать движение! Вопросы есть? Вопросов нет! Выполнять!

Стратег, блин! Ну, как основательно подошел к делу! И, действительно ведь, сидел в кузове вчера, время засекал... И ящик неспроста взвесил...

Тренировки продолжались дня три... С утра и до вечера... Макарыч с секундомером на шее напоминал тренера, готовящего олимпийских чемпионов. С бедных бойцов катился пот, ящики летали с неуловимой для глаза быстротой, и, наконец, Макарыч остался удовлетворен:

- Становись! На сегодня - хватит! Завтра поедем в колхоз. Если крестьяне поймут, что происходит раньше, чем машина с грузом начнет движение - норматив будет две с половиной минуты, и отрабатывать вы его будете долго и упорно! Вопросы есть? Вопросов нет! Р-разойдись!

Утро... По краю поля медленно едет 130-й. Через равные промежутки стоят штабеля с помидорами, колхозники не торопясь подтаскивают ящики... Макарыч орлиным взором высматривает подходящий штабель... Наконец, один штабель привлекает его внимание:

- Тормози!..

Едва зашипел воздух в пневмосистеме, борт был, откинут, и бойцы с немыслимой скоростью начали швырять ящики в кузов, когда машина еще не закончила движение. Не прошло и пяти минут, как зилок был погружен, борт захлопнут, и грузчики уже сидели в кузове. Колхозники, ничего и заметить не успели...

Воодушевленный дебютом, Макарыч разрешил "бригаде УХ!" до конца дня отдыхать, но на следующее утро вновь выгнал их на тренировку, заявив, что "...тренировка - залог победы!", и расслабляться он им не позволит!...

В результате нескольких рейдов, Макарыч обеспечил, помимо себя и остальных прапоров, почти всё вышестоящее начальство первоклассными овощами, какую то часть загнал, какую-то выменял, что-то было засолено и находилось в подвале, который хозяйственный Макарыч оборудовал под погреб... Две последние машины были разгружены в столовой мелькомбината, который производил то ли комбикорм, то ли еще что-то подобное... Довольный Макарыч заявил, что за это нам дадут сварочный аппарат...

Утром приехали на упомянутый завод. Макарыч куда-то сбегал, с кем-то выпил, вернулся, распространяя аромат чеснока и водки, и работяги под руководством, по-видимому, Макарычева собутыльника, погрузили в кузов довольно новый сварочный аппарат.

- Ну, спасибо!

- Да на здоровье! Приезжай ещё!

- А это что у тебя? - Макарыч уставился на кучу дюралевых труб, диаметром примерно 30 см, и длиной метра 4...

- Я возьму парочку?

- Бери...

Вместо парочки Макарыч кинул в кузов штук 6, затем, скомандовав водителю закрыть борт, тепло попрощался со своим недавним собутыльником.

- Поехали!

- Тащ прапорщик! Ну, аппарат то нам давно нужен... А трубы то на что?...

Взгляд, которым окинул водителя Макарыч, не поддается никакому описанию... В нем было всё... И взгляд этот, и слова, сказанные тогда, водитель, наверное будет помнить до конца своих дней. Выдержав, поистине мхатовскую паузу, Макарыч изрек:

- ЕСЛИ БЫ Я ЗНАЛ, ЗАЧЕМ МНЕ ЭТИ ТРУБЫ, ТЫ БЫ ИХ ВОЗИЛ, ВОЗИЛ И ВОЗИЛ!..

Добавить к этому нечего... Прапорщик...

***

Суровые будни военной прокуратуры.

В юношеские годы молодой человек по имени Дима поступил в Военный институт на юрфак и благополучно его, закончив, убыл к месту службы. Место сие было на где-то в Средней Азии, более того, в очень средней. Понятно, что молодой следователь военной прокуратуры должность сама по себе залетная, ну по разным причинам, в смысле выездов там, бумагомарания и отсутствия опыта, которым в избытке обладают старшие товарищи.

Вот в один из трудных ратных дней, Димона подхватывают за жабры и без лишних намеков заявляют: "У нас "холодный", чемодан бери, едешь с замом прокурора". Выезжают. Степь, в степи полигон, на полигоне труп воина, павшего в результате прямого попадания боевой гранатой из РПГ. Ранение сквозное в область груди, но умер, по докладу фельдшера "от потери крови не совместимой с жизнью". Отцы командиры и дознаватель в трауре, гранатометчик-снайпер под арестом. Короче картина скорбная. Димкин шеф ставит задачу, все снять, протокол составить, ну и все остальное, а сам выдвигается к группе товарищей со скорбными лицами, но без музыкальных инструментов и начинает вести светскую беседу на тему "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!"

Димон счелкает фотиком, ползает на карачках вместе с руководителем стрельб, который клянет, и заметьте не без оснований, этот день, гранатометчика-снайпера, покойного и свою судьбину, короче, работают люди в поте лица. Подходит момент, когда пытливый ум молодого следователя, вспоминая теорию криминалистики, задает вопрос себе и руководителю стрельб: "А где тут у вас орудие преступления?"

- Чего?

- Ну, чем убило-то!

- А-а. Граната! Да вон, воткнулась, сука, даже не взорвалась!

Димон выдвигается к гранате, выкладывает мерную линеечку, щелкает фотиком, составляет тут же протокольчик. Приобщает вещественное доказательство к материалам дела, аккуратно поместив его в пакетик и присобачив бирочку. Оборачивается, но руководителя стрельб уже не наблюдает. "Да и не очень-то и хотелось!" Ну и пошел докладываться. Подойдя к шефу и господам офицерам метров на пятьдесят, он неожиданно столкнулся с неясной проблемой. Чем ближе он приближался к ним, тем активней они махали руками, ругались матом и осуществляли отступление.

Так бы это все и продолжалось, если бы зам. прокурора не осознал, что отступление бесполезно, велика Средняя Азия, как говорится, а служебное рвение у молодого следака больше. Было принято решение вызвать огонь на себя. Без особого энтузиазма он медленно пошел на встречу Димке, сблизившись до метров 30 он заорал: "Сынок! Ты гранату положи тихонько! И подойди, расскажи как там у тебя!" Ну, Димон и выполнил. Положил, подошел, только начал докладывать... Хрясь! Кулачину в торец! И отеческое напутствие: "Сынок! Такие вещдоки к материалам дела не приобщаются! Ими саперы занимаются, это их компетенция!" И тут до Димона дошло. Аж пот холодный прошиб. ГРАНАТА!