Гендерные отношения в различных культурах

Из социологии и этнографии известно, что гендерные роли (набор ожидаемых образцов поведения для мужчины или женщины) распределяются в разных обществах не одинаково, а в зависимости от их экономического развития и общественного устройства.

В обществах, часто называемых «первобытными» или даже «примитивными», существовала развитая система женских и мужских ролей, а также сложные обряды и традиции обозначения мужского и женского пола. Мужчины и женщины строго различались по свей одежде, украшениям, стилю раскраски тела и т.д. Для включения подрастающего поколения в систему полоролевого разделения труда были выработаны сложные обряды инициации — превращения в «мужчину» или «женщину».

Однако даже в регулируемом ритуалами обществе не все так просто. Во-первых, мужские и женские роли (а с ними и представления о том, что носитель каждой из них должен делать и каким быть) существенно варьировались от одного сообщества к другому.

На это обратила внимание антрополог Маргарет Мид. В работе «Пол и темперамент» (1935) она рассмотрела особенности общественных стереотипов, касающихся типично мужских и типично женских свойств у нескольких племен Новой Гвинеи. В результате исследования было установлено, что у племени арапешей и у мужчин и у женщин преобладали женские роли и ценились женские черты характера. Они совместно трудились и воспитывали детей. И мужчины и женщины второго племени — мундугоморов — отличались воинственностью и агрессивностью, причем мужчины племени могли вступать в брак со своими дочерьми, а матери — со своими сыновьями. У представителей племени тчамбули гендерные роли распределялись противоположно привычным нам: женщины ловили рыбу, занимались ткачеством, торговали; мужчины украшали себя и обдумывали праздничные церемонии.

Во-вторых, в этом обществе существовали люди, которые не вписывались в строгое полоролевое разделение. Так, в книге Игоря Кона «Лунный свет на заре» (1997) приводятся примеры института людей «среднего», или «промежуточного», пола, распространенного у 113 племен Северной Америки, народов Сибири и Дальнего востока (чукчи, алеуты и др.), Индонезии, Африки.

«Пяти-шестилетний мальчик зуньи, обнаруживший склонность к домашней работе и общению с женщинами, понятия не имеет об абстрактных нормах гендерного поведения, он просто проявляет свои естественные склонности. Однако его семья и община замечают это, и когда в 10—12 лет он выбирает себе одежду, он уже осознает символическое значение этого акта. Если бы не его природные склонности, зуньи бы не признали ребенка "двух-духовным"».

Современные исследования показывают, что любому из существовавших до сих пор человеческих обществ было присуще какое-то разделение труда между полами, специфические для мужчин и женщин виды деятельности и социальные функции. Однако гендерное разделение труда предполагает не просто дифференциацию тех или иных социальных функций, а определенную иерархию этих видов деятельности и категорий людей, которые их осуществляют. При этом мужские занятия вне зависимости от их содержания оказываются более престижными, чем женские. Почему это происходит?

Однозначного ответа на этот вопрос не существует. По мнению Кона, социальную зависимость женщин можно связать с биологической зависимостью женского организма от функций продолжения рода (беременность, рождение, кормление грудью), так как все эти функции препятствуют женщине удаляться далеко от своею жилища. Помимо этого можно выделить еще психологическую зависимость, которая возникает у девочек в процессе социализации, Когда они наблюдают своих матерей и когда их обучают «домашней деятельности» в противоположность «внешней» активности мальчиков.

Однако разнообразие конкретных условий хозяйственной жизни способствует огромному многообразию гендерных иерархий в мире. По данным антрополога Ф. Фридль, и среди охотников-собирателей, и среди земледельческих народов относительное могущество женщины возрастает, если женщины участвуют в добывании пищи, а также во внедомашнем распределении и обмене благ. Отсюда она делает вывод, что местопребывание детей, распределение ответственности за выхаживание младенцев и т.п. зависит от отведенных обществом женщинам производственных задач, а не наоборот. Таким образом, набор желаемых черт для мальчиков и девочек, занятия и навыки, которым отводится центральное место в процессе образования и обучения, также будут различаться.

И.С.Кон (И.С.Кон, 1988) отмечает, что нормы полового разделения труда не совсем универсальны в разных человеческих обществах, они зависят не от биологии, а от культуры и являются исторически переменчивыми. В соответствии с половым символизмом древних мифологий мужской пол воплощает обновление и изменчивость, а женский - сохранение и устойчивость. Во многих древних мифологиях, за исключением тантризма, мужчина выступает как носитель активного, социально-творческого начала, а женщина - как пассивно-природная сила. Бинарное противопоставление мужского и женского начал является одной из серии бинарных оппозиций, с помощью которых мифологическое сознание пыталось упорядочить свой жизненный мир, и, превратившись из условных знаков в нормативные ориентиры мышления, воздействуют на поведение и психику современного человека. Мужское и женское начала трактуются в древнейших религиях как равноправные и взаимодополнительные. Не чужда мифологическому сознанию и идея андрогинии, совмещения в одном лице мужского и женского начал. Тесно связан с этим и распространенный образ первоначальной бесполости или двуполости младенца, который К.Юнг считал одним из главных архетипов культуры.

Темы андрогинии или перемены пола играет важную роль во многих обрядах. Так, у австралийцев и некоторых африканских народов инициация мальчика включает его временное ритуальное превращение в женщину, а у южноафриканской народности суто инициируемых девочек одевают в мужское платье. Смысл ритуала инициации заключается в том, чтобы инициируемый, прежде, чем обрести определенный пол, проходит фазу обладания свойствами обоих полов. Древнекитайкая мифология утверждает, что всякое человеческое тело содержит в себе и мужское, и женское начало, хотя в женщине больше представлено «инь», а в мужчине - «ян».

В период матриархата (В.Ф.Зыбковец, 1970) женщины выполняли жреческие функции и играли ведущую роль в жизни общества. После наступления патриархата женщины вытесняются не только из жреческих функций, но начинают занимать все более подчиненное положение в обществе. В работе американского автора Е.Р. Китс отмечается, что роль женщины во всех этнографических исследованиях описана с патриархальным предубеждением и показывает это на примере описания жизни племени коба народа майя.

Трудно сказать что-либо о сбалансированности гендерных ролей при матриархате, т. к. слишком мало информации сохранилось об этом периоде человечества, но с наступлением патриархата взгляд на женщину как на существо второго сорта стало выраженным достаточно ясно. Это отразилось как на женской, так и на мужской полоролевой идентичности.

На всем Кавказе за исключением Тифлиса в Грузии, существовала продажа женщин в рабство в гарем какого-нибудь султана, причем для них это являлось не трагедией, а избавлением от невыносимо тяжелых условий жизни на родине. У большинства народов Кавказа при выдаче замуж сватовство представляло собой торговую сделку.

Такую же картину А.Ф.Швейгер-Лерхенфельда отмечает в Азии и в Малой Азии, исключением которой является христианская Армения, где нет попыток продажи дочерей, и армяне часто женятся по любви.

Интересны наблюдения А. Ф. Швейгер-Лерхенфельда о мусульманском браке: «Ислам забоится только о внешности... Жена магометанина не столько его подруга жизни, сколько просто женщина, предназначенная главным образом для пустого развлечения и самых естественных удобств».

В Индокитае и Малайском архипелаге еще сто лет назад бирманские женщины и девушки жили и действовали вполне свободно и независимо. В социальном отношении они были равны мужчинам и беспрепятственно принимали участие во многих делах. Свадебное торжество заканчивалось семейным праздником, после чего начиналось господство жены, а не мужа, как у большинства азиатских народов.

В Сиаме особую любовь народ питал к семье, в которой было невозмутимое согласие. Женщины пользовались некоторой свободой и сравнительно хорошим обращением. В делах наследства преимуществом пользовались члены семьи с материнской стороны.

В Китае и Лаосе «женщина - тень, отголосок». По окончании венчания женщина переставала быть самостоятельным человеком. Изредка муж позволял ей посещать родных или подруг, и то в закрытых носилках, чтобы никто ее не увидел.

Обращение с женщинами в Японии было несколько благоприятнее, чем в Китае, Индии или у мусульманских народов, но в браке права были предоставлены только мужчине, а жена получала одни обязанности. (Подробнее о Китае, Индии и Японии в 38 билете)

У народов, находящихся на примитивном уровне развития и населяющих территорию около Южного океана и Австралию, считалось, что женщина не имеет души (христиане до 15 века считали точно также), она занимала очень низкую ступень и терпела сообразное с этим обращение.

В Соединенных Штатах Америки по переписи населения 1870 года (А.Ф.Швейгер-Лерхенфельд, 1998) разница между белыми мужчинами и женщинами составляла полмиллиона в пользу мужчин, поэтому женщина имела некоторую свободу выбора. Однако возникновение феминистского движения говорит все же об отсутствии равенства.

В Африке, как у всех первобытных народов, сто лет назад во время пути женщина исполняла роль вьючного животного, т. к., кроме ребенка, несла оружие и имущество мужа. В 10 лет девочек отдавали в жены, в 17 лет они становились матерью, а в 20 - старухой.

Различно было положение женщин в развитой Европе сто лет назад: во Франции, Польше и Англии в социальном плане женщины пользовались некоторым влиянием, а итальянка не играла почти никакой роли. В благополучной теперь Швеции жених при венчании в церкви в знак своей будущей власти держал в одной руке кнут, который он не оставлял даже у самого алтаря.

У славян был развит патриархальный строй, при котором подчиненное положение женщины было нормой, а черногорка вообще была не что иное, как раба, часто даже домашнее и вьючное животное.

Согласно мировоззрению чукчей женщины и мужчины по-разному рождаются и по-разному умирают. Девочек приносит кукушка, мальчиков - старый ворон. Для женщин естественная смерть нормальна, для мужчин неприлична, лишена чести.

Исторически сложилось так, что почти в каждой культуре женщины и мужчины выполняют разную работу. По данным ООН (1991 г.) во всем мире рабочие места разделяются по половому признаку. Такое разделение труда начинается рано, почти с самого рождения, с детских

домашних обязанностей. Так, например, в Мексике, Сальвадоре, Аргентине, Южной Африке, Перу, США и Пакистане, а также в нашей стране, девочки обычно убирают, стирают и присматривают за своими младшими братьями и сестрами, в то время, когда мальчики делают больше работу на улице, к примеру, помогая в саду, на дворе. Несмотря на то, что разделение труда на основании гендера является закономерностью, некоторые виды работы, выполняемые разными полами, не обязательно должны совпадать. В Сенегале за рисовыми полями ухаживают женщины, а в Сьерра – Леоне этим занимаются мужчины. На севере Центральной Африки ведущими специалистами по земледелию являются женщины, а в Латинской Америке – мужчины.

К огромному перечню обязанностей женщин по дому: приготовления пищи, уборка, стирка, на ней еще лежит обязанность и ответственность перед обществом за воспитание детей.

Подобная закономерность наблюдается в США, Японии, странах бывшего Советского Союза, Израиля, Бангладеш, Греции и Швейцарии.

В каждой стране существует свое предпочтение к женским и мужским стереотипам. Как показывают исследования большую роль играет религия. Женские стереотипы более благоприятны в тех странах, чьи традиции включают в себя поклонение божествам женского пола и где женщинам позволено участвовать в религиозных церемониях.

Культурная специфика особенно важна в связи с изменением гендерных ролей. Социальные изменения могут быстрее происходить в тех странах, где не столь велика покорность властям и верность групповым нормам. Западная культура характеризуется психологами, как индивидуалистические общества. В таких обществах люди больше интересуются карьерой, личными правами и независимостью. Коллективистические общества подобные Японскому, предают повышенное значение подчинению индивидуальных целей коллективным, что проявляется в повышенной заботе о потребностях окружающих. Такие культуры, где поощряется покорность старшим, могут отличаться большей резистентностью к социальным изменениям, поскольку люди с возрастом менее охотно принимают изменения.