Жанрово-тематическое своеобразие произведения А. Линдгрен

Линдгрен хорошо знает детей, знает, как нужно рассказывать, чтобы им нравилось, и хорошо знает, какой должна быть детская книга. Обращаясь к молодому автору, который хочет творить для детей, писательница советует ему писать так, чтобы весело было только детям, а не взрослым, писать так, чтобы весело было детям и взрослым, но никогда не писать так, чтобы веселились только взрослые. Она считает, что сочинять для детей необычайно весело, надо только писать свободно и от всего сердца. «Если ты спросишь меня, какой должна быть детская книга, я после долгого раздумья отвечу: она должна быть ХОРОШЕЙ. Уверяю тебя, я долго думала об этом, но другого ответа не нахожу» и продолжает «В мире нет ничего важнее свободы, и в детской литературе тоже. Свобода необходима писателю, чтобы он мог писать такие книги, какие хочет: документальные очерки или поэзию нонсенса, короткие поучительные рассказы или захватывающие приключенческие романы... Сказки, порожденные неуемной фантазией, книги веселые и книги тревожные... — самые разные книги, где авторы, каждый по-своему, говорят с читателем о самом сокровенном.

Позвольте детским писателям писать о чем угодно — на свой страх и риск! Пусть и детские писатели почувствуют на собственной шкуре, что такое риск. Но только пусть они будут свободны. Свободны писать по своему разумению, а не по указке и не по готовым рецептам» (Брауде, 1969: 108). И в тоже время, Линдгрен указывает на личную ответственность детских авторов: «Если ты захочешь написать потрясающую книгу для детей о том, как трудно и невозможно быть в нашем мире человеком, ты должен иметь на это право; если ты хочешь написать о расовом угнетении и расовой борьбе, ты должен иметь на это право; если ты хочешь написать о цветущем островке в объятиях Шхер, ты фактически должен иметь право и на э то» (Линдгрен, 1997: 4).

Сама Линдгрен пишет о многом. Ее книги могут читать люди любого возраста, начиная с той минуты, как только начинают любить сказки. Линдгрен всегда хочется написать такую книжку, которая бы понравилась бы ей самой в детстве, а ей, по ее же словам, понравилось бы, если с ней разговаривали искренне и серьезно, и она не скрывает от маленьких читателей, что в мире есть нищета, горе, страдание и болезни, люди, которые с трудом сводят концы с концами в современной Швеции, и о том, что может огорчить ребенка. В 1978 году Линдгрен получила одну из международных премий, вручаемых защитникам мира: «Мы живем в беспокойном, сложном мире, и я как мать часто думаю, что ждет миллионы тех, у колыбели которых стоят сейчас их родители. Дети – наше будущее, воплощение наших надежд. И долг нас, взрослых, защитить их будущее, обеспечить им мир, свободный от страха и ненависти» (Линдгрен, 1997: 5).

Ориентация на маленького читателя, диктовало Линдгрен и оптимальную жанровую форму ее произведений: повести и сказки.

Обычно в детской повести воспроизводится естественное течение жизни персонажа, выделяются несколько эпизодов. Которые дают максимально полно представление о личности главного персонажа. Жанр внимателен к деталям. Большую роль в нем играют описания. Важным является показ того, как меняются взгляды и мировоззрение героя на протяжении того или иного периода (чаще всего – это период взросления). В повести максимально конкретно и подробно описывается место и время действия. Здесь немалое количество второстепенных персонажей. Довольно часто в качестве главной темы повести выступают сложные взаимоотношения детей со взрослыми, автор сосредотачивается на психологии ребенка, особенностях восприятия ним людей, мира. С целью воссоздания личности главного героя нередко автор обращается и к детскому фольклору, вводя в повесть детские дразнилки, считалки, обращая внимание на те или иные особенности детской речи. Кроме того, повесть должна рассказывать читателям не только о них самих, но и о мире, в котором они живут.

В данном случае важным является воспитание определенных ценностей, рассказ о том, как нужно строить отношения со взрослыми, сверстниками, как вести себя в той или иной ситуации, к каким последствиям могут привести необдуманные поступки. Повесть учит ребенка серьезно относиться к жизни и в этом заключается основное преимущество произведений данного жанра.

В творчестве А. Линдгрен присутствует как собственно сказки, выделенные ею в отдельный сборник: «Юнкер Нильс из Эки», «Стук-постук», «Звенит ли моя липа, поет ли мой соловушка», «Солнечная полянка», «Нет разбойников в лесу!», «Любимая сестра», «Принцесса, которая не хотела играть в куклы», «Однажды ночью в мае», «Мирабель», «Веселая кукушка», «Петер и Петра», «В сумеречной стране», «Крошка Нильс Карлсон». Все перечисленные произведения небольшие по объему и полностью передают специфику жанра. Выделим наиболее характерные черты сказок писательницы:

1. В основе сказок Линдгрен лежит принцип двоемирия, который проявляется дихотомиями мир взрослых / мир детей, реальный мир / мир идеальный. Принцип двоемирия соблюдается в сказках не только на содержательном уровне, но и на интенциональном: фантазийный сюжет адресован ребенку, а философский подтекст – взрослому.

2. Сказки Линдгрен - особый пласт ее творчества. Они, в основном, написаны для бедных, о бедных детях, жизнь которых, мрачна и безотрадна, но в ней всегда присутствует надежда, поскольку, как мы уже говорили выше, детям не свойственно трагическое мироощущение; надежда на счастливую жизнь с любящей матерью и бесконечными играми, пусть даже в другом мире. Так в сказке «Солнечная полянка» Матиас и Анна (брат и сестра) находят приют на «волшебной Солнечной полянке, где была вечная весна, где благоухали нежные березовые листочки, где пели и ликовали на деревьях тысячи крохотных пташек, где в весенних ручьях и канавах плавали берестяные лодочки и где на лугу стояла матушка и кричала:

– Сюда, сюда, детки мои!» (Линдгрен, 1995:125)

3. Сказка выполняет своеобразную исцеляющую функцию: дети выздоравливают при помощи сказки, жители потустороннего мира поддерживают и веселят их во время болезни. Таковы сюжеты сказок «Веселая кукушка», в которой кукушка из настенных часов развлекает болеющих Гуннара и Гуниллу; «В сумеречной стране», в которой господин Вечерин уводит мальчика Ёрана, который не может ходить в сказочную Сумеречную страну, делая тем самым существование мальчика не лишенным смысла; «Юнкер Нильс из Эки», в которой сказка помогает тяжело больному мальчику преодолеть болезнь.

4. Именно детям открываются в сказках тайны, именно им под силу творить чудеса. Дети в сказках выступают в качестве культурных героев. Вспомним, что «культурный герой» в мифологических системах сражается с чудовищами и приносит людям различные блага. Так, главная героиня сказки «Стук-постук» маленькая Стина-Мария, отправляется в подземную страну, преодолевая страх, чтобы вернуть хуторских овечек, которых загрыз волк. И она их возвращает.

5. Есть в сказках и такие персонажи, которые являются хранителями тайн потустороннего мира, это часто старики – бабушки и дедушки. Они раскрывают тайны тем, кто может в них поверить, и для кого иной мир – мир сказки – так же реален, как и обычный. А это в основном дети. Таким хранителем выступает, например, самый старый житель деревни Капелы в сказке «Стук-постук» - дедушка Стины-Марии.

6. Обязательными персонажами в сказках выступают жители потустороннего мира: феи, тролли, говорящие кукушки, ожившие куклы, карлики, маленькие человечки и т.д.

7. Во многих сказках присутствуют так называемые проводники в потусторонний мир: Вечерин, алая птичка, подземный житель, старичок и т.д.

8. В сказках Линдгрен соблюдены сказочные каноны: характерный зачин, цифровая символика, преодоление препятствий и перерождение героя, неопределенное, отдаленное время.

Зачин сказок типично сказочный: «жила-была однажды принцесса…» («Принцесса, которая не хотела играть»), «давным-давно, в пору бед и нищеты, жили-были…» («Солнечная полянка»), «давным-давно, во времена нищеты и голода…» («Стук-постук»), «давным-давно, в годы скудости и нищеты…» («Юнкер Нильс из Эки»), «давным-давно, в пору бед и нищеты…» («Звенит ли моя липа, поёт ли мой соловушка») и т.д.

Время сказок: давным-давно, День Рождения главного героя, перед Новым годом, несколько лет назад.

Перерождение героев: больной мальчик Нильс превращается в юнкера Нильса, смелого и бесстрашного; больной мальчик Ёран превращается в абсолютно здорового в сказочной стране, там он все может, даже танцевать; бедные и несчастные Маттис и Анна – в счастливых и любимых детей и т.д.

Приведем пример сказки «Солнечная полянка»:

- функционирует сакральное число 3: трижды говорится о том, как тяжело жилось детям у опекуна:

«Весной Маттиас с Анной не строили водяные колеса на ручьях и не пускали берестяные лодочки в канавах. Они доили коров, чистили воловьи стойла в хлеву, ели картошку, обмакнутую в селедочный рассол, и частенько плакали, когда никто этого не видел»;

«А как настало на Торфяном Болоте лето, Маттиас с Анной не собирали землянику и не строили шалаши на склонах холмов. Они доили коров, чистили воловьи стойла в хлеву, ели картошку, обмакнутую в селедочный рассол, и частенько плакали, когда никто этого не видел»;

«А как настала на Торфяном Болоте осень, Маттиас с Анной не играли в прятки на дворе в сумерки, не сидели под кухонным столом по вечерам, не нашептывали друг другу сказки. Нет, они доили коров, чистили воловьи стойла в хлеву, ели картошку, обмакнутую в селедочный рассол, и частенько плакали, когда никто этого не видел» (Линдгрен, 1995: 110-111).

- дети преодолевают лес – попадают в иной мир;

- проводником в иной мир является птичка алая яркая-преяркая;

- на пути детей встречается пещера – прообраз смерти – и полянка – прообраз рая.

- на полянке их ждет мать, которая для всех таких же детей является матерью, - Богородица.

Другая жанровая разновидность произведений А. Линдгрен – детская повесть – строится по классической схеме. Можно выделить следующие характерные признаки повестей.

1. Большинство повестей ориентировано на дошкольный и младший школьный возраст. Исключение являются повести о Калле Блюмквисте, ориентированные на подростковый возраст. Сделаем оговорку, что стиль изложения в подростковых повестях сильно отличается от других: становится приближен к «взрослому» повествованию.

2. Все берется Астрид из жизни. Герои повестей живут и действуют в обычном реальном мире и их занятия отражают их повседневные дела и события.

3. Героями всегда являются дети. Причем образы детей типичны для общества XX столетия, и автор это постоянно подчеркивает. Называя своих героев в разных повестях одинаково, и сама же с легкой иронией комментирует обобщающий характер своих произведений: «В этой книге речь идет о Расмусе Персоне. Одиннадцати лет». Стало быть, здесь ни на йоту нет речи ни о Расмусе Оскарссоне, девяти лет, ни о Расмусе Расмуссоне, пяти лет… Между этими тремя Расмусаме решительно нет ничего общего. Кроме имени, которое у нас одно из самых распространенных. Не правда ли?» (Линдгрен, 2006: 172).

4. Время действия повестей обычно укладывается либо в совсем короткий срок (один день), либо в несколько лет.

5. Автор всегда присутствует в книге и занимает позицию рассказчика. Авторская позиция либо эксплицитно, либо имплицитно, но всегда актуализирована в тексте произведения. На это указывают, например, такие метаязыковые фразы как: «Я не прочла её (историю) в книге и не выдумала, мне её рассказали», «… мне она кажется трогательной и прекрасной». Выражая свое мнение, автор тем самым формирует мировоззрение юного читателя, его нравственную и эстетическую составляющие, воспитывает его. Часто свои мысли о воспитании детей и отношении к ним Линдгрен вкладывает в уста самих детей, так, авторская позиция эксплицирована в диалоге двух девочек, которым по девять лет – Лисы и Анны из Буллербю: «Ухаживать за детьми вовсе не трудно. Нужно только не забывать, что говорить с ними надо ласково. Тогда они будут слушаться <…> - Ясное дело, обращаться с ними надо бережно и ласково, а как же иначе! – согласилась я. – Ага, ты думаешь, мало людей, которые рычат на детей? – сказала Анна. – А они от этого становятся злыми и упрямыми и вовсе никого не слушаются» (Линдгрен, 1998: 130).

6. Основная цель повестей, по нашему мнению, раскрыть детскую психологию и реконструировать его внутренний мир.

И, наконец, третий жанр, в котором творит А. Линдгрен, это повесть-сказка; синкретичный жанр, сочетающий в себе элементы обоих рассмотренных жанров. Отличительной особенностью этих произведений («Пеппи Длинныйчулок», «Малыш и Карлсон», «Мио, мой Мио!», «Братья Львиное Сердце») является стирание границ реального и выдуманного мира.

В тематическом отношении произведения А. Линдгрен подчинены одной магистральной теме – теме детства, которая складывается из отдельных мотивов и типичных ситуаций, раскрывающих мир детства.

В.Е. Хализев трактует мотив обязательный компонент любого произведения: «компонент произведения, обладающий повышенной значимостью» (Хализев, 2002: 301). Формы, в которых репрезентируется мотив, могут быть самыми разными: он может быть эксплицирован в произведении посредством всевозможных языковых средств, а может быть явлен имплицитно через подтекст.

Проанализировав повести и сказки А. Линдгрен, мы смогли выявить ряд основных мотивов, функционирующих в ее творчестве:

1. Христианские мотивы. Герои Линдгрен, так же как и она сама воспитываются в христианской традиции: слушают библейские рассказы и песни, рассказываемые взрослыми, читают сами библейские истории, рассказывают их младшим братьям и сестрам, «играют» в библейские сюжеты, изучают закон божий в школе. Особенно наглядно явлены христианские мотивы в повестях о Мадикен, где главная героиня часто разыгрывает со своей младшей сестрой библейские сюжеты в реальной жизни: Иосиф в колодце, младенец Моисей, младенец Иисус и др.

2. Мотив болезни и смерти («Что-нибудь живое для Каля-Колченожки», «Юнкер Нильс из Эки», «В Сумеречной стране», «Веселая кукушка», «Мэрит», «Солнечная полянка», «Звенит ли моя липа. Пот ли мой соловушка»), а так же мотив страдания из-за смерти близкого существа («Мы – на острове Сальткрокка»).

3. Мотив одиночества. Во многих произведениях Линдгрен этот мотив выступает катализатором детской фантазии, основным результатом функционирования которой является открытие двери в потусторонний мир и появление двойников: Томми и Анника одиноки в своих играх, им скучно - в результате в их жизни появляется Пеппи («Пеппи Длинныйчулок»); Малыш одинок: «Вот у тебя, мама, есть папа; и Боссе и Бетан тоже всегда вместе. А у меня – у меня никого нет» (Линдгрен, 1985: 194) – появляется Карлсон; маленький Бертиль «целый день сидел дома один», пока родители были на работе – появляется Крошка Нильс Карлсон; маленькая Бритта-Кайса была девочкой из очень бедной семьи и у ее родителей не было денег, чтобы купить ей куклу – появляется старичок, который дает ей волшебное зернышко, из которого Бритта выращивает себе живую куклу («Мирабель»); маленькая Барбара мечтает о собаке, а пока у нее никого нет, но есть любимая сестра-близнец Ульва-Ли, которая живет в волшебной стране, играет с Барбарой, но исчезает, как только у Барбары появляется щенок («Любимая сестра»).

4. Мотив преемственности поколений, как залог воспитания: «Старый да малый всегда друг к другу тянутся» («Стук-постук»: Линдгрен, 1995: 145); старый дом, как память о предшественниках (Столярова усадьба в «Мы – на острове Сальткрокка»); особая любовь и забота маленьких о стареньких (любимый всеми детьми дедушка в повести «Все мы – дети из Буллербю») и т.д.

5. Мотив сплоченности и дружбы внутри семьи и с соседями. Ориентируясь на собственное детство, Линдгрен выводит в своих произведениях большую семью: все, кто живет в доме – и слуги и соседи – все члены семьи: «Мы – на острове Сальткрокка», «Дети с улицы Бузотеров», «Все мы – дети из Буллербю», «Приключения Эмиля из Лённеберги». И даже семантика названий произведений, как мы видим, указывает на единство существующих вместе людей, что эксплицируется личным местоимением во множественном числе мы.

6. Мотив любви. По мнению Линдгрен, любовь должна быть такой, какой она была у ее родителей: проста, она растет меж повседневных дел, тогда она крепкая; праздная любовь не искренна и мимолетна. «Любовь, которая не бушует, а растет и крепнет спокойно и разумно, лучше той, что пылает огнем» («Самуэль Август из Севедсторпа и Хана из Хульта»: Линдгрен, 1999: 401). Всё заложено в детстве, и это Астрид хорошо понимала. Безграничная любовь родителей, тепло, радость, труд, отсутствие упреков дали возможность ей стать благодарной и иметь возможность любить и учить любви других. Любовь обретает в ее произведениях разные обличия: это и любовь между родителями, взаимная любовь детей и их родителей, любовь-забота детей к животным, любовь-дружба старших детей к младшим, любовь-жалость к беднякам и бродягам, любовь-помощь к бабушкам и дедушкам, любовь-почитание и в тоже время к Богу.

7. Мотив бедности. Линдгрен показывает маленьким читателям, как беззащитна бедность, она беззащитна настолько, что человек в минуты отчаяния может пойти на крайние меры, например, тетя Нильсон из повести «Мадикен» решается продать за гроши свое тело после смерти, несмотря на то, что единственным ее чаянием было получить достойное погребение. Мотив бедности прослеживается в образах бродяг и жителей богаделен, сирот-ровесников, маленьких детей, у которых даже нет возможности купить куклу. Но бедность – не только понятие, связанное с материальным миром, но и с духовным. К беднякам приравниваются у Линдгрен и нищие духом, позволяющие себе насилие и унижение ребенка, например, тети маленькой Евы, с которыми вынуждена жить девочка, пока ее мама лежит в больнице («Золотая девонька»), и опекун маленьких Матиаса и Анны из «Солнечной полянки», который и держал-то их собственно для того, чтобы эксплуатировать детский труд и др. Бедность материальная, по мнению Линдгрен, порождает и бедность духовную, что в результате приводит к душевной черствости и неспособности любить, к самоунижению, то есть человек теряет свой человеческий облик. Так, например, происходит с родителями Аббе Нильсона из повести «Мадикен»: материальные проблемы приводят отца Аббе к алкоголю и потере собственного достоинства, когда Аббе приходится, рискуя своей жизнью, спасать жизнь пьяного отца; родители пытаются найти отдушину в удовлетворении минимальных потребностей – в еде и алкоголе. При этом черствеют настолько, что даже забывают купить подарок для Аббе на Рождество, для них сын становится не объектом любви, а тем кто должен радовать их самих.

8. Мотив доброты и сострадания к другим живым существам: «Это Улле сделал его добрым (собаку). Ведь Улле и сам добрый» («Мы все – из Бюллербю»: Линдгрен, 1998: 10); «Она красивая», - думает Мадикен. Бывают красивые слова и красивая музыка, а тут - красивая погода. От такой погоды почему-то делаешься добрее» (Линдгрен, 2009: 63); «Добрые люди умеют ладить с людьми» («Самуэль Август из Севедсторпа и Хана из Хульта»: Линдгрен, 1999: 398); «— Для этого мы и родились на свет, — продолжала учительница. — Мы живем для того, чтобы делать людям добро. Я-то живу только для этого! — крикнула она. — А другие люди, интересно, для чего они живут?» (Линдгрен, 2003 145); «Я ж привычен к быкам-то, - объяснил Калле. – Всего лишь чуток доброты – и их запросто можно взять» («Смоландский тореадор»: Линдгрен, 1995: 222).

9. Мотив дружбы ребенка и взрослого. В основе такой дружбы лежит взаимное уважение и полное равноправие взрослого и ребенка. Такой редкостный тип дружбы нарисован А. Линдгрен в повестях «Мы – на острове Сальткрокка» и «Расмус-бродяга». Интересно заметить, что такая дружба возможно лишь тогда, когда во взрослом человеке живет «внутренний ребенок», когда обе роли ребенка и взрослого у него уравновешены, и тогда взрослый просто не может не уважать ребенка, это противоречило бы его сути: «У Мелькера с Чёрвен завязалась та редкостная дружба, которая бывает иногда между ребенком и взрослым. Дружба двух равноправных людей, которые во всем откровенны друг с другом и имеют одинаковое право говорить начистоту. В характере Мелькера было много ребячливого, а у Чёрвен в меру чего-то другого, пусть не зрелости взрослого человека, но какой-то ощутимой внутренней силы, и это позволяло им держаться на равной или почти на равной ноге. Чёрвен, как никто, угощала Мелькера горькими истинами, от которых его порой даже передергивало, и он готов был дать ей нахлобучку, но потом остывал, понимая, что с Чёрвен это ни к чему не приведет. Однако большей частью она была милой и преданной, так как очень любила дядю Мелькера» (Линдгрен, 2004: 375). В «Расмусе-бродяге» автор идет дальше и через выбор ребенком отца, раскрывает свою точку зрения на идеального родителя: родители могут иметь свои недостатки, как и все люди, но они должны жить в гармонии с миром и самим собой, должны быть искренними в своих поступках и суждениях, должны искренне любить ребенка и быть с ним на равных, то есть видеть в нем личность.

10. Мотив взаимовыручки и поддержки. Развитие этого мотива дает возможность автору выявить суть истинных человеческих взаимоотношений. Лучше всего это представлено в повести «Мы – на острове Сальткрокка»: Мэрта Гранквист – соседка Мелькерсонов, думая о том, чем можно помочь только что приехавшей на остров семье, готовит и приносит им ужин, помогает справиться с печкой, вся семья Гранквистов поддерживает соседей постоянно, не требуя ничего взамен, и приходит на выручку в трудной ситуации: «Тедди с Фредди хотелось быть рядом с друзьями в трудный час. На что же тогда друзья? Никогда не приходилось девочкам видеть Юхана с Никласом такими мрачными и подавленными. А Пелле! Он сидел у стола бледный, как полотно. Рядом с ним сидела Малин. Она обнимала Пелле и была так же бледна, как он. Все это было ужасно и невыносимо. А тут еще эта девчонка-воображала бубнит о каком-то бунгало. Ничего удивительного, что Тедди с Фредди пришли в бешенство» (Линдгрен, 2004: 505).

11. Мотив благодарности. Доброе отношение к детям, искренняя любовь к ним естественным образом вызывает у детей чувство благодарности, и дети готовы простить родителям все неудачи, даже если они их самих расстраивают, и сделать все возможное, чтобы утешить родителей: «– Но ты уже сделал все, что хотел, папа, – спокойно сказала Малин. – Мы получили. Все самое прекрасное, самое веселое и самое дивное в этой жизни. И получили от тебя, только от тебя! И ты заботился о нас, а это – самое главное. Мы всегда чувствовали твою заботу.

Тут Мелькер заплакал, ох, уж эта Малин, довела его до слез.

– Да, – всхлипнул Мелькер. – Я заботился о вас! Если это что-то для вас значит…

– Это – все, – сказала Малин, – и больше я не хочу слышать, что мой отец неудачник. А со Столяровой усадьбой будь что будет» (там же: 512).

Типичные ситуации, через которые раскрывается психология ребенка в произведениях Линдгрен и репрезентируется его мир, можно свести к следующим:

1. Ситуация временного отсутствия родителей. Несмотря на то, что дети любят своих родителей, они не могут полностью допустить их в свой мир, поскольку родителям свойственно волноваться за своих детей, а следовательно ограничивать их свободу, а кроме того, родители в силу своей взрослости, утрачивают способность к фантазии и игре, а следовательно, с ними становится не так весело. Так, Томми и Анника с большей радостью идут на ярмарку с Пеппи, чем с мамой; радуются свободе, когда мама с папой на два дня уезжают, и даже отправляют домработницу Эллу из дома к ее маме в гости, чтобы насладиться полной свободой в обществе Пеппи.

2. Двое детей и третий (четвертый) из неполной, неблагополучной семьи – как контраст влияния окружения и среды обитания. Часто Линдгрен показывает, что эти дети по своей природе ничуть не хуже, только отсутствие должного внимания и любви будят в них иногда плохие качества, но чаще воспитывает силу духа и невероятную отзывчивость. Примером может служить образ Аббе Нильсона из повести «Мадикен».

3. Ситуация взаимоотношений старший – младший прослеживается практически во всех произведениях. Старшие дети – всегда учителя жизни для младших, даже, несмотря на то, что могут дразнить младших или достаточно жестоко с ними играть; они всегда защитники младших; между старшими и младшими не всегда царит полное взаимопонимание, но всегда, непременно, любовь. Младшие всегда берут с них пример, будь то в поступках благочестивых или озорных. Так, практически всему, что умеет делать Малявка, ее научила старшая сестра Анна Стина: «Анна Стина всё знала и всё умела, и всему, что сама Малявка умела, она научилась от Анны Стины. Только одному она научилась сама: свистеть сквозь передние зубы. А считать до двадцати, узнавать все буквы, читать молитву, кувыркаться и залезать на вишню ее научила Анна Стина» (Линдгрен, 1995: 235). В самом трогательном виде эти отношения представлены в повести-сказке «Братья Львиное Сердце»: старший брат утешает и скрашивает дни больного младшего брата, а потом, не задумываясь, спасает его от верной гибели, выбросившись с ним из горящего дома, мгновенно сам при этом погибая.

4. Ситуация игры, как обязательного и постоянного компонента детского мира.

5. Ситуация спасения кого-либо, в которой проявляется вся сила духа и самоотверженность ребенка, ярчайший пример такого детского подвига – спасение Эмилем его друга Альфреда («Приключения Эмиля из Лённеберги»). Кроме этого можно привести подобные примеры: спасение братьями друг друга, а также заточенного в темнице повстанца в повести-сказке «Братья Львиное Сердце»; спасение Аббе своего отца в повести «Мадикен»; спасение мальчика одноклассника маленькой Мэрит ценой собственной жизни в одноименной повести, спасение овечек маленькой Стиной-Марией, несмотря на то, что ей для этого приходится побывать в царстве мертвых и навсегда остаться меченой («Стук-постук»).

6. Ситуация насилия со стороны не родных людей: опекун (хозяин хутора), тетки, приемные родители.

7. Ситуация вторжения другого, иногда враждебного, иногда просто чужого, для детей мира в их счастливый мир: приезд незнакомых людей из города, людей, для которых разорвана связь поколений, чаще всего людей одиноких: тётя и Моника в «Мы все – дети из Буллербю», дядя с капризной дочкой в «Мы на острове Сальткрокка» (по их мнению, здесь красиво, но скучно, или запущенно и надо всё переделывать); приезд важного господина, который хочет снести старый дом, срубить дерево и выгнать детей в «Пеппи Длинныйчулок».

Как было уже видно из анализа типичных мотивов и ситуаций, мир ребенка в творчестве Линдгрен раскрывается через систему антиномий. Приведем основные из них: жизнь (Рождество) – смерть (похороны); радость – печаль; здоровые – калеки; дети – ангелы; дети – взрослые; большой – маленький; награда – наказание; реальность – выдумка, мечта; детская жертвенность – забывчивость и непонимание жертвенности взрослыми; непосредственность – продуманность; дружба -/= соперничество; богатство – бедность; благосостояние, сытость, дом – бедность, голод, метель (бездомность).