Глава девятая

Мой метод медитации

Нет никакой необходимости детально разбираться, как медитировать. Как я уже сказал, сутра Патанджали — вита-рага-вцшаям ва читтам — является прекрасным методом, чтобы уравновесить свой ум. Медитация на Гурудэве является лучшим, действительно самым лучшим, высшим способом. Я практиковал многие виды садханы, многие виды пранаямы, медитации, мантр И т.д.; но в конце концов меня полностью поглотила медитация на моем возлюбленном Гурудэве. Медитация на Гуру является основой всех техник медитаций. Когда я прочитал в Гуру Гите:

дхьяна мулам гурормуртих пуджа мулам гурох падам мантра мулам гурорвакьям мокша мулам гурох крипа

Корень медитации — это форма Гуру; корень поклонения — стопы Гуру; корень мантры — слово Гуру; корень освобождения — милость Гуру.

я нашел свою высшую мантру и принял ее с великой любовью. То, что выражено в этой мантре, выше, чем все формы поклонения и жертвоприношения. У Тукарама есть стих, который сам по себе является мантрой:

гуручарани тхевита бхава апэ апа бхэтэ дэва мхануни гуруси бхаджавэ свадхьянаси анавэ дэва гурупаси ахэ варамвара сангу кае тука мханэ гурубхаджани дэва бхэтэ джани вани

В нем Тукарам Махарадж говорит истину: «Положи свою веру, любовь, сердце и преданность к ногам Гуру, и ты с легкостью найдешь Бога. Поэтому поклоняйся Гуру, медитируй на Гуру, ибо Бог вместе с Гуру. Сколько еще мне повторять? Тука говорит, что, если ты вспоминаешь имя Гуру, ты сможешь найти Бога и в лесу, и в людской толпе». Сам этот стих стал моим божеством. Я построил свою жизнь на этом стихе и получил награду, плод целиком, — я сделал его смысл моим смыслом жизни.

Я решил медитировать на моего Гуру Нитьянанду. Я садился в зале в Ганешпури, в дальнем углу, где было потише и откуда я мог видеть Гурудэва. Я подолгу сидел, сосредоточив свой взгляд на нем. Его темное тело было так прекрасно! Он был великолепно сложен, полон жизненной силой и энергией, тело сияло как черный кристалл, зубы как маленькие жемчужины, пальцы такие же длинные, как когти тигра, живот сильный и упругий от спонтанных задержек дыхания. На нем была только простая белая набедренная повязка. Его правая рука делала чин мудру, его левая аб-хая мудру. Из горла его доносился божественный звук «ханх». Его голова раскачивалась в экстазе; все его тело раскачивалось из стороны в сторону; волны радости исходили из каждого волоска; лучи божественного сияния излучались каждым членом его тела. От его смеха все вокруг озарялось светом. Все это запечатлелось в моем сердце. Я взирал, не мигая, на эту прекрасную, божественную форму и постоянно находил в ней всё новое очарование и волшебство.

Он любил лежать на деревянной кровати, покрытой теплым одеялом. Вокруг его кровати лежали кучи банок с печеньем и конфеты для детей. По бокам стояли еще две кровати, одна нагруженная фруктами для прасада, а другая застеленная покрывалом. Я все смотрел и смотрел на благословенную форму Гурудэва посреди этого всего, на этого короля йогов, для которого не существовало ничего невозможного. Люди приходили и задавали вопросы, а я размышлял над его ответами.

Он покачивал свои лотосные стопы из стороны в сторону, вверх и вниз. Его большие божественные глаза, временами полуоткрытые, были наполнены экстазом. Иногда улыбка трогала его губы, выражая внутреннюю силу. Его ум всегда был спокоен, свободный от всех затруднений, от всего чувства различия. Не было ни дуальности, ни недуальности, ни приобретения, ни отказа, ни себя, ни другого, никакого личного или социального различия, ни чувства религии, ни чувства отсутствия религии. Он всегда был в опьяненном состоянии выше мыслей. Иногда я смотрел на него с широко раскрытыми глазами, иногда с закрытыми. То, что я видел, смотря наружу, я приносил внутрь в медитации. Вот так, беспрестанно созерцая его, непрерывно медитируя на нем, я отказался от всех своих прежних методов медитации. И по мере того как я медитировал на нем, я стал чувствовать совершенное единство с ним. Иногда я медитировал на различных позах его рук, лица и тела: чин мудре, ободряющей абхая му-дре — его руках, свободно движущихся в экстазе, образуя жест благословения. Я медитировал на его раскачивающейся голове, на музыке Ом, когда он смеялся опьяненный счастьем абсолютного блаженства, на его «Аах, аах», подобном мантре, дарующей внутреннее посвящение.

Так проходило время. Иногда я очень ясно видел его в медитации, иногда не так ясно. В то время как моя медитация углублялась, нарастало ощущение радости внутри меня, а также и моя смелость, моя сила и сияние. Со временем в медитации я начал чувствовать гурубхаву, тождественность с Гуру. Как я уже говорил, и говорил неоднократно, медитация на Гуру дает величайшие плоды. Я не устану ставить на этом ударение.

Мой дорогой Гурудэв всегда знал, что происходило с моим умом, а иногда в тонкой форме заставлял меня почувствовать его присутствие. Я любил очень внимательно наблюдать за всем тем, что он делал в течение дня. Он вставал чуть раньше 3:00 утра и шел к горячим источникам искупаться. Он купался и по возвращении садился, скрестив ноги и поклонялся самому себе. Он медитировал на себе и наблюдал, как его наполняет блаженство, и начинал смеяться. Он гудел сам себе, разговаривал с собой, слушал себя и наблюдал за собой, купающимся в собственном восторге и опьянении. Я изучил все различные выражения и жесты Бхагавана Нитьянанды.

Временами я бывал настолько поглощен этим, что чувствовал: «Я полностью Нитьянанда! Я Нитьянанда!» В этом с ног сшибающем порыве я чувствовал скрытую великую славу, когда глубочайшие ощущения моего внутреннего существа проникают на новые мистические уровни. Иногда я чувствовал себя настолько сошедшим с ума от опьянения этим божественным блаженством Своего Я, что чувство «Я стал совершенным, я стал совершенным» поднималось изнутри меня. Иногда я изучал состояние ментальной отрешенности Шри Нитьянанды. Долгое время в этом состоянии зубы его были сжаты, губы сомкнуты, глаза полуоткрыты, лицо торжественно, дыхание равномерно. И я тоже концентрировался на этом состоянии; мои глаза оставались полуоткрытыми, зубы сжаты, губы сомкнуты; мое дыхание замедлялось, а мой ум становился совершенно успокоенным. И затем голова моя начинала медленно раскачиваться вперед и назад, как у Бхагавана Нитьянанды, как будто мое внутреннее и внешнее состояние полностью отождествилось с опьянением самого Гурудэва.

В эти дни мое чувство, что я Муктананда, постепенно исчезало, и вместо него внутри меня поднималось чувство, что я Нитья-нанда. Если кто-нибудь подходил ко мне в это время, или если люди, которых я знал, начинали сплетничать, я взрывался прямо как Бхагаван Нитьянанда. Два чувства были во мне одновременно — то, что я Муктананда, и то, что я Шри Гуру Нитьянанда, — и я полностью чувствовал присутствие их обоих. Когда мое отождествление с Нитьянандой заканчивалось, я поднимался из медитации и выходил прогуляться. Тогда гулял уже именно Муктананда, а не Нитьянанда; была только память о моем прежнем отождествлении. Когда я позже вспоминал, что я кричал на кого-то или преследовал и бил кого-то, мне становилось не по себе из-за моего отсутствия самоконтроля, и я чувствовал раскаяние.

Таким образом я продвигался дальше, преданно медитируя в соответствии с мантрой дхьяна мулам гурор муртих — «Корень медитации находится в форме Гуру».

Иногда во время своей садханы отождествления с Гуру я начинал сердиться. Это смущало меня. В один прекрасный день я собрал все свое мужество и подошел к Гурудэву. Я обращался к нему «Аппа», что значит «Баба» на языке каннада, моем родном языке. В то время как я говорил, Баба продолжал издавать свой звук «ханх». Я сказал: «Когда я медитирую, я иногда начинаю сердиться на кого-нибудь и ругаю его. Мне очень стыдно». Гуру-дэв сказал: «Это не ты, не ты. Это бхава — плавающее состояние. Да, это не ты». Мне было очень сложно понять, что он имел в виду, когда говорил: «Это не ты, не ты. Да, это не ты». Прошла неделя, когда я постоянно спорил сам с собой насчет смысла этой фразы, но даже тогда я не пришел к ее пониманию. Итак, передо мной стоял вопрос, что я должен сделать? Я тихо молился Бхага-вану Нитьянанде в поисках ответа.

Гурудэв Нитьянанда был кумиром моего обожания, объектом поклонения сагуны, моей сагуна-медитации и моей сагуна-пре-данности. Нитьянанда был моим сагуна-божеством. Я поклонялся ему как Сите и Раме, Радхе и Кришне, Парвати и Шиве, Гуру Даттатрее. Я рассматривал всех этих богов как Нитьянанду. В мыслях моих не было других божеств. Меня не беспокоила мысль, что «Я не придерживался имени Рамы, не поклонялся Кришне, не медитировал на Шиве». Я верил, что все боги находились в моем Гуру. Я твердо верил, что, поклоняясь Гуру, я поклоняюсь всем божествам, что, медитируя на Гуру, я медитирую на всех божествах и что, повторяя имя Гуру, я повторяю семьдесят миллионов мантр. До этого я был у шестидесяти великих святых, включая Шри Сиддхарудху Свами, Шри Зипруанну, Шри Хари Гири Бабу, Шри Мадивалу Свами, Атхани Шивайоги и Шри Нарсингха Свами, и Шри Бапу Май из Пандхарпура, и все они говорили одно и то же: «Нет пути выше, чем путь послушания, служения и медитации на Гуру!» Кроме этих святых, я встречал многих садху и санньясинов, включая далеко продвинувшихся вайшнавов, и нескольких обнаженных авадхутов, которые годами жили в Гималаях. В конце беседы все они говорили, что самое главное это медитировать и служить и слушаться Гуру. Я часто слышал, что потерять себя в Гуру это самый лучший путь. Отшельники Шайвы, которые мне встречались, в медитации отождествлявшие себя с Шивой, чье учение посвящено Шиве и посвящение которых происходит через Шактипат, также повторяли ту же истину: «Иди к Гуру. Поклоняйся Гуру. Оставайся со своим Гуру». Я прочел книги многих святых. Экнатх Махарадж написал: «Медитируй на Гуру». Святой Джнянешвар сказал: «Гуру это твоя мантра, Гуру — это все для тебя». Гуру Горакхнатх, Гуру Нанак и Кабир Сахиб все воспевали величие Гуру. Сейчас я действительно считаю, что медитация на Гуру была самым верным способом, и я жил, глубоко погрузившись в сагуна-поклонение моему Гуру.

Я медитировал на Нитьянанде; я воспевал его; я повторял мантру, данную им. Я пил воду из источника после его омовения как святую воду. Никому не разрешалось входить на его кухню днем. Даже если ты умолял дать тебе остатки его еды, ты ничего не получал. Я заметил место, где его повара, Кариянна Шетти и Монаппа, выбрасывали остатки, когда мыли посуду, и тайно ходил и подбирал кусочки пищи как прасад. Мой ум заполняла радость от того, что я ел остатки еды Гурудэва. Я втирал в свое тело частицы пыли с места, где он сидел. Иногда мне предоставлялась возможность массировать его тело или ноги. Во время всего этого мое сагуна-поклонение, моя сагуна-преданность и моя сагу-на-медитация становились глубже с каждым днем. У меня никогда не было ненависти к моему Гуру, я никогда не искал в нем огрехи, никогда не спорил о нем с другими людьми и никогда не слушал критики в его адрес. Таким образом, мое отождествление с ним росло, моя вера углублялась, и моя преданность становились все сильнее и сильнее.

Иногда Бхагаван Нитьянанда обращался ко мне, зная, что у меня на уме. Однажды вечером, когда все вокруг было спокойно — было 16:30, — я и еще несколько человек сидели в зале, когда Нитьянанда заговорил: «Медитация на Гуру вдыхает в тебя жизнь. Медитация на Гуру — это таинственная медитация... совершенная йога. Все знание... все знание находится в медитации на Гуру. Наивысшее поклонение ему... наивысшая медитация отражена в Джнянасиндху. Очень хорошая книга». И замолк.

Эти слова были для меня как мантра. Я глубоко задумался над ними; слова Бхагавана Нитьянанды всегда имели силу мантры. Размышляя над его словами, я вышел к горячему источнику, и там я увидел одного преданного, который читал книгу на языке каннада. Он сказал мне: «Свами, я читаю книгу под названием Джнянасиндху. Мой ум в замешательстве от ее постоянного чтения. Давай пойдем и положим ее рядом с Нитьянандой Бабад-жи». Я сказал: «Давай». Мы вошли. Его звали Кришна Шетти. Он положил книгу перед Бабаджи. Издавая свой звук «ханх», Нитьянанда сказал мне: «Возьми ее».

Я взял ее как прасад, как я брал все, что давал мне Гурудэв. Если он давал мне фрукт, я не рассматривал его лишь как фрукт, а ел его с великой преданностью как дар раскрывающейся Шакти; после этого я некоторое время медитировал. Именно так я получил эту книгу, и так она вошла в меня. Я уже читал ее дважды, но, несмотря на то что она не была для меня новой, я раскрыл ее, рассматривая ее как новый дар Гуру. Я открыл ее на главе, описывающей великое поклонение изначальному Гуру; тогда я пошел и сел в углу зала и внимательно прочел эту главу. Для меня она была полна значения.

Автором был великий Сиддха и авадхут, известный под именем Шри Чидананда Авадхут, который непосредственно реализовал богиню Багламукхи. Он жил на Горе Багламукхи, на берегу реки Тунгабхадра, по ту сторону Хампи. Я трижды перечитал главу о поклонении изначальному Гуру. Она описывает метод медитации на Гуру, в котором практикующий устанавливает Гуру внутри себя, чтобы таким образом отождествиться с Гуру, и затем медитирует на нем. Эта книга написана в форме диалога между Парашивой и одним из его сыновей, Карттикеей. Послушайте внимательно, возлюбленные искатели. Глава начинается так:

Атха шри гурудхьянам — «Теперь начинай медитацию на Гуру». Парашива сказал: «О Карттикея, ты — бриллиант среди преданных Гуру; велика медитация на Гуру. Она — высшая и тайная садхана Сиддхов. Медитация на Гуру приносит как освобождение, так и мирское наслаждение. Более того, если ты продолжаешь медитировать, ты в конце концов становишься высшим Гуру, который погружен в трансцендентальное блаженство и чья сущность — трансцендентальное сияние. Карттикея, Гуру не имеет ни начала, ни конца, несмотря на то что ты видишь его в физическом обличье. Его пути неисповедимы. Принцип Гуру — это изначальный принцип, сущность которого — высшее блаженство, который неподвижен, однако является источником всего движения, где все мысли заканчиваются, где прекращается перерождение. Он — основа одушевленного и неодушевленного мира, цель Ом, местопребывание Сиддхов. О Карттикея, возлюбленный Гурубхакти, именно здесь растворяется все противоречие между ниргуной и сагуной, куда никто не может проникнуть без Гуру и откуда нет возврата. Это Бог всех богов, опора всех, судьба всех, истинное Я всех; вот каков Шри Гурудэв.

Время от времени он принимает форму человека снаружи и форму Гуру внутри. Через свое благословение и дисциплину он передает своим ученикам свою собственную природу и свое собственное состояние. Наивысшие блага исходят от медитации на образе Гуру, который является сущностью чистого Сознания. О Карттикея, непоколебимый в йоге, это трансцендентальное сияние, не имеющее ни атрибутов, ни формы, которое является первоисточником бытия, и есть высший Гуру. Все направления, все пространства, все горы, все леса, все реки, все океаны и все громадные материки — все, что состоит из пяти элементов, — все это является самим телом Гуру. От востока до запада, от севера до юга, от верха до низа, от ада до рая, Кай-лаш, Вайкунтха и окончательное прибежище освобожденных — все это извечно блаженный Гуру. Он стал всем, но он существует отдельно от них. Он ничему не принадлежит и ничто не принадлежит ему.

Гуру является высшей целью мантры Сохам и формой Сохам. Он подвижен и недвижим. Он это и микрокосм, и макрокосм. Он приходит как человеческий Гуру, чтобы даровать Шакти своим людям, своим детям, родным душам, своим дорогим поклонникам. Он — основатель пути Сиддхов. Его ум, привычки и поведение — не обычны. Он и не мужчина, и не женщина. Он просто Гуру. Его тело закалилось в огне Кундалини йоги — семь элементов наполнились Чити, а пранава — изначальным звуком, Ом — стал Со'хам и играет в его прану. Все активности мира — это божественная игра Гуру.

Ты должен медитировать на Гуру, представляя его в каждой части твоего тела. О преданный Гуру, это наивысшее поклонение. Будь спокоен, устрани все колебания мысли и освободи свой ум от всякой опоры. Удали все мысли из своего ума. Сядь перед Гуру. Сначала поклонись ему, высшему Гуру, который содержит всех богов, все мантры, всех святых и мудрецов. Поклонись ему во всех направлениях, произнося: «Гурудэв, ты всё. Ты проявляешься как вселенная. В какой бы ты форме ни был, я кланяюсь тебе снова и снова». Когда ты поклонишься таким образом, всем своим умом, о Карттикея, начинай медитировать на нем, понимая, что он ясно присутствует перед тобой и сзади тебя, над тобой и под тобой — совершенный принцип Гуру во всех направлениях. Дай своему телу наполниться им. Помни, что, так же как ткань состоит из нитей, и ткань присутствует в каждой из них, так же и ты находишься в Гуру, а он в тебе. С этой точки зрения рассматривай Гуру и себя как единое целое. Кувшин неотличен от глины, из которой он сделан, и твой Гуру неотличен от тебя. Именно такое понимание должно быть у тебя. Теперь садись, полностью успокойся и прими медитативную позу. Подними руки к своей голове, как если бы это была голова Гуру, и дотронься до своих глаз, своих ушей, своего носа, своего языка, своей шеи, своих плеч, представляя, что все они являются частями тела Гуру. Точно так же дотронься до своей груди, своего сердца, своего живота, своей спины, своей поясницы, своих бедер, своих колен, своих икр, своих ступней, повторяя вновь и вновь «Это принадлежит Гуру; это принадлежит Гуру» — и так до самых ногтей на ногах. И во время своего продвижения вниз по телу продолжай повторять в уме Гуру Ом, Гуру Ом, Гуру Ом. Ты снова должен дотронуться до всех частей тела таким же образом, повторяя мантру Гуру Ом, пока не дойдешь до головы. Посади Гуру в каждой части своего тела и в конце дотронься до своей головы, произнося Гуру Ом, чтобы ты сам стал Гуру, стал мантрой, стал всем, чтобы ты был в Гуру, а Гуру был в тебе. Сконцентрировавшись на этом чувстве, начинай медитировать. Каждый день, медитируй следующим образом: «Гуру находится во мне, я нахожусь в Гуру», — и не допускай никаких сомнений насчет этого. Когда медитируешь, забудь себя и повторяй «Гуру Ом».

Парашива продолжает: «...О Свами Карттикея, когда ты купаешься, ты должен мыть себя как форму Гуру, помня, что он живет в каждой части твоего тела. Когда ты ешь, предложи свою еду Гуру, говоря себе: "Гуру, который обитает в сердце, наслаждается моей едой". Омывать образ Гуру, когда ты омываешься сам: предлагать ему то, что ты ешь, и предлагать все свои остальные действия ему, твоему благодетелю; каждый день произносить Гуру Ом, Гуру Ом, помня, что он является дающим, наслаждающимся, приносящим жертвы и всеми жертвами, — вот великое поклонение Гуру».

И снова Парашива говорит: «О Карттикея, путем поклонения Гуру, ученик скоро обретает форму Гуру. Человек становится подобным тому, о ком он поет, кому он поклоняется и на ком он медитирует. Таким образом, сагуна-дисциплина медитации на Гуру, поклонение ему, повторение мантры Гуру и установление его в каждом волоске твоего тела очень скоро производит великое изменение в сердце ученика. Поэтому в уединении, с чувством тайны, медитируй в своем сердце на высшем Гуру, становясь Гуру. Вот тайный путь Сиддхов, главный ключ к Садгуру, божественная постель счастья, которая приносит внутренний мир последователю Гуру. Это лестница в город освобождения.

Все это не будет интересно людям, не преданным Гуру. О Свами Карттикея, только те, кто был одарен милостью Гуру, могут понять эти тайны. Без милости Бога они не смогут понять и насладиться поклонением Гуру». Таким образом описав величие Гуру, поклонение Гуру и медитацию на Гуру, Господь Шива отправился на гору Кайлаш, а Шри Карттикея погрузился в глубокую медитацию на Гуру.

Вот главная мысль Джнянасиндху, и именно так я практиковал свою садхану. Я осознал, что в книге для меня содержится особое послание, что я получил наставление делать мою садхану именно так, и поэтому в тот день я не пошел домой, а остался подле Нитьянанды в его ашраме. Пришла ночь. Дневные заботы закончились, и все находилось в состоянии покоя. Гурудэв ушел в свою комнату. Я пошел в большой зал и сел лицом на восток. Я

начал медитировать, в точности соблюдая указания Господа Шивы Карттикее в Джнянасиндху. Я сидел тихо, и я видел всепроникающее Сознание как Нитьянанду. Я понял, что пять элементов, реки, океаны, горы и пещеры были телом Нитьянанды. Я видел небо как его лоб, землю как его стопы, четыре направления как его уши, солнце и луну как его глаза, и таким образом началась моя медитация на всепроникающем Нитьянанде. Я медитировал, и мой ум успокоился. Я медитировал с осознанием того, что весь внешний мир был полностью наполнен им. Несколько мыслей, остававшихся у меня, я направил внутрь на созерцание Нитьянанды. Прежде всего я дотронулся до своей головы, думая о Нитьянанде. «Нитьянанда в моей голове, Нитьянанда в моем черепе, мой дорогой Нитьянанда в моих ушах, Нитьянанда в свете моих глаз, Шри Гуру Нитьянанда в моем горле, Нитьянанда в моих плечах, Нитьянанда в моих руках, Баба Нитьянанда в моих пальцах, Нитьянанда — Его Я — в моем сердце, Шри Нитьянанда в моем животе, Шри Нитьянанда — повелитель йоги — в моей пояснице, Гуру Нитьянанда в моих бедрах, Нитьянанда в моих коленях, Нитьянанда в моих голенях, Нитьянанда в моих ступнях». Таким образом я установил его во всем своем теле. Когда я дотрагивался до каждой части тела, я повторял Гуру Ом, Гуру Ом, Гуру Ом, усиливая свою медитацию на Шри Бхагаване Нитьянанде. Какая радость! Мое сердце стало легким, его мука и страсть ушли из него. Через меня заструились вибрации свежести и блаженства, и на меня нахлынула волна экстаза. Когда ты медитируешь на экстатических существах, ты сам входишь в экстаз. Однажды я слышал:

сафа сэ мила то сафа хо гая май кхуди мита гаи кхуда кхуда хо гая май

Когда я осознал чистое, я стал чистым. Моего это больше не было; я сам стал Богом.

Итак, я установил Гуру в каждую часть моего тела с глубочайшей любовью и затем полностью растворился в поклонении. Было ощущение, как будто я безмятежно заснул на кровати, которая приносила блаженство, или наелся деликатесов, наполненных шестью ароматами. В каком божественном мире я жил! Все больше погружаясь в очарование экстаза, я радостно плыл на лодке любви по чудесному океану блаженства Гуру, подгоняемый порывами прохладного ветра и захваченный волнами восторга.

Тем временем пробило полночь. Я медитировал уже в течение трех часов, но пока достиг лишь половины медитации. Я начал медитировать от ступней и выше. Я притронулся к своим ступням и сказал: «О Гуру, пожалуйста, будь здесь. Нитьянанда в моих ступнях, Нитьянанда в моих коленях, Шри Нитьянанда, наполняющий мои бедра, Шри Нитьянанда в моей пояснице, Бха-гаван Нитьянанда в моей спине, Садгуру Нитьянанда в моем животе, Баба Нитьянанда в моем пупке, Нитьянанда в моих ребрах, трансцендентальный, вечно блаженный Бхагаван Нитьянанда в центре лотоса моего сердца, Нитьянанда в четках из рудракши вокруг моей шеи, Нитьянанда в моих руках, Гуру Нитьянанда в моем горле, Нитьянанда в моем лице, Нитьянанда в моем языке, Нитьянанда в моем носу, Нитьянанда в моих глазах, Нитьянанда в моем лбе, Шри Гуру Нитьянанда в сиянии сахасрары в брахма-рандхре». Таким образом, я снова медитировал на моем великом Гуру Нитьянанде от пальцев на ногах до головы. Я продолжал медитировать, и моя медитация сконцентрировалась в сердце, и прана стала там безмятежно спокойной. Я почувствовал внезапную боль в муладхаре, подобно удару божественной молнии. Волна праны прокатилась по моему телу и запульсировала в тысячах различных нервов. Я растворился в медитации.

В 3:00 я услышал голос Бабы Нитьянанды; он сказал, чтобы я поднимался. Я так и сделал; я был поглощен экстазом. Мой транс постепенно отошел. Бабаджи пошел купаться в горячем источнике. После этого я тоже искупался. Затем снова я впал в ту же медитацию. Это было прекрасно, и мое отождествление с Ни-тьянандой все время усиливалось. Лучи покоя светили внутри. Пришло утро. Бхагаван Нитьянанда вышел наружу и сел на своей кровати. Каждый на расстоянии чувствовал его даршан. Обычно я был последним. Я поклонился ему и остался стоять там. Бабаджи сказал: «Вот это правильно. Вот это медитация». Он поднял руку в чин мудре и добавил: «Вот это настоящая медитация... да... о да... это настоящая... она вмещает знание, величие, поклонение, экстаз... тонкое... ха... это совершенная медитация». Говоря это, он начал петь. Я осознал, что только теперь он действительно посвятил меня в медитацию.

Я считал медитацию на Гуру своей незаменимой медитацией. Я вставал каждый день в 3:00 утра, когда мир еще спит, ибо это время наиболее подходит для медитации и воспевания имени Бога. Я купался и затем кланялся четырем направлениям, представляя, что они все являются одним и тем же Я. Затем я начинал медитировать на моем возлюбленном Гуру. И это превращалось в божественную медитацию. Поздно вечером, когда все было тихо, я снова медитировал. И каждый раз мне удавалось медитировать глубоко. Иногда я не мог искупаться, тогда я мыл свои руки, ноги, лицо и язык, а затем садился. После медитаций я обычно выходил погулять. Я развесил фотографии Сиддхов и святых и Гу-рудэва повсюду вокруг моего места для медитаций, и я медити-роват среди них. Я никогда не смотрел на эти снимки как на неживые объекты. Когда я был с Бабой, я обычно вел себя благоговейно, сдержанно и просто, и точно так же я вел себя в комнатах, где висели его изображения. Я никогда не сидел с вытянутыми ногами в их сторону, и в моей медитативной комнате мое поведение было всегда безупречным, до того даже, что я ходил там тихо. Так было, потому что там были рассеяны лучи и частички Нити, особенно во время медитации. Более того, Гурудэв действительно присутствует везде, где есть его изображение и где ему поклоняются. Перед медитацией я взывал ко всем Сиддхам словами: «Пусть все те, кто через милость Гуру, достиг Бога путем поклонения святым стопам Гуру — все те, кто был, кто есть сейчас и кто еще придет, — защитят меня и наделят меня своей полной силой».

В течение этого времени я обычно сторонился людей, потому что каждый человек является носителем своих собственных особенных вибраций. В ашраме Какабхушанди весь воздух на многие мили был так наполнен духом божественного Имени, что, кто бы ни приходил туда, будь он даже полоумным или бесчувственным, самопроизвольно становился преданным имени Господа Рамы и начинал его повторять. Точно так же, то, что окружало моего почитаемого Гуру Нитьянанду, было спокойным, тихим, отрешенным и свободным от волнений ума. Любой, кто приезжал из Бомбея, когда он входил в ашрам, находил свой ум освобожденным от мыслей. Это происходило так из-за благотворного влияния атмосферы вокруг Гурудэва Нитьянанды. Беспокойные люди из Бомбея, люди всех сортов, забывали свое беспокойство, стоило им искупаться в горячем источнике и подойти к Гурудэву; они становились спокойными и безмятежными. Величие состояния Бхагавана Нитьянанды пропитало все его окружение. Под воздействием этого совершенного безмолвия, покоя и сдержанности каждый сидел спокойно, соблюдая дисциплину. Гурудэв был живым воплощением беспристрастности, покоя, свободы от мыслей и тишины. Сидя в его присутствии, все спонтанно медитировали. Когда я медитировал каждый день, мой энтузиазм, как и мой опыт, рос, словно мое божественное духовное путешествие стремительно набирало ход.