Задания. 1. Покажите, используя замечание А.М

1. Покажите, используя замечание А.М. Горького, выска­занное им в 1918 году в «Несвоевременных мыслях», что отрыв морали от права, ведущий к дефициту правосознания, губит и са­му нрав­ственность как нравственность. «Ее место издавна занято холодными “от ума” рассуждениями о правилах поведения, и рассуждения эти, не говоря об их отвратительной схоластике, создают ледяную атмосферу бесконечного, нудного и бесстыднейшего взаимоосуждения, подсиживания друг друга, заглядывания в душу вам косым и зорким взглядом врага... Посмотрите, насколько ничтожно количество симпатий у каж­дого и вокруг каждого из нас, как слабо развито чувство дружбы, как горячи наши слова и чудовищно холодно отношение к человеку. Мы относимся к нему пламенно только тогда, когда он, нарушив установленные правила поведения, дает нам сладостную возможность судить его “судом не­праведным”».

2. Вспомните, что право в своем историческом развитии прошло путь от отождествления с государственным кара­тельным законом, полицейским уставом (культура тради­ционных обществ) до собственно юридического его понимания как гарантии взаимного уважения взаимодей­ствующих сторон, определения границ индивидуальной свободы (либерально-демокра­тическое общество). Определите, к какому пониманию права относится позиция русского философа конца ХIХ века В.С. Соловьева: право есть «прину­дительное требование определенного минимального добра», «определенного минимума нравственности». Право определяется как инстанция принудительного осуществления минимального добра, необходимого для того, чтобы мир, лежащий во зле, до времени не превратился в ад. Согласно Соловьеву, требуемый правом минимум добра включает обеспечение всем людям «достойного существования»: «Чтобы всякий человек имел не только обеспеченные средства к существованию (то есть одежду и жилище с теплом и воздухом) и достаточный физический отдых, но чтобы он мог также пользоваться досугом для своего духовного совершенствования» (Соловьев В.С. Оправдание добра. 1897). Выполнение этих требований предполагало, разумеется, разные ограничения индивидуальной свободы. Например, из «права на достойное существование» Соловьев выводил такой постулат: право на защиту естественной среды обитания человека и запрет на бесконтрольное «завоевание» природы энергичными, но бес­совестными предпринимателями.

А к какому пониманию права относится мнение Л.Н. Тол­стого: «Право!.. Что же такое, что называется этим странным словом? Если рассуждать не по “науке”, … а по общему всем людям здравому смыслу определить то, что в действительности подразумевается под словом «право», то ответ на вопрос о том, что такое право, будет очень простой и ясный: правом в дей­ствительности называется для людей, имеющих власть, разрешение, даваемое ими самим себе, заставлять людей, над которыми они имеют власть, делать то, что им —властвующим выгодно… Право государственное есть право отбирать у лю­дей произведения их труда, посылать их на убийства, называемые войнами и т.д. Право гражданское есть право одних людей на собственность земли, на тысячи, десятки тысяч десятин и на владение орудиями труда и право тех, у кого нет земли и нет орудий труда, продавать свои труды и свои жизни, умирая от нужды и голода, тем, которые владеют землею и ка­питалами. Уголовное право есть право одних людей ссылать, заточать, вешать всех тех людей, которых они считают нужным ссылать, заточать и вешать… Ведь все дело очень просто: есть насилующие и насилуемые, и насилующим хочется оправдать свое насилие».

3. Русскую моральную философию XIX – начала ХХ века многие современные исследователи обвиняют в недостаточном понимании взаимных связей между правом и моралью, которые подразумевают их тесную зависимость друг от друга, взаимную обусловленность и одно­временно раздельное, самостоятельное бытование. Используя высказывания известных русских философов, раскройте взаимо­действие морали и права в системе культуры.

В.С. Соловьев: «Я, как нравственное существо, хочу, чтобы на земле царствовало добро, я знаю, что один не могу этого достигнуть, и я вижу собирательную организацию, пред­назначенную для этой моей цели, — ясно, что эта организация не только не ограничивает меня, а на­против, снимает с меня мою индивидуальную ограниченность, расширяет и усиливает мою нравственную волю. Каждый, поскольку его воля нравственна, внутренне участвует в этой всеобщей организации нравственности, и ясно, что могущие отсюда вытекать внешние ограничения для отдельных лиц утверждаются их собст­венным высшим решением и, следовательно, никак не могут нарушать моральной самозаконности».

П.А. Флоренский: «Никакие парламенты, учредительные собрания, совещания и прочая многоголосица не смогут вывести человечество из тупиков и болот, потому что тут речь идет не о вы­яснении того, что уже есть, а о прозрении в то, чего еще нет. Требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого склада. Это лицо на основании этой интуиции, пусть и смутной, должно ковать общество… Будущий строй нашей страны ждет того, кто, обладая интуицией и волей, не побоялся бы открыто порвать с пу­тами представительства, партийности, избирательных прав и от­дался бы влекущей его цели. Все права на власть, избирательные по назначению – старая ветошь, которой место в крематории… Есть одно право – сила гения, сила творить этот строй. Право это одно только не человеческого происхождения, и потому заслуживает название божественного».

А.И. Герцен: «Правовая необеспеченность, искони тя­готевшая над народом, была для него своего рода школою. Вопиющая неспра­ведли­вость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы он звания ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать без­наказанно; и совершенно так же поступает правительство».

Славянофил Константин Аксаков утверждал, что в то время, как «западное человечество» двинулось «путем внешней правды, путем государства», путем буржуазно-мещанской «вексельной честности», конституционализма, юридической справедливости, русский народ сохранил верность «внутренней правде». Поэтому отношения между народом и государем в Рос­сии (особенно допетровской) суть отношения сыновне-отеческие, основанные на бездоговорном доверии и искреннем желании взаимной пользы. «Однако, — рассуждал он, — нам скажут: или народ, или власть могут изменить друг другу. Гарантия нужна!» И отвечал на это: «Гарантия не нужна! Гарантия есть зло. Где нужна она, там уже нет добра; и пусть лучше разрушится жизнь, в которой нет добра, чем стоять с по­мощью зла».

Поэт-юморист XIX века Б.Н. Алмазов:

По причинам органическим

Мы совсем не снабжены

Здравым смыслом юридическим,

Сим исчадьем сатаны.

Широки натуры русские,

Нашей правды идеал

Не влезает в формы узкие

Юридических начал...

Ф.А. Степун: «Через всю историю русской мысли если не красной линией, то все же красным пунктиром проходит домысел, что право — могила правды, что лучше быть бьющим себя в перси грешником, чем просто порядочным существом…»

4. Вспомните о конкретно-исторической и социокультурной обусловленности морали и права. Сравните высказывания I и II групп. К какой эпохе и какой культурно-исторической традиции относятся эти мнения?

I группа: А.И. Герцен: «Нельзя людей освобождать в на­ружной жизни больше, чем они освобождены внутри. Как ни странно, но опыт показывает, что народам легче выносить насильственное бремя рабства, чем дар излишней свободы».

Л.Н. Толстой: «Русский народ всегда относился к власти иначе, чем европейские народы. Он никогда не боролся с влас­тью и, главное, никогда не участвовал в ней. Русский народ всегда смотрел на власть как на зло, от которого человек должен устраняться. Легенда о при­звании варягов вполне выражает отношение русских людей к власти. Русский народ в своем большинстве подчиняется власти потому, что всегда предпочи­тал подчинение насилию борьбе с ним или участию в нем».

В.С. Соловьев: «Высший образ раба, в котором находится русский народ, жалкое положение России в экономическом и других отношениях не может служить возражением против ее призвания, но, скорее, подтверждает его. Ибо та высшая сила, которую русский народ должен провести в человечество, есть сила не от мира сего».

II группа: Д. Юм: «Важнейшая задача народа состоит в том, чтобы ради собственного сохранения проявлять бдительность по отношению к правителям, устранять всякую неогра­ниченную власть и охранять жизнь и состояние каждого при помощи всеобщих и обязательных законов».

В. Гумбольдт: «Право есть законодательное само­огра­ничение государства, родственное самоограничению личности в акте моральной автономии и направленное на то, чтобы дать простор естественному многообразию неповторимых чело­веческих ин­дивидуальностей».

Ш. Монтескье: «Народ обладает удивительной способ­ностью выбирать не только правильные решения, но и тех, кто способен принять правильное решение, тех, которым он может доверить часть своего авторитета».

5. Великого немецкого философа И. Канта называют выразителем современного правового сознания. Используя высказывание И. Канта, прокомментируйте основные черты такого сознания: «Гражданское состояние может рас­смат­риваться только как состояние правовое. Оно должно основываться на следующих априорных принципах: а) свободе каждого члена общества как человека; б) равенстве его с каж­дым другим как подданного; в) самостоятельности каждого члена общности как гражданина».

6. И. Кант называл принцип автономности личности первоначалом права. Он его определял как «способность человека быть господином самому себе благодаря добровольно выбранным твердым принципам». Что бы вы могли добавить к пониманию автономности личности в со­временных условиях? Можно ли сводить его к возможности свободного выбора? Стоит ли включать в него такие свойства, как инициативность, ответственность, предприимчивость, способность строго контролировать свое поведение и подчинять его единой жизненной стратегии?

7. Покажите различия традиционного и демократического понимания права, анализируя позиции русского философа конца XIX века В.С. Соловьева и современного исследователя Э.Ю. Со­ловьева.

В работе «Оправдание добра» (1897) В.С. Соловьев определяет право как инстанцию «принудительного осу­ществления минимального добра», необходимого для того, чтобы «мир, лежащий во зле, до времени не превратился в ад». Правовые нормы в понимании В.С. Соловьева не имеют никакого отношения к личным и граж­данским свободам, записываемым в конституциях. Это просто подвид нрав­ственных норм — простейшие заповеди и запреты (не убий, не укради, не обманывай и т.д.), исполнение которых строго обязательно и потому поддерживается с помощью госу­дарственного принуждения и предъявляются подданным в фор­ме того или иного «уложения о на­казаниях». Право, таким образом, является системой ор­га­низо­ванных запретов.

Современный исследователь сущности правового регу­лирования Э.Ю. Соловьев дает такое определение права: «Право — это система установленных или санкционированных государством обще­обязательных норм, обеспечивающая совместное граждански-политическое существование людей на началах личной свободы и при минимуме карательного насилия».

8. С помощью рекомендованной литературы обоснуйте и об­судите следующие особенности морального и правового регу­лирования в рус­ской культуре:

1) этикоцентризм — недоверие к рационализму, рас­судочности как атрибутам западного формализма и про­тивопоставление им «живого миросозерцания», интуиции, «внутреннего ясновидения»;

2) антирациональность как критерий оценки человеческой деятельности, внимание к духовным переживаниям, эмоци­ональной нагруженности всякого действия;

3) неуважение к закону как выразителю интересов гос­под­ствующих классов, социально-классовый подход к моральным и пра­вовым явлениям;

4) благодаря долго существовавшим различиям между общинной (личной) собственностью и помещичьей (госу­дарственной) глубокая оторванность морали от права. Э.Ю. Соловьев: «Общественный договор по-европейски — это соглашение подданных и власти об обоюдо­обязательном законе; общественный договор по-рос­сийски — это их молчаливый сговор об обоюдной безнаказанности при нару­шении закона»;

5) устремленность не к практическим истинам, а к ду­ховным истинам (отчасти проистекающее из православной догматики);

6) нравственный максимализм, устремленность к мо­ральным абсолютам. Стремление сразу построить царство Божие на земле, минуя переходную ступень юридизма. А.И. Герцен спрашивал: а не содержит ли российская правовая неустро­енность высшей моральной правды? Русскому народу не грозит паллиатив конституционно лимитированной, подзаконной и сме­няемой власти, он быстрее других вырвется к моральному абсолюту общежития, к безгосударственному и не­поли­тическому общинно-нравственному порядку. Возможно, столь часто порицавшийся политический индиф­ферентизм русского простолюдина, его целомудренная отчужденность от практики управления должны расцениваться как парадоксальная при­уготовленность к будущему;

7) идеалистичность, удаленность от реалий повседневной жизни, сознательное возведение в добродетель абсолютно нравственного подхода к жизни. В.С. Соловьев: «Высший образ раба, в котором находится русский народ, жалкое положение России в экономи­ческом и других отношениях не может служить возражением против ее призвания, но, скорее, подтверждает его. Ибо та высшая сила, которую русский народ должен провести в человечество, есть сила не от мира сего».

Пояснительные материалы (табл. 1, 2)