Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Марина Подгорная 2 page





Эдик, ждавший в коридоре, бросился ко мне, как глупый щенок кидается к хозяевам, вернувшимся с работы. Правда, Эдик не щенок, а скорее кобель, что не помешает мне укротить его.

На этот раз, по моему предложению, мы спустились вниз не на лифте, а по лестнице. Полицейские не обратили на нас внимания, и когда мы вышли из здания окружной прокуратуры, я разразилась проклятиями в адрес Даны.

– Она всего лишь выполняет свою работу, – сказал Эдик, и я от неожиданности замолчала.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Похоже, я слишком понадеялась на собственные чары. Эдик защищает прокурессу! Та его обработала по полной программе, и дурачок в нее втюрился. Или ему нравятся такие вот домины – внешне холодные и неприступные стервы с волосами, собранными в пук, в строгих костюмах и очках в металлической оправе? Одним словом, я должна быть настороже. Как лучше всего выбить из головы мужика мысли о сопернице? Ни в коем случае не поносить ее, а нахваливать, причем до такой степени, пока ему не станет тошно. Попутно надо всячески подчеркивать те ее качества, которые мужика отвращают…

– Конечно, – закивала я, – Дана Хейли далеко пойдет! Не удивлюсь, если она станет окружным прокурором. И даже генеральным – сначала в штате, а потом во всей благословенной Америке. Она сильная женщина, побольше бы таких. Умеет всех в узде держать, никому спуска не дает. Способна всех и сразу приструнить…

Я так старательно превозносила мнимые достоинства Даны Хейли, что Эдик очень быстро потерял к ней интерес. Так‑то, советник юстиции! Будешь знать, как разевать свой акулий ротик на моего журналиста! Как и все мужчины, Эдик не любил волевых, чересчур самостоятельных дамочек, а Дана была из подобного разряда. Отчего, спрашивается, Билл Клинтон жену свою постоянно с какими‑то грудастыми секретаршами да большеротыми практикантками обманывал? Только потому, что Хилари его слишком уж сильная, а от таких мужики бегут, как черт от ладана. А если Хилари президентшей станет, так он с ней наверняка через какое‑то время разведется: зачем ей муж, если имеется «ядерная кнопка»?

После визита в прокуратуру мы с Эдиком подкрепили пошатнувшиеся силы в итальянском ресторане при помощи пиццы, затем мой журналист переговорил по телефону с кем‑то из своих информаторов, после чего сообщил:

– Полиция покинула квартиру Кристины Монг. Мы можем туда отправиться.

– А думаешь, надо? – спросила я. Мне было так хорошо рядом с Эдиком – пицца «Четыре сезона», легкое красное вино (для меня, так как он за рулем), сладостные арии из итальянских опер…

– Требуется собрать материал, – уверил меня Эдик, – расспросить соседей. И сделать фотографии.

– Какие фотографии?

– Места преступления, а также всего того, что привиделось мадам Матильде. Это будут документальные подтверждения ее пророческого дара.

– Но чтобы сделать снимки, надо проникнуть в квартиру Кристины, – брякнула я и похолодела. – Эд, ты что, предлагаешь проникнуть туда? Но квартира наверняка опечатана полицией…

– Мы можем разобрать стену соседней квартиры, если ты не хочешь войти через дверь, – улыбнулся Эдик. – Разве тебе самой не интересно знать, говорила ли мадам Матильда правду?

– А твой информатор… – начала я, но Эдик отмахнулся:

– Одно дело слова, и совсем другое – фотографии. Я пытался выведать что‑либо у советника Хейли, но она уклонилась от ответа. Что косвенно подтверждает: гадал‑ка была права. Но я не хочу подвергать тебя риску, Марина, поэтому если ты предпочтешь остаться в отеле…

– Нет! – прервала его я. – Мы же партнеры, Эд, не забывай!

И мы покинули ресторан, отправились к дому, где обитала Кристина Монг. Уже смеркалось, когда Эдик заглушил мотор автомобиля. Мы оказались возле достаточно уродливого высотного здания, мало чем отличающегося от какой‑нибудь московской многоэтажки в спальном районе. Только зеленая трава и кривые пальмы напоминали о том, что дело происходит в Лос‑Анджелесе.

Эдик отчего‑то взглянул в зеркало заднего вида и кивнул, указывая на черный джип, который притормозил метрах в пятидесяти от нас.

– Я обратил на него внимание, еще когда мы ехали к Дане Хейли. Затем он торчал около ресторана все то время, пока мы там находились, и последовал за нами сюда, к дому стриптизерши.

Джип как джип, в Калифорнии их так же обожают, как и в Москве. Этот, кажется, из дорогих, с тонированными стеклами (ни водителя, ни пассажиров не видно).

– Думаешь, за нами следят? – спросила я. – ФБР? Полиция? Министерство национальной безопасности?

Эдик пожал плечами:

– Да нет же, мы ведь не подозреваемые, никто не станет следить за нами. Но все равно более чем странно.

– Мафия? – продолжила я гадать, и тут душа у меня ушла в пятки. Вдруг меня осенило, и я выпалила: – Это он! «Зодиак»! Господи, он хочет расправиться со мной, я так и знала…

– Кто бы там ни был, я сейчас с ним разберусь. – Эдик вытащил из бардачка небольшой пистолет.

– Прошу, Эд, не надо! – вскрикнула я. Но удержать журналиста было невозможно. Он вышел из салона и направился прямиком к джипу. Однако тот дал задний ход, резко развернулся, сорвался с места и исчез.

– Они тебя испугались! – с гордостью посмотрела я на Эдика, вернувшегося ко мне. – Вернее, он, «Зодиак». Ты успел рассмотреть номер?

– Нет, – слишком темно. Однако, сдается мне, наш друг еще вернется. Пускай ждет нас, мы устроим ему сюрприз. Я хочу знать, кто следит за нами и с какой целью.

Мы отправились к многоэтажному дому. Дверь подъезда открылась и показался коротышка с розовым женским лицом, который держал в руках на редкость уродливую жирную таксу, немедленно злобно тявкнувшую на меня. Коротышка вперил сначала в меня, затем в Эдика взор и сдобным голосом поздоровался.

Мы ответили на приветствие и пропустили его. Обернувшись, я увидела, что субъект, наклонив набок голову, смотрит нам вслед.

Квартира Кристины Монг располагалась на тринадцатом этаже. Подход к ней был огорожен желтыми лентами, а дверь, как я и предполагала, опечатана. Эдик осмотрелся по сторонам, затем сорвал ленту и извлек из сумки связку ключей. Мне было очень страшно – а что, если сейчас появится полиция. Или кто‑либо из соседей?

Эдик в два счета открыл дверь, и я восхищенно пробормотала:

– Ты просто ас!

– Профессия журналиста ко многому обязывает, – скромно потупился Эдик.

Войдя за ним в темную квартиру, я с замиранием сердца подумала о том, что репортер обладает многими талантами, о которых я и не подозревала.

– Осторожнее! – послышался голос Эдика, но было поздно – я, не удержавшись, налетела на него. Эдик схватил меня (я почувствовала его взволнованное дыхание) и заботливо спросил: – Марина, с тобой все в порядке?

Меня так и подмывало сказать, что у меня подвернулась лодыжка (Эдик непременно стал бы ее растирать), но я решила использовать этот трюк позднее. Не в квартире жертвы «Зодиака», а в номере отеля.

– Да, Эд, – ответила я, еле сдержавшись, чтобы не назвать его «милый». Нет, рано пока выказывать нежность. Так мужчину можно отпугнуть.

По стенам заплясал луч фонарика, мне сделалось жутко, когда он уперся в стену, покрытую темными брызгами. Я тотчас поняла, что это – человеческая кровь. Ни за что бы я не отправилась сюда одна! Неприятные, глупые мысли шевелились у меня в голове, но я старалась не думать о том, что мертвые не любят, когда их тревожат. Безголовая Кристина Монг находится в морге, так что опасаться нечего.

Мы были в комнате, которая показалась мне огромной, как зал во дворце. Эдик подошел к окну и закрыл жалюзи, на всякий случай задернул еще и шторы. Затем, к моему облегчению, наконец включил верхний свет. Я зажмурилась, а когда раскрыла глаза, увидела, что нахожусь в небольшой комнатке. И как только она могла показаться мне большой? Темнота и страх оказывают большое влияние на человеческое воображение.

В комнатке царил хаос. Наверное, Кристина Монг не была особенно чистоплотной.

– Ее здесь убили? – спросила я, указывая на кровать, залитую чем‑то темным, почти черным. Кровью, чем же еще!

Эдик, вытащив цифровой фотоаппарат, принялся делать снимки места преступления.

– Судя по всему, да, – ответил мой журналист. – Ого, ты только посмотри!

Я уставилась на шелковые подушки, валявшиеся на кровати – они были пурпурного цвета. А нишу, в которой стояла кровать, обрамляли безвкусные занавеси из искусственного переливающегося материала. Изумрудно‑зеленые!

– Мадам Матильда оказалась права, – тяжело вздохнула я, причем в душе я пожелала, чтобы гадалка ошиблась. – Тут поработал «Зодиак»!

Эдик вовсю щелкал фотоаппаратом, я же проскользнула через раздвижные двери на кухню. Ничего занимательного. Затем перешла в ванную и едва сдержала крик – большое овальное зеркало, висевшее над раковиной, было использовано «Зодиаком» в качестве доски – убийца кровавой помадой нарисовал знак Рака!

Я позвала Эдика, и тот сделал серию снимков. А затем я попала в небольшую комнатку, которая служила гардеробной и кабинетом. Там стояла клетка с волнистым попугайчиком. Меня начало бить крупной дрожью, и я повернулась к Эдику:

– Пойдем отсюда побыстрее! Мы увидели все, что требуется.

– Да, еще несколько снимков, и можно покинуть квартиру, – закивал Эдик и щелкнул попугая, который начал скакать по жердочке.

Наконец мы погасили свет, Эдик раздвинул шторы и вернул жалюзи в прежнее состояние. Я вслед за моим героем направилась к выходу. Отчего‑то мне было очень страшно. Все представлялось: вот‑вот из темноты появится косматая когтистая лапа, которая опустится мне на плечо или, еще хуже, утащит обратно в квартиру, в то время как Эдик останется в коридоре…

Дух я перевела только тогда, когда входная дверь захлопнулась за нашими спинами. Обернувшись, Эдик ободряюще подмигнул мне:

– Наша миссия завершена. А ты вела себя очень мужественно, Марина!

О, ради таких слов из уст Эдика я была готова даже остаться на ночевку в квартире Кристины Монг! Стараясь, чтобы мой голос звучал небрежно, произнесла:

– Ах, какие пустяки, Эд. Главное, ты сделал фотографии для нашей совместной книги…

– Позвольте поинтересоваться, чем вы тут противозаконным занимаетесь? – услышала я каркающий голосок и вздрогнула.

Эдик едва не выпустил из рук сумку и замер. Невдалеке стоял коротышка в смешной вязаной безрукавке, клетчатой рубашке и в штанах со вздувшимися пузырями на коленях. Седые короткие волосы, кривовато сидящие на носу очки, бело‑розовое женоподобное морщинистое личико. Где‑то я уже видела этого субъекта…

Эдик спокойно произнес:

– Мы ошиблись этажом, мистер.

– Как бы не так! – произнес, пятясь, коротышка. – Я собственными глазами видел, как вы вышли из квартиры несчастной Кристины Монг, что была убита «Зодиаком»!

Ах да, мы столкнулись с этим субъектом, когда входили в подъезд. Он еще был с жирной седоусой таксой.

– Мистер, так и быть, скажу вам правду, – заговорил Эдик снисходительно, но я в его голосе уловила тревогу. – Мы с коллегой – агенты спецотделения ФБР, занимающегося расследованием серийных убийств. В нашу задачу входило осмотреть место преступления и еще раз обыскать его. Так что вам нечего волноваться!

Любой на месте коротышки, и я в том числе, поверил бы объяснению Эдика, тем более что врал мой журналист вдохновенно, но субъект пропищал:

– Не вешайте мне лапшу на уши! Вы такие же агенты ФБР, как я ватиканский кардинал. Покажите мне свои удостоверения!

Бывают же такие настырные и малоприятные граждане… Я вспомнила, как на творческие встречи с Лерой Свентицкой постоянно приходила супружеская чета (как выяснилось, он был генералом КГБ в отставке, а она – заместителем прокурора области). Безукоризненно одетые, они всегда устраивали скандал, задавая Валерии Артуровне провокационные вопросы. Генерал вовсю потешался над тем, что она неверно описывает работу милиции и прочих правоохранительных органов, а его мадам зачитывала ошибки и ляпы из романов Леры. Их каждый раз выставляли прочь, но они умудрялись попадать в число гостей снова и снова. Так и этот субъект с лицом, похожим на бело‑розовый зефир. Наверняка он из числа бдительных соседей, которые следят за всем в доме и тотчас звонят в полицию, если почуют неладное.

Эдик двинулся к коротышке, и тот, отступая, зашептал в страхе:

– Я маленький человек, у меня имеется собачка… Не убивайте меня, пожалуйста! Я никому не скажу, что вы возвращались на место преступления, уважаемый «Зодиак», клянусь здоровьем моей милой мамочки!

Мы с Эдиком рассмеялись. Надо же, коротышка принимает нас за убийц. Внезапно субъект в безрукавке уставился на меня, поправил старомодные очки, делавшие его похожим на провинциального библиотекаря.

– А вас, мисс, я уже где‑то видел. По телевизору! И в газетах! Ну да, конечно, вы – секретарша русской писательницы, той самой, что стала первой жертвой «Зодиака».

Коротышка дернулся, под его ногами что‑то взвизгнуло, я заметила толстую таксу. «Библиотекарь» грохнулся на пол и застонал. Мы с Эдиком бросились к нему на помощь.

– Пощадите, прошу вас! – стенал субъект, очки которого слетели с носа и валялись на полу. Он судорожно шарил руками в поисках очков. – Не убивайте меня! Моя Марленочка без меня не проживет и дня. Ее отправят в приют для бездомных животных, ведь мамочка ни за что не пожелает взять к себе мою собачку…

Эдик протянул коротышке руку, но тот в ужасе отпрянул. Жирная такса, подобно изваянию, индифферентно наблюдала за происходящим.

– Мы не убийцы, – пояснил Эдик. – Сами подумайте, будь мы таковыми, разве стали бы вламываться в квартиру Кристины?

– Убийцу тянет на место преступления, – все еще трясясь, промямлил коротышка. – И вы могли забыть какую‑нибудь важную улику, а теперь решили уничтожить ее…

Я подхватила субъекта под мышки, Эдик потянул его за руку, и «библиотекарь» с трудом поднялся с пола. Я протянула ему очки, и тот водрузил их на нос. Затем принялся отряхивать брюки.

– Значит, вы не убийцы? – спросил он все еще боязливо. Мы в один голос заверили его, мол, нет. – Но тогда что вы здесь делаете? Вы ведь не агенты ФБР, да? В таком случае вы нарушили закон, проникнув на место преступления, опечатанное полицией.

– И вы хотите сообщить об этом? – спросил Эдик.

Коротышка с гордостью ответил:

– Непременно! Закон для того и существует, чтобы его все соблюдали. Иначе воцарится хаос.

– Позвольте отвести вас домой, – сказала я и стала по левую руку от субъекта. Эдик оказался по правую.

Так мы отконвоировали его на последний этаж, где он проживал в небольшой квартирке, как две капли воды походившей на обиталище покойной стриптизерши. Эдик использовал все свое красноречие, чтобы убедить субъекта, оказавшего в действительности библиотекарем, не звонить в полицию.

Мистер Соломон Бальтазаро жил один. Вернее, в компании своей вислоухой таксы по кличке Марлена. Вся его квартира была заставлена книгами и журналами. Мы разгребли место на софе, Бальтазаро предложил нам по чашке кофе. Когда он вернулся с подносом, на котором стояли две чашки и тарелка с крекерами, Эдик продолжил обрабатывать библиотекаря. Тот наконец изрек:

– Значит, вы и есть тот самый журналист, который постоянно обманывает публику? По роду своей деятельности мне приходится читать и ваши опусы, мистер Холстон…

И библиотекарь пустился в долгий монолог. Он, похоже, принадлежал к тому сорту людей, которые умеют слушать только самих себя. Я попивала кофе (весьма неплохой) и рассматривала квартирку библиотекаря. Скромно и без вкуса. Несколько репродукций известных картин символистов на стенах, большие фотографии уродливых собак, старинный громоздкий радиоприемник, переносной телевизор в углу.

Монолог мистера Бальтазаро завершился минут двадцать спустя, однако мне не было жаль потерянного времени, потому что под конец библиотекарь заявил:

– Так и быть, я не буду звонить в полицию, если вы расскажете мне всю правду. Ибо правда, как говорил Платон…

И он рассуждал еще минут пятнадцать. Бальтазаро был одинок, у него не имелось друзей и, судя по всему, родственников (кроме мамочки, которую он поминал каждую минуту), поэтому ему и требовался внимательный слушатель.

– Вы пишете книгу? – воскликнул в восторге библиотекарь, когда Эдик сообщил ему «правду». – О, как прекрасно! Увы, в наше время компьютеров и Интернета все меньше и меньше людей читает книги… – Господи, да он еще более многословен, чем я! – Я тоже пишу книги, у меня имеется уже шесть завершенных романов и восемь незаконченных, – на одном дыхании выпаливал библиотекарь. – Я рассылал их по много раз в издательства, но мне отовсюду приходили отказы. Жизнь всегда несправедлива к талантливым, как любит повторять моя дорогая матушка. Я ведь пишу намного лучше, чем те личности, книги которых значатся в списке бестселлеров «Нью‑Йорк тайме». О, мне не нужны деньги, но мне нужно признание!

И хозяин квартирки снова пустился в долгие, нудные рассуждения. Мы с Эдиком переглянулись: настала пора уходить от болтливого библиотекаря.

– А знаете, я ведь обнаружил тело Кристины Монг, – вдруг заявил он. Я тотчас навострила уши. Господи, ведь так можно было пройти мимо важного свидетеля, и все только потому, что он не может сконцентрироваться на главном!

– Неужели? – промурлыкал Эдик. – Тогда я хотел бы взять у вас интервью, мистер Бальтазаро. Я использую ваши показания для своей книги.

– Для нашей книги, милый, – произнесла я и поймала себя на том, что впервые назвала Эдика «милым». Слово легко сорвалось у меня с губ!

Заслышав это (разумеется, не обращение «милый», а обещание разместить его показания в книге), Соломон Бальтазаро принялся с ненужными подробностями рассказывать обо всем, что произошло вечером минувшего дня. Все началось с разрекламированных собачьих консервов и приступа поноса у Марленочки, а завершилось столкновением с типом, который интересовался Кристиной Монг.

– Ведь я столкнулся носом к носу с убийцей! – причитал библиотекарь. – И он мог тоже лишить меня жизни, как и несчастную девушку! Я не был с ней знаком, даже не знал ее имени, однако каждый раз, когда она ехала со мной в лифте, то, в отличие от прочих обитателей дома, вежливо здоровалась. Я живу здесь двадцать восемь лет, с того момента, как съехал от мамочки, и, увы, стал свидетелем того, как и само здание, и нравы живущих в нем людей приходят в упадок. Раньше все было совершенно иначе…

Нам с большим трудом удалось вернуть говорливого библиотекаря к нужной теме. Он поведал и о том, как разговаривал с Даной Хейли, спецагентом Стивеном Крониным и Айрин Мориарти.

– Она дала мне автограф и даже подписала книгу! – заявил он в восторге. – Я обожаю романы ее деда, великого Квентина Мориарти. Они до сих пор пользуются большой любовью у публики, несмотря на то что последний был написан аж в 1954 году. Моим безусловным фаворитом является «Двойное убийство в Белом доме». Книга наделала в свое время много шума – еще бы, ведь там в совершении злодеяний подозревалась супруга президента и даже он сам. А выяснилось, что истинным убийцей оказался…

Библиотекарь говорил, говорил и говорил. У меня возникло большое желание запихнуть ему в рот тряпку, и я даже обернулась в поисках подходящей, но наткнулась на мирно спавшую у моих ног Марленочку.

Эдик, задавая наводящие вопросы, сумел‑таки вытащить из Бальтазаро важные сведения – библиотекарь пересказал ему все, о чем говорили Кронин, Хейли и Мориарти. Теперь мы были в курсе того, что предпринимала полиция и ФБР.

Библиотекарь возжелал показать нам свои отвергнутые пятью десятками издательств романы и даже притащил большой картонный ящик, заполненный листами со своими нетленками, а также многочисленными фотографиями таксы (хобби зануды состояло в том, чтобы запечатлевать на пленку Марленочку). Эдик попытался остановить его:

– Мистер Бальтазаро, благодарю вас за неоценимую помощь, однако мы не вправе более злоупотреблять вашим вниманием…

– О, что вы, времени у меня навалом! – не понял намека коротышка. – Вот только надо мамочке позвонить и справиться, как прошел ее день. А потом я тотчас вернусь к вам. Не хотите ли еще кофе?

Но Эдику удалось заверить библиотекаря, что нам пора. Напоследок журналист сделал несколько фотографий Бальтазаро на фоне книжных полок, а также с сонной Марленочкой на руках, засим мы распрощались.

Оказавшись в лифте, я спросила у Эдика:

– Ты что, намерен поместить фотографии этого типа в нашей книге?

– Конечно же, нет, – ответил Эдик. – Однако иначе бы мы от него не отделались. Но библиотекарь, несмотря на свои многочисленные недостатки, оказался очень внимательным свидетелем.

Покинув подъезд, мы вышли на улицу, уселись в машину.

– Не оборачивайся, он снова тут! – предупредил меня Эдик.

– Кто? – не поняла я, и Эдик пояснил:

– Черный джип. Тот или те, что находятся в нем, обладают временем и терпением. Ведь мы пробыли у Бальтазаро не меньше полутора часов, а сначала с полчаса в квартире Кристины Монг.

Мы медленно проехали мимо джипа. Я не смогла ничего разглядеть, но Эдик записал номер и собрался попросить своего знакомого в полицейском управлении проверить его по компьютеру.

«Знакомым», к моему неудовольствию, оказалась дамочка по имени Кэтти, с которой Эдик чирикал по телефону не меньше десяти минут. И даже пообещал ей поход в ресторан!

– Ты что, отправишься с ней в ресторан? – спросила я грозно, когда журналист завершил разговор.

– А разве ты имеешь что‑либо против, милая? – с улыбкой повернулся ко мне Эдик, «вернув» мне обращение, которое случайно вырвалось у меня во время разговора в квартире библиотекаря Бальтазаро. – Но сначала я приглашаю в ресторан тебя.

Джип по‑прежнему следовал за нами, будто даже кто‑то хотел, чтобы мы обратили на него внимание.

Раздался звонок мобильного. Кэтти доложила Эдику о результатах своих изысканий, и он, назвав ее «птичкой» и «рыбкой» (какая пошлость… впрочем, назови Эдик так меня, я была бы в восторге), повторил: – Ресторан за мной. Как насчет следующей недели? Выбирай, какой именно, и звони, киска.

Теперь еще и «киска»! Похоже, прокуресса права – Эдик явно не склонен к моногамии. Я старалась сделать вид, что его милование с Кэтти меня не задело, но на самом деле кипела от возмущения.

– Кэтти узнала, на кого зарегистрирован автомобиль, – начал делиться полученной информацией Эдик. – На владельца детективного бюро, одного из самых уважаемых в Лос‑Анджелесе. Тот, кто прибег к его услугам, не жалеет денег. Но меня удивляет иное – детективы могли бы следить за нами так, что мы ничего бы не заметили. Почему же они делают все возможное, чтобы обратить на себя внимание? Тактика запугивания?

Снова раздался звонок телефона. Ну, Кэтти обнаглела! Надо бы узнать, где именно работает мерзавка, и обломать ей рога. Тогда, правда, мне в третий раз светит арест, но ради Эдика я готова и не на такое.

– Звонила мадам Матильда, – прервал мои мысли милый моему сердцу журналист. – Просила, чтобы мы приехали к ней как можно быстрее. У нее было новое видение – она знает, кто станет следующей жертвой «Зодиака».

Мою хандру как рукой сняло. Автомобиль тем временем затормозил около итальянского ресторанчика, в котором мы обедали.

– Разве мы не отправимся сразу к нашей Ванге? – удивилась я.

– Немного терпения, – усмехнулся Эдик.

Мы зашли в ресторан, сделали заказ. Эдик все смотрел на входную дверь. Наконец облегченно вздохнул:

– Они остались в джипе, решив, что достаточно подождать нас снаружи. В этом их ошибка. Пойдем!

Эдик схватил меня за руку, мы поспешно поднялись и ринулись на кухню. Прошмыгнув среди официантов и поваров, оказались около двери черного входа. Эдик распахнул ее, и мы вышли в грязный проулок.

– Детективы будут ждать нас около ресторана, полагая, что мы наслаждаемся итальянским ужином, а когда хватятся, будет поздно, – самодовольно улыбнулся Эдик.

Я несколько секунд боролась с желанием поцеловать моего героя и сдержалась. Мужчине не следует показывать, что ты неравнодушна к нему, иначе он мгновенно отбивается от рук. Но все же как быть с «рыбкой» по имени Кэтти?

Мы обогнули здание и осторожно вышли с другой стороны. Эдик указал на черный джип, стоявший около ресторана.

– Видишь? Караулят. Я бы много отдал, чтобы узнать, по чьему заказу они действуют. Не люблю, когда меня преследуют.

Мы немного прошли пешком, затем Эдик поймал такси и назвал знакомый мне адрес мадам Матильды.

Мы находились на заднем сиденье, рука Эдика вдруг легла мне на шею. Ишь, какой прыткий! Что, братец американский журналист, думаешь, что порядочных русских девушек легко взять такими трюками? Сначала в моем присутствии воркуешь с Кэтти, а затем пытаешься и меня соблазнить?

Не скрою, мне хотелось быть соблазненной Эдиком, но не в такси же! Да и приглашения в ресторан «рыбки» Кэтти я ему еще не простила. Поэтому, отодвинувшись от Эдика, я абсолютно по‑деловому спросила:

– Так кто, по‑твоему, нанял частных детективов?

Журналист тяжко вздохнул, мне даже на мгновение стало жаль бедняжку.

– Не знаю. Однако явно не полиция и не ФБР. Наверняка частное лицо. А вот кто именно? Так просто не получится.

Мадам Матильда обитала в квартире над своим салоном. Было около половины двенадцатого ночи, когда мы пожаловали к ней, – не самое подходящее время для визитов. Гадалка была в сари алого цвета. Она радушно приветствовала нас и начала рассказывать:

– Я предлагала свою помощь полицейским, однако те не пожелали слушать меня. Я пыталась поговорить с заместителем прокурора советником Даной Хейли, но она заявила, что не следует беспокоить ее по пустякам.

Звонила и спецагенту ФБР Айрин Мориарти – я читала ее книгу о разоблачении серийных убийц, – и услышала, что преступления раскрываются не посредством видений, а на основании улик. Никто не желает принимать меня всерьез, а ведь речь идет о человеческой жизни!

Мы прошли через погруженный в темноту салон и поднялись по лестнице на второй этаж. Квартира гадалки была обставлена в розовых, персиковых и оранжевых тонах – на мой взгляд, от такой гаммы можно быстро свихнуться. Везде стояли статуэтки непонятных языческих богов, на стенах висели распятия. Увидела я и большой стеклянный шкаф, в котором находились бутылочки, фиалы и колбы.

– Нет, это не подпольная лаборатория по производству наркотиков, – усмехнулась, заметив мой взгляд, гадалка. – Я зарабатываю также и тем, что продаю страждущим кое‑какие магические средства. Тебе, к примеру, требуется любовный эликсир, ведь так?

Я с фальшивым непониманием заявила:

– Ничего мне не требуется!

– Мадам Матильду не провести! – пригрозила мне пальцем гадалка. Затем, пользуясь отсутствием Эдика, который скрылся по естественной надобности, вынула из шкафа что‑то и вложила мне в руку.

Я рассмотрела ее подарок: два старинных почерневших серебряных медальона со странными каббалистическими знаками и тускло сверкающими камнями посередине – один синий, другой красный.

– Один надень сама, другой должен носить тот, чьим сердцем ты хочешь завладеть, – сказала мадам Матильда. – Лучше всего, если будет прямой контакт с телом, но можешь и просто подложить в одежду своего любимого.

Не знаю, что на меня нашло, но я быстро надела на шею один из медальонов, а другой спрятала в сумке Эдика. Гадалка с улыбкой следила за моими действиями, а ее черный котище Армагеддон с урчанием терся о мои ноги.

Вошел Эдик. Мадам Матильда проводила нас к круглому столу в гостиной, над которым горел абажур. Мы погрузились в кресла.

– Видение было очень сильным, но длилось всего две или три секунды, – приступила к делу ясновидящая. – Я пыталась снова вызвать его, но у меня ничего не получилось. Попробую еще раз. Возможно, ваше присутствие поможет мне – ведь вы, как и я, страстно желаете одного – предотвратить новое преступление и поймать «Зодиака».

Гадалка зажгла свечи и потушила абажур. Однако сколько она ни пыталась сконцентрироваться, ничего не выходило. По прошествии получаса она произнесла слабым голосом:

– Нет, не получается, мне очень жаль. Видимо, мне удалось на какой‑то момент взглянуть на мир глазами «Зодиака» в момент еще не свершившегося убийства. Вообще‑то такое очень сложно.

– А что конкретно вы видели? – спросила я.

– Новой жертвой станет мужчина. Молодой. Светлые волосы. Работающий компьютер, разбросанные журналы. Он по знаку Зодиака Водолей. Убийство произойдет очень скоро. Очень. Думаю, нынче ночью.

Вдруг гадалка смолкла. Я увидела, как ее голова упала на грудь, и я заволновалась:

– Мадам Матильда, вам плохо?

Она не отвечала. Я прикоснулась к руке гадалки, лежавшей на столе, – та была ледяная. Заглянула в лицо. Матильда внезапно открыла веки, и я в страхе отпрянула. Глаза ее закатились, тело задрожало. Я поняла, что гадалка находится в трансе.

– Привет, дуралеи! – послышался свистящий голос. Тот же самый, как и в прошлый раз. Голос первого «Зодиака». – Что, снова пожаловали к старой ведьме? Хотите узнать, кого я убью следующей ночью?

Я брякнулась на стул, Эдик дрожащим голосом спросил:

– Открой нам свое имя, «Зодиак»!

– Как бы не так! – раздался утробный хохот. – Хочешь, я убью сейчас гадалку – сделаю так, чтобы у нее случился сердечный приступ или лопнул в мозгу сосуд? Я могу! Ведь я управляю людьми!

Я воскликнула:

Date: 2015-09-02; view: 246; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию