Глава 7. Третье тело нашли в четверг

Третье тело нашли в четверг. Пьер установил, что несчастная умерла примерно неделю назад, а раз так, значит, убийца устроил себе трехдневное пиршество – убийства следовали одно за другим и приходились на среду, четверг и пятницу.

– В ночи, предшествующие полнолунию, и в ночь полнолуния, – уточнил с мрачным видом Пьер. Шон кивнул: он хорошо помнил эти ночи – тогда стоявшая над городом и заливом луна имела зловещий, кроваво‑красный оттенок.

На этот раз жертву нашли в заливе. Вода и морские обитатели завершили работу убийцы, и то, что предстало перед глазами полицейских, трудно было даже назвать человеческими останками.

Торс был обнаружен утром.

Голова – после полудня.

Другие части тела женщины так и не нашли, и вероятность того, что они будут найдены, практически равнялась нулю. Жестокость, с какой убийца расправлялся со своими жертвами, по‑прежнему наводила на мысли о Джеке Потрошителе.

Хотя лицо женщины распухло и было обглодано раками и рыбами, Джек поехал вместе с Шоном и Пьером в морг. Он продержался десять минут, поэтому Шон и Пьер решили, что Джек делает успехи.

Пьер высказал мысль, что, судя по повреждениям на шее, голова у женщины отрезана точно так же, как и у предыдущих жертв неизвестного убийцы. Тут вернулся бледный как полотно Джек. Он сильно страдал, однако мужественно стоял рядом с останками, пока Пьер перечислял все повреждения.

– Ну, парни, у нас определенно завелся бешеный шизик, – пробормотал Джек.

– Чистейшей воды маньяк, – подтвердил Пьер, – но эта информация, разумеется, не для широкой публики.

Шон устало кивнул. Хотя их группу расширили и ввели в ее состав двух специалистов из ФБР, результат по‑прежнему оставался нулевым. За какую бы ниточку ни тянули полицейские, пытаясь распутать дело, она или обрывалась, или заводила в тупик.

Даже версия Джека о причастности к этому делу Мэгги Монтгомери оказалась несостоятельной. Агенты ФБР допросили и Мэгги, и всех ее сотрудников, даже проверили их на детекторе лжи и наконец убрались восвояси, уверенные, что на фирме «Магдалена» никто ничего не знает.

Когда же был обнаружен третий труп, перестала просматриваться даже пунктирная связь между фирмой «Магдалена» и этим делом. Личность убитой установили довольно быстро: это была проститутка, мать малолетнего ребенка. Об исчезновении проститутки заявила присматривавшая за ее ребенком соседка. Бесси не была дешевой шлюхой, и клиентуру ей подбирали – но кто именно, соседка не знала, зато точно знала, что Бесси меньше ста долларов за свидание не брала.

– Ну‑с, какие будут еще вопросы? – спросил Пьер.

– Вопросов не будет, зато есть просьба – прикрой ее, пожалуйста, – попросил Шон.

Потом они с Пьером затеяли разговор о том, что неплохо было бы сравнить образцы спермы, обнаруженной в организмах Бесси и Джейн Доу. Несмотря на многочасовое пребывание тела Бесси в воде, не исключалось, что образчик спермы ее клиента получить все‑таки удастся.

Пока Пьер закрывал труп и закатывал его в холодильник, Шон обратился к Джеку:

– Передай нашим парням, чтобы сегодня мы работаем на улице. Мне нужны имена и адреса всех сводней и сутенеров во Французском квартале, а также сведения о типах, приглашающих девиц. Главное же, скажи ребятам, чтобы держали языки за зубами и, если уж им придется разговаривать с журналистами, взвешивали каждое слово. Все понятно?

– Въехал, – отозвался Джек, радуясь возможности поскорее унести ноги из морга. – А сам‑то ты сейчас что будешь делать?

– Расспрошу соседку убитой – вдруг всплывет какая‑нибудь мелочь, на которую при первом допросе не обратили внимания? А покончив с соседкой, отправлюсь вылавливать по притонам торговцев женским мясом.

– Постарайся заодно развлечься! – в один голос сказали Пьер и Джек.

– Я уж своего не упущу!

Соседка Бесси, миниатюрная брюнетка со свежим личиком, сообщила, что «подвизается в торговле». Она вполне искренне горевала по Бесси. Шон тоже проникся сочувствием к бедной усопшей – особенно когда познакомился с ее четырехлетним сыном. Малыш дрожащим голосом сказал, что его «мамочка ушла на небеса и находится теперь рядом с Боженькой».

Усадив мальчика в соседней комнате смотреть по видику мультфильмы, Джейн Монтень закурила и обратилась к Шону:

– Господь свидетель, я бы с радостью помогла вам отыскать убийцу. Разве можно творить такое с людьми? Бедняжка Айзек остался совсем один. Бесси так любила его… Все копила деньги – хотела переехать в другой город и начать новую жизнь. Кое‑кто назвал бы ее аморальной, но я в жизни не встречала женщины, которая так заботилась бы о своем ребенке.

– Я, мисс Монтень, Бесси не знал, но в любом случае не осуждаю ее. Многие в этой жизни занимаются не тем делом, каким хотели бы.

От этих слов Дженни слегка воспрянула.

– Я решила оставить Айзека у себя.

– Если понадобится помощь, звоните.

– Ловлю вас на слове, – сказала Дженни.

Шон откинулся на спинку стула.

– Я не в силах уже ничем помочь Бесси, но зато могу помочь ее сыну. Я могу также помочь другим девушкам – обезопасить их от этого ужасного типа, но у меня, как на зло, нет ни одной зацепки. Может, вы знаете хоть что‑нибудь – пусть даже самую малость, которая дала бы мне возможность напасть на след этого ублюдка?

Дженни, подумав, покачала головой:

– Вроде был у нее какой‑то сутенер… но это все, что я знаю. Мне даже неизвестно, где она встречалась с клиентами. Бесси просто звонила мне и говорила, что будет поздно, и просила позаботиться об Айзеке. Я соглашалась: Айзек мне всегда нравился. В тот вечер она тоже мне позвонила, но к назначенному времени домой не пришла. И я сразу поняла: что‑то случилось. Просто так она бы ребенка не оставила.

Шон кивнул.

– Вам никто не звонил – не спрашивал о Бесси или о ее сыне?

– Никто.

Шон вытащил из портмоне визитную карточку и подал Дженни.

– Если вспомните что‑нибудь, обязательно позвоните мне. Здесь два номера: один – служебный, второй – домашний. Ниже указан номер пейджера. Если не застанете меня по этим двум телефонам, отправьте сообщение на пейджер.

– Я все сделаю.

– Заранее благодарен. – Шон поднялся, но тут Дженни вскрикнула:

– Подождите!

– Что такое?

– Кажется, я кое‑что вспомнила. Не знаю только, важно это или нет.

– Говорите все, что знаете…

– Насчет сутенера я ошиблась. По‑моему, Бесси поставляла клиентуру какая‑то женщина. Владелица ресторана.

Сердце у Шона застучало: это уже кое‑что. Наконец‑то!

– Почему вы так решили?

– Как‑то раз, попросив меня посидеть с Айзеком, Бесси упомянула о человеке, поставлявшем ей клиентов, в женском роде – сказала «она». А еще Бесси заметила, что когда звонила «ей» на Принс‑стрит, чтобы условиться о времени встречи, было плохо слышно, поскольку все время звенела посуда.

Шон кивнул:

– Очень хорошо, мисс Монтень, что вы об этом вспомнили. Я готов вас за это расцеловать.

Он взял Дженни за плечи, притянул к себе и прикоснулся губами к ее лбу.

Дженни вспыхнула: внимание такого красивого мужчины, как Шон, ей польстило.

– Большое спасибо, мисс Монтень.

– Значит, то, что я сказала, важно?

– Да. Я представлю вас к Почетной медали конгресса.

Шон торопливо сбежал к машине и оттуда радировал Джеку.

У Джека было неважное настроение. Количество сутенеров, задержанных и допрошенных членами спецгруппы, превысило все ожидания.

– Они, как вши, кишат, Шон.

– Плюнь, не обращай внимания. Поезжай лучше на Принс‑стрит и арестуй хозяйку креольского ресторанчика Мамми Джонсон.

– Ладно. Только мне нужен для этого повод.

– Скажешь, что берешь ее за соучастие в убийстве. Она как такое услышит, сразу разговорится.

– Это подойдет.

Через полчаса Мамми Джонсон, высокая величественная смуглая креолка, уже сидела в комнате оперативников. Там же находились Шон, Джек и Джин Элфин, одна из двух женщин, входивших в состав спецгруппы.

Хотя Мамми держалась важно и уверенно, заговорила она сразу – так что на нее и давить не пришлось. Она знала, что ее сомнительные, с точки зрения «этих» копов, делишки не волнуют их: сводники интересовали убойный отдел только как свидетели.

– Бесси Жиро была моей подругой, – заявила Мамми. – Я знала, что Бесси нужны деньги, и старалась подыскать ей клиентов поприличнее.

– Итак, вы договорились с неким джентльменом, что Бесси встретится с ним вечером в пятницу? – спросил Шон.

– Верно.

– И кто же был этот джентльмен?

– Высокий, интересный, с культурной речью. Раньше я его никогда не видела. Он пришел ко мне в ресторан в отлично сшитом летнем костюме и заказал самое дорогое, что у меня было, – лобстера в пряном соусе и натуральный бифштекс на углях со спаржей. Кроме того, он попросил вино чуть ли не столетней выдержки. Ну, мы и разговорились. Он спросил, нет ли у меня охоты с ним встретиться. Я сразу поняла, о какой встрече он толкует, и едва не согласилась – уж такой он был холеный и ухоженный и так приятно от него пахло. Потом, правда, я сообразила, что пятница – самый занятой у меня день, когда мой ресторан делает половину выручки за неделю. Ну, я и сказала ему, что хотя сама с ним не пойду, на примете у меня есть хорошие девушки, которые с удовольствием скрасят ему вечерок. Он согласился. Тогда я назвала ему место и время.

В комнату вошла Джин с кофе, который потребовала Мамми.

– Значит, вы знаете, где они встретились? – спросил Шон.

– Конечно. В восьмом номере гостиницы «Голубая лагуна». Через два квартала от моего ресторана, в самом конце Принс‑стрит. – Мамми глотнула кофе и поморщилась: – Вам, лейтенант, надо сделать своей помощнице внушение. Что за дрянной кофе она варит?

Джин не ожидала этого. Кофе она не варила, а нацедила его из стоявшего в коридоре автомата.

Шон подмигнул девушке: видала, мол, какие у нас бывают привередливые посетители! – после чего вновь переключил внимание на Мамми.

– У нас участок, а не ресторан, Мамми, поэтому жалобы на кофе я не принимаю. Зато предложу вам вот что: сейчас мы с вами отправимся к художнику, и он по вашему описанию нарисует портрет того самого ухоженного джентльмена, который… хм… встречался с Бесси. Как вы на это смотрите? После того как он закончит работу, я напою вас лучшим кофе в городе или чем‑нибудь покрепче – это уж по вашему выбору.

– Очень мило с вашей стороны, лейтенант. Я согласна.

– Джек, – обратился Шон к напарнику, – быстро оперативную группу в «Голубую лагуну». А вы, Мамми, пойдете со мной, – сказал он свидетельнице.

– С удовольствием, лейтенант. – Мамми окинула оценивающим взглядом сильную фигуру Кеннеди, и глаза у нее затуманились.

– Джин!

– Слушаю, сэр!

– Тоже пойдешь с нами. Думаю, нам всем неплохо сейчас немного выпить.

Какое‑то время она воздерживалась от еды, но без пищи, конечно же, существовать не могла. Когда голод становился невыносимым и ее охватывал вселенский холод и мучили голодные боли, она питалась крысами, которых подкарауливала у сточных труб. и коллекторов.

Разумеется, в городе существовали морги, но она не могла заставить себя приблизиться к ним.

Но вот в небе появилась полная луна, и ее охватило неодолимое желание выйти на улицу и наесться наконец всласть.

Настало полнолуние – время охоты.

Она выскользнула из дому и пошла по ночному городу.

В Париже, казалось, никто не спал. На набережной Сены прогуливались проститутки, пристававшие к прохожим. Мимо, поглядывая на женщин, проходили мужчины – докеры, студенты и подгулявшие торговцы.

Скоро она поняла, что, сама того не желая, тоже принимает участие в этом празднике продажной любви. К ней подходили и спрашивали о цене. Она слышала, как стучали сердца мужчин, разгоняя по венам горячую алую кровь.

Но нет, убить человека она не могла…

Пересилив себя, она пробралась в помещение Парижского городского морга, но свежих трупов в эту ночь там не оказалось.

– Прелестная девица, – обратилась к ней жрица любви, когда она снова оказалась на улице. – Пойдем со мной, и я покажу тебе, какие утонченные удовольствия существуют на свете!

– Нет, моя дорогая, утонченные удовольствия такого рода меня не интересуют. – Улыбнувшись, она удалилась от лесбиянки.

Через некоторое время она ощутила чье‑то присутствие. Всмотревшись в темноту, она увидела дремавшего на земле у сточной канавы грязного пьяного старика.

«Пройди мимо, – сказал ей внутренний голос. – Этот человек пьян, грязен и жалок. Разве он не достоин сочувствия?»

– Какая красотка! – Неожиданно проснувшийся бродяга ухватил ее за подол платья. – Пойдем со мной, красавица. Ты немного развлечешь старого Франсуа.

– Отпустите меня!

– Ни за что! – Старик поднялся на ноги. – Ты подаришь мне свой кошелек и свою любовь.

– А что же я получу взамен?

– Жизнь!

Она покачала головой. Старик подошел к ней поближе и схватил за плечи. Она видела, как пульсировала вена у него на шее. И этот ублюдок угрожает убить ее! В этот момент она почти чувствовала его кровь у себя на губах.

Увидев, как у нее из‑под верхней губы показались клыки, старик испугался и зарыдал. Внезапно ей стало жалко его, но не только это удержало ее от намерения убить этого человека и напиться его крови.

От него пахло чесноком, и от этого запаха ее желудок перехватило болезненным спазмом. Оттолкнув старика, она побежала от него прочь.

Она сама не заметила, как оказалась в предместье. В темноте послышалось чье‑то шумное дыхание и странный звякающий звук.

Коровы!

Она вышла на поле, где они паслись. Через несколько минут выяснилось, что поле примыкает к большой бойне. Женщина наметила себе жертву. Корова грустно посмотрела на нее. Ох уж эти доверчивые коровьи глаза! Женщина продолжала смотреть на животное в упор. Через минуту или две корова закрыла глаза и покорно легла на землю. Нежно похлопав животное по шее, она вонзила в него клыки…

Торопливо, большими глотками, она пила теплую кровь животного. Она измазалась в крови с ног до головы, но голод чуть притупился. Улегшись на животное, она задремала…

– Как это мило, право слово, мило.

Вздрогнув, она подняла глаза. Над ней высился Люсьен – в черном плаще и безупречном черном фраке. На голове у него красовался цилиндр, а в руке он сжимал трость с золотым набалдашником.

– Что, в морге не оказалось ничего подходящего? – усмехнулся он.

Она поднялась и постаралась привести себя в порядок. Это ей не удалось: руки и лицо у нее были вымазаны в крови, а волосы слиплись от запекшейся крови.

– В морге было пусто, – объяснила она. Ее охватило смятение.

– Голодные боли мучают тебя? – спросил Люсьен.

– Нет, – соврала она.

– Сейчас ты пойдешь со мной.

– Никуда я с тобой не пойду.

Тем не менее ей пришлось пойти за ним. Люсьен отвел ее к пруду, где она вымылась. Пока она мылась, Люсьен отрубил голову коровы, а потом вернулся к ней.

– Сегодня я едва не убила одного пьяницу, – призналась она.

– Но ведь не убила же. Когда наступит следующее полнолуние и ты поймешь, что кровь коровы, этот жалкий суррогат питания, не может утолить твой голод по‑настоящему, тебе придется убить человека.

Накрыв ее своим плащом, он взвихрил вокруг них воздух, и в следующее мгновение они перенеслись с поля у бойни в другое место – в каменный мешок без окон, где на полу, на грязной соломе, вповалку лежали какие‑то люди. Пахло здесь ничуть не лучше, чем на бойне.

– Это тюрьма, – пояснил Люсьен. – Вон там лежит Жан Лебо, убивший одиннадцать женщин. Завтра на рассвете его поведут на гильотину. А вот совсем другой тип – Гектор Родриго, испанец, прикончивший из ревности свою молодую жену. Узнав о том, что его казнят, он непрерывно рыдает от страха. И таких здесь много… Так что если ты предпочитаешь стать демоном‑моралистом, для тебя здесь открываются неплохие перспективы.

– Кто я такая, чтобы судить их?

– Их уже осудили, дорогая, и всем вынесли смертный приговор. Возьми, к примеру, Лебо – разве он не заслужил смерти? Для него и гильотина слишком хороша. А вот Родриго, напротив, заслуживает, на мой взгляд, более легкой смерти.

Он замолчал и всмотрелся в ее лицо.

– Я выбираю Родриго, – сказала она. – Он не будет мучиться.

– Уверен, твой поцелуй будет куда более нежным, чем поцелуй мадам Гильотины, – заверил се Люсьен.

С этими словами он исчез.

А она осталась и слушала, как Родриго возносил молитвы Пресвятой Деве, раскаиваясь в содеянном преступлении.

Она подошла к Родриго и погладила его по голове. Утешая Родриго, она говорила ему о вечной жизни, о том, что милосердный Господь, конечно же, простит его.

Потом она приникла к шее Родриго и отведала его крови…

Неделя была долгой.

На душе у Мэгги было неспокойно.

В конце недели ее дурное настроение стало очевидно для всех.

– Эй, в этом теле есть хоть немного жизни? – спросила Сисси, просовывая голову в дверь ее кабинета в пятницу во второй половине дня.

– Есть.

– Отлично! В таком случае ты не откажешься обсудить с нами такой насущный вопрос, как обед, – вставила Энджи, присев на угол рабочего стола Мэгги.

– Вы хотите повести меня в ресторан?

– Я лично – нет. У меня сегодня свидание, – сообщила Энджи.

– Рада за тебя. Встречаешься со своим полицейским?

Энджи кивнула.

– Я тоже сегодня занята, – заявила Сисси. – Я бы с радостью пошла со своей начальницей в ресторан, но у меня свидание.

– Я и за тебя рада. Тоже с полицейским встречаешься?

– Конечно. С темнокожим Адонисом.

– Ничего не понимаю. Если вы уже договорились со своими друзьями о встрече, то почему пришли ко мне? – спросила Мэгги.

– Потому что тебе, мисс Монтгомери, следует уделять больше внимания своему лейтенанту, – заявила Энджи.

– Неужели? – Мэгги удивленно выгнула бровь. Она бы уделяла Кеннеди больше внимания, но боялась длительной связи, затрагивающей сердце. К тому же Кеннеди – коп.

– Давайте вернемся к разговору об обеде, – предложила Сисси. – Мы с Энджи не можем составить тебе компанию, так сказать, по отдельности, но не хочешь ли ты встретиться с нами и нашими парнями? У нас, видишь ли, коллективное свидание, но ты лишней не будешь.

– Большое спасибо, но сегодня с вами я не пойду. К тому же, леди, если у вас назначено на вечер свидание, вам, по‑моему, уже пора трогаться.

– Нет, в самом деле – пойдем с нами, а? Говоря, что составить тебе компанию не смогу, я просто шутила, – сказала Энджи.

– Я, Энджи, знаю, что делаю, – возразила Мэгги.

– Нет, не знаешь, – не сдавалась Энджи.

– В таком случае мне придется жить с этим глупым заблуждением.

Мэгги поднялась из‑за стола, прошла к двери и по узкой винтовой лестнице спустилась на первый этаж, где находился магазин. В половине шестого покупателей в магазине уже не было. В помещении оставались только Джемма, убиравшая торговый зал, и Элли, сидевшая в кассе у двери и подсчитывавшая дневную выручку.

– Ну‑с, леди, как мы себя чувствуем? – спросила у них Мэгги.

Элли вспыхнула, и на лице у нее появилась принужденная улыбка.

– Хорошо.

– Вы уверены?

– Нет, правда, у меня все отлично. Я так рада, что снова вышла на работу. Без нее жизнь кажется пустой.

– Я тоже рада, что ты к нам вернулась. Но кстати, почему ты все еще в магазине? По‑моему, тебе уже пора домой. А эту работу я закончу за тебя.

– Как это мило с твоей стороны. Я сегодня как раз договорилась пообедать вместе с подругой, и Джемма пообещала меня подвезти.

– Вот и хорошо. Отправляйтесь вместе с Джеммой туда, куда вам нужно. Я же закончу работу и запру магазин.

Джемма, расправлявшая на манекене складки роскошного бального платья, навострила ушки:

– Так нам можно ехать? Ты точно не передумаешь, Мэгги?

– Не передумаю. Говорю еще раз: я отпускаю вас.

Помахав Мэгги на прощание, дамы вышли из магазина, а их начальница сконцентрировала внимание на груде лежавших перед ней чеков. Через несколько минут Мэгги услышала слабое треньканье колокольчика у входа. Она подняла голову и тут поняла, что забыла запереть за своими сотрудницами дверь.

– Извините, но мы уже закрылись, – начала она, но тут увидела того, кто вошел в магазин.

Он был высок и широкоплеч, с классически правильными чертами лица и золотистыми глазами.

– Привет, Мэгги! – сказал он.

– Боже мой! – воскликнула она, и чеки посыпались из ее ослабевших пальцев на пол.

– Как‑то не похоже, Мэгги, что ты рада видеть старого друга. Хотел предупредить тебя, что я в городе, и поэтому заявился к тебе в магазин, где обнаружил пожилую даму, которая угостила меня кофе. Она тебе, случайно, об этом не говорила?

У Мэгги пересохло во рту.

– Нет, она ничего мне не сказала. У нее случилась амнезия – временная потеря памяти. Она провела ночь в госпитале.

– Жаль. Мне эта дама понравилась.

– Ты не причинил ей вреда?

– Нет, Мэгги, я ее и пальцем не тронул. Просто пригласил погулять. Чудесная получилась прогулка. Мы шли и болтали о всяких милых пустяках. Потом я довел ее в целости и сохранности почти до самого магазина.

– Спасибо… – В душе Мэгги боролись страх, гнев и удивление.

– Не стоит благодарности.

– Но что ты делаешь в Новом Орлеане? Ведь не для того же ты сюда приехал, чтобы гулять по улицам с пожилыми дамами?

Люсьен устремил взгляд на свои ухоженные длинные ногти.

– Нет, конечно. Будь на то моя воля, я находился бы сейчас на горном курорте в Швейцарии. В это время года там удивительно красиво.

– Зачем же ты приехал сюда?

Он подошел к ней и присел на край прилавка.

– В память о старых годах, моя дорогая. – Люсьен коснулся ее щеки. – Я постоянно о тебе вспоминаю, Мэгги, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой что‑то случилось.

– Если не ошибаюсь, между нами давно уже все кончено!

– Хм… Возможно. Так, во всяком случае, ты сейчас думаешь. Но не забывай, что у таких существ, как мы, всегда есть будущее.

– Нет у нас никакого будущего.

– В таком случае я могу сию же минуту исчезнуть.

– Подожди!

– И чего же мне ждать? – поинтересовался Люсьен.

– Прошу тебя, скажи мне правду: почему ты вдруг объявился в Новом Орлеане? Как снег на голову свалился… Надеюсь, ты не был?..

– Где?

– Люсьен, я…

– Нет, не был.

– Тогда?..

Надменная улыбка, появившаяся у него на губах, исчезла. Некоторое время он внимательно всматривался в Мэгги.

«А ведь он и в самом деле питает ко мне какие‑то чувства, – подумала Мэгги, – правда, на свой лад».

– Я приехал в Новый Орлеан, чтобы предупредить тебя об опасности.

Когда Энджи и Сисси, приняв душ и переодевшись, спустились в магазин, Мэгги сидела на прежнем месте в полном одиночестве. Ее остановившийся взгляд был устремлен на входную дверь.

– С тобой все в порядке? – спросила Энджи.

Мэгги кивнула.

– Эй, девушка, давай выкладывай, что у тебя случилось. – Сисси остановилась прямо перед Мэгги. – Ты здесь одна? Кажется, я слышала голоса?

– Я… хм… одна, – помолчав, ответила Мэгги. Потом, пожав плечами, добавила: – В последнюю минуту в магазин заглянул какой‑то покупатель.

Энджи подошла к двери и сквозь стеклянную створку посмотрела на удалявшегося мужчину.

– Вот это покупатель! Парень, что называется, на все сто! Интересно, что же он хотел приобрести?

– Любовь и благодарность своей последней подружки, я полагаю, – пробормотала Мэгги.

– Что?

– Кому, по‑твоему, мужчина покупает дорогую, стильную одежду? – с нарочитой небрежностью осведомилась Мэгги. – Конечно же, своей новой любовнице. Этот тип, впрочем, так ничего и не купил.

– Не купил – ну и Бог с ним! Так как же насчет обеда? Идешь с нами или нет? – спросила Энджи.

Мэгги посмотрела на подруг:

– Шон будет с вами?

– Извини, дорогуша, сегодня мы без Шона, – ответила Энджи.

– В таком случае я, пожалуй, с вами пойду. Обузой для вас я не буду. Перехвачу что‑нибудь на скорую руку – и домой.

– Ты составишь нам отличную компанию, – заявила Энджи. – Наши парни тоже будут сегодня на редкость мрачными.

– Это почему же?

– Последнюю новость ты, стало быть, еще не слышала? – спросила Энджи. – Это все по нашей с Сисси глупости и невнимательности. Только что по радио передали, что найден еще один труп.

Еще один труп! Мэгги стало трудно дышать.

– Неужели?

– Убили еще одну проститутку. Диктор сказал, что женщина была прехорошенькая. У нее остался малютка сын. Ужас, да? Говорю же вам: нам все время надо держаться вместе. Мы не позволим тебе разгуливать одной, что бы там ни творилось в твоей личной жизни, – заявила Энджи.

– Если вы не позволите мне уйти, обедать с вами я не пойду, – отрезала Мэгги.

– Мы же будем в обществе двух полицейских и после обеда все вместе проводим Мэгги домой, – предложила Сисси.

– Сегодня я буду ночевать на фирме, так что вам придется снова тащиться сюда. Как вам такой расклад?

Сисси и Энджи обменялись взглядами.

– Хорошо, мы проводим тебя сюда. Какие проблемы? – сказала Энджи.

Девушки не ошиблись. И красавец Майк по прозвищу Адонис, и очаровашка Джек – оба были как в воду опущенные. Хотя тело нашли вчера, информацию по обыкновению придержали, опасаясь вмешательства журналистов на ранней стадии расследования дела.

Энджи напомнила парням, что, хотя они и полицейские, в их обязанности искоренение зла как такового все‑таки не входит, и предложила им проще смотреть на вещи.

Майк согласился с ее доводами, но сказал, что это дело особенно неприятное и сильно отражается на его психике.

– Все убийства ужасны, – заметила Мэгги.

– Вы, конечно, правы, но Шон после этого дела вроде как помешался. Полгорода изъездил – все искал улики и, между прочим, кое‑что нарыл.

– И что же? – осведомилась Мзгги.

– Хотя нам не положено трепать языком, скажу, что ему вроде бы удалось получить описание внешности убийцы.

– Описание внешности? – пробормотала Мэгги.

– Извини, Мэгги, больше ничего сообщить тебе не можем – не имеем права, сама понимаешь, – сказал Джек.

– Ладно, не извиняйся. Все я понимаю, – отозвалась Мэгги.

Покончив с обедом, они все вместе вернулись к магазину.

– Иди к себе и покрепче запри двери, – мрачно предупредил Джек.

– Обязательно последую твоему совету. Доброй ночи. – Мэгги помахала на прощание подругам и их приятелям.

Мэгги вошла в дом, зная, что все они стоят на улице и ждут, когда она закроет замки на ключ. Сделав это, Мэгги прислонилась к перилам лестницы и подумала, что невероятно сильно чувствует отсутствие Шона. А еще она была чертовски напугана и до предела взвинчена.

Решив, что пора действовать, Мэгги взбежала по лестнице в свой кабинет, торопливо пролистала телефонную книгу, уточнила кое‑какие адреса и стала собираться. Не прошло и пяти минут, как она, дробно простучав каблучками по ступеням, снова спустилась на первый этаж и вышла на улицу.

Было темно. Луна скрылась за облаком.

Мэгги быстро двинулась вниз по улице, вглядываясь в лица прохожих.

Date: 2015-08-24; view: 223; Нарушение авторских прав